Писец. История одного туриста

Мы ушли из театра в подавленном состоянии и не разговаривали.

– Что я скажу Гере? Сука медведь! Всю карьеру мне поломал – теперь станет известно, что Аустралия – моя дочь! Зачем я выбежал?! Теперь инфамии точно не избежать! Сука! – говорил Триксий сам себе и рвал свои волосы.

А потом он накачался вином и цересом до скотского состояния, и я не стал с ним прощаться, как, впрочем, и с Базилием.

В тот же день я уехал в Африку, чтобы насладиться, наконец, свободой и начать новую жизнь.

25

На консульские деньги я открыл на африканском побережье небольшую мануфактуру по производству гарума – это единственное занятие, которое могло приносить мне удовольствие, пожалуй.

Я научился писать левой рукой – обучение, конечно, заняло какое-то время, но результаты превзошли ожидания – моему почерку завидуют все, кто умеет писать.

А потом я женился на девушке из уважаемого рода.

Моя жена Виктория родила мне пятерых детей. Двое, правда, умерли ещё в детстве, но трое стали-таки взрослыми людьми и все они уже обзавелись своими семьями.

Мой старший сын Маркус – морской офицер.

Младший сын Гай изучает искусство гарумоварения и унаследует мою мануфактуру.

А дочь Дорис замужем за римским наместником в Британии, которую Кайсар таки прибрал к римским рукам.

У меня шестеро внуков и одна внучка. Есть уже и правнуки – правда, я их ещё не видел.

Моя жена во всём поддерживает меня и помогает готовить самый лучший гарум во Вселенной.

До неё все мои женщины оставляли меня и уходили в иной мир, но Виктория до сих пор жива, и, хотя мы скоро будем праздновать её шестидесятилетие, помирать она, слава богам, не собирается. Может, даже переживёт и меня. Но что-то я в этом сомневаюсь.

Про дырку у Везувия я позабыл как только мои дела пошли в гору. Мой гарум стал самым популярным во всей Империи, и я поставляю его в лучшие дома Рима, а также во все крупные термопольные сети.

Даже «Жареные крылышки Кайсара», которые появились в Азии, и в Британии, и даже в Африке, покупают гарум лишь у меня. Я горжусь этим и жалею, что Кайсар не дожил-таки до этого и не увидел моего успеха. Я никому не посоветую заниматься политикой, если, конечно, вы хотите сохранить свою жизнь.

Но дело Кайсара, в отличие от него самого, живёт, и переживёт оно не только меня, но будет существовать ещё не одно тысячелетие.

Если вы спросите меня в чём его секрет, то я отвечу, что в гаруме. Я уверен в этом так же, как и в том, что мой рецепт уникален, и никому не придёт в голову готовить гарум так, как делаю это я. Для этого нужно иметь лучшее воображение на свете, быть настойчивым, как Кайсар, и не бояться экспериментировать. Но людей с таким набором исключительных способностей я не встречал, пожалуй.

Но так как жить мне осталось не так много, как, наверное, хотелось бы, то я расскажу вам о своём секрете.

Один мой раб, имени которого я не успел запомнить, потому что купил его всего за пару-тройку дней до происшествия, накачался долбаным цересом и свалился в один из чанов, где выдерживался гарум. Он там остался и ферментировался вместе с рыбой, потому что не сумел выбраться.

А ведь я считал себя добрым рабовладельцем – позволял рабам пить церес, но лишь в свободное от работы время. Но некоторые из них злоупотребляли моей добротой, собаки.

Когда заметили исчезновение работника, то посчитали, что он сбежал в свою Британию.

А через пару-тройку месяцев гарум созрел, его процедили, разлили в амфоры и приготовили к отправке клиентам.

Как выяснилось позднее, рабы, которые этим занимались, заметили в рыбных костях кости человеческие, но не придали им особенного значения – они взяли и выбросили их вместе с остальными отходами, которые остаются после процеживания соуса.

И этот чудесный гарум, уехал-таки в одну из римских термополий «Жареные Крылышки Кайсара».

Вы не поверите, но за один день эта термополия сделала месячную выручку! А в очередь за крылышками стали записываться за неделю вперёд, потому что желающих полакомиться деликатесом были тысячи, и другие точки их, по какой-то причине, не устраивали.

Но когда в термополию пришла новая партия гарума, который не был выдержан с рабом, спрос на крылья тут же упал.

Когда я узнал об этом, то допросил тех самых рабов, которые были на разливе гарума. Они-то и поведали мне о человеке в чане. Я решил повторить эксперимент и, втайне от всех, отправил в чан одного из этих рабов-штрафников. А нечего пить церес на работе, скажу я вам!

Чан закрыли, а через положенный срок готовый гарум, для чистоты эксперимента, отправили в другую римскую термополию.

История повторилась – за крылышками из этой термополии выросли мильные очереди. Рассказывали, что за фазаньи крылышки даже могли убить!

И тогда я понял, что это мой шанс!

Я не скупился и приобретал рабов десятками для чудесного консервирования в чанах.

Я решил, что отныне я буду считать это моим жертвоприношением богам, чтобы они продолжали поддерживать меня во всех моих добрых начинаниях.

Рабов добавляем в чан по ночам, чтобы никто не видел. А на следующий день добавляем тех, кто добавлял днём ранее – и так всегда. Такой чудесной ротацией мы сохраняем наш секрет в тайне. Этот способ придумал наш управляющий – он из германцев.

О секрете знают лишь избранные – я, мой сын, надёжный управляющий, ну и временные консерваторы чанов – правда, они знают о нём лишь один день. Даже моя жена не знает тайны лучшего гарума во Вселенной!

Я продаю его под маркой Garum Regius – это название я перенял из той книжки, которую когда-то написал неизвестный автор, а я прочитал ещё в то время, когда был Якобом Гроотом.

Наша мануфактура постоянно растёт, и каждый месяц я покупаю не менее сотни рабов для консервации.

Такая вот замечательная история моей жизни…

Я писал эту книгу двенадцать лет, поэтому мог что-нибудь напутать, а что-то даже приукрасить. Да и позабыть о чём-нибудь я тоже мог – всё-таки я уже не мальчик, и память подводит меня. Полагаю, вы простите пожилого уже человека за мелкие огрехи в моём чудесном повествовании.

И Патрицию могли звать как-нибудь иначе, пожалуй.

Завтра мы с сыном запечатаем рукопись в свинцовый ящик, который я заказал для неё у местных мастеров свинцового дела, и отвезём этот сейф на маленький, но необитаемый остров в море, и спрячем его в пещере. Надеюсь, когда-нибудь его найдут…

А вчера на рынке я видел парня, который поправлял волосы таким же жестом, каким это делал лишь профессор Каннингем.

Совпадение? Или он всё же сдержал своё слово и нашёл меня?

В совпадения я перестал верить, и, полагаю, в скором времени мы узнаем правду.

Если это Каннингем, то мы сойдёмся с ним, наконец, в Великой битве! И эта будет бой не на жизнь, а насмерть! Битва добра со злом!

Но что есть зло, а что добро? Я не знаю.

А может, подослать к тому парню раба с кинжалом?

https://vk.com/id603747257