Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором

Зато на Тому ухищрения дворецкого действовали безотказно. Если во мне, как мужчине, она ценила ум и надежность, в Юлиане – красоту, простоту и любовь, то в лице Добрика жизнь подкинула ей игрушку, приятную во всех отношениях: красивую внешне, отменно пахнувшую, обладавшую чудесной выдержкой и по приказу хозяйки готовую на все. Со времен кукол Томе ничего подобного в руки не попадалось, и ее пальцы вцепились (пока – виртуально) в новый объект.

Хорошо это или плохо? Зависит от отвечающего. Если взять нас четверых, то с разным отношением к происходящему счет был два-два: я с Юлианом новый выбор не одобряли, считая его опасным, Тома с дворецким придерживались противоположного мнения. Пока нет фактов, доказывающих правоту нашей половины, придется уважать их выбор. О том, что эту катавасию в попытке позлить и мелко укусить я устроил сам, вспоминать не хотелось.

– Трое из наших бойников в свое время имели честь мыть цариссу Варфоломею, – выдавил Добрик через силу. Чувствовалось, что вопрос о мойщиках вызвал в его душе бурю, и в глазах прокрутились невероятные клипы с ограничением по возрасту. – Претензий к их умениям не возникло. А до цариссы Варфоломеи они мыли двух предыдущих владелиц Западной границы. Но если царисса Тома позволит… – Долгая вымученная пауза закончилась ожидаемым: – Я тоже владею подобным умением.

К чему интриганка и вела. Браво. Тома деланно нахмурилась:

– И кого же ты мыл?

– Цариссу и старших дочек, но это было давно, затем только царевну Карину, пока она жила в башне. С тех пор ни разу этим видом деятельности не занимался, поэтому могу порекомендовать Бочара, он…

– Пойдем, рекомендатель.

Лицо Юлиана просто кричало: «А как же я?!»

«Милый, – виновато-успокаивающий взор девушки ответил обволакивающей любовью, которая облизывала добротой и топила в нежности, – ты же все понимаешь. Я не для себя, а чисто из соображений государственного значения».

«Понимаю». – Могучие плечи поникли парня.

«Не я такая, жизнь такая», – продолжали оправдываться Томины глазки, периодически скользя назад в проверке: следует ли за ней указанный персонаж государственного значения.

Я прихватил зверюг, о них просто-напросто забыли: Томе подарили новую куклу, а парень всецело погрузился в мысли о главном. Главное побеждало, второстепенное рассеивалось или вынужденно отступало, и Юлиан смиренно шагал сзади, не забывая поглядывать по сторонам. Бойников, что с удовольствием отправились бы с нами к озеру – подальше от чем-то неправильного по их мнению места – непререкаемый жест цариссы оставил на месте.

– Это опасно! – попробовали настоять они.

При этом не уточнили для кого. Мол, понимайте как хотите, но нас желательно тоже взять.

– В мире все опасно, от всего не застрахуешься. Со мной будут невесторы, дворецкий и звери.

Грозна издали покачала головой, но вмешиваться не стала.

Озеро оказалось близко, Томины ноги остановились на кромке воды, руки раскинулись. Юлиан с одной стороны и Добрик с другой наперебой бросились разоблачать ее. Хмыкнув, я быстро покидал свои доспехи с прочей амуницией на пол и ухнул в ледяную жижу. Второй каскад брызг подняли Шарик с человолчицей, которые с довольным визгом ринулись за мной.

Тома ничего не замечала, она блаженствовала. Быть цариссой оказалось сказочно, исполнение любых капризов восторгало и выдергивало из реальности, оставив там совесть и трезвомыслие. Или… завидую? Непросто не замечать, как млеет под четырьмя ладонями запрокинувшая лицо девушка, как счастлива она, и как не менее счастливы ее добровольные слуги. Добрик был хорош, но рядом с таким красавцем, как Юлиан, у любого появится чувство неполноценности. Впрочем, у всех свои плюсы и свои минусы. Тома решила взять оптом.

Мы со зверьем уже обсыхали, а мытье цариссы только вышло на основную стадию. Некоторые элементы заставили уважать знания дворецкого и интуицию Юлиана.

Легкий рык ударил по нервам: Пиявка и Шарик заволновались.

– Кого-то чуют. – Юлиан прислушался к чувствам. Трепещущие ноздри не выдали ничего существенного. – В лесу кто-то есть, но далеко. Проверить?

– Нет. – Томины глаза с тревогой обежали тьму. – Возвращаемся. Быстро.

Лагерь спокойно ждал нашего возвращения. Со спокойствием тут же покончили. Отправленные Томой трое бойников вернулись через полчаса ни с чем.

– Никого.

– Но кто-то был, – однозначно заявил Юлиан. – Если этот кто-то не следит за нами, то сам от нас прячется.

– Зачем за нами следить? – удивилась Тома.

– Забыла про покушения? – напомнил я, а Юлиан поддержал кивком.

– Их больше не будет.

– Сомневаюсь. Некоторые слова даются специально, по принципу червяка на крючке.

Говоря это, я все же не верил, что обещание, которое дала Зарина, может быть нарушено. Но я сам не выполнил условий, поставленных Томе – отправился на поиски. Можно ли считать это нарушением для применения крайних мер?

Зависит от. Если представить, что решение принимает Дорофей – почему нет?

Наплевать. Тот, кто следит (если именно следит, а не прячется, как здраво предположил Юлиан) – не нападает. Значит, не имеет такого приказа.

Мы отужинали и разместились на ночлег. Тома нежилась между мной и своим парнем, не забывая кидать заинтересованные взоры в сторону расположившегося чуть поодаль дворецкого. Пора возвращать сестренку в реальность.

– Есть мысли, как выручать Шурика? – прошептал я.

– На месте разберемся, – отмахнулась Тома.

– Я бы поискал варианты заранее, – настаивал я.

Зря. Тома вжилась в роль правительницы, как дворянки столбовой, так и владычицы морской. И вообще.

– Шурик сам виноват. – Вместо поиска возможностей она стала обвинять. Самый худший способ решения проблем. – Нечего было к чужим женщинам приставать. Одобряю местные законы насчет сестрации подобных любителей клубнички.

Как любят говорить в фильмах, «мы ее теряем». До чего же местный вариант матриархата портит женское сознание. Я вновь зашептал:

– Когда лежишь раненый в башне, не узнаешь законов так, как мы в школе. Может, он просто хотел быть галантным. Или пошутил неудачно.

– Он пошутил, а нам теперь головой рисковать. Кстати, вариант: подождать, пока сестрируют, и сам выйдет.

Я отвернулся. О чем говорить с женщиной, у которой шила в одном месте не хватает? Как с мужиком, когда у него что-то в том же роде.

– Шучу, – примирительно принеслось вслед.

– Не приходило в голову, – вновь обернулся я, – что Шурика можно взять третьим невестором?

– Ни за что! – Девичий взгляд метнулся на дворецкого.

Добрик мирно посапывал, подложив ладони под щеку. Если сравнивать внешне, одессит проигрывает по всем статьям, но разве внешность для мужчины главное? К тому же, это не на всю жизнь, а только до возвращения домой, фиктивно. Как со мной.

– Подумай, это лучший выход, – потянул я ту же ниточку. – Здесь нет сословных ограничений. Пусть он числится крепостным, ты имеешь такое же право взять его в мужья, как и мастерового-дворецкого.

– Шурика? Никогда! Даже не думай об этом.

– Из-за Добрика? – И дернуло же меня сосватать сестренке дворцового очаровашку.

– Добрик ни при чем. Хотя нет, тоже при чем, но не в этом контексте.