Что гложет Гилберта Грейпа?

– Я так и думал. Ты хороший работник, сынок. Лучший из всех, какие у меня были.

Некоторое время тому назад я бы с ним согласился.

Иду к дверям, а он меня окликает:

– Гилберт, постой-ка.

Останавливаюсь, смотрю на него.

– Как по-твоему, что тебя держит на плаву?

У меня язык отнялся. Вопрос на засыпку.

– То, что… – Мистер Лэмсон делает паузу: как бы готовится изречь жизненно важную истину. – То, что…

– Да? – Уже хочется его поторопить.

– То, что жизнь готовит нам прекрасные сюрпризы.

Делаю вид, что обдумываю такое пророчество, затем с улыбкой, мол, «будем надеяться», продолжаю двигаться в сторону выхода – и тычусь не в ту дверь.

Сажусь за руль, включаю зажигание.

В магазине хозяйка приносит мужу чистую ветошь, и он принимается драить кассовый аппарат. Не иначе как они почувствовали мой взгляд: оба повернулись в мою сторону и дружно машут.

Отъезжаю.

Жалко их: напрасно они в меня так уверовали. Я давно не образцовый мальчик. А вдобавок что может быть хуже, чем постоянно слышать, какое ты сокровище, хотя на самом-то деле ты порядочный урод. На миг меня охватывает жалость к разбитым яйцам. Они приняли безвременную, трагическую смерть от руки обманщика-разнорабочего. Не исключено, что жизнь, как считает мистер Лэмсон, готовит нам прекрасные сюрпризы. Но я считаю иначе. Жизнь готовит нам одну несправедливость за другой. И судьба яиц подтверждает мою точку зрения.

4

Еще нет одиннадцати утра, но жарища адская, сиденье пикапа раскалилось, я плаваю в поту. Как рыба.

Через два квартала меня ждет цитадель надежности и защиты – страховая компания Карвера. Расположенная в здании бывшей бензоколонки, страховая компания Карвера относится к тем городским постройкам, которые за последнее время были переоборудованы или капитально отремонтированы, – только гастроном «Лэмсон» остается в неприкосновенности.

Заезжаю на покрытую гравием парковку. Вылезаю из пикапа – и по ляжкам слезами катится пот. В дверь вхожу опасливо, потому что над притолокой висят колокольчики, которые звякают тебе прямо в ухо. Динь-дон, трень-брень.

Мелани, секретарша мистера Карвера, встревоженно поднимает глаза, будто не верит, что в приемной оказался еще кто-то живой. Закрутив колпачок на флаконе с корректирующей жидкостью, она говорит:

– А, приветик, Гилберт Грейп.

– Привет, – отвечаю.

На голове у Мелани высоченный рыжий начес, уже сто лет немодный. На лице бородавка – потянет фунта на полтора. При этом тетка не вредная. Ей уже за сорок, но она требует, чтобы к ней обращались запросто, по имени. Когда я учился в школе, она там работала помощницей библиотекаря. Иногда пускала меня в конференц-зал – вздремнуть. Однажды я увидел, как она курит; это зрелище чем-то меня огорчило.

– Ты к мистеру Карверу?

Тот подает голос из кабинета:

– Это ты, Гилберт? Мелани! Это Гилберт Грейп?

– Да, – говорю, – это я. Здравствуйте. Кажется, у меня просрочен взнос.

Мелани даже не проверяет мое досье:

– Просрочен, Гилберт. Выпиши нам чек на сто двадцать три доллара сорок три цента – и ступай на все четыре стороны. – Она прикрывает дверь в кабинет мистера Карвера. – Но ведь на тебе постоянно висят задолженности… откуда вдруг такая сознательность, почему именно сейчас?

– Да вот, понимаете, решил в корне изменить свою жизнь.

Мелани улыбается. Изменить свою жизнь, начать с чистого листа, стремиться к лучшему. Начнешь ежедневно разглагольствовать подобным образом – и в Эндоре можно будет выжить, а если повезет, даже преуспеть.

– Тебе ведь на прием к директору не нужно, правильно я понимаю? Тебе только средства внести.

– Да, верно. Хотя… мм… я тут слегка подзапутался, когда изучал эти… как их… на что можно рассчитывать по страховке.

– Наверно, ты хочешь узнать, какие тебе положены компенсационные выплаты.

– Вот-вот.

– Я правильно тебя услышала: ты все-таки решил записаться на прием?

Ну, не знаю, что там услышала Мелани. У меня язык заплетается от ее прически. Сейчас бы сюда баллончик краски да секатор. К счастью, я редко говорю то, что думаю. Привык держать свои мысли при себе.

– Записаться на прием было бы весьма своевременно.

– Гилберт, какой у тебя богатый лексикон.

Хочу объяснить, что любые мои проблески интеллекта – это памятники долгим часам самоподготовки, отданным сну в библиотеке.

– За свой лексикон могу благодарить только вас. Я всем обязан вам, Мелани.

– Подхалим.

– Нет-нет, я серьезно.

– Значит, ты преувеличиваешь.

– Вовсе нет. Под вашим руководством мы занимались самоподготовкой. У нас в школе вы были самым лучшим педагогом продленки. В этом не сомневался ни я, ни кто-либо другой.

– Как мило.

– Допустимо ли сказать «как мило», если это правда?

– Вот не знаю. Могу тебя заверить: работа у мистера Карвера мне по душе – ты никогда не услышишь от меня ничего иного, а кроме того, я убеждена в полезности страхования. Но строго между нами – без школы я скучаю.

– А школа, я уверен, скучает без вас.

– Школу прикрыли, Гилберт. Как она может скучать?