Мельница Ранкура

– Вот на эти пять лет я и умнее вас, ? спокойно бросила девушка. ? Неподалёку в низине есть обитель святого Марка. Редко кто наведывается туда. Мы найдём ночлег, да и кому, как не монахам, позаботиться о несчастном ребёнке? А потом сообразим, как быть дальше.

– Что это я должен прятаться, словно жалкий мышонок? Может, мне и вовсе позабыть о грабителях?

– Умничайте дальше, сеньор. Вы страсть как напоминаете задиристого петушка, что совсем недавно сменил перья. Неужто вы не слыхали, что мололи проклятые разбойники? В особняк шли вовсе не грабить, а убивать.

Робер замер, приоткрыв рот от удивления. Чёрт возьми, ведь он действительно слышал разговор головорезов. Выходит, служанка права. Пожалуй, их с братом мигом убьют, если узнают, что они остались в живых. Стало быть, добраться до интенданта будет не так уж легко, как казалось. И по всему, мысль, что выказала Жеральдин, достаточно хороша. Кто вздумает искать отпрысков де Клансье в затерянной в лесу обители? Робер ласково потрепал светлые волосы брата и постарался улыбнуться, хотя улыбка вышла кривой и не слишком ободряющей. Братья двинулись за девушкой. Жеральдин напрягала глаза, всматриваясь в сумрак ночи, и с облегчением выдохнула, когда тучи очистили небо и показалась луна. Ещё больше часу они блуждали по лесу, пока перед ними не открылась низина, затянутая туманом. Служанка осенила себя крестом и кивнула:

– Ну вот что, славные сеньоры де Клансье. Конечно, я наслышана, что монахи в обители порядочные и честные люди, но по мне, так лишняя осторожность не помешает. Думаю, вам не следует называть своих настоящих имён. А причину, по которой мы угодили в неприятности, оставьте поведать мне.

– Кто бы сомневался, – язвительно произнёс Робер. ? Я всегда говорил, что ты знатная выдумщица и мастерица приврать.

– Когда речь о жизни и смерти, сеньор, не грех и приврать. ? Пожала плечами Жеральдин. ? Эй, Люсьен, малыш, как тебе имя… к примеру… Обен?

– Что за ерунда? ? хмыкнул Робер.

– Вовсе не ерунда, так звали моего крёстного, ? обиженно проворчала девушка.

– Ладно, не дуйся. Ну, братец, согласен ты на время стать Обеном?

Несчастный Люсьен вновь не смог произнести ни звука и только кивнул.

– А вам, сеньор, подойдёт…

– Отстань, я сам придумаю, ? буркнул Робер. ? Успею, пока идём к воротам.

Троица начала медленно спускаться, то и дело поскальзываясь на мокрой траве и рискуя скатиться кубарем. Наконец показались высокие стены монастыря, увитые завядшим плющом. Жеральдин вновь перекрестилась и только протянула руку к колокольчику, как Робер стремглав бросился прочь.

– Вот чёрт! ? вырвалось у служанки, но, бросив взгляд на распятие, она испуганно вздрогнула: ? Куда вас понесло, сеньор?!

– Я не стану отсиживаться в обители, словно испуганный кролик! Ты славная девушка, Жеральдин, и наверняка сумеешь позаботится о себе, а монахи помогут Люсьену. Я всё же проберусь в город и сообщу интенданту. А может, и сам нападу на след проклятых разбойников. ? И, не желая слушать уговоров и наверняка правильных слов, что бросала вслед служанка, Робер прибавил ходу. Сказать откровенно, он попросту боялся, что доводы Жеральдин окажутся куда умнее, чем его скоропалительное решение. А отбежав на приличное расстояние, он и вовсе счёл, что его поступок единственно верный. Укрывшись за кустами орешника, подросток дождался, пока створка ворот откроется и фигурки путников скроются в обители. Ну вот и хорошо. Теперь у него развязаны руки. Право же, одному намного легче осуществить свой план. Тем более он сулит немало захватывающих приключений, где можно проявить все свои умения. А Робер воображал себя весьма ловким, умным и сильным для подобных испытаний. Уверенный, что мигом выйдет к проезжей дороге, он решительно двинулся вперёд. Но, проблуждав более часу, с тоской понял, что так и не покинул леса. В довершение беды, небо вновь заволокло тучами и повалил первый снег. Тяжёлые влажные хлопья оседали на непокрытой голове и плечах. Волосы намокли, и пряди прилипли к лицу, мешая смотреть. Холод донимал отчаянного путника, и Робер ежеминутно тёр себя по плечам, воображая, что таким манером сможет согреться. Вскоре он вымок до нитки, и даже в башмаках хлюпала вода. Из носу потекло, зубы выбивали дробь, а вожделенной дороги так и не было видно. Наконец, осознав, что заблудился, Робер почувствовал, как слёзы подступают к глазам и сейчас он разревётся, словно Люсьен. Одиночество и страх обрушились на незадачливого искателя приключений. Подросток всхлипнул и, мучаясь раскаянием, решил во что бы то ни стало возвращаться в обитель. Пройдя, как ему показалось в правильном направлении, он остановился, пытаясь разглядеть знакомые места, как вдруг услышал глухое рычание прямо за спиной. Липкий страх на мгновение сковал его, но очнувшись, Робер помчался вперёд, напрягая последние силы. Однако, судя по низкому хриплому рычанию и топоту лап, зверь не собирался отказываться от добычи. Подросток продолжал свой сумасшедший бег и, бросив взгляд через плечо, успел заметить огромного волка, что мчался позади мрачной тенью. Робер вскрикнул. Погоня продолжилась. Юный граф уже не чувствовал ни рук ни ног, каждая жилка дрожала от напряжения, во рту пересохло, от разгорячённого тела валил пар. Споткнувшись о торчащее из земли корневище, Робер полетел кувырком. Привстав на руках, прямо перед собой он увидел, как огромный волк с оскаленной пастью поднялся на задние лапы. Сверкнули янтарно-жёлтые глаза зверя. Робер скорчился на земле, обхватив голову руками, и, как в бреду, затараторил молитву, с диким ужасом ожидая мучений от зубов и когтей этого исчадия ада. Однако прошло несколько минут, и наступила тишина. Ни злобного рычания, ни обжигающего дыхания зверя, ни шороха опавшей листвы.

Не в силах поверить, что он остался жив и хищник по какой-то причине убрался восвояси, он так и не смог заставить себя открыть глаза и подняться на ноги.

– Надеюсь, ты не успел отдать Богу душу, малец? ? послышался прямо над ним хриплый насмешливый голос.

Робер вскочил на ноги, что ещё дрожали от жуткой погони, и уставился на незнакомца, что стоял возле него. Насколько можно было разглядеть при скудном, пробивающемся сквозь тучи лунном свете, незнакомец был очень высок и довольно широкоплеч. Длинные седые волосы, обрамлявшие лицо, спускались по плечам и доходили до простого пояса из верёвки.

– Господь милосердный! ? Робер прижал руки к груди. ? Вы спасли мне жизнь, господин. Клянусь, что буду до конца дней своих молить за вас Отца небесного!

– Неужели? ? хмыкнул незнакомец. ? Тогда ты будешь первым и наверняка единственным, кто станет поминать меня в молитвах. Скажи лучше, какого дьявола ты шатаешься по лесу в эдакую пору? Подобная прогулка может плачевно окончиться даже для взрослого, не говоря уж таком сопляке, как ты.

Ободрённый появлением человека, Робер пропустил мимо столь не лестный отзыв о себе и, облизнув пересохшие губы, пробормотал, что трагические обстоятельства вынудили его отправиться в город, но в темноте он заблудился и потерял дорогу.

– Хм, а ты здорово сглупил, парень, отправившись в город ночью. И должно быть, блуждал не менее трёх часов, если умудрился забраться не меньше чем за пол-льё от дороги. Ладно, можешь переночевать у меня, мой скромный дом совсем рядом.

На несколько мгновений Робер замялся, но после открыто взглянул на собеседника и улыбнулся.

– Должно быть, вас послали святые, господин… господин…

– Меня зовут Симон Ранкур, ? бросил незнакомец. ? Можешь приписать моё появление святым, если тебе так больше нравится, ? с усмешкой добавил он.

И после двинулся вперёд, даже не проверив, последует ли подросток за ним. Робер рванулся за своим спасителем, стараясь приноровиться к его широким шагам. И спустя четверть часа показался тонущий во мраке силуэт мельницы.

– Ого! Так вы мельник, господин Ранкур?

– Ещё не хватало, ? буркнул Симон. ? Пораскинь умишком, кто потащится с зерном в эдакую глушь? Мне просто нравятся глухие места, да и скрип мельничного колеса навевает на меня умиротворение.

– Стало быть, вы отшельник?

– Вот дьявол! Я вижу тебя меньше получаса, а ты уже успел изрядно надоесть вопросами. Язык словно помело. Не удивлюсь, если твоя родня ? сплошь глухие.

– Мои родные… ? Вспыхнул Робер. ? Мои родные погибли… У меня никого не осталось, кроме маленького брата.

– Не такая уж редкость, ? спокойно проронил Ранкур. ? И где твой братец?

– Он… он в монастыре, ? прошептал подросток и осёкся: не сболтнуть бы лишнего, ведь он совсем не знает, кто такой Симон Ранкур.

По счастью, новый знакомый не слишком обратил внимания на слова гостя и, распахнув потемневшую от времени дверь, кивнул.

Ах, какое разочарование отразилось на лице Робера! После долгого блуждания по лесу в мокрой одежде основательно продрогший юный граф оказался в убогой комнатёнке, где царили запустение и сырость. Запах влажных камней и шерсти едва перебивал аромат можжевеловых веток, подвешенных к балке потолка. Небольшой очаг, грубо сколоченная мебель, состоявшая из лавки, колченогого стола и лежанки, крытой соломой. Вдоль почерневшей от гари стены тянулась полка с простой утварью.

Ранкур сбросил накидку и склонился над очагом, дуя на подёрнутые золой угли. Гость нерешительно примостился на краешке лавки, стараясь унять дрожь, охватившую тело. Право же, он так закоченел, что ноги непроизвольно постукивали по земляному полу, а зубы выбивали дробь.

– Не слишком подходящее место для танцев, ? усмехнулся Симон, выпрямившись во весь рост. ? На, опрокинь стаканчик, по крайности перестанешь клацать зубами, пока я разведу огонь.

Робер вымученно улыбнулся и жадно осушил полный стакан. Теперь при мятущемся пламени свечей, что попросту стояли на щербатом блюде, он смог как следует разглядеть своего спасителя. Лицо Симона было изрезано глубокими морщинами, нависшие веки почти совсем скрывали глаза. Но меж тем при каждом движении было видно, как напрягаются крупные мускулы под рубахой. Словно старость коснулась лишь лица Ранкура, оставив молодым его тело. Да и жесты Симона выдавали человека достаточно сильного и ловкого, лишённого старческой немощи.

Меж тем хозяин дома начал неторопливо нанизывать огромные куски мяса на вертел, и едва оно прихватилось огнем, он тотчас побросал куски в миску и присел к столу.

Запах жареного мяса заставил Робера сглотнуть слюну. Господь милосердный, он и забыл, когда ел последний раз! Но, впившись зубами в сочный кусок, почувствовал привкус крови. Однако ни укорить хозяина в неловкой готовке, ни отказаться он не решился.

Ранкур, быстро расправившись со своей долей, привалился к стене и раскурил трубку.

– Теперь расскажи, что приключилось, малец, и не забудь назвать себя, не то я сам выдумаю тебе прозвище, которое может тебе и не понравиться.

Гость смущённо откинул со лба влажные пряди волос и, выпрямившись, произнёс:

– Робер Антуан Монтель де Клансье к вашим услугам.

Старик приподнял бровь и рассмеялся.

– Ах, как пышно. Стало быть, простофиля, шатающийся по лесу, господский сынок. Тогда вынужден повторить вопрос, что задал ещё в лесу. Какого же дьявола тебе не сиделось дома?

И, расслабившись от тепла и нескольких стаканов сидра, Робер выложил короткую историю о постигшем семью де Клансье несчастье. И, к удивлению, заметил, что Ранкур слушает его достаточно равнодушно, словно речь идёт о чём-то обыденном.

– Выходит, твой папаша кому-то здорово насолил, ? протянул он.

– Вы не можете так говорить о моём славном отце! ? вспылил Робер. ? Все знают, что он исключительно порядочный и честный человек, впрочем, как и матушка и наш дед.