Карманная вселенная

***

Сначала на чистом листе небытия возникла и расширилась точка сингулярности. Со стремительной быстротой она стала увеличиваться, разбрасывая мельчайшие струнные объекты мироздания: кварки и глюоны. Они разлетались, подгоняемые гигантскими температурами и плотностями первородного бытия, а вдогонку за ними устремились гравитоны, виновники последующего образования массивных звёзд и чёрных дыр.

– О, я это знаю! Это же Божественный толчок! – сказал я, пораженный масштабом картины. – Господь только что вдохнул искру в небытие.

– У нас говорят по-другому, – завороженно шептала Аврора, не отводя взгляда от яркой картинки, – раньше этот процесс называли Большим взрывом, сейчас же – первичной квантовой флуктуацией. Но это, конечно, кому как нравится, – девушка улыбалась мне, и в ее глазах заплясали отраженные языки пламени.

Я наблюдал, как постепенно, остывая и расширяя свои границы, протовселенная начала терять свою изначальную динамику. Колоссальные скорости первородных частиц замедлялись, позволяя им объединяться в более тяжёлые образования первичной материи.

– Смотри! – восхищенно восклицала Аврора, обращая мое внимание на некоторые детали процесса. – Сейчас произойдет рождение самых ярких антагонистов нашего мира.

Она пояснила, что у каждой частицы есть свой антипод: у протона антипротон, у нейтрона антинейтрон, у позитрона электрон. Находясь в состоянии непримиримой вражды и не имея ни желания, ни возможности сосуществовать в единой вселенной, они отчаянно сходятся друг с другом в предсмертном танце, разменивая свои короткие жизни на бесконечно струящееся и бессмертное реликтовое излучение.

Прошло еще несколько секунд и материя, наконец, смогла победить свою противницу антиматерию, загнав ее в бесконечное море Дирака, самоутвердившись единоличной и полноправной хозяйкой нашего мира.

– Представляешь, – между тем шутила девушка, – антиматерия – это как материя со знаком минус. Если бы победила она, то пред тобой сейчас стояла анти-Аврора, точно такая же по сути, но загадочно другая по содержанию.

Процесс столкновения Авроры и Анти-Авроры моя спутница назвала аннигиляцией:

– В этот момент выделяются колоссальные объемы энергии, почти в сотню раз больше, чем при термоядерном синтезе, – восхищенно говорила девушка, – это чистое уравнение Эйнштейна!

Я не знал, кто этот человек со странной фамилией, но не прекращал восхищаться тем энтузиазмом, с которым она описывала происходящее.

– В начале рождения вселенной все антивещество исчезло, но спустя миллиарды лет наша цивилизация научилась синтезировать его вновь, – продолжала между тем она. – В этот момент звезды сразу стали ближе к нам. Это, конечно, метафора, звезды остались на месте, но водородно-антиводородные двигатели разогнали наши корабли до невиданных доселе скоростей… – девушка оборвала рассказ на полуслове, обратив мое внимание на следующую важную метаморфозу, – а вот сейчас смотри-смотри! – ликовала Аврора. – Замечательный будет момент! Произойдет рождение первого атома.

Теперь мы наблюдали за тем, как температура вселенной снизилась настолько, что стало возможным образование самого простого и элементарного атома – водорода. Пользуясь своим перворождением, он утвердился в качестве доминантного строительного кирпичика по всей вселенной, оставив всему последующему многообразию своих более тяжелых и сложных сородичей лишь малую долю материального мира.

– Во вселенной гигантские запасы водорода, все звезды и газовые планеты состоят из него, – комментировала Аврора, – в светилах огромные давления воспламеняют термоядерные реакции, и к ним не подобраться, поэтому мы добываем водородное топливо для своих кораблей из газовых гигантов типа Юпитера или Сатурна, – подытожила девушка.

Между тем, закручиваясь в немыслимые разноцветные спирали, образуя водородные облака и пылевые кольца, вселенная росла. Мы увидели, как внутри газовых туманностей возникли локальные точки вращения. Еще секунду, и внезапно сила притяжения стянула их к единому центру и зажгла термояд.

– Это образовались звезды! – комментировала прекрасная посланница, указывающая на возникающие то тут, то там сияющие точки.

Еще доли секунды, и теперь уже они крутились десятками и тысячами, то разлетаясь в разные стороны, то собираясь в гигантские хвостатые спирали, все быстрее уносящиеся от незримого центра, увлекая за собой мириады тяжелых частиц и газов. Галактики с населяющими их миллионами звезд разбежались по всему обозримому космосу, и вот уже новая вселенная заполнила собой все видимое пространство.

Перед нами крошечным шариком зажглось солнце. Теперь мы наблюдали, как облака тяжелых частиц, вращаясь вокруг него, стали стягиваться в осязаемые грозди астероидов. Кружась и сталкиваясь, они прирастали друг к другу, слагая космические объекты все больших и больших масштабов. Марс, Земля, Юпитер – все остальные планеты сплелись в аккуратные плотные шарики. После этого печь мироздания замедлила свою работу, и в следующее мгновение все прекратилось. Космос застыл, а планеты безмятежно покачивались на своих орбитах. Календарь на темпоральной панели показывал 2134 год, мы переместились на девяносто шесть лет в прошлое.

***

В тот же самый момент большой белоснежный корабль появился из подпространства, и буквально сразу же неведомая сила начала притягивать наш обелиск к нему. Поначалу я испугался, что мы попали, как говориться «из огня да в полымя» – избежав одних преследователей, встретились с другими. Но эмблема с песочными часами на его борту сообщила о том, что скоро я увижу знакомых Авроры.

Когда мы спустились на палубу, на встречу к нам уже шли трое. Возглавлял шествие старец. Седина редеющих волос обрамляла его высокий блестящий лоб, а огромная белоснежная борода тянулась до самого пояса. На его лице виднелись древние застывшие морщины, и только живые задорные глаза блестели сквозь амбразуры тяжелых старческих век. Заметно было, как они внимательно и с любопытством изучали нас по мере приближения.

Одетый в серебристую киборг-кольчугу, и накинутый поверх нее белый плащ, старик двигался не слишком уверенно. Подволакивая правую ногу и иногда теряя равновесие, он опирался на плечо своего спутника. Но его хромота была лишь досадным физическим дефектом, никоим образом не связанным со старческой немощностью. Наоборот, та выправка и то нетерпеливое стремление, толкающее его фигуру в нашу сторону, обличали в нем человека по-юношески энергичного.

Его спутник, к плечу которого старец иногда обращался за помощью, мог бы быть моим ровесником. Вероятно, этот человек выполнял в этом шествии роль помощника и всем своим видом старался уйти на второй план, предлагая сосредоточить внимание на персоне старца. Но мне почему-то запомнилась его высокая худощавая фигура и разрез холодных голубых глаз. Я обратил внимание на то, что он, стараясь быть услужливым для своего патрона, в то же время делал это как-то небрежно и отстраненно.

Напротив, воин, идущий по правую руку от старца, в сверкающих латах киборгкостюма и с густой бородой черного цвета, шествовал вызывающе гордо. Высоким ростом, осанкой и всем своим торжественным видом он призывал наблюдателя обратить на него особенное внимание, восхититься его могуществом и бравурной красотой. Но иногда, увлекшись своей грациозной походкой, он обнажал свою заботу о старике. Как бы одергивая себя и искоса посматривая на своего патрона, воин интересовался, все ли у того в порядке, и не нужна ли его наставнику помощь.

Когда они приблизились на достаточное расстояние, Аврора представила нас и спросила, кто они.

– Мы называем себя хранителями времени, – в очередной раз оглядев нас оценивающе, ответил старец. Голос его был хрипловат, но изобиловал сильными интонациями. – С самого основания проекта «Пророк» мы являемся его защитниками, храним карту обелисков и помогаем посланникам.

Я уже было открыл рот, десятки вопросов, вертевшихся у на языке, были готовы сорваться с него, но старец опередил меня:

– У нас не так много времени, но все же давайте не будем торопить события, вы наверняка устали с дороги, так окажите нам честь, испытайте наше гостеприимство. А на все вопросы мы ответим чуть позже.

Общее состояние радушия и доброжелательности, исходящее от него, успокоило меня. Нас проводили в удобные каюты, где мы смогли переодеться и подготовиться к ужину, а после еды удобно расположились в гостиной, где старец и начал свой рассказ.

***

– Меня зовут Авитан Аргос, а моих спутников – Макмен и Ньютон!

При этих словах Макмен грациозно поклонился и снабдил каждого из нас широченной улыбкой, Ньютон сделал сдержанный кивок головой в нашу сторону.

– Я верховный хранитель времени, – продолжил свой рассказ старик. – Мы знаем, откуда вы прибыли. Теперь, когда вы слегка отдохнули после странствий и, надеюсь, вдоволь удовлетворились нашим гастрономическим гостеприимством, позвольте мне в двух словах рассказать о проекте «Пророк».

Он не спеша оглядел собравшихся, выдерживая паузу, чтобы привлечь максимум нашего внимания. Не встретив возражений, Авитан Аргос приступил к своему рассказу.

– Как вам известно, в нашем прошлом человечество достигло невероятных высот во всех областях познания вселенной, – начал он. – Наши ученые понимали, что пришла эпоха ошеломляющих открытий, которые могут ввести цивилизацию в стагнацию, упадок и даже полностью разрушить. Понимание их последствий оставалось за гранью возможностей человеческого прогнозирования, и чтобы избежать подобных рисков, был основан «Пророк».

Ключевым звеном в его работе стали посланники. Их корабли разлетелись по солнечной системе, спрятав своих обитателей на необитаемых космических телах. Для всех, кроме нас, их расположение и по сей день остается в тайне. Мы же, в свою очередь, являемся единственными обладателями карты этих мест, так называемой «карты обелисков».

Старик перевел дух, набрал побольше воздуха в старческие легкие и продолжил рассказ с новой силой.

– К сожалению, в настоящий время «Пророк» перестал работать так, как его задумывали отцы основатели. Страшные катаклизмы, вызванные действиями ученых, разразились на Земле в последние годы, но посланники, способные предупредить нас об этом заранее, перестали возвращаться. Вероятнее всего, в этом замешаны главные противники «Пророка» – партия естественно течения времени, сокращённо именуемая СЕТ. Они стремятся всячески помешать проекту и его посланникам.

Старец задумался, с тоской вспоминая былое:

– Когда-то хранители и сеты были заодно, – произнес он с ноткой ностальгии. – В те времена мы действовали рука об руку, и у нас были общие цели, но затем наши пути серьёзно разошлись. Сегодня мы считаем, что посланники – единственная надежда угасающего мира, и надо во что бы то ни стало защитить детей «Пророка», сеты же верят в обратное, взваливая на плечи «Пророка» груз ответственности за беды человечества.

Закончив вступительную речь, Аргос от общего повествования перешел к конкретным наставлениям:

– По отношению к сетам вам стоит быть предельно осторожными, – предостерег он нас. – Каким-то неизвестным мне способом они с удивительной точностью предугадывают наши действия. Я даже предполагаю, что в наших рядах мог завестись предатель.

Старец испытывающе оглядел присутствующих. Его пристальный взгляд вызвал смятение в сердцах собравшихся и породил полнейшую тишину. Но возникшее напряжение своим вопросом сняла Аврора:

– Аргос, скажите, почему посланники больше не возвращаются?

– Моя хорошая, нам это неизвестно! – он виновато посмотрел на девушку, а затем добавил. – Но смею тебя заверить, что возможность узнать у нас это есть, – в его глазах заблестел свет надежды. – По крайне мере, один из посланников все же вернулся, и именно он предупредил нас о вашем прибытии.

– Это по его просьбе вы оказались здесь? – уточнила удивленная девушка.

– Да, именно так, дитя мое! – в обращении старца к Авроре чувствовалась отеческая забота.

– Но почему он сам не остановил катастрофу? – спросил я.

– По всей видимости, у него это не вышло, – произнес Аргос. – Чтобы заставить людей отказаться от тех или иных намерений, порой недостаточно просто заявить им об этом. В одиночку таинственный посланник не в состоянии что-либо изменить, он хочет, чтобы вы помогли ему.