Кваздапил. История одной любви. Начало

Меня била мелкая дрожь. Безобразие пора прекращать. Если что-то случится…

А нужно ли прекращать? Никто не лезет в бутылку, все довольны, все хотят продолжения. Ну, взбрыкнула мадмуазель, и что? Не в первый раз, не в последний. Будь здесь ее сородичи, давно случилось бы смертоубийство, но в наличии – адекватные жизнелюбивые люди европейского менталитета, все хотят развлечений, и никто не хочет проблем.

Ладошка, поднятая с приковавшего взоры места, вновь показала мне «окей», однако на душе у меня было не окей. Меня снова подставили. Мадина знала, что безумный и безрассудный вариант с раздеванием возможен, она все продумала, а в сценарий не внесла, чтобы я заранее не воспротивился.

Так дела не делаются.

Напряжение переросло в раздражение.

– Игры не будет, – глухо объявил я. – Мы уходим.

– Почему?

Четыре лица, включая резиновое, уставились на меня. Мадина бездумно спряталась за спину Тимохи. Спряталась от меня! Тимоха с удовольствием выполнил роль защитной прокладки, даже сутулость чуть исправилась, чтобы плечи казались шире и вид грознее.

– Если уважаемый господин хочет уйти, – голос Тимохи наполнился враждебностью, – никто не возражает. Дама, как видите, уходить не собирается, а принудить ее не позволим.

– Дама уйдет с тем, с кем пришла. – Я поднялся во весь рост.

Тимоха тоже встал. Скулы заострились.

– Она твоя девушка?

– Нет, но…

– Сестра, что ли? Ты привел сестру?!

– Нет.

Он оскалился:

– Тогда – скатертью дорога.

Длинная фигура Игоря вытянулась рядом с сутулой:

– Серьезно, Кваздик, дама пришла развлекаться, ты сам говорил. Не порть вечер.

Филька тоже поддерживал приятелей – безмолвно, недвижимо, робко… но поддерживал. Мадина едва не оказалась отгороженной от меня непробиваемым живым забором, что вроде бы выступал на ее стороне. К счастью, до разошедшейся игруньи дошло: если я уйду, исчезнет единственный сдерживающий фактор, без меня забавы станут непредсказуемыми, и тогда нам с ней обоим грозят неприятности. Большие. И тоже непредставимые.

Мадина схватила новоявленных защитников за плечи, отчаянные жесты призвали к спокойствию и примирению.

Филька понял и высказал вслух то, что гостья не могла сообщить словами:

– Дама не хочет продолжения без Кваздапила.

Подумав, он перебрался ко мне и вытянулся рядом.

Двое на двое. Играла музыка, сжимались кулаки, взгляды горели верой в собственную правоту. Уступать никто не собирался.

Глава 13

Двое на двое и метавшаяся девушка позади, которая сама лишила себя слова – прелестный расклад. Все как на ее родине – за женщину решают мужчины. Нотку абсурда вносило то, что «почти кавказская история» происходила на кровати.

Нет, «Противостояние на кровати» – название никак не для кавказской истории, это что-то другое, и пахнет оно по-другому. И в любом случае ничем хорошим такая история не пахнет.

Мадина стремилась привлечь мое внимание, но вдруг сделала круглые глаза и исчезла за спинами. Тимоха с Игорем перевели взгляды за меня на входную дверь, я тоже обернулся. В прихожей застыл вернувшийся с работы Артур.

Новоприбывший сокомнатник примерно понял, что происходит.

– А вот и не подеретесь, – сказал он, разуваясь.

Обнаруженное в квартире зрелище его огорчило и порадовало, в первое он решил вмешаться и разрулить, а ко второму присоединиться. В конце концов, он тоже сокомнатник, и весь его вид сообщил нам, что пропустить происходящие здесь невероятные приключения Артур ни при каких условиях не собирался.

– Если угодно ломать друг другу носы и челюсти, добро пожаловать на улицу, – продолжил он, – а в пределах помещения объявлена безъядерная зона, никакие взрывы и даже испытания не допускаются.

Кроме имени, Артур не выделялся ничем: темненький, средненький, простенький. Такому в разведчики идти надо, он сможет идти плечом к плечу с объектом слежки и оставаться невидимым. Когда Артур начинал что-то рассказывать, проявлялись дотошность, внимательность к деталям и взрослая ответственность. Настоящий разведчик. Если выяснится, что он подрабатывает в детективном агентстве, я не удивлюсь. Незаметность, рассудительность и тонкое чувство юмора позволили ему прекрасно вписаться в нашу компанию таких же серьезных и остроумных неудачников по жизни.

Артур подошел к нам, глаза искрили при оглядывании противостоящих армий и предмета раздора, где на пятерых приходились одни штаны. А учитывая, что один из пятерки (к тому же, противоположнополый) щеголял и без кое-чего другого, то штаны Тимохи, можно сказать, нивелировались этим фактом. Обычно в таком виде малышня возилась на пляже рядом с занятыми своими заботами взрослыми. Всплыло выражение из детства, услышанное во времена, когда я сам был такой малышней: «Бесштанная команда».

В глазах Артура читалось именно это название.

– Позвольте полюбопытствовать, что происходит и чем помочь честной компании?

Стиль общения, немного удивлявший Мадину, для нашей квартиры был нормальным. Мужской клуб, одинокие джентльмены… Короче, аристократы в изгнании. Изгнали нас из бурной жизни, что проходила где-то параллельно. Мы очень хотели туда, в кипящий поток, но попытки пресекались неким высшим фейс-контролем. Нас возвращало обратно в родные стены «клуба», где мы зализывали раны и высоким слогом повышали друг другу мнение о себе.

Тимохе сейчас было не до высот изящной словесности, он указал на меня:

– Кваздапил пришел с дамой, а теперь хочет уйти. А она не хочет.

– Упущены некоторые моменты. – Как самый здравомыслящий, Филька взялся объяснить ситуацию с подробностями.

Артур внимательно слушал, иногда раздавались наводящие и уточняющие вопросы. Наконец, его голова понятливо склонилась:

– Решение проблемы лежит на виду, но сначала, если можно, представьте меня даме, а то чувствую себя как в гостях, словно ошибся адресом.

– Это Артур, наш сожитель, – опередил меня Игорь, чтобы иметь возможность обернуться к просвещаемой.

Она поблагодарила кивком, он же ее благодарности, скорее всего, не заметил, глаза смотрели гораздо ниже.

Во мне боролись два желания: дать ему по довольной физиономии и уставиться на Мадину самому. К счастью, я удержался от обоих.

Артур сморщился:

– Не люблю слово «сожитель», в него вкладывают много разного, и дама может понять не так. Мы сокомнатники.

– А это… – Теперь представлять взялся Тимоха, ему тоже хотелось посмотреть на прятавшуюся за спиной Мадину. – Мэрилин.

На его лице так же разлилось блаженство, а взор подернулся пеленой.