Гибель державы. История России и СССР

В стену разрывов храбро шел,
Солдатам, подражая старым.

Поскрипывает портупея,
Перчатки белые на нем.
Мальчишечья худая шея,
Кричит: «Ребята, немцев бьем!»

И безвозвратно исчезает,
Совместно с прибывшею ротой,
В дыму сражений флаг мелькает,
Там гибнет русская пехота!

Позиционная война

Снег траншеи укрыл, наступила зима,
Паутинкой морщин вся покрылась Европа,
И шрапнелью плюется старуха война,
Поражая солдат, что укрылись в окопах.

Передышка дана, да дороги трудны,
Их укрыли снега, без саней не проехать,
Пищи просит голодное брюхо войны.
«Нет снарядов!» – ей тыл отвечает, как эхо.

Сеть железных дорог у противника есть,
Пополненья идут, и составы несутся,
А в России остались только вера и честь,
Да чиновников тьма – в министерствах пасутся.

Скоро стают снега, и просохнет земля,
Устремятся полки из России на запад,
Многолика славян, да не дружна семья,
Ей печаль не хранить, хоть страдать, но
не плакать!

Февраль-март 1915 г.

Русские уходили из Восточной Пруссии, подавленные превосходством врага, особенно в артиллерии. На каждый русский орудийный выстрел, немцы отвечали десятью. Огромные тяжелые, словно чемоданы, снаряды немецкой тяжелой артиллерии вспарывали русские окопы. Тщетно взывали русские войска к своему тылу: «Снарядов! Дайте снарядов!»

Трясется земля, и воздух трясется,
Взвивается столб из дыма, огня.
И, кажется, тело с душой расстается,
И мысленно молит: «Хотя б не меня!»

И снова я слышу шипенье снаряда,
И выстрел далекий, как будто хлопок,
И снова снаряд разрывается рядом,
Смотрю, отупело, как будто оглох!

Осталось живое ль на месте разрыва?
Иль только куски человеческих тел,
Идет методично, не торопливо
По нашим окопам немецкий обстрел.

Израсходовав уйму снарядов, положив десятки тысяч своих солдат, немецкое командование убеждалось в том, что русский фронт так и не прорван, что русские отступили, сохраняя порядок боевых рядов.

При дворе

При дворе так много родовитых,
Их отличить друг от друга нечем,
Лаврами и лентами увитых,
Мудрости печатью не отмечены.

Сколько здесь ханжей и лицемеров,
Под монаршим взглядом маслом тают?
Сколько женщин служит здесь Венере,
Красотою ей не уступая?

Путь наверх продуман четко, ясно,
Как заполучить здесь чин?
Нужно отыскать одну, прекрасную,
Среди близких государю женщин.

Сколько здесь блестящих генералов,
Не бывавших никогда в сражениях?
Их судьба от битв оберегала,
Ждут чинов, по службе повышения.

Сколько государственных мужей,
Милостями царскими осыпанных?
Сколько здесь рождается идей?
Только жаль, что нет теперь Столыпиных!

А придет беда, что будут делать?
Как и из кого тут выбирать!
Разве можно ожидать победы,
Если глупых окружает рать!

Да, государю-императору не позавидуешь! В мирное время можно и посредственность терпеть близь себя. Война заставляет на все взглянуть по иному. Здесь нужны не только тактики, но и стратеги, нужны решительные и смелые. А выбирать их из нечего. Началась министерская чехарда. Стоит только взглянуть на смену одних премьер-министров, чтобы понять положение, в котором находился Николай Второй. Не очень талантливого Горемыкина сменил Б. В. Штюрмер, 68 летний «святочный дед, ставленник Григория Распутина и императрицы. Он был невеждой во всех областях, с которыми ему пришлось соприкасаться. Он не мог связать и пары слов, приходилось все записывать и читать «по тетради». 9 ноября 1916 года премьером стал Н. Ф. Трепов. Вот что о нем писал сам царь в декабре шестнадцатого: «Противно иметь дело с человеком, которого не любишь и не доверяешь, как Треп. Но раньше всего надо найти ему преемника, а потом выталкивать его, – после того, как он сделает грязную работу» На рубеже 1016—1917 года премьером был назначен князь Н.Д.Голицын, старый вельможа, долго отказывавшийся от этой высокой должности.

Кому война, а кому – мать родна

А поражения идут,
А планы – не сбываются.
Все хуже русские живут,
А кто-то наживается.

За все берет в три дорога,
Мошной своей не делится.