Старая записная книжка. Часть 2

Покойный король Английский еще в молодости был болен. Доктора запрещали ему выезжать, а ему хотелось в маскарад, и на увещание докторов отвечал он текстом Евангельским: Блаженны умирающие in domino.

19 июля, Ревель.

Я приехал 15-го вечером. 16-го и 17-го купался по одному разу в день. 18-го два раза и надеюсь впредь также.

16-го был концерт в зале Витта. 17-го бал у Будберга.

Ревельские розы по-прежнему свежи и по-прежнему некоторые из них пахнут не розой.

Дорогой прочел я «Коннетабль честерский». Вальтер Скотт тут немного мелодраматичен.

В мае Revue Francaise очень хороша статья о нынешней Швеции. Кажется, Бернадотте слишком отказывается от прежнего республиканизма своего. Напрасно. Австрия и Россия не спасут его, или, по крайней мере, династии его: ему более другого должно прямодушно связаться с народом своим и опереться на том. что она сделает в пользу народа. Наполеона пример перед ним. Легитимность свое возьмет, и Оскар, если пойдет по следам отца, то есть наперекор сильного, конституционного направления, однажды уже данного Швеции, не усидит. Французские кадрили его в Петергофе и Гатчине не выкупят его в черный день.

Красноречивый Nils Mausson (крестьянин из Скании) сказал в одной речи своей, что Швеция особенно обязана журналам. «Они дали нам знать, что есть французский маршал, соединяющий со смелостью и дарованиями блестящими великодушное человеколюбие к шведским военнопленным; сей маршал ныне наш король. – Если за двадцать лет пользовались бы мы свободой печатания, думаете ли вы, что Финляндия, треть державы нашей, была бы отторгнута от нас предательством ее защитников. Будет ли зависеть от прихоти царского канцлера лишить нас сего источника познаний? Должно ли будет верить нам непогрешимости его, подобно католикам, верующим в непогрешимость папы, предками нашими отверженную. Бог, сотворив мир, сказал: «Да будет свет» – и бысть. Создатель хотел ли, чтобы сей свет был нам чужд? Когда он послал Сына своего спасти мир, сей Божественный Искупитель запечатлел свой подвиг и свое учение следующим правилом: грядите стезею света, христиане! Как осмелиться нам блуждать во тьме». В начале апреля нынешнего года журнал Medborgaren, издаваемый Анкарсвердом и Hjerta, был запрещен.

20 июля

Купался в седьмом часу утра и в два. Ездили в Тишерт с ревельской публикой. M-lle Benkendorf est это королева Эстонии, a et M-lle Morenschild – королевский принц. В самом деле в ней что-то пажеское, херувимское, но не херувима Библейского, а Бомаршевского. Жена барона Палена, генерал-губернатора, урожденная Гельвециус. Она была совоспитанница, бедная, первой жены его, из фамилии Эссен. Ныне первая дама Эстляндского герцогства. Скромность, смирение первой половины жизни сохранились в ней и на блестящей степени. Довольно миловидна, что-то птичье в лице.

Баронесса Будберг говорила мне, что до приезда дона Мигеля в Вену le fils de l'homme (сын человека – условное обозначение в то время для сына Наполеона) мало знал об отце своем, имел о нем одно темное, глухое предание. Тот ему все высказал. Это несогласно со сказанным мне графиней Фикельмонт, которая уверяла меня, что он был очень хорошо воспитан и полон славой отца.

Не глупо ли, что мы говорим и пишем Гельвеций, по какой-то латинской совести, весьма неуместной в этом случае? Что за латинское слово Гельвециус? Об этом латинизме нашем кстати сказать: заставь дурака Богу молиться, он себе и лоб расшибет. Следовательно, и живописца нашего Гипиуса нужно перекрестить в Гипия. А графа Брюс, как же? В Брюи, или в Брюий?

21 июля

Вчера купался два раза, в 10-м часу утра и в 10-м часу вечера. Море меня подчивает валами. Так и валит. Оно одно здесь кокетствует со мной. Хромота моя не дает сблизиться с царицей и с принцем. Один вальс сближает.

Обедал у Будберга: там Пален, Паткуль, комендант, Данилевский небритый и сердитый на ревельский песок, М-me Бланкенагель из Риги.

Будберг, адъютант Дибича, был послан из Андрианополя в Константинополь, уже по заключении мира, с известием, что если через три дня не исполнит Диван условий, ему предписанных, фельдмаршал велит двинуться своему авангарду, и Гордон, английский министр, говорил Будбергу: чего хочет ваш фельдмаршал? Истребления Оттоманской империи? От него зависит.

Вечером был в салоне Витта. Немецкая бережливость: допивали и доедали запасы, оставшиеся от вчерашнего пикника в Тишерте.

С Будбергом, губернатором, выгодно пускать шутки в оборот; с одного его берешь сто процентов. Он всему смеется за сто человек. Я рассказывал ему о Ланжероне. Он так расхохотался, что я боялся за него удара. Весь побагровел, и валек на затылке его вздулся пуще прежнего.

22 июля

Вчера купался в десятом часу утра и в десятом часу вечера, в дождь. Дождь помешал мне ехать в Виттов салон. Перечитывал несколько глав перевода «Адольфа».

Государь в проезд свой через Дерпт был всем очень доволен, но увидел одного студента без галстука и заметил о том Палену. Пален сделал выговор студенту, наказывая ему, чтобы он впредь так не ходил. Студент с удивлением отвечал, что у него галстука и в заводе нет. Его посадили в карцер.

У нас по цензурному уставу сочинение автора через 25 лет по смерти его обращается в общественную собственность. У французов после 20 лет. Следовательно, у нас нужен был бы по крайней мере 50-летний срок. По деятельности, урожаю сам-двадцать, сам-тридцать изданий в книжной торговле право давности во Франции не может быть в соразмерности с нами. Возьмите, например, сочинение посмертное, которое наследниками напечатается год или два после смерти автора. Едва успеет выйти два издания, если сочинение огромное, и наследники уже лишатся своего достояния.

24 июля

Купался два раза, в 8-м часу утра и в 10-м часу вечера при луне. Кажется, уж слишком поздно.

Обедал у Клюпфелей. После обеда пели Кольбарсы. Была молодая румяная баронесса Сакен, очень умильно и живо на меня поглядывала. Что же вышло? Она сходила с ума именно от любви к мужчинам, и осталась одна любовь.

Третьего дня был у Россильона, говорили о здешней мануфактурности, которой почти вовсе нет. Стеклянный завод, о коем писал мне Дружинин, уже не существует. Какой-то Унгерн заводит хорошую фабрику суконную, но она еще не в ходу. Есть где-то шляпная фабрика. Вообще, по словам Россильона, здесь нет фабричного движения, а одно рукоделие. По деревням ткут полотна, крестьяне ткут сукно себе на платье, или на пальто. Шварц, фабрикант близ Нарвы, имел поставку одного офицерского сукна и получал большие пособия в прежнее царствование. Он был как-то употреблен прежде в верхах (dans les fonds) и оказал услуги.

Начинают здесь заниматься овцеводством. Эстляндия и в особенности Ревель должны, кажется, пользоваться торговой и земледельческой промышленностью. Но порты заперты и хлеб без цены.

25 июля

Вчера купался утром в 8-м часу и перед обедом в третьем. Обедал у Будберга. Говорили о фабрике записок, между прочими Gabrielle d'Estres, которая, вероятно, и грамоты не знала. Я говорил, что, восходя таким образом выше и выше, дойдут до записок Адама и Евы.

После был у Лавенштерна, вице-губернатора. Перед его дачей Христинский луг, так называемый потому, что был подарен царицей Христиной городу.

Видел Магницкого, разговорчив и выглядывающий украдкой. Странная мысль сослать его в Ревель.

Вечером в салоне. Была королева Эстонии. Написал я письмо к Россильону о здешних фабриках. Сегодня кончил я мой пересмотр «Адольфа».

26 июля

Вчера купался два раза, утром и перед обедом. Вечер плясовой у Новосильцевых. Королева там была.

27 июля

Купался вчера два раза до обеда. Вечером был у Тизенгаузен и потом с ними у Будберга.

Был я сегодня в эстляндской церкви. В темной глубине ее живописно пестреют разноцветные шапки эстлянок. Приятно видеть эту чернь грамотную с молитвенниками в руках. Перед выходом две старухи подходили друг к другу, приветствовались рукожатием и одна у другой поцеловала руку. И ныне существует во всей древней силе своей вражда между курляндцами и лифляндцами.

28 июля

Сейчас ходил осматривать сахарный завод. Клеменс сдал его Гартману за 2500 р. в год (по словам подмастерья, поляка из Минска, а вероятно, жида: за 5000), он же получает часть в привилегированной плате от казны на 14 тыс пудов, на десять лет, данной Клеменсу. Но зато песок должны они получать из Петербурга. Гартман говорит, что ему было бы выгоднее получать из Гамбурга или прямо из Лондона. Вываривается 25 000 пудов. Можно бы и более по устройству завода, до 100 тыс., по словам хозяина, до 300 тыс., по словам подмастерья, но нет выгоды вырабатывать более, нежели количество, требуемое Ревелем, Дерптом, Пернау. Производство по-старинному: Гартман не доверяет паровому производству.

Берт предлагал петербургским заводчикам купить у них секрет за 400 тыс. и с тем, чтобы у него же заказать все машины, всего около на миллион. Они просили доказать им прежде на опыте, что производство его выгоднее, и тогда купят они секрет. Но он на испытание не согласился. В доказательство, или в подтверждение своему неверию, показал мне Гартман патоку, купленную у Берта, в которой еще хранятся частицы чистого сахара, так что из 60 пудов купленной им патоки надеется он выварить еще пудов 20 сахара, чего быть не должно и чего нет в его патоке, уже очищенной от сахара.

По словам его, Берт с досады на заводчиков, не купивших у него секрета, завел свой завод и продает сахар свой в убыток и в подрыв другим. Заводчики жаловались, но правительство не могло помешать Берту продавать сахар по цене, какая ему угодна. Дали другие привилегии (но, по словам Гартмана, вероятно, на то же производство с легкими изменениями) Мольво и другим. Он замечает и то, что если паровое производство было бы признано лучшим, то в Англии, в Гамбурге покинули бы старинную методу, а между тем некоторые ее держатся.

Нужно около 200 тыс. для устройства завода по Бертовской методе. Содержание завода здесь не дешевле Петербурга ни по части дров, ни по части работы. Одна выгода, что он дешевле нанимает завод. Он говорит, что довольствуется рублем барыша на пуд.

По мнению его, свекловичный песок не выгоден. Можно составить из него лучший рафинад, но другие переработки уже не доставляют такого хорошего сахара, как из другого песка, так что фунт сахара, обходящийся поэтому в 80 гривен, по свекловичному обойдется в рубль. Из пуда песка выходит около 36 фунтов сахара. В свекловице много кислых частиц, которых совершенно отделить нельзя и которые портят нижние сахары.

Вчера купался два раза перед обедом. Обедал у Будберга. Вечером был у Дивова. Шалунья Россети писала: «Используйте Вяземского, он может быть любезным, даже когда к этому не стремится». Дам же я ей за это.

У Нелидовой сундук с письмами Павла и своим журналом.

Сегодня Матвей просился у меня пойти посмотреть Барона, которого здесь держат в церкви на место святого (Due du Groy – герцог де Круа). По его мнению, он сохранился от прохлаждения тела на счет здешних купаний.

Карамзины платят по 10 коп. за каждую змею, которую поймают около дома. Солдаты-сенокосы приносят их. Однажды дали одному 20 копеек за змею. На другой день приносят новую, и, получив 10 копеек, солдат говорит: Нет, пожалуйте 20 коп. – Да ведь вам сказали, что будут давать по 10 коп. – Нет, воля ваша, а нам по этой цене ставить нельзя.

31 июля

Эти дни купался по два раза. Сейчас возвращаюсь из моря в десятом часу вечера на прощание.

В твои прохладные объятья
Кидаюсь я в последний раз.