Туда, где нас нет

Я не нашла, что ответить ему. Действительно зачем?

– Твой выбор, – все, что я могла придумать в ответ.

Мы замолчали. Мне не понравился его тон. Что это такое? Никогда прежде я не замечала в нем такой… Такой… Грубости что ли… Сейчас я хотела вернуться в каюту и забыть про то, что мы сейчас говорили. Мне стало неловко. Какое-то замешательство было внутри меня. Надо просто избавиться от этого послевкусия. Надо.

Мы стояли еще несколько минут. Звезды начали исчезать одна за другой, кажется, настает новый день. Уже? Неужели? Пора ложиться спать, хотя, что толку-то? Все равно, я уверена, вставать не больше чем через час-два.

– Джей…

– Ну хорошо, – внезапно перебил меня он. Меня просто отправил отец. Ну вот я закончил свой химический факультет, а что дальше? Работать, признаюсь тебе честно, мне не хотелось. Кто хочет работать, когда молод и когда есть целое состояние, да и в принципе, если твой отец уж больно обеспеченный? Я был и есть молодой! Да, мне стыдно признаваться, но все же… Все же! Мне хотелось свободы, светские вечера, ночные посиделки, алкоголь! Это звучит прекрасно, – как-то горько закончил Гештальтский.

– Вечера? Алкоголь? Прекрасно? – недоуменно переспросила я. Я не понимала этого никогда. В чем смысл? В чем толк? Каждый вечер одно и тоже. Да если у тебя есть целое состояние! – Но как же так? У тебя есть целое состояние! Ты можешь отправиться хоть на край света! Ты можешь изобрести что-то уму непостижимое! – горячо начала я. – Ты можешь… Можешь найти лекарство, создать его, помочь людям! У тебя есть доступ к сокровищам этого материального мира! У тебя есть возможность изучить другой язык! У тебя есть столько возможностей, но ты просиживаешь эти возможности здесь, на корабле, занимаясь тем, да даже не занимаясь! – недовольно закончила я. – Джеймс, у меня нет слов… Я тебя никогда не пойму.

Он грустно улыбнулся. В его глазах было что-то наподобие боли. Или отчаяния? Или… Не знаю, но что-то было глубоко внутри него самого, что он явно пытался прятать от меня. Но опять же зачем?

– У нас разные взгляды. Это нормально, – размеренно протянул он.

Мне не нравилось. Когда он так говорил. Размеренно. Вальяжно. Чувствовалась какая-то фальшь.

– Да, у нас разные взгляды. Да что уж! У нас-то жизни-то разные. Причем совершенно! Знаешь, наверно ты избалован, – заключила я.

– Избалован? – рассмеялся он.

– Определенно! – воскликнула я и продолжила: – Вот пожил бы ты той жизнью, которой жила я! Тогда бы понял, что ты полный дурак, – зло сказала я.

Мне было просто обидно. Кому-то достается такой шанс, шансы! А пользоваться ими умеют единицы. Почему так?

– Я тебя осажу, – впервые серьезно сказал он. – Ты ведь даже не знаешь и половину моего пути, чтобы так судить! Да ты и никакого права не имеешь даже так говорить. Мы знакомы всего лишь ничего, а ты уже называешь меня дураком. Это нечестно, согласись, – он ждал ответа.

Я его задела. Сильно задела. Оправданий мне нет, это безусловно, но признавать свою неправоту мне было тяжело, ведь именно такое впечатление он производит на меня! Нет, я не оправдываюсь в целом (да даже, если и так!). Это тяжело – согласиться.

– Не могу, Джеймс, – строго ответила я.

– Ну конечно! Ты же одна такая! – сказал он, посмотрев на меня с отчетливым огнем в глазах. Я даже испугалась. Нет, это тебе не побои с матросами один на один, но такое чувство, что… Что это похуже. Похуже, когда человек смотрит на тебя так. Я взглянула в его глаза еще раз, пытаясь понять, что там за ними скрывается, пытаясь взглянуть в самую даль. Огонь, только огонь я смогла увидеть в них. Огонь. Не дающий понять мне, что за ним. Огонь, защищающий его мысли, душу от меня. Но зачем? К чему он? Неужели для него начатая мною тема слишком больна?

– Знаешь, – я с вызовом взглянула на него в ответ, – мы никогда не поймем друг друга и это чистая правда. – Я продолжала смотреть ему в глаза. – И знаешь, что самое важное? – с напором спросила я.

– Что же? – также с силой ответил он, не отрывая глаз.

– Ты, Джеймс Гештальтский, химик, каким-то непонятным образом селекционер, сын влиятельного отца, легкомысленный с виду, но другой внутри, ты что-то скрываешь! Ты скрываешь часть своей биографии и делаешь так умело, что почти умудряешься обмануть меня. – Выпалила я. Он все держал свой взгляд, но что-то в нем переменилось. Значит, я права. Я угадала! Моя интуиция – это просто! – Я вижу по твоим глазам, что я тебя угадываю. Но хочу предупредить, что бы ты не скрывал, что бы так упорно не прятал, ты мне проговоришься! Ты сделаешь это сам! И я тебя уверяю в этом, Гештальтский! Несмотря на то, что ты меня и спасал, и обучал, и даже помогал, я тебе не верю в том, что ты так отчаянно пытаешься мне показать. Твои глаза тебя выдают. Поменьше смотри открытым взглядом на девушек как я, иначе…

– Что иначе! – зло и раздраженно спросил он.

– Иначе ты выдаешь себя. Например, сейчас, – теперь уж точно закончила я и сделала кое-какие выводы об этом ученике своего профессора.

– Сумасшедшая! – крикнул он.

– Я все уже поняла про тебя, – конечно, я ничего не поняла про него! С одних только глаз и взглядов не выпытаешь что-то стоящее, но попугать его можно. – Держи свои глаза на замке, а не рот, – теперь он точно будет следить за своими взглядами, но это только мне на руку. Он будет следить, а я буду за этим наблюдать. С сегодняшнего дня еще внимательнее. А вот рот.. Вот он точно когда-то проговориться, потому что за двумя вещами точно не уследишь.

Он опустил свой взгляд. Продолжай в том же духе, Джеймс. Я взглянула на небо и поняла, что уже светает. Ложиться спать? Да бессмысленно. Все равно после таких разговоров сон не придет, только одни мысли.

– Уже светает, вставай, – как обычно произнес он.

– Нет, иди, я все равно не засну, – также ответила я.

– Уже не боишься? – ехидно заметил он.

– Уже нет. В такое время только сумасшедшие будут не спать, – лениво сказала я.

– То есть ты?

– И ты, – грубо подметила я и отвернулась. – Иди.

– Твоя смерть на твоей же совести будет, Аннет. Удачи, – весело крикнул он и пошел в каюту.

– Удача пригодится тебе, – шепотом, как бы для себя произнесла я вслух.

Да, тяжелый разговор выдался нынче. Значит, Джеймс, действительно что-то скрывает. О чем-то он умалчивает… Ничего, я заставлю его проговориться. Только бы подходящее время и место. А я его смогу найти. Интересно, а профессор что-то знает? Ну конечно он знает. Нет, не буду спрашивать у него. Я здесь новенькая и никакого доверия здесь точно не будет. Я глубже погрузилась в мысли о Джеймсе.

Не знаю сколько времени прошло, но солнце почти встало. Новый день и, кажется, новое приключение. Надо бы уже идти работать. Я потянулась. Подняла руки кверху и медленно опустила вниз. Вздохнула полной грудью, закрыв глаза и сказала спасибо миру за возможность продолжать бороться. Спасибо. Я уже направлялась вниз, как услышала какой-то шепот. Я резко остановилась и медленно достала свой кинжал. Первый вопрос: почему шепчутся? Ведь каждая каюта имеет свою собственную дверь и нет надобности шептаться. Второй вопрос: кто шепчется. На второй вопрос я почти сразу же смогла ответить: Альбрехт и капитан. Не знала, что профессор встает так рано, а капитан такой невнимательный. Неужели их не заметил Джеймс? Или они встретились позже? Слышали ли они мои выводы? Навряд ли… Подслушать? Но зачем? Кажется, капитан только начал как-то извинять все мои выходки, а профессор начал обучать. Но зачем так рано и шептаться? Обо мне? А если это действительно обо мне? Конечно, обо мне! О ком же еще? Наверно так капитан и передал мне кинжал. Я приблизилась чуть и ближе, чтобы уловить хоть что-то, хоть какие-то отрывки:

– …Саид передаст нам целую коробку в Марокко, – проговорил капитан.

– Почему не в Алжире как обычно? – обеспокоенно проговорил профессор.

– Не знаю… Мне кажется у них что-то случилось, – как-то задумчиво ответил Блэк на обеспокоенность профессора.

– Тебя это совсем не волнует? – раздраженно воскликнул Вассейдаун.

– Тише! Еще не хватало, чтобы девчонка узнала, – строго прошипел капитан.

– С чего ей знать? Она занята книгами и селекцией, уже прогресс между прочем! – как-то гордо заявил Альбрехт.

– Неужели преподавателем опять стал? Скучаешь по временам в университете? – тихо рассмеялся Блэк. – Может и селекцией начнешь заново заниматься? – уже с каким-то раздражением закончил он.

– Он еще смеется! Посмотри, на наших глазах такой селекционер вырастет!

– Подаешь надежды? – кратко осведомился капитан.

– Надежды! – усмехнулся Альбрехт. – В моем возрасте надежды не подают! А вот уверенность…

– Ты действительно так уверен в ней? – с насмешкой поинтересовался он.

– Смышленая, при том очень! Нам она нужна. Ты бы видел, как ее Джеймс с ножами учил обращаться, – восторженно воскликнул профессор. – У нее точно есть скрытые таланты.

– Тебе не хватает Лиз? – серьезно спросил капитан. Я почувствовала некую грусть в его голосе.

– Да… Мне очень ее не хватает. Зачем она только вышла замуж за этого Пьера! Как он мне не нравился. Ведь была уже она там! Была ведь замужем… Такая бы команда была, такая! – с горечью произнес профессор.