Однажды в Челябинске. Книга первая

– А девушка? Девушка-то есть?

– Ну как сказать… То есть, то нет. Там все сложно, в общем. Я и сам толком не знаю.

– Получается, ты с кем-то встречаешься, живешь, спишь, но не знаешь, как это назвать?

– Вот мы с тобой, кажись, и нашли первую проблему. Ты сам ее сформулировал.

– Не припомню, чтобы ты прежде был таким чувствительным в любовных вопросах.

– А я не помню, чтобы ты доводил себя до бедственного положения и так загонялся.

Алексей взглянул на Артура с укором:

– С чего ты взял, что я себя загнал?

– Просто ты мне поведал, что у тебя есть семья, дети, две работы. Я бы уже подох давно.

– Вряд ли.

– Леш, а ты сам себя не обманываешь? – невольно шел на обострение Артур, ибо хотел выведать, каково это иметь то, чего недостает ему самому при достойном заработке и прочих понтах.

– Нет. Никогда в жизни.

«А вот ты себя обманываешь», – подумал труженик Леша, глядя на буржуя Артура.

– Как у вас с женой в интимном плане?

– Она сильно устает – не особо часто хочет.

– Тебя не беспокоит этот момент, не выводит из себя? Ты же мужчина.

– Нет. Как только – так сразу. Может, будет один разок, но… смотря, какой он, этот разочек. Чаще всего он волшебный.

– Хочешь я прям сейчас организую тебе качественный трах с самой красивой девчонкой этого города, а?

– Спасибо, конечно, но к таким вещам я отношусь резко отрицательно.

Артур от разочарования откинулся на спинку дивана.

– Я тебя не узнаю, Леха. Ты обычно легок на подъем. Был.

– Прошло много лет, Артур. Кое-что поменялось. Я многое осознал. И сейчас я понимаю, чего ты добиваешься.

– Если ты хочешь сказать, что я завидую, то прости – ты промазал, – Арчи постарался выглядеть достойно, хотя очень сильно завидовал Лехе, причем сам не мог сформулировать, чему именно.

– Я расскажу тебе, как обхожу стороной те вещи, которые остальные называют проблемами. От которых вешаются, залезают в долги, сбегают, спиваются, идут на преступления. Ты же хочешь послушать?

– Я заинтригован. Что же это может быть? Секта? Религия? Наркота?

– Ха-ха, все гораздо проще, чем кажется.

Артур уселся поудобнее, чтобы сосредоточиться. Алексей заговорил:

– Знаешь, мне насрать на деньги, кризисы, работу, грязную форму. А постороннее мнение меня совершенно не интересует. От всего дерьма, конечно, никуда не денешься, но мне оно не по чем – я справлюсь, потому что несколько лет назад, кажется, понял, что счастлив.

– Чего? – не поверил ушам Артур.

– Да-да, Артурчик. Может, звучит примитивно, но так и есть. Когда пашешь на первой работе в тепле, но с говенным коллективом и требовательным начальником, а потом на морозе, вдыхая пары бензина и выхлопных газов с такими же оборванными мужиками и с шефом, который не терпит жалоб клиентов, хочется просто замертво упасть в канаве и сдохнуть. Но надо получить сокращенную донельзя зарплату в первой инстанции и еще одну копеечную здесь, доехать до дома на другом конце города, купить пожрать, оплатить счета, отложить излишки на ремонт, одежду, садик, школу, на скромный подарок жене и прочее. В итоге бюджет в дефиците, хата ипотечная, а тачка, на которой можно таксовать ночью, отдала богу душу еще осенью. Но когда ты наконец переступаешь родной порог небогатой, но уютной квартиры, то понимаешь, что в твоей жизни все не так уж и плохо. Ты жив и здоров, а завтра будет новый день, который обязательно даст тебе шанс, надежду. Дома тебя встречает верная и любящая жена, которая очень устала за день, но продолжает чем-то заниматься по дому, поддерживая семейный очаг. К тебе подбегают сыновья: старшенький без остановки твердит о школе, а младшенький не выпускает из рук любимую игрушечную машинку. И все здоровы, улыбаются, познают мир – куда же им до взрослых и их проблем? Мы ведь живем с супругой ради них. А в комнате, в колыбельке, лежит моя младшенькая дочка – я очень люблю глазеть на нее, когда она спит: наверное, ей снятся сны, маленькие ручки и ножки легонечко дергаются. А если она не спит, я беру ее на руки, прижимаю к себе, говорю с ней, играюсь, качаю, а она улыбается, агукает, глаз с меня не сводит. Потом мы садимся ужинать – все вместе, за общим столом – чем бог послал. Стараемся экономить, но жена – не знаю как – умудряется сварганить много, вкусно и сытно. За столом обсуждаем день, строим планы, совместно принимаем решения. Вместе со стола убираем, потом занимаемся с детьми: домашнее задание у первого, просто игры у второго – в одиночестве никто не остается. Можно и телевизор глянуть, а лучше куда-нибудь сходить, что-нибудь почитать или просто полениться. А потом спать – завтра рано вставать на работу, нужно успеть восстановиться. Я работаю много, чтобы мои близкие не считали себя в чем-то ущемленными. Мы затянули пояса. И осознание того, что мои родные нуждаются во мне, избавляет от усталости, боли, депрессии. Я, когда вижу жену и детей, забываю обо всем и невольно улыбаюсь – силы сами собой приливают. Хочется жить и бороться дальше. Опускать руки для меня – непозволительная роскошь. Чему научатся мои дети, если у них будет все, чего они хотят – ничему полезному, я думаю. Моя семья движет моим сердцем. И я живу, а не существую, даже если кто-то считает это небылицей. Я счастье обрел, Артур. Оно в семье, в детях, в доме. Может, где-то я несильно преуспел, но точно нашел то, что ищут все – оно прямо под носом.

– Хм, как же до банальности просто, – прошептал Артур, понимая, что он катастрофически далеко от обыкновенного счастья, хотя с виду несчастлив и беден как раз Леша. А у Артура есть все, о чем только можно мечтать, но одновременно нет ничего. Своими поступками он только отдаляется от истинной цели своего существования – обрести счастье. От осознания сего факта Артуру стало невмоготу.

– А чего добился ты? Расскажи, – попросил Алексей.

– Хорошо. Но сначала уточню: правильно ли я понял, что обретение счастья – это твой смысл жизни? Просто мой жизненный путь доказал мне, что в жизни вообще нет никакого смысла. А все остальные просто боятся себе в этом признаться. Поэтому не имеет значения, что ты делаешь и какие цели себе ставишь.

– Смысл есть во всем. Иначе нельзя ничего добиться, ведь, по сути, делать что-либо абсолютно незачем.

– Либо я просто плохой человек.

– Все мы не без греха.

– Сомневаюсь, что ты делал то, что делаю я. Ты же прям святой, Лешка!

– Кажется, десять лет назад мы с тобой пошли разными дорожками, – с сожалением констатировал Алексей, примечая, как смотрит на него Артур. – Смысл и его отсутствие нас и разделили.

– Определенно, – Артур не знал, чем именно огорошить Лешу из своего огромного перечня злодеяний. – Знал бы ты, что такое «Хамелеон», Лешка. Это филиал ада на земле. И я в нем Люцифер. Делаю все, чтобы обольщать грешников, и одновременно создаю условия, чтобы они за эти грехи поплатились. Я поставил на конвейер шантаж, угрозы и интриги – ко мне обращаются все, кто озлоблен и обижен, кто хочет поиметь денег… или поиметь кого-то. Мотивация заказчиков мне безразлична. Мне платят – я изобретаю ловушки. Гениальные планы обмана – мой конек. Но больше всего я обожаю, когда девчонки, которым нечем заняться либо у которых просто нет выхода, готовы унижаться и эксплуатировать самое дорогое, что у них есть – невинность. И кто родится у таких? Если родится… Мне нравится, когда они ошибочно считают, что управляют мужчиной, насаживаясь на его член. А потом их унижают, бьют, насилуют. Такие бабы имеют сущие копейки. Мне же капают десятки, сотни тысяч за их безалаберность и тупость. А еще за безотказных девушек, за шантаж бизнесмена-семьянина, который по одному моему щелчку может лишиться всего, за реки алкоголя, которые потребляют гости клуба: от школьников до похотливых стариков с похоронными деньгами в карманах. О каком смысле жизни ты толкуешь, если все мои клиенты только и делают, что хотят ее уничтожить?! И все это организовал я. И все работает, не останавливается. Своих врагов мы убираем, быстро и беспощадно – даже пикнуть не успевают, как получают пулю, отправляются в черный мешок или превращаются в фарш в своей же тачке под гигантским прессом. Кровь… Сколько крови на моих руках… Крови и слез тех, кому я оказал услугу – сущее зло, которое они взяли себе на душу и за которое поплатились… А еще, Леха, я торгую наркотой, пара-тройка доз которой, если загнать ее нарикам, школьникам, студентам, мажорам, может закрыть все твои долги раз и навсегда. А ведь ты будешь обслуживать их до конца своей жизни, горбатиться на какого-то там толстосума-банкира. Но зато с улыбкой во все табло, потому что ты, блять, счастлив!

– Пожалуй, мне лучше забыть все, что ты здесь сказал, верно? – исповедь друга до глубины души поразила Лешу.

– Как тебе угодно, – махнул рукой Арчи.

– Ты не пробовал завязать с этим дерьмом?

– Судя по всему, вот он – мой смысл жизни, – помрачнел Артур.

– Такой смысл не приведет ни к чему хорошему.

– Кто тебе сказал, что твой путь приведет к чему-то хорошему?

– Зачем мне говорить, если я и так знаю, что приведет.

– Ты знаешь наверняка? В будущее заглядывал?

– Нет, просто у меня уже есть то, чего я хотел – я вижу и чувствую это… Тебе бы хоть немного ощутить то же самое.

«Я почувствую что-то, если прямо здесь придушу тебя, счастливчик!» – в Артуре кипела неистовая ярость – он знал, что Леша обладает несколько другим богатством, нежели он сам. Арчи ощущал себя неполноценным – это обидно и неприятно.

– Леха, поехали со мной в клуб бухать?