Креститель

– Хорошо. Получишь сполна, мало не покажется, если в Киев въеду без боя и крови…

– Только не крути хвостом, Блуд, а то хвост отсеку…– вставил свое слово Добрыня.

Владимир остановил того жестом, устало сел на постели и сказал:

– Идите оба вон!..

Гудели гудошники на площади, плясали скоморохи, играли гусляры. В Киеве был праздник.

На помосте под красным шатром сидел князь Святослав в праздничном облачении, а также княжичи – Ярополк, Олег, Владимир.

Вот Святослав встал, поднял руку, чтобы все стихли, а потом зычно возгласил:

– Русичи! Вот воля моя и почившей матери моей Ольги: хочу оставить отчину мою и пойти на Дунай, чтобы умножить наши земли. Хазар мы усмирили, печенегов изгнали на край степи, теперь пришло время болгар и греков…

– Зачем нам чужое, князь, ты лучше нас охрани! – раздался голос из народа.

– Если на своем сидеть, то ноги ослабнут, чужие придут и отнимут свое!– усмехнулся в ус Святослав.– Нужно чужих в страхе держать, чтобы они не смели свой рот на наше достояние разевать…

В народе послышался смех и гул одобрения.

– Решили мы,– продолжал князь,– оставить на престоле Киевском сына моего Ярополка, а наставником ему быть воеводе Блуду, который явил верность и храбрость в походах моих на хазар и болгар…

Воевода Блуд важно поднялся на помост, земно поклонился князьям, а потом стал за спиной Ярополка.

Ярополк победоносно взглянул в сторону Владимира и слегка показал ему язык.

–… Князем Древлянским быть сыну моему Олегу, а наставник ему – воевода Претич. Пусть оба князя будут равны друг перед другом, и равно подчиняются мне. Пусть наставники учат князей, как воевать, как жить и как править, иначе будут ответ держать передо мной…

Народ зашумел, послышались крики:

– Хвала Святославу! Слава Ярополку и Олегу!

– Жизнь положим за своих князей!..

Ярополк нагнулся к Владимиру и довольно громко произнес:

– Слуга!..

Владимир, сжав губы, едва не плакал.

В толпе заметался Добрыня:

– Как же Владимир?.. Где сядет Владимир?..

– А теперь празднуйте, русичи, пейте за здравие новых князей!..– Святослав поднял над головой золотую чашу с вином, а потом разом ее выпил.

– Погоди, князь!.. Дозволь слово сказать…– из задних рядов к помосту пробирались несколько человек. Они встали на колени перед Святославом:

– Мы от Новгорода пришли, просить себе князя!..

– А разве нет у вас посадника? Или он худо службу несет?

– Посадник есть. Но у нас от времен Рюрика князья правили. И теперь хотим быть равными Киеву и Древлянской земле.

– Не много ли вы хотите? – усмехнулся князь.

– Твой отец Игорь, не от нас ли в Киев пришел? И мать твоя, премудрая Ольга, от земли северной… Да и сам ты, князь, в малые лета в Новгороде правил… Или забыл?..– возразил один из новгородцев.

– Как можно забыть ваш холод лютый?.. Только кто в эту глухомань поедет? Ярополк, желаешь ли сесть в Новгороде?..

Ярополк отрицательно закрутил головой.

– А ты, Олег? – обратился Святослав к среднему сыну.

Тот так же отвечал отрицательно.

– Вот, видите. Нет для вас князя…

Добрыня, яростно работая локтями, пробился, наконец, поближе к новгородцам. Он почти криком хрипел:

– Владимира!.. Просите Владимира!..

Но послы новгородские не слышали его.

– Если своего не дашь, князя иного призовем…

Добрыня достал из кармана портов незрелое яблоко и швырнул в строну послов. Тот, кому яблоко пришлось по макушке, обернулся с негодованием.

– Владимира!.. – уже кричал, перекрывая людской шум, Добрыня, активно показывая на младшего княжича.

– … Дай нам Владимира! – обратился к Святославу

"пострадавший".

Святослав обернулся в сторону младшего сына, словно только что вспомнил о нем. Подошел к нему, поднял на руки, посмотрел внимательно, поцеловал его в щеку. А потом неожиданно бросил отрока в сторону послов со словами:

– Возьмите его!.. – и расхохотался громко.

Счастливый Добрыня, изловчившись, едва успел поймать своего племянника, поднял его над головой и закричал что есть мочи, перекрывая хохот народа:

– Слава, Владимиру, князю Новгорода!..

– Слава! Слава! Слава!.. – покатилось по площади.

И снова загудели гудки, заиграли гусли…

Владимир задул светильник в шатре и, откинув занавесь, вышел наружу. Под Киевом уже светало. На холме смутно угадывались очертания крепостной стены. На башнях защитники города жгли смоляные факелы, боясь ночной вылазки осаждавших. Слышно было, как вдалеке перекликались колотушками стражники.