На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь

Неплохо быть лордом, иметь земли и большой дом на Арлингтон-стрит. Но еще лучше, как оказалось, владеть салоном, в котором служит Полли. Двух недель вполне достаточно, чтобы убедиться, что ты наконец полюбил. К этому дню сознание Тони наглухо заполнил образ той, кого называют Прекрасной дамой. Он видел Полли каждый день, много с ней беседовал и дошел до того состояния, когда все остальное стало почти нереальным. Джордж Кристофер Мич удивился бы, узнав, что для хозяина он – расплывчатый призрак.

Как ни странно, Полли не походила на юношескую мечту бывшего пэра. Мечта эта, почерпнутая из пантомимы, была достаточно величавой. Однако, увидев Полли, новый хозяин салона понял, что пришел к концу пути. Ему нравились ее хрупкость, и острота ее ума, и смуглое сияние личика, и блеск в глазах, который неизменно предварял чудеснейшую улыбку. Словом, таких – одна на миллион. На два. Нет, на три.

Освободившись от пакетов, Тони от полноты чувств заговорил с Мичем. Призрак или не призрак, а побеседовать можно.

– Как тут дела? – спросил он.

– Все хорошо, сэр. Тихо, спокойно. Подстриг одного джентльмена.

– Прекрасно.

– Не хотел ни шампуня, ни лосьона.

– Ай-яй-яй!

Мич улыбнулся отеческой улыбкой:

– Не огорчайтесь, сэр. Я знаю по опыту, что в субботу клиенты приходят под вечер.

– Под вечер?

– Да, сэр. К слову сказать, недавно вас спрашивал мистер Чок-Маршалл.

– Вот как? Значит, они в городе. Просил что-нибудь передать?

– Да, сэр. Что он еще вернется.

– Это хорошо. А теперь повесьте-ка снаружи «Закрыто».

Мич не пошатнулся, но был к этому близок.

– Вы закрываете салон, сэр? – едва проговорил он.

– Да.

– В час? В субботу?

Тони разворачивал свертки. В них оказались сандвичи, два бокала и украшенная золотой фольгой бутылка того мрачного вида, который бывает у шампанского, если его купишь в кабачке.

– Наверное, очень плохое, – заметил он. – Но что поделаешь?

– Э-э, сэр, – сказал вежливый Мич.

– Или, другими словами, – продолжил Тони, – что тут попишешь?

– М-дэ, сэр, – отвечал на всякий случай растерянный Мич. Тони развернул свои доводы:

– Я молод, Мич. Солнце сияет. Я пригласил закусить даму. Значит, меня нельзя отвлекать. Значит, надо закрыть салон. Что нам богатство, Мич, за которым так гонятся? Важно ли, что мы пожертвуем какими-то стрижками?

– В субботу, сэр, обычно бреются.

– Что ж, каким-то бритьем. Кровь моя кипит, Мич, я собираюсь пировать, даже если все дело лопнет.

Мич вздохнул.

– Как вам угодно, сэр. Вы хозяин.

– Вот именно.

– Простите, сэр, есть у вас хозяйское чутье?

– Как не быть!

– Еще раз простите, сэр, вы человек загадочный. Мистер Чок-Маршалл – истинный джентльмен, а он говорит так, как будто давно вас знает.

– Он и знает.

– Вот видите! – победно воскликнул Мич. – Да, сэр, вы очень загадочный.

Тони потрепал его по плечу.

– Нет, я очень обычный. Но не будем говорить обо мне. Поговорим лучше о мисс Браун. Где она?

– В женском зале, сэр. Делает маникюр.

– Да? Надеюсь, она скоро кончит. А то шампанское перегреется.

– Пойти спросить, сэр?

– Нет, не надо. Идите домой, к деткам.

– Я не женат, сэр.

– Не женаты?

– Да, сэр. Но скоро женюсь. Мы помолвлены восемь с половиной лет.

Тони посмотрел на своего помощника с искренним интересом. Новая жизнь была хороша и тем, что свела его с такими людьми. Он все время узнавал о Миче что-то новое. Скажем, вчера выяснилось, что тот играет на саксофоне. Казалось бы, на чем на чем…

– Да, – заметил он. – Марафон, а не помолвка.

– Нельзя жениться очертя голову, сэр.

– Вот уж не согласен! – радостно сказал Тони. – Можно и нужно.

Терпеливая улыбка осветила лицо Мича.

– Я тоже так думал, сэр. Когда был помолвлен в первый раз.