Миссия на Африканский Запад. 1883–1885. Документы и материалы

Они сдержали слово. 15 октября 1883 г. пирога, способная взять на борт около восьми тонн груза, причалила к дебаркадеру Дьеле; ее загрузили товарами и продовольствием на полгода. На следующий день[138 - 16 октября.] Балле в сопровождении четырнадцати человек пустился в путь по быстрому течению Алимы, ловя слова прощания и добрые напутствия, заглушаемые пением гребцов и звучными раскатами тамтама[139 - Тамтам (африканский барабан) – самый распространенный в Экваториальной Африке ударный музыкальный инструмент, использовавшийся во время праздников и религиозных церемоний, а также служивший средством оповещения.] бафуру[140 - Комендантом станции Алима-Дьеле после отъезда Балле стал де Шаванн, которого уже 23 ноября сменил Рош (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 114).].

Отъезд в дальние страны всегда порождает огромное душевное волнение. Только те, кто были его свидетелями, знают, какие сильные эмоции вызывает разлука, какое глубокое чувство дружбы вкладывается в последнее рукопожатие, сколько братской нежности заключено в последнем объятии.

Доктор Балле вскоре увидит то место, где нам когда-то пришлось остановиться, столкнувшись с необъяснимой враждебностью туземцев. Что же он будет испытывать, проплывая между этими низкими и лесистыми берегами, откуда прежде раздавались оружейные выстрелы? Может ли ему еще что-нибудь угрожать? Есть ли надежда, что он мирно доберется до места назначения? Таковы были наши мысли, когда мы прощались с удалявшейся пирогой.

Как бы мне ни хотелось сопровождать Балле, чтобы побыстрее вручить нашему союзнику Макоко ратифицированные договоры, я разрешил ему ехать одному. Меня удерживали две вещи. Я, конечно, мог отправиться на Конго, заранее не выяснив ситуации, но если там <за время моего отсутствия> вдруг возникли какие-либо непредвиденные осложнения, то, торопя события, я рисковал сделать ложный шаг. С другой стороны, я чувствовал, что мои тылы были плохо обеспечены из-за беспорядка в Либревиле, где я оставил наши грузы.

Две недели спустя доктор Балле информировал меня запиской, отправленной с места впадения Алимы в Конго[141 - 29 октября 1883 г. (Ibid. P. 120).], что все идет как нельзя лучше. На всем пути следования туземцы выражали боязливое любопытство, не таящее никакой угрозы. Любопытство иногда оборачивалось по-настоящему радушным приемом. Так Балле, не прибегая к насилию, открыл нам дорогу к великой реке[142 - Ср.: Док.-1.].

Глава IV

Создание новых станций • Корабль «Балле» • Печальная весть о смерти Фликотто • Нет никаких новостей с побережья • На паровом судне по Алиме • Известия из Габона • Прибытие Дюфурка • На Конго • У Нганчу • Меня приветствуют послы • Торжественный прием • Вручение договора • Прибытие в Браззавиль • Преданность и знаки внимания туземцев • Злая воля агентов Стэнли[143 - Генри Мортон Стэнли (наст. имя Джон Роулендс; 1841–1904 гг.) – английский журналист и исследователь Африки. В 1871–1872 гг. по поручению американской газеты «Нью-Йорк Геральд» отправился в Восточную Африку на поиски Дэвида Ливингстона; после встречи с ним исследовал регион Великих озер. В 1874–1877 гг. пересек всю Экваториальную Африку с востока на запад. Поступив на службу к Леопольду II, в 1879–1884 гг. осуществил захват левобережья Конго (Заир). В 1887–1889 гг. совершил экспедицию в Восточную Африку с целью освобождения Эминапаши. В Бельгийском Конго его имя носили город Стэнливиль (совр. Кисангани), водопады Стэнли (совр. Бойома) и озеро Стэнли-пул (совр. Малебо-пул).] • Торжественная палавра • Права Франции восстановлены

За это время де Ластур исследовал Нкони, приток Огове[144 - Лекони, правый приток Огове длиной 210 км; впадает в нее выше устья Себе.], глубоко врезавшийся в земли батеке, использование которого могло бы сэкономить нам при доставке товаров около ста километров сухопутного пути.

У Дьеле мы разделились. Де Шаванн[145 - О Шарле де Шаванне (1853–1940 гг.), одном из ближайших соратников де Бразза во время его третьего путешествия, см. биографическую справку к Док.-3.] с небольшим отрядом отправился основывать станцию на Лекети[146 - Лекети – река, которая, соединяясь с Дьеле, образует Алиму; течет в северном и северо-восточном направлении. Основные притоки (оба левые) – Мбали и Джаланке (Нгиаликеи).], там, где Алима становится судоходной для паровых судов и где находится форпост торговли бафуру[147 - У места слияния Лекети с Дьеле.]. Мой брат должен был подняться по Алиме до ее истоков, затем, после небольшой разведки в центральной части Плато ашикуйя[148 - Плоскогорье, расположенное между долинами Лекети, Мпамы и Верхней Пассы; название получило от обитавшего на нем этноса ашикуйя (куйя), который, по мнению Жака де Бразза, происходит от батеке (Пис. XXI).], снова вернуться к реке, спустившись по одному из ее притоков – Лекети[149 - См.: Пис. XI; Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 122. Это путешествие состоялось в декабре 1883 г. Жак де Бразза прошел путь в 150 км (Brazz? Savorgnan G. di. Op. cit. P. 322).]. Фликотто предстояло, следуя по Нгампо[150 - Нгампо (Нгамбо) – левый приток Дьеле, впадающий в нее у селения Онгали; течет в юго-восточном и восточном направлении. Исток находится в Габоне у самой границы с Республикой Конго. В 1882 г. на левом берегу Нгампо (на полпути между Алима-Дьеле и Алима-Лекети) Мизон основал французский пост (Алима-Кенкуна) для организации найма носильщиков батеке, но в 1886 г. он был эвакуирован.], найти кратчайший путь между Алимой и Нкони, исследованной де Ластуром; Рош занимался делами на Дьеле; что касается квартирмейстер-механика Урсе[151 - Урсе – механик; квартирмейстер французского ВМФ; участник Третьей экспедиции де Бразза с марта 1883 г.; обслуживал навигацию паровых судов на Алиме и Конго.], то он с утра до ночи трудился над установкой котлов на судне, которое Балле ценой неимоверных усилий доставил сюда с побережья. Нашему первому паровому баркасу на Конго я дал имя «Балле»[152 - «Балле» был смонтирован и спущен на воду 18 июня 1883 г. на станции Осика (Пис. VII; Док.-1), однако смог начать навигацию по Алиме и Конго только 9 января 1884 г., когда на нем удалось установить паровые котлы.].

В тот момент, когда я возвращался во Франсвиль, чтобы пополнить наши запасы и по возможности обеспечить экспедицию на будущее, до меня дошла печальная весть: скончался Фликотто – на него напал раненый бык[153 - Де Шаванн подробно описывает это событие: «В час дня <23 ноября 1884 г.> я оставляю Фликотто и его проводника на левом берегу Алимы совсем рядом с небольшой речушкой Нгампо. Он кажется самым счастливым из людей, и я желаю ему успеха. Увы! Мне было не суждено снова его увидеть. Несколько дней спустя грустная весть пришла ко мне в Лекети: он был убит диким быком. Вот, согласно письму от 6 декабря Жака де Бразза, который присутствовал при допросе проводника Фликотто, как произошла эта драма. Спускаясь вниз по Алиме, я оставил Фликотто в небольшой деревушке бафуру, расположенной на Нгампо, в месте впадения ее в Алиму. Следуя инструкциям <Пьера> де Бразза, он поднялся по этому притоку на маленькой пироге вместе с проводником. Поскольку вскоре пороги и водопад Нгампо оказались непреодолимым препятствием для плавания, они оба дошли пешком до пункта, где в этот приток впадает Ампо, и обнаружили там прекрасное место для охоты; многочисленные стада быков, пасущиеся на равнине, были открытой мишенью для их выстрелов. 29 ноября четверо животных уже лежали на земле. Вечером того же дня – перед самым заходом солнца – появляется еще одно стадо, однако боеприпасы уже на исходе. Фликотто убивает одного быка, проводник – еще одного; Фликотто хочет использовать последний оставшийся у него патрон и стреляет в самку, но задевает только ее плечо… Проводник немного задержался, чтобы перезарядить свое кремневое ружье, и тут услышал три быстрых револьверных выстрела; обернувшись на шум, он увидел, как корова неслась прямо на Фликотто. У того уже не оставалось патронов для карабина, и он попытался поразить животное из револьвера, подпустив к себе как можно ближе. Какая неосторожность! Проводник бросился на помощь, но, когда подбежал к Фликотто, бедняга уже лежал мертвым на песке; животное, хотя и смертельно раненное, в своем последнем усилии вонзило свой рог в бедро охотника; другим ударом оно разорвало ему живот, откуда вывалились внутренности, и левую часть грудной клетки, поразив сердце, а затем рухнуло на того, кто на него напал» (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 114–115). На следующий день Фликотто был похоронен в Дьеле.]. Не стало еще одного славного товарища; после ухода Фликотто мне так не хватало его разумных решений и его преданности делу.

Во Франсвиле я получил несколько важных новостей. Под мудрым и твердым руководством де Ластура все шло успешно; были созданы новые станции, среди них – важный пост у Бове, который основал Деказ[154 - 18 октября 1883 г. Деказ уехал из Ламбарене и 13 ноября начал строительство поста у водопадов Бове на правом берегу Огове на полпути между ее устьем и Франсвилем; здесь Деказ провел три месяца, после чего уехал на Алиму. См.: Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 57; Decazes E. Chez les batеkеs // Revue d’ethnographie. 1885. T. 4. P. 160. О местоположении поста см.: Док.-2.]. Но опять никаких известий с побережья! Я воспринял это молчание не иначе как признак беспорядка, о котором я уже подозревал, как свидетельство дезорганизации, возникшей за время моего отсутствия. Я вернулся на Алиму[155 - 27 декабря 1883 г. (Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 165).], чрезвычайно обеспокоенный этим, поскольку в самое ближайшее время мне предстояло отправиться на Конго с довольно скромными запасами и жить там с той экономией, с той аскетической воздержанностью, которая была нашим уделом все шесть месяцев пребывания в этой стране. Такой аскетизм объяснялся заботой о больных, которые никогда ни в чем не нуждались, а также долгом гостеприимства, которое французы выказывали иностранцам, своим соседям по ту сторону Конго.

Два письма от Балле, пришедшие одно за другим, обрадовали меня. Он устроился в деревне Нганчу[156 - Деревня вождя Нганшуно (Нганчу) на правом берегу Конго. «Станция Нганчу расположена на холме в небольшой бухте, образованной изгибом Конго, где паровое судно и пироги <Пьера> де Бразза находят прекрасное убежище. Но, чтобы добраться до самого поста, приходится преодолевать очень тяжелый подъем, что со стратегической точки зрения является большим преимуществом, ибо небольшая горстка хорошо вооруженных людей получает возможность легко отразить нападение многочисленного отряда. В деревне Нганчу доктор Балле и Жак де Бразза занимали две маленьких комнатки в соломенной хижине. Что же касается их людей, тридцати сенегальцев и габонцев, то они жили в шалашах. Этот маленький гарнизон был вооружен исключительно винтовками Шаспо. Каждый получал за день службы латунную баретку (митако) стоимостью в пятнадцать сантимов» (Westmark Th. Trois ans au Congo: Sеjour chez les Bangallas, cannibales du Haut-Congo (Confеrence faite le 11 novembre 1886). Lille, 1887. Р. 76).Балле добрался до Конго 2 ноября 1883 г., а 12 ноября он достиг деревни Нганшуно, где оставался до 15 апреля 1884 г.] и был сердечно принят Макоко[157 - 1 декабря 1883 г. (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 125).], хранившим верность своему слову, несмотря на все попытки, вкупе с щедрыми обещаниями, отговорить его от союза с нами[158 - См.: Ibid. Кроме того, Балле посетил в феврале 1884 г. Стэнли-пул, где ему также была оказана дружеская встреча (Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 374).]. Провал этих попыток стал, без сомнения, причиной слухов, распространявшихся тогда по Европе[159 - См., напр.: Ibid. 1883. Vol. 7. Р. 377; М. de Brazza et la mission Dufourcq // Bulletin de la Sociеtе de Gеographie Commerciale de Bordeaux. Sеr. 2. 1883.T. 6. № 23. Р. 686.]; говорили, что Макоко свергли с престола[160 - В то время Макоко находился в весьма преклонном возрасте; по мнению коменданта бельгийского поста Мсвата Вестмарка, ему было от семидесяти пяти до восьмидесяти лет (Westmark Th. Op. cit. Р. 76–77).]; потом объявили о его смерти, затем о моей, затем о смерти моего брата, хотя мы все трое неплохо себя чувствовали и продолжали успешно вести свои дела[161 - См.: Док.-3.].

Паровое судно было готово, оно прошло испытание. Наше снаряжение и продовольствие были доставлены и складированы в Лекети; мы заранее закупили пироги; все было погружено, и я уехал <к Балле>[162 - Де Бразза уехал из Лекети, куда он прибыл 12 февраля из Дьеле, 18 февраля 1884 г. на баркасе «Балле» вместе с Печиле (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… Р. 138). Однако газеты того времени дружно указывают другую дату – 15 февраля (Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 260; Compte rendu des sеances de la Sociеtе de gеographie de Paris. 1884. No. 15. P. 441; Afrique explorеe et civilisеe. 1884. Vol. 5. No. 8. P. 174; Proceedings of the Royal Geographical Society and Monthly Record of Geography. 1884. Vol. 6. P. 480).]. Мы задержались на несколько дней[163 - С 22 февраля по 12 марта 1884 г.] на Нижней Алиме, где я хотел привлечь на нашу сторону местное население и одновременно выбрать место для еще одного поста[164 - Де Бразза основал пост в большом селении Мбоши (Мбоси) на левом берегу Нижней Алимы.].

Это там спустя пять дней[165 - 4 марта 1884 г. (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… Р. 141); 3 марта де Шаванн встретил выше по течению баркас «Балле», на котором находились Печиле и механик Урсе; от них де Шаванн узнал, что де Бразза находится «в одном дне пути ниже по течению» (Ibid. P. 140).] ко мне присоединился де Шаванн[166 - Де Шаванн с тремя пирогами 27 февраля уехал из Лекети и 28-го начал спуск по Алиме (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… Р. 140). См. также: Док.-3.] с важным донесением, которое ему передал Деказ, прибывший в Дьеле на следующий день после моего отъезда[167 - Согласно де Шаванну, Деказ неожиданно 23 февраля прибыл к нему в Лекети, несмотря на страшный фурункулез; 24 февраля они вместе приехали в Дьеле (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… Р. 138–139).]. Новости, содержавшиеся в нем, первые новости с побережья, подтвердили мои опасения[168 - См.: Ibid. Р. 138.]. Министр народного просвещения[169 - Жюль Ферри (1832–1893 гг.), занимавший тогда также пост премьер-министра (21 февраля 1883 г. – 30 марта 1885 г.); портфель министра народного просвещения он сохранял до 20 ноября 1883 г.], зная, что мне придется надолго задержаться во внутренних областях, прислал сюда в качестве моего помощника Дюфурка[170 - Подробно о причинах назначения Дюфурка см.: М. de Brazza et la mission Dufourcq. P. 686–689.], назначив его своим прямым представителем в Приморской зоне[171 - См. правительственные инструкции Дюфурку: Instructions ? M. Paul Dufourcq (du Prеsident du Conseil) 31 Octobre 1883 // Boletim da Filmoteca Ultramarina Portuguesa. 1962. Vol. 7. P. 87.]. Прибытие Дюфурка[172 - Дюфурк отплыл из Бордо 20 ноября 1883 г. на «Нигере», корабле Компании морских перевозок, который доставил его в Дакар, откуда он добрался до Либревиля 23 декабря на борту «Седра» (Compte rendu des sеances de la Sociеtе de gеographie de Paris. 1883. No. 17–18. P. 612; Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 57; M. de Brazza et la mission Dufourq. P. 686–687). Подробное описание путешествия см.: Payeur-Didelot J. F. Op. cit. P. 1–39.] вызвало некоторое недовольство среди персонала, привыкшего после моего отъезда чувствовать себя свободно; не осталось и следа от прежнего пылкого энтузиазма новичков, готовности к героическим поступкам, клятв мужественно переносить трудности. Все было забыто, когда потребовалось на деле отказаться от спокойного и благополучного существования; некоторые дезертировали[173 - Де Шаванн перечисляет агентов, подавших в отставку «по причине здоровья и, возможно, также порой из-за недостатка мужества» еще до конца 1883 г.: Мишле, Швебиш, Мабрю де Лабарр, Ру, Лефевр, Экман, Бюффе, Бордери, Табюто, де Мервиль и Сеско (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 127).]. К счастью, их места заняли шесть европейцев[174 - Анри Лабейри, Жан-Франсуа Пейер-Дидло, Эмиль Кост, Дамьен Мана, Жюль Фоше и Эдуард Фроман. См.: Payeur-Didelot J. F. Op. cit. P. 392; M. de Brazza et la mission Dufourq. P. 686.], приехавших с Дюфурком. Но я хочу сказать, что многие из моих старых соратников остались мне верны, несмотря ни на что, и не скрыли своего отношения к тому решению, которое приняли их товарищи.

В целом я был доволен таким развитием событий; локальный пожар был потушен – на побережье оставался деятельный человек, который уверял меня в своей преданности. Я мог продолжать начатое, освободившись от постоянного беспокойства, которое прежде ни на шаг не отпускало меня.

Назначая Дюфурка своим прямым представителем, Министерство народного просвещения лишило меня права высказывать похвалу в его адрес, но я все же позволю себе несколько слов: Дюфурк, оказавшись в сложной ситуации, даже больной никогда не впадал в отчаяние и трудился не жалея сил; он черпал необходимую энергию в своем патриотизме.

Всю ночь я посвятил отправке корреспонденции[175 - Официальные послания де Бразза Дюфурку, Блонделю и Виттю де Керраулю; также неофициальные письма, написанные по его поручению де Шаванном Деказу и Антонио ди Брацца; корреспонденция эта была отправлена в Дьеле (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 141).] и лишь утром[176 - Де Шаванн закончил составление ответов на письма только в половине шестого часа утра 5 марта (Ibid.).] вернулся в наш лагерь, расположенный немного выше по течению. Что касается де Шаванна, то он продолжил свой путь к Конго на пяти пирогах, забрав все наше богатство[177 - 5 марта (Ibid.).]. Он должен был остановиться в деревне Нганчу у Балле и объявить о моем скором прибытии. Я же купил несколько необходимых нам пирог[178 - См.: Пис. XIII. Де Бразза решил задержаться в устье Алимы, чтобы окончательно удостовериться в ее безопасности как единственного пути сообщения между Огове и Конго (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 141). Он исследовал этот район на крошечной пироге в сопровождении одного мальчика-слуги и одного проводника-туземца (Док.-3).], и наконец мы тоже отправились в путь[179 - 12 марта 1884 г.; Печиле последовал за ним 14 марта (Пис. XIII).]. Повсюду мы встречали дружественный прием; не было никакого сомнения, что виновником этого был доктор Балле, сумевший завоевать доверие у прибрежных жителей.

Как только мы приближались к той или иной деревни, все население бросало свои занятия и многолюдной толпой окружало нас, чтобы выказать самые сердечные чувства.

Алима, сначала отклонявшаяся к северо-востоку, а затем к востоку, теперь спускалась все ниже и ниже <на юго-восток>; растительность менялась, начались болота дельты с их высокими травами и царящими над ними борассусами[180 - Род пальм, встречающихся в Африке и Ост-Индии.]. И вдруг совершенно неожиданно мы оказываемся в водах Конго[181 - 15 марта 1883 г.]. Потрясающее зрелище! Огромное водное полотно, смыкающееся с небом на горизонте, усеяно бесчисленными островками; над ним разлит, уходя в бесконечность, ослепительный свет, и кажется, что все предметы и перспективы растворяются в нежно-желтоватой дымке.

Я не буду здесь рассказывать о красотах здешних мест, а также о происшествиях, случившихся во время четырехдневного плавания по извилистому течению Конго. Я остановился у станции Болобо[182 - Болобо – станция МАА, основанная 10 ноября 1882 г. капитаном Хансенсом на левом берегу Конго, у границ владений апфуру, в 65 км выше устья Ква, на территории, уступленной Стэнли вождем Ибака. Первым ее комендантом (с 25 декабря 1882 г. до начала марта 1883 г.) стал младший лейтенант Фредерик Жозеф Орбан (1857–1883 гг.). В августе 1883 г. апфуру предали станцию огню, но после нового соглашения Стэнли с Ибакой в сентябре она была восстановлена (Stanley H. M. Op. cit. Vol. 2. P. 56–67). В январе 1884 г. Болобо снова сгорело и вновь было восстановлено (Ibid. P. 183–184). Неслучайно Стэнли называет его «несчастливой станцией» (Ibid. P. 59). Вот как выглядело Болобо в сентябре 1884 г.: «Станция состояла из трех глиняных домов, из которых один служил жилищем для двух белых, лейтенантов Либрехтса и Ваннеруса, а два других – для гостей. При строительстве этих последних комендант поста очевидно рассчитывал принимать там лилипутов, ибо, что касается меня, я с большим трудом смог там передвигаться. Пейзаж оживляли огромные прекрасно ухоженные плантации, но бросалось в глаза отсутствие европейских овощей. Довольно многочисленный скот был представлен в основном козами, которые каждое утро давали белым людям молоко для кофе. <…> Станция Болобо расположена на 2°13’ ю.ш. Здесь после мирных народов встречаешься с баянси (апфуру. – И. К., Е. К.), племенем неизмеримо более диким, более воинственным, однако ищущим любую возможность для торговли» (Westmark Th. Op. cit. P. 102–103).], где встретился с ее комендантом Либреком[183 - Шарль Адольф Мари Либрехтс (1858–1938 гг.) – бельгийский барон; лейтенант артиллерии. С октября 1881 г. в Конго. С сентября 1883 г. служил на станции Болобо, а в январе 1884 г. назначен ее комендантом (Stanley H. M. Op. cit. Vol. 2. P. 184–185). С апреля 1887 г. комендант Леопольдвиля и управляющий прилегающей зоной. В 1892–1894 гг. занимал пост государственного секретаря внутренних дел (высшее должностное лицо Свободного государства).], очень симпатичным и любезным офицером бельгийской армии[184 - Ср.: Westmark Th. Op. cit. P. 102.]. 27 марта я прибыл к Нганчу[185 - См. также: Revue de Gеographie. 1884. Vol. 15. P. 150.]. Балле прекрасно у него устроился и завязал добрые отношения с соседними вождями, вассалами Макоко. Я оказался в знакомой стране. Три года тому назад я отплыл отсюда на пироге, чтобы вступить во владение уступленными нам территориями у Нкуны, которая вам известна под именем Браззавиль. Все вожди и многие из их подданных были моими старыми знакомыми. Мне наносили бесчисленные визиты, и я устал пожимать руки всем прежним друзьям[186 - 4 апреля де Бразза также нанес визит Вестмарку, коменданту Мсваты (Westmark Th. Op. cit. P. 85), с которым он познакомился в конце марта, и у них установились дружеские отношения. См. также: Ibid. Р. 90.].

Макоко, предупрежденный о моем приезде, направил ко мне посольство. Мы в спешке собрали подарки, предназначенные в награду за его преданность, и после ночного марша[187 - Де Бразза вместе с братом Жаком, де Шаванном и Печиле отправился из Нганшуно днем 7 апреля 1884 г.; рано утром 8 апреля они добрались до деревни Мпоконтабы, где провели целые сутки, и 9 апреля прибыли в Мбе (Пис. XIV).] подошли к вратам королевской резиденции[188 - Дата 30 марта, приведенная Полем Арманом (Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 261), едва ли верна. По свидетельству Вестмарка, 29 марта де Бразза находился в Нганшуно – именно туда нанесли ему визит Хансенс и Вестмарк, причем последний оставался там, по крайнем мере, до 30 марта (Westmark Th. Op. cit. P. 84–85). Едва ли Вестмарк не упомянул бы об отъезде в тот день французского путешественника к Макоко.].

Было бы долго описывать в деталях церемонию приема и вручение договоров, поэтому я буду краток.

Нужно ли говорить, что церемониал не полностью совпадал со строгим этикетом, который соблюдают в подобных случаях в наших странах?

Макоко принял меня[189 - 9 апреля.] с необычной торжественностью и с чрезмерной радостью. Сначала он обратился к присутствовавшим со словами песни, специально сочиненной в мою честь, где делались намеки на слухи, облетевшие Европу и Африку:

Воистину, воистину
Вы все, собравшиеся здесь, видите:
Вот тот, кого называли умершим;
Он вернулся.
Вот тот, кого называли бедным;
Вот его подарки.

И говоря это, он показывал на великолепный ковер и бархатные подушки, которые мы разложили на его львиных шкурах. Присутствовавшие подхватывали хором припев:

Те, кто это говорили, – лжецы.

Затем, согласно установленному порядку, Макоко поднялся одновременно со мной, сделал то же количество шагов, что и я, и крепко обнял меня как старого друга, не переставая улыбаться.

Я попросил его пригласить на вручение договоров первых королевских вассалов, чтобы этот акт состоялся в торжественной обстановке. Церемония, таким образом, была отложена назавтра[190 - На 10 апреля.].

Все вожди и самые знатные подданные отозвались на приглашение и явились в назначенный день. Палавра проходила под навесом из красного шерстяного полотна, как и во время нашей первой встречи. Присутствовавшие были в праздничных нарядах. И чтобы придать еще бо?льшую торжественность моменту, каждый в качестве свидетелей принес с собой ларов[191 - Духи-покровители домашнего очага.].

Необычное зрелище представляло это многолюдное собрание, эта плотная толпа, сидевшая на корточках, когда среди пестроты ярких тканей легкое движение копья или дула ружья производило эффект молнии. На общем фоне то здесь, то там резко выделялось несколько набедренных повязок из атласа или бархата, указывавших на то, что щедрые дары других белых опередили наши и что не все по примеру главного вождя имели мужество отказаться от них.

Макоко, окруженный женами и приближенными, восседал на львиных шкурах, небрежно облокотившись на подушки. Напротив – в нескольких шагах от него – Мпоонтаба, один из его первых вассалов[192 - Мпоконтаба – влиятельный вождь батеке; племянник Макоко и один из главных его вассалов; Вестмарк называет его «первым министром» (Westmark Th. Op. cit. P. 76). В конце марта 1884 г. он заключил с представителем Стэнли – капитаном Хансенсом – договор о протекторате, а несколько дней спустя после встречи с де Бразза открыто отложился от Макоко вместе с вождями левого берега Конго (Ibid. P. 84–85).], и остальные вожди, сидевшие на леопардовых шкурах, ожидали, когда их король подаст знак начинать палавру. Мы расположились между этими двумя группами, немного в стороне. Не вставая, Макоко приветствовал всех и объяснил в нескольких словах цель собрания. Затем каждый вождь, начиная с Мпоонтабы, на коленях дал клятву верности Макоко как единственному истинному вождю, единственному владыке и суверену всех земель батеке.

Все, как и прежде, заявили, что счастливы и горды находиться под защитой нашего флага и поклялись в преданности на своих фетишах и манами[193 - Т. е. душами. Здесь де Бразза использует термин из римской мифологии.] своих предков. Я в свою очередь сделал краткий экскурс в прошлое. Мои люди взяли на караул, отдали воинскую честь, и я вручил Макоко договоры от имени Франции.

Официальный протокол был составлен и подписан, и все направились в импровизированный «холл», где каждого из присутствовавших к его огромной радости ожидал наш подарок, причем с указанием имени. Возгласы удивления, крики восхищения, слова благодарности, не умолкавшие среди этой подвижной толпы любопытных, создавали шумную атмосферу веселья; затем все разошлись, счастливые, с дорогими дарами в руках.

Глава V

Де Шаванн остается в Браззавиле • Его умелые действия • Охота. Сто один слон за три дня • Возвращение во Франсвиль по суше • На паровом судне по Верхнему Конго[194 - Де Бразза имеет в виду часть Конго выше устья Алимы.] • Встреча с Долизи, прибывшим по Ниари • Я посылаю его на восток • Задержка на побережье (декабрь 1884 г.)

Пришлось задержаться у Макоко еще на несколько дней, чтобы помочь ему разрешить споры, возникшие между некоторыми его вассалами после моего последнего визита.

Де Шаванн стал моим посланником; и я радовался, что у меня появился дипломат нового типа: его первые переговоры увенчались успехом. Во время моего пребывания у Макоко я не мог, как и прежде, пожаловаться на недостаток внимания; королева Нгасса и ее служанки окружили меня трогательной заботой.

Я готовился к отъезду. Во время палавры, на которой присутствовали только главные вожди, было решено, что в то время как я поплыву в Браззавиль по Конго, Мпоонтаба, получивший от Макоко необходимые полномочия, отправится туда по суше, чтобы от имени своего короля торжественно передать под мою власть земли и управлявших ими субвассалов. Надо сказать, что Мпоонтаба – тот самый главный вассал Макоко, который, по слухам, якобы сверг своего повелителя[195 - В конце договора, заключенного между агентами Комитета <по исследованию Верхнего Конго> и Мпоконтабой, стояло: «Фалла, 21 декабря 1882 г.». На языке батеке «Фалла» означает «Франция». Макоко дал это название стране в 1880 г. после заключения договора между ним и Францией (примеч. Н. Нея).].

На следующий день мы были у Балле; два дня приготовлений, и я с Балле и де Шаванном на паровом судне в сопровождении дюжины пирог отправился в Браззавиль[196 - Путешественники прибыли в Браззавиль 30 апреля 1884 г. (Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 261).].

Мы встретили там теплый прием[197 - Де Бразза в сопровождении Балле, де Шаванна и Маламина прибыл на Стэнли-пул 28 апреля 1884 г., а 29 апреля состоялась палавра, на которой присутствовали местные вожди во главе с Нгиа.]. Меня не забыли, и два дня спустя после нашего приезда те самые туземцы, которые отвергли предложения Стэнли и служащих Ассоциации и которые решительно отказались допустить на свою территорию даже достопочтенного отца Огуара и его миссионеров[198 - Это произошло 20 сентября 1883 г., когда Огуар попытался основать католическую миссию на берегах Стэнли-пула. См.: Bruel G. Op. cit. P. 333; Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 58.]; те самые дикари, которые, как говорили, должны были выставить меня за дверь, выказывали мне все знаки уважения, хотя я не сделал им ни одного подарка. Они даже согласились уступить мне за ничтожную сумму – менее двухсот франков – небольшую деревеньку, в хижинах которой разместились мои люди. Она располагалась на открытом пространстве и доминировала над рекой, и мы решили, что это самое подходящее место для новой станции Браззавиль.

Браззавиль, о котором мы так часто упоминали, находится на вершине достаточно широкого холма, возвышающегося над Конго и круто обрывающегося осыпью глинистого песка в ста метрах от берега. Холм кажется первым препятствием, на которое натыкается река; обходя его, она устремляется в первый водопад. С его вершины можно объять взором все пространство Стэнли-пула[199 - Стэнли-пул (Нкуна; совр. Малебо-пул) – озерообразное расширение Конго эллиптической формы выше водопадов Ливингстона; площадь – 555 км

, глубина – от 3 до 10 м. Усеяно многочисленными островами, самый крупный из которых – низкий и болотистый Мбаму (Баму) площадью 185 км

. Названо в честь Стэнли, который открыл его 12 марта 1877 г.] и цепь высоких гор вокруг него. Район густо населен, климат здоровый, а постоянно дующий с запада ветерок приносит относительную свежесть с плато, мимо которых он проносится[200 - О Браззавиле более подробно см.: Док.-3.].

В момент моего отъезда из Европы некоторые иностранные газеты утверждали, что на Конго меня ждет «горячая встреча»; они оказались правы. Но не в том смысле, который они вкладывали в эти слова. Нас действительно принимали там очень тепло и сердечно[201 - О Браззавиле более подробно см.: Док.-3.].

Находясь под сильным впечатлением от такого приема, Балле покинул нас и отправился в Европу…[202 - На Берлинскую конференцию. Балле уехал из Браззавиля 6 мая вместе с миссионером Виктором Пари (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 174; «Бюллетень Географического общества Марселя» и «Научный журнал» указывают 5 мая: Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 261; La Revue scientifique. Sеr. 3. 1884. T. 8. P. 753), однако затем вернулся обратно, встретив по пути направлявшуюся в Браззавиль флотилию Ригай де Ластура; окончательно он покинул Браззавиль только 27 мая (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 186). Сначала он добрался до поста на Верхней Алиме, затем пять дней потратил на путь до Франсвиля и шесть на спуск по Огове и вскоре достиг Либревиля, откуда отбыл в Европу. «Бюллетень Географического общества Марселя», видимо, не располагая информацией о возвращении Балле в Браззавиль, датирует его прибытие в Либревиль 20 мая (Armand P. Voyages… 1884. Vol. 8. P. 261, 372). Балле вернется в Африку только год спустя: 29 июля 1885 г. он высадится в Либревиле в составе французской комиссии по делимитации границы в Экваториальной Африке (Chavannes Ch. de. Avec Brazza… P. 324).]

Мы устроили станцию на правом берегу реки как раз перед первыми порогами. Напротив нас – на левом берегу – Международная ассоциация основала три или четыре станции, в том числе Леопольдвиль[203 - Леопольдвиль (Леопольдстад) – город, основанный Стэнли по договору с вождем Нгальемой как пост МАА 3 декабря 1881 г. на левом берегу Конго у выхода из Стэнли-пула; строительством (начало 1882 г.) руководил капитан Шарль-Мари де Браконье; пост был назван в честь Леопольда II Бельгийского; с 31 октября 1929 г. – административный центр Бельгийского Конго. Статус города получил 25 июня 1941 г. С 1960 г. – столица ДРК. В 1966 г. переименован в Киншасу (название местного африканского поселения доколониального периода).]. Все эти посты находились на территории, управлявшейся субвассалами Макоко, и, следовательно, не обладали, по сравнению с нашим, абсолютной экстерриториальностью, как того хотела Ассоциация. Желая прояснить до конца наши взаимоотношения, я попытался начать переговоры с представителем Стэнли. Однако на все мои предложения встретиться мне отвечали молчанием.