Друзья с Маяка

***

Поздно ночью, когда все в округе уже давно спали, Томми вдруг встал с постели, накинул куртку и вышел на лестницу. Мальчик тихонько поднялся по металлическим ступеням, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Мари. Взобравшись на верхнюю площадку маяка, он глубоко вдохнул ночную предлетнюю свежесть и оперся всем телом на перила.

Внизу монотонно шумели черные волны, одним большим полотном уходящие до горизонта. Ночь была ясной, и светящиеся небесные причудливые существа мерцали и покачивались, медленно сползая к границе воды. Напившись вдоволь соленой влаги, они растекались по небесному куполу, махая изогнутыми хвостами, нашептывая тем, кто мог их слышать, странные истории о своих собратьях, живущих за этой черной водой, о других небесах, освещенных сиянием большого креста, где горы заснеженными пиками чешут небесное брюхо, где гигантские голубые глыбы льда, обламываясь, погружаются в воду, словно рыбачьи поплавки, где в зарослях густых диковинных лесов летают пестрые птицы с большими клювами и порхают совсем крошечные, словно бабочки, опыляя цветы, и обитают даже вовсе нелетающие птицы.

Томми стоял, устремив взгляд в бархат черного неба, внимая этим историям. Тем, что уже давно звучали в его голове, тем, чьи голоса стали ярче и четче, когда ладони мальчика впервые коснулись пожелтевших страниц письма его родителей.

Глава 3. Небо сереет

Стояла тяжелая душная жара. Казалось, море выдыхало в воздух тонкие струйки облаков, пеленой утягиваемых к горизонту. Молодая трава и листва тоже испаряли влагу и стрекотали жесткими крылышками многообразных насекомых. «Еще даже не лето…», – вздыхали пожилые жительницы Городка-вниз-по-холму, утирая платочками лбы под чепцами.

Томми ходил взад-вперед подле лодки и принюхивался.

– А по-моему, все высохло, – сказал он Сэму, на что тот неопределенно поднял брови и плечи.

Элис не обращала на мальчишек внимания и готовила уроки, сидя на песке.

– Что вы спорите, – не отрываясь от учебника, наконец, спросила она, – мы все равно еще парус не закончили.

– Точно, – кивнул Томми, – Мари мне сегодня разрешила воспользоваться ее швейной машинкой. Предлагаю забрать у Элис раскроенную парусину и всем вместе доделать парус на маяке!

– Доделать?! – встряхнула светлыми косами девочка, – а отверстия обшивать, а углы укреплять? Да это мы тогда несколько дней кряду у тебя там просидим!

– Я не против, – пожал плечами Томми и достал из корзинки яблоко.

Сэм только по-доброму усмехнулся, а Элис стрельнула взглядом в Томми и снова уткнулась в книгу.

– Ладно, можно и правда сегодня начать шить парус, – сказал Сэм, тоже доставая яблоко, – у меня вечер свободен, к тому же… у вас так здорово на маяке…

Томми вдруг стало немного стыдно, ведь он с зимы так ни разу и не приглашал Сэма на маяк. Не каждому же повезло жить в таком волшебном месте, как ему.

– Так чего стоим? Пошли скорее! – чуть с большим воодушевлением, чем собирался, воскликнул Томми. Элис снова недоверчиво посмотрела на мальчика, но стала собирать книги.

Вскоре все трое уже бодро шагали к коттеджику, где жила Элис. Это неожиданное вторжение несколько встревожило мадам Стерн, и, увидев, что ребята волокут большой кусок сизой ткани, хозяйка дома недовольно поджала губы.

– Молодые люди, вы что, мою дочь в швею превратить собираетесь? – худощавая женщина отточенным жестом поправила на носу очочки, – Элис и так вечерами пропадает, занимаясь Бог весть чем, приходит с занозами в руках и целыми дюнами песка в ботинках, так теперь она еще и вместо работы над домашним заданием кроит эту вашу холстину!

– Парусину, мэм, – поправил ее Томми.

– Так, молодой человек, не перебивайте старших, сколько раз Вам напоминать об этом?

– Прошу прощения, мэм, – задорно улыбнулся тот.

– Так о чем я? Куда вы собрались на ночь глядя?

– Ну почему же на ночь? До заката еще не меньше трех часов! – возмутился Томми.

– Так! – мадам Стерн недовольно посмотрела на него.

– Мам, – вступила в беседу выскочившая из комнаты Элис, она несла в руках прямоугольную корзинку с иглами и нитками, – мы идем на маяк, в гости к Томми. И парусину эту туда унесем, так что больше она на твои глаза попадаться не будет, как ты и хотела.

– Что ж, если так… – все еще недоверчиво глядя на ребят, покачала головой ее мама.

По дороге к маяку Элис обратилась к идущему первым с одним концом свернутой ткани Томми:

– Почему ты вечно с ней споришь? Тут же главное в нужных местах соглашаться и правильно все преподнести.

Сэм на другом конце рулона только усмехнулся, уж он-то знал, что с матерями спорить бесполезно, главное – не слишком часто попадаться на глаза. В их семье, помимо рыбного промысла отца, источником провизии и дохода было небольшое хозяйство. Оно не было в полном смысле фермой, как те, что располагались за городом. Но к ним тоже приходили за куриными яйцами и молоком. И если не требовалось помогать отцу, то тогда обязательно нужно было помочь чем-нибудь матери. У каждого из детей Фюшкинсов, кроме самого маленького, были свои посильные обязанности по хозяйству. И миссис Фюшкинс, замечая частые отлучки старшего сына после школы, полагала, что это все от недостатка занятости, и всячески пыталась исправить данное упущение.

Мальчики положили парусину у входа на маяк. Томми взял себя за расстегнутый ворот рубашки и немного потряс ткань, прилипшую к телу.

– Давайте дотащим его до гостиной и сгоняем наверх.

Все поддержали предложение, надеясь не только на завораживающие виды, но и на дуновение морской прохлады.

Когда они поднялись, Сэм поставил руки на металлические поручни и вытянулся слегка вперед. Ветер трепал его каштановые волосы и тонкую клетчатую рубашку, перешитую из отцовской.

– Красота какая… – восхищенно проговорил он, глядя то вниз на мелко-барашчатое море, то вдаль в сторону горизонта.

Элис, хоть и более привычная к этим видам, чем Сэм, тоже радостно улыбалась, обозревая окрестности. Ветер играл завитками ее волос, выбившимися из прически, и белым воротничком. Томми некоторое время смотрел на друзей. Они вдруг показались ему какими-то другими, здесь наверху, словно окунувшиеся в свои мечты, пробужденные открывшимися далями, они были иными людьми, ступающими каждый по своей дороге. Томми опустился на площадку чуть поодаль и свесил ноги наружу между металлических прутьев заграждения. Шнурок его ботинка, частично развязавшийся, болтался на ветру, и Томми специально стал слегка покачивать ногой.

Ребята неосознанно распределились по площадке, наблюдая каждый свои виды, свои мечты, свои просторы. Это был один из тех моментов, когда человек вдруг соединяется с чем-то внутри себя, не завуалированным чужими голосами и представлениями, отделяясь на мгновение от остальных, чтобы услышать настоящего себя.

Первой прервала молчание Элис:

– Пойдемте, нам надо успеть сегодня еще пошить до темноты. Томми, мы же еще на закате поднимемся сюда?

Мальчик встал, но, зацепившись развязанным шнурком, чуть не потерял равновесия. «Ага», – ответил он, отцепляя шнурок и заправляя его в ботинок, вместо того чтобы завязать.

Когда Мари вернулась домой, то застала в гостиной весьма оживленную компанию. Пол был устлан куском ткани внушительных размеров, по краям которой копошились Томми и Сэм, пришивая к нему куски веревки. Элис сидела за швейной машинкой и прострачивала небольшие треугольники ткани. На столе стояли чашки с недопитым чаем и тарелка с крошками, на которой раньше был пирог, приготовленный накануне Мари. «По крайней мере, они не голодные», – заключила девушка, улыбаясь, и удалилась на кухню, поставить на огонь уже остывший чайник. Сегодня к ней в булочную приходили по поводу городского праздника и окончательно утвердили ее кандидатуру на роль основного повара. И хотя Мари и Жаннет приносили большое разнообразие выпечки и десертов на каждый праздник, нынешнее положение казалось Мари обязывающим проявить себя на особой высоте. Поэтому она оставила ребят заниматься их делами, а сама разложила перед собой большие листы бумаги и принялась за обдумывание праздничного меню. Нужно было соблюсти правильный баланс между давно полюбившимися всеми старыми рецептами и ее новыми фантазиями и экспериментами, а также позаботиться о том, чтобы было достаточно не только сладких, но и сытных блюд, учесть разнообразные вкусы и предпочтения горожан, о которых Мари за годы работы в булочной уже имела неплохое представление.

Она даже не услышала, как ребята ушли, только Томми заглянул после, спросить, не против ли она, если парус пока полежит в гостиной, в свернутом виде.

– Как у вас продвигается? – спросила она.

– Мне кажется, мы близки к завершению. Скоро будем спускать на воду! – гордо заявил мальчик. – Как дела в булочной?

– Нам официально дали большую роль на празднике, – поделилась новостями Мари, – нужно как следует подготовиться.

Томми окинул взглядом кухню:

– Тебе не кажется, что ты слишком серьезная? – он посмотрел на удивленное лицо девушки, – Праздник – это про веселье.

– Пожалуй.

Пожелав Мари доброй ночи, Томми отправился наверх. Он залез в постель и вытащил книгу, но вместо того, чтобы читать, просто смотрел вглубь страниц, не различая строчек. Перед тем, как все разошлись, они снова поднялись на верхнюю площадку, смотреть на закат. А потом, когда ребята уходили, Сэм сказал, что он доведет Элис до дома, ведь ему же все равно по пути, а Томми потом возвращаться обратно на маяк. Небо заволокло тяжелыми, бурыми в отсветах последних лучей, тучами, и воздух наполнился тягостным ожиданием очищения. Вроде бы в словах Сэма все было правильно. Томми тогда глянул на Элис, и она пожала плечами, никак явно не выражая своей позиции. А когда ребята ушли, мальчику почему-то стало грустно.

***