Однажды в Челябинске. Книга первая

– Чего говорить, – поднялся Арсений. – Я вам покажу идеальную форму! – паренек сбросил толстовку, затем футболку и оголил торс, грудь, плечи, массивные руки. Митяев застыл как бодибилдер – будто любовался собой в зеркале.

«Он не из робкого десятка», – подумала Лиза. Перфоманс Митяева на этом не закончился:

– Не стесняйся, – давненько она не слышала подобного призыва. – Можешь потрогать.

– Смело, – ухмыльнулся Бречкин.

Подошедший официант увиденному очень удивился: Елизавета Дмитриевна как будто впервые в жизни гладит упругие мышцы мужского пресса, вознося глаза в сторону довольной физиономии Митяева. В довесок Арсен продемонстрировал упругий бицепс на правой руке, который Лиза легонечко сжала, после чего ее изнеженная кремами ручка проскользнула дальше: на шею, а оттуда на грудь, где как бы невзначай дотронулась до цепочки с крестом.

– Чего, братан, – сказал Митяев тощему официанту, – завидно? Иди и дальше посуду разноси.

– Мы вам не мешаем? – громко спросил Степа.

Действительно, стриптиз слегка затянулся.

– Да, – замешкался Арсений, натягивая футболку обратно, – так чего ты там хотел сказать, Степа?

– Что я высокий, а на коньках я еще выше, ведь люблю быть сверху, – фраза не произвела должного впечатления.

– Ясно.

– Какая у тебя цепочка, – обратила внимание Лиза. – И у всех такие, я смотрю.

– Да, это что-то вроде оберега. Опасный же спорт.

– Так, мальчики, я тут подумала… Выпьем за то, чтобы без травм.

– Вот это правильно, – поддержал Бречкин.

«Дай бог, чтобы Олежек вас несильно покалечил, – подумала Лиза. Она не отказывалась от плана усыпить бдительность парней, зачаровать их как можно скорее – особенно Митяева, который раздевал ее глазами, при этом самодовольно ухмыляясь. Вскоре до девушки дошло, что остальные тоже не намерены сдаваться – на любые попытки подкатить, шутить, флиртовать и ухаживать она реагировала благосклонно, попутно облизывая губки или поправляя декольте, дабы платье еще пуще подчеркивало ее грудь, на которой кто-нибудь хоть раз в минуту да останавливал взгляд. – Господи, они же еще мальчишки! Что я делаю?»

Какими только способами ее не пытались обаять, однако опытная львица считывала любые ходы. Не растерялась, когда Митяев положил ладонь на ее покрытое подолом платья бедро. Когда Лиза, не отрываясь от беседы, водрузила ладонь на его запястье, Арсений чуть не поперхнулся, осознав, что она и не собирается откидывать его клешню. Елизавета вцепилась в руку форварда и стала настойчиво пододвигать ее все ближе к животу, что заставило Сеню охнуть.

– От девушек у вас, наверное, отбоя нет, – произнесла она, не отпуская руки Митяева с собственной ляжки, а затем освободилась от туфли и протянула носочек своей правой ножки к коленке Кошкарского. Степан сначала вздрогнул от прикосновения, а потом, переборов волну чувств, пустил в ход пальцы, которые принялись нежно массировать Лизе ступню и голень. – Наверняка это вам очень льстит. У кого есть девушки, признавайтесь.

Хоккеисты принялись отрицательно качать головами, дабы не отпугнуть Лизу.

– Да ладно?! Быть такого не может. У таких симпатичных парней и нет спутниц? Я думала, мы будем откровенны друг с другом, – Лизочка ущипнула Брадобреева за бок – тот резко подскочил и объявил тост за любовь.

– Она разная бывает, – философски заявил Абдуллин.

– За ту, от которой голову теряют. И за ту, которой занимаются. За всю, короче. Вздрогнули!

Чокнулись.

– Что ж, шифруетесь вы неслучайно, – продолжила Елизавета. – Наверное, из-за строгого тренера. Прям как в старом фильме: «первым делом – самолеты, ну а девушки – потом».

– Да, есть такое.

– Хорошо, раз сут… начальник…

– Тренер.

– Раз тренер так вас строжит, почему же вы, молодые спортсмены, сейчас в клубе бухаете?

– Лиза, – отвлекся от еды Пашка, – а ты вообще любишь побеждать? Без разницы в чем.

– Кто ж не любит.

– Иногда и проигрывать нужно. Проигрыш подстегивает к самосовершенствованию, – вмешался Богдан.

– Богдан! Избавь меня от этой мути. Мы не о том сейчас толкуем, – эмоционировал Брадобреев. – Так вот, зайка моя, нас отвлекли. На льду ты носишься за шайбой из стороны в сторону 60 минут, пытаешься ее догнать, отобрать, сохранить, а потом еще и попасть по воротам, до которых нужно добежать так, чтоб тебя не сбили с ног. Оттого любая победа – это всегда боль, всегда преодоление. Не только непосредственно игра важна, но и настрой, стратегия и тактика, оптимальная форма, которая, кстати, у меня тоже имеется, – Паша с укором глянул на Арсения. – Это годы подготовки, шлифовки всех спортивных качеств до идеала. Практически без перерыва. Да, это деньги, большие деньги, но это еще и равнозначный им труд, нагрузки… Шоу, поднимающее на дыбы крупнейшие стадионы мира, Лиза. Нельзя ничего добиться, если ты не умеешь вовремя остановиться, расслабиться и восстановиться. Помнишь, я сказал, что мы в процессе «практически без перерыва»? Так вот: чуток до «постоянно» – сейчас.

– Не убавить, не прибавить, Пашка.

– Алкоголь, клубы и девушки?

– Чистая правда.

– Как на это смотрит тренер?

– Знаешь, Лиза, – подключился Чибриков, – в нашем случае мы делаем все это не «для», а, скорее, «вопреки».

– Наверное, я уже слегка пьяна и не понимаю. Честно, мне интересно – я стараюсь…

Митяев вызвался объяснить, как бы случайно закинув руку ей за спину:

– У нас в команде непростая схема.

– Кто бы говорил, – Бречкин понял, о чем собирается вещать Арсен.

– У нас не один тренер, а почти что два.

– Почему? – спросила Елизавета.

– Один – основной, а второй… приставлен за дисциплиной следить и типа делать из нас команду.

– Что же в этом необычного?

– Просто второму столько же лет, сколько и нам.

– Подождите, – призадумалась Лизок. – Я, может, слабо разбираюсь, но тренеры должны быть опытные, взрослые, играть там когда-то где-то и…

– Все верно.

– А у вас получается тренеру…

– Помощнику.