Правдивые истории (сборник)

– Если увидите простецкую бутылку с надписью «Инос. Ксерос. Коккинос», покупайте. Это вино делают на одной из келлий, здесь на Горе. Оно довольно вкусное и недорогое.

Тогда мы еще не догадывались, что отец Серафим жил когда-то в Молдавии и потому разбирался во всех тонкостях домашнего виноделия.

– А мы часто видели вино «Тзантали». А еще «Милопотам». Кагор «Тзантали» и в России купить можно, – поддержали мы разговор.

– «Тзантали» – это греческая фирма, – охотно пояснял отец Серафим. – Она арендует землю, принадлежащую Пантелеймонову монастырю, около русской келлии Крумица. Это на самой границе Афона и Греции. А Милопотам – это греческая келлия, которая славится именно производством вина. Говорят, там уже давно поселился монах, который и в миру был виноделом. Вот продолжает это богоугодное дело на Святой Горе. Только ходят слухи, что последнее время стали милопотамцы слегка халтурить. Так что не спешите покупать их напитки. Впрочем, я не знаю, – как-то стушевался под конец отец Серафим. – Вот что точно знаю, что «Наму» их покупать не надо.

– А почему? – поинтересовался я. Я знал, что «Нама», или как ее ласково называют русские афониты «Няма», это греческое евхаристическое вино, играющее в богослужении роль нашего кагора.

– «Нама» отличается от кагора тем, что в нее не добавляют спирт. Так вот милопотамцы стали в нее добавлять спирт, чтобы лучше хранилась и была похожа на тот кагор, которым пользуются русские. Берите лучше «Наму Руссос». С черной этикеткой.

Нужно сказать, что в первой нашей беседе отец Серафим касался разных вопросов, благопристойно изучая наши интересы и духовные настроения, но выяснив, что политика нас почти не интересует, понял, что наша главная тема – афонская жизнь. Как живут монахи, что используют для своих нужд. А также что может быть полезно для нас, простых паломников. Спускался тихий декабрьский вечер. Возблагодарив Господа за ниспосланную нам трапезу, мы разошлись по келлиям.

Завтра в наших планах значился русский Свято-Пантелеймонов монастырь, но Божия Матерь на Святой Горе устраивает все по-Своему. И всегда лучше, чем планируем мы.

День седьмой. Нечаянная радость – отец Иоанникий

Утро. Родной вагончик! Зеленый лес за окошком и веревка с постиранными носками отца Серафима с одной стороны, с другой стороны – склон горы и дорога, и провода от будки с электрооборудованием. На крыше будки пара прямоугольных панелей солнечных батарей. Кто-то воскликнет: «Ай-яй-яй! Плоды цивилизации посреди афонских лесов! Плохо!» А я думаю, что если эти самые плоды хоть чуть-чуть облегчают быт такого уже не молодого монаха, как отец Серафим, оставляя ему больше сил для молитвы за нас с вами, то я не против! Итак, умывшись и помолившись, мы заглянули в трапезную-кухню, где отец Серафим уже искусничал над сковородкой и чайником. Надо заметить, что в 2008 году на Афоне простого черного чая было не достать. Это сейчас в лавках Кариеса полно продуктов из России, – хоть чай, хоть йогурты или, к примеру, печенье. А тогда чай был чисто русской диковинкой, и греки, привыкшие к кофе и простой воде, смотрели на чай с недоверием. Так вот, у отца Серафима был чай. А также каши, макароны, рис (который я терпеть не могу, считая его безвкусным). Но у отца Серафима все получалось очень вкусным! Из греческих блюд была тарама-салата, которую мы окрестили «розовая штука», постное блюдо, в состав которого входит рыбная икра. Собственно, слово «тарама» в переводе с греческого и означает «икра».

– Вы куда сегодня? – спросил отец Серафим, приглашая к столу.

– В Пантелеймон, – отозвались мы.

– Здесь, кстати, есть дорога через хребет, – продолжил отец Серафим, – по верху идет дорога. Недалеко отсюда есть тропинка, по ней подниметесь к этой самой дороге, а с нее есть спуск в сторону Пантелеймона и Ксенофонта. Я в монастырь, когда нет транспорта, всегда по этой дорожке и хожу. Полтора часа, а то и меньше.

Я вспомнил, как в первый день нашего знакомства мы гнались за прытким, как олень, отцом Серафимом, и подумал, что его полтора часа обернется для меня целым днем нелегкого пути.

– Нет, отче, спасибо, – поблагодарил я отца Серафима за ценную, но в данном контексте бесполезную информацию. – Мы хотим попытать счастья и увидеть чудотворную икону «Достойно есть». Там было указано время, когда открыт доступ к ней. Ни вчера, ни в день приезда у нас не получалось к ней попасть. Так может быть, сегодня получится. Ну а потом сядем на автобус в сторону Дафни и на повороте сойдем в сторону Пантелеймоновского монастыря.

– Ну, попробуйте.

После завтрака, прихватив с собой только самое необходимое, мы отправились в дорогу. Приятная тропка, уже хорошо знакомый путь. И хотя, судя по пустынности улиц афонской столицы, ни паромов, ни автобусов не было, но у нас была еще одна цель.

Менее чем через полчаса мы стояли у кафедрального собора, однако дверь, вопреки обещанному в объявлении, оказалась заперта. Постояв около десяти минут, я решил поискать решения проблемы. Случайно попавшийся грек послал нас на почту, где у некоего монаха есть ключ от храма. Там сообщили, что через десять минут он придет и откроет храм.

Мы стояли у дверей, рассматривая то фрески Панселина, то мраморные ступени парадной лестницы здания Эпистасии, что расположено в непосредственной близости от нас. Десять минут уже давно истекли. Пожалуй, не раздражение, а некоторая скука начала одолевать меня и Олега. Я вспомнил финскую женщину-гида, рассказавшую нам, русским туристам, поучительную историю. Однажды, будучи в России, а тогда еще в СССР, она хотела что-то купить в киоске. Но на киоске была записка: «Буду через пять минут». Простояв более получаса и потеряв терпение, она спросила у какого-то мужчины, который, услышав речь с акцентом, поинтересовался ее происхождением. «Так вот, – объяснил ей наш соотечественник, – Финляндия страна маленькая, и минуты у вас маленькие. А Россия страна большая, и минуты у нас большие».

– Но Греция страна маленькая! – возмутился Олег.

– Но душа у Греции очень большая! Наверное, такая же, как у нас, – подытожил я.

Время тянулось медленно. Так же медленно, как плыли сплошь покрывавшие небо, серые зимние тучи. Олег стал как-то печально припоминать другие моменты нашего путешествия, согласно которым выходило, что не очень-то у нас гладко все идет.

– Вот и отец Иоанникий нас в Дафни не встретил, – обреченно сказал он.

– А вы, ребята, случайно не из Твери будете? – раздалось громко по-русски где-то за моей спиной.

Я резко обернулся. Перед нами стоял очень крупного телосложения афонский монах, высокий и полный, со слегка раскрасневшимся лицом, в куртке, скуфье и подряснике. Теплый радушный взгляд, улыбка на лице! Вот те и приехали!

– Отец Иоанникий… Это вы? – подавляя изумление, проговорил я.

– Он самый! Я, конечно! – радостно отвечал он. – Вы уж извините, что не встретил вас. Не мог я. Я в это время рожал камушек из почки и лежал в Салониках в больнице.

Рядом с отцом Иоанникием стоял молодой парень, который в сравнении с гигантской фигурой монаха казался мальчиком.

– Вот, тоже паломник, – представил его отец Иоанникий, – мы с ним с утра по горе ездим.

– Андрей, – сказал парень, протягивая руку Олегу.

Он оказался предпринимателем средней руки из города Александрова. Тем временем я рассказал отцу Иоанникию, что ключ на почте и что соответствующий монах к нам не торопится.

– Вы ведь владеете греческим, отче. Сходили бы, поторопили его.

Дальше ничего объяснять не понадобилось. Через минуту отец Иоанникий привел хозяина ключа, и мы зашли в древний собор XI века. Икона была не моложе собора. Вообще, древнейшие иконы выглядят совсем не так, как современные. Они строги, почти бесцветны и даже не эстетичны. Но сердце богомольца устроено несколько не так, как глаза современного светского человека. Оно чувствует ниточки благодати, исходящие от образа, а самое главное, по-сыновьи припадает к Богородице, а сын любит свою мать, даже если она уже старушка. И другой ему не нужно. Только она!

Написав записки и приложившись к святой иконе, мы вышли из храма.

– Ну что? Мы с вами? – спросил я отца Иоанникия.

– Конечно, – отозвался он, – ну а куда вы сегодня планируете?

– Мы думали поехать в Пантелеймон…

– Нет, – отвечал отец Иоанникий, – мы как раз из Пантелеймона сейчас.

– Ну, тогда просто поедем вместе с вами. Где-нибудь на ночлег бы пристроиться, да и ладно!

Красная старенькая «Нива», натруженно скрипя коробкой передач, поползла по афонским дорогам. Первым на нашем маршруте был скит святого пророка Ильи. Этот скит, основанный преподобным Паисием Величковским, до революции 1917 года был населен монахами из Малороссии, или, как сказали бы сейчас, из Украины. В тяжелые годы ХХ века его насельники принадлежали Русской Православной Церкви Заграницей, которая не имела связей с основными каноническими Церквями мира. Для скита, как русского, это все окончилось печально. В один из майских дней 1992 года монахи из монастыря Пантократор, а именно на земле этого монастыря находился скит, в сопровождении представителей Протата и местной полиции выдворили за ворота нескольких оставшихся старичков-ильинцев. Так скит обратился из русского в греческий. Надо отдать должное, поселившаяся братия во главе со скитоначальником привела Ильинский скит в образцовый порядок, и ныне он сверкает как жемчужина в обрамлении зеленых афонских лесов. Мы сфотографировались на фоне скита, зашли внутрь, посетили красивый собор, украшенный иконостасом в русском стиле. В иконной лавке Олег купил для своего младшего сына икону пророка Ильи. Попив свежей прохладной воды из колодца, мы отправились к следующему объекту нашей автомобильной экскурсии.

После Ильинского скита, который поражает, как и многие русские постройки на Афоне, своими масштабами, мы приехали в самый «молодой» и самый маленький афонский монастырь – Ставроникита. Главный храм этого крестоникитского[31 - Слово «ставрос» переводится с греческого как «крест».]монастыря посвящен святителю Николаю Чудотворцу. Этот маленький монастырь с маленьким собором, вокруг которого пролегала узкая дорожка, зажатая между стенами монастыря и храмом, жил в ожидании главного престольного праздника. На улице мы встретили архиерея и каких-то важных холеных священников, которые явно были в числе почетных гостей грядущего праздника. Не могло быть и речи, чтобы просто так заночевать у них в монастыре. Благословившись у владыки, мы отправились в дальнейший путь.

Следующим на пути у нас был небольшой русский скит Ксилургу. Его храм, выстроенный на лесистом склоне горы, виден от Ильинского скита. Ксилургу – это древнейшее русское поселение на Святой Горе. Слово «ксилургос» по-гречески означает «древодел», то есть плотник. И действительно, издревле обитатели наших северных лесов славились как искусные плотники.

В 2008 году скитоначальником в Ксилургу был иеромонах Николай (Генералов), весьма известный и на Святой Горе, и в России духовник. Некоторые почитали его за старца. Я в это время еще не был знаком с его беседами и проповедями, которые появились в церковной продаже в Москве и других крупных городах на CD-дисках. Отец Николай приобрел изрядную известность, а сам скит часто стали противопоставлять монастырю святого Пантелеймона как место, более достойное посещения.

Пантелеймонов считался не вполне афонским монастырем. За что? Уж не знаю, а только многие русские паломники обходили его стороной. Многие, но далеко не все. И даже не большинство. И несмотря на это у всевластного отца Макария, духовника Пантелеймоновской обители, слава отца Николая[32 - На момент написания этого очерка иеромонах Николай (Генералов) переселен на келлию Крумица, в одно из самых труднодоступных мест Святой Горы.] вызывала недовольство. Был канун дня святого Николая, и на день ангела скитоначальника в Ксилургу приехали многие его друзья и почитатели. Кто-то из них отдыхал, некоторые получили послушания – несложные труды на благо небольшой обители. Поэтому, когда наша четверка появилась на пороге обители, отец Николай нашел время и для короткой беседы с нами, и для экскурсии по скиту. Он показал нам старинный храм XI века, чудотворную икону в нем. Назойливый дождик, третий день поливавший Удел Божией Матери, упорно прогонял нас со двора. Мы зашли в сухое уютное помещение, батюшка-именинник подал нам традиционное афонское угощение и подвел итог:

– Эх, отцы, будь сейчас лето да другая погода, принял бы я вас на всю ночь. Келлии у меня все заняты, единственное место – на веранде, но там ремонт и нет крыши. Вы и замерзнете там, и промокнете. Я не могу так с вами поступить.

Мы были тронуты добротой и участием уже немолодого скитоначальника, который преподал нам благословение и, одарив маленькими подарками, отпустил восвояси. Красненькая «Нива» поехала дальше. По пути Андрей стал проявлять тревогу.

– Отец Иоанникий, сегодня не было парома, ведь так?

– Так, – кивнул отец Иоанникий.

– А вдруг и завтра не будет парома? А у меня послезавтра – самолет! Мне опаздывать никак нельзя! У меня работа, заказчики, поставщики…

Было видно, как он нервничает.