Зов горящих кораблей

– Я сразу хотел тебя сюда положить, но тогда почему-то не смог тебя поднять.

– Сколько я провалялся?

– Четыре часа, я сверялся с твоими часами. – он показал на мою правую руку, где они красовались.

– Ta m?re[30 - Франц. – Твою-ж мать.]! – от злости, я схватил себя за руки, руки свело от боли.

– Не переживай, пока ты спал – я зря времени не терял!

– Ты? Не зря терял время? Любопытно и чем же ты занимался?

– Я осмотрел пещеру, но в ней царит кромешная тьма, поэтому, я поборол страх и решил обыскать здешних мертвецов на поиск чего-нибудь, что может пригодиться.

– Поборол страх? Да на вашем острове мертвецы на каждом углу. Уже на подходе, всё мелководье истыкано палками с клетками, в которых изнурённые умирали от жары и голода. – ответил я, без оптимизма.

– Я нашёл вот эту зажигалку!

Сэм протянула мне зажигалку с нефритовым покрытием, она наверняка принадлежала человеку высокого статуса. Цена такой зажигалки могла достигать уровня годовой зарплаты обычного работяги.

– Дорогая. – отметил я.

– Угу.

– Можешь забрать себе – у меня есть своя. – я достал из на поясной сумки свою именную и шутливо, поиграл пламенем у лица Сэма. – Нам нужно идти!

– Я думаю, тебе ещё нужен отдых.

– Сэм! Сейчас не время для пререканий – нам нужно идти! Если хочешь – можешь остаться здесь!

– Нет! Ты не уйдёшь далеко, а пока ты в таком состоянии – решаю я!

– Чего?! – ошарашенно выдавил я. – Ты кем себя возомнил?! У нас нет времени на посиделки! Если хочешь жить – пошли!

– Нет, я сказал! – Сэм вытащил кинжал.

– Головой ударился!?

В этот момент прозвучал рык, которого я опасался, но Сэма это ни капли не смутило, и он продолжил свою речь:

– Я хочу, чтобы ты относился ко мне как к равному себе! Не как к обузе, которая всё усложняет!

Скоблились зубы хищника. Он медленно наступал.

– Ты действительно обуза и не чета мне, Сэм! Портовый дуралей! Запах мертвечины голову вскружил!?

Я уже чётко понимал, что обитатель этого места – скоро нападёт, поэтому я больше прислушивался к окружению, а не к словам ополоумевшего корсара.

– Ты никого не уважаешь! Люди для тебя пьянчуги из бедного квартала, да клоуны цирковые и шлю… Пки! Но ты забываешь, до чего докатился!

Мне в голову пришёл план, как прекратить эту ситуацию. Я плюнул на ногу Сэму, тем самым взбесив его, после нанёс удар по голени, быстро вскочил на ноги, благо организм успел отдохнуть за время сна и, оказавшись у него за спиной – схватил за голову и выбил кинжал из его рук.

– Что ты творишь!? – кричал Сэм на всю округу, пытаясь высвободиться.

– Я тебя спрашиваю о том же!? Что творишь – ты!? – в момент нападения на Сэма, я отпустил момент со слежкой, и это было роковой ошибкой.

С возвышенности на нас с твёрдого пригорка летел силуэт какого-то существа.

Я оттолкнул Сэма в сторону, а мутировавшая в мутно-зелёный окрас и искривлённые в змееобразную форму конечности, всё, что сталось с совсем одичалым от одиночества тигром, потерявшим прежний облик. Он раскрыл свою пасть и, накинувшись, снёс меня с ног. Тигр пытался откусить мою голову – щёлкая своей пастью, ему бы это даже удалось, не смоги я изловчиться и высвободить руки. Я ухватил одной рукой за нос, другой за челюсть – тем самым прекратив щёлканье пасти. Я чувствовал, что надолго моих сил не хватит. После этой мысли, я обхватил затылок тигра и, освободив другую руку, нанёс ему удар по голове, оглушённый, он пошатнулся, и после этого, я быстро перекатился из его объятий. Поднявшись на ноги, я реализовал появившееся преимущество в виде кольта, ждавшего своего часа в кобуре.

У меня не было времени, чтобы отойти после недолгой, но отнявшей много сил схватки. Ведь с последним вздохом умиравшего хищника, песок позади нас начал шелестеть. Не от поднявшегося ветра, а под твёрдыми шагами лап. Его сородичей.

– А я думал он одичалый и одинокий, а видно, что он просто одичалый! – высказался я вслух. – Бежим! Бежим!

Мы мчались изо всех ног. Перед тем как забежать в прорытый ход – я не забыл прихватить лежавший возле него дробовик. Я толком не всматривался в окружение, только бежал, что есть сил и всё вокруг было едва ли различимо, даже при свете, новой зажигалки Сэма.

***

Выбежав наружу, мы не прекратили бежать, но теперь уже под лунные блики. Мы стремились к лесной гуще по пустому берегу.

Честно не вспомню, сколько мы бежали, знаю лишь до какого момента. Момента, когда ноги одеревенели, колени перестали сгибаться, а задние поверхности бёдер дрожали. Не обнаружив никакого преследования, я улёгся прямо на сырую землю, ещё больше марая костюм и начав дышать в полную грудь. Давненько, я не получал такого наслажденья от жизни и также давно, я так жадно не хватался за каждый глоток воздуха.

***

Достаточно отдохнув, я повернулся к Сэму, лицо которого приобрело, толи от страха, толи от усталости ярко синий оттенок, щёки были ярко белыми. К тому же всё его тело продолжало дрожать. В таком состоянии, он уж наверняка не имел желание разговаривать, но мне очень хотелось поговорить, а другого собеседника под рукой – не имелось:

– Что на тебя нашло, Сэм?

Немного поморгав, созерцая на около ночной небосклон, Сэм теперь уж повернул голову и полностью всматривался в меня. Из его рта текла слюна, которую он с трудом решил всосать обратно в себя.

– Я не знаю, что на меня нашло. Просто поглотила какая-то злоба. И будь ты не прав на мой счёт, я бы вонзил в тебя кинжал – прямо в сердце. В голове уже представлял себе это.

– Да ладно тебе. – проронил я, не сдерживая слёзного смеха.

– Я серьёзно! – он поддержал мой смех. – Я хотел пронзить твоё сердце, а потом… Не успел додумать – ты меня обезоружил. – договорив, он заразился ещё большим смехом и мы смеялись, казалось бы с не очень смешной ситуации.

***

Вдоволь насмеявшись – мы поднялись выше по склону, в поисках убежища на ночь, времени искать лачугу Крамера – не было, а отдохнуть и проспаться, нам было необходимо в грядущую ночь, но и защититься от хищников, выходящих на охоту.

Я толком не разбираюсь в животном разнообразии нашего мира. Всё, что касается тех, кто был до момента… Перемен – я знаю отлично, но… О новых видах – немного. Больше о причинах создания новых видов. После третей мировой и последовавшим за ним, природным катаклизмом – некому стало приглядывать за предприятиями, связанными с радиацией. И так загрязнённая атмосфера, загрязнялась ещё больше, позволяя радиации свободно разгуливать и оседать по уголкам всего света – контактируя со всем, что выжило. Я знаю, что создавались подпольные лаборатории, специализирующиеся на мутантах, опытах над ними и созданием вакцин против мутаций и болезней, но особым успехом – эти лаборатории похвастаться не смогли. Учёным, из-за своей неопытности, самонадеянности или безумия – не удалось ни создать, ни выяснить – ничего путного, более того – они всё только усугубили. Создав более опасные вирусы и мутации, которые как можно глубже закопали шансы на выживание, нынешней цивилизации и так уже потерявшей, бесчисленное множество: жизней, открытий, технологий.

Поднявшись на склон и войдя в самую гущу леса, прохладная погода дала ясный намёк, что наши костюмы не пригодны для таких условий. К несчастью, я не обладал навыками лесного бойскаута и имел лишь представления о навыках выживания в лесной гуще.

Долго искать место для ночлега – нам не пришлось. Им стала, расположившаяся недалеко от склона – пещерка, в которой ещё никто не поселился – странно. Это место, будет явно лучше, чем самодельный шалаш. Сэм еле доплёлся до этой пещеры, поэтому я принял решение оставить его отдыхать, а сам направился за поиском веток и опилок, для розжига костра. Вся эта процессия не заняла колоссального количества времени, благодаря большому количеству поваленных и поломанных деревьев, я управился за полчаса, а ещё через час, костёр уже горел в конце пещеры. Мы улеглись у самого входа. Я не ложился спать и дожидался, пока костёр не обогреет всю пещеру, только после этого, я потушил его, чтобы не привлекать внимание разумных существ.

Маррон очень быстро уснул, несмотря на отсутствие всех сопутствующих для сна ресурсов. Я нервно ворочался, в ушах ещё звучал давно прекратившийся треск костра, а глаза смотрели за выходящим из пещеры паром, то на дождь, то я бросался в крайности и паранойю, прислушиваясь к звукам природы, а то и вовсе разглядывал серые и скалистые стены пещеры. Всё это иногда прерывало сопение Маррона. Ночью мне всегда становится грустно, всегда что-то донимает и не даёт покоя, все страхи, ошибки и промахи восседают надо мной. Каждую ночь, я думаю, чтобы сыграть в русскую рулетку и надеяться, что мне выпадет – смерть. Если так подумать, вся – абсолютно вся моя жизнь – это сплошное сражение.

– И почему тебе было суждено выжить, всё не пойму. – послышался знакомый голос.