Оценить:
 Рейтинг: 0

Красавица

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 20 >>
На страницу:
14 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Пиппа внимательно огляделась по сторонам.

– Ты его видишь?

Очарованная происходящим вокруг них, Селина не ответила.

На другой стороне зала, рядом с изогнутой лестницей, ведущей на темный второй этаж, веснушчатый официант мелькнул у раскачивающихся дверей на кухню. Там стоял властный мужчина, его шелковый чистый сюртук сверкал в свете свечей. Даже издалека Селина поняла, что он управляет этим кулинарным королевством. Гордая осанка, темная кожа и золотая серьга в правом ухе в контраст с его белоснежной рубашкой. Он взглянул на официанта и устремил взгляд на столик, у которого стояли Пиппа и Селина. Его взгляд был выразительный. Обвинительный.

Румянец проступил на щеках официанта, он виртуозно развернулся и поспешил обратно к столику. Понес крытые блюда своим четверым гостям, один из которых был бледным джентльменом азиатских кровей с аккуратными усиками и в скромной рубашке. Рядом с ним сидел тучный белокожий господин с красными пятнами на переносице и дымящейся сигарой. Напротив них сидел мужчина с кожей цвета красного дерева, в примечательном жилете золотого и королевского синего цветов. Рядом с ним со скучающим видом сидела его точная копия, но несколькими годами моложе.

Это показалось Селине крайне необычным. Она ни разу не видела, чтобы мужчина с другим цветом кожи сидел в том же дорогом ресторане, что и люди с белой кожей.

Парижское высшее общество не было смешанным. В Париже, который помнила Селина, каждый знал свое место, и даже районы в нем были поделены. Когда Селина была маленькой, ей говорили, что нельзя переходить границу Сен-Дени, так как там живут еmigrе[33 - Эмигранты (фр.).], а им, их виду, не было дозволено ступать на бульвары Пляс-Вандом[34 - Place Vend?me – квартал в центре Парижа, название которому дала расположенная в нем Вандомская площадь.]. Селина задумалась, а была ли подобная сцена, что она наблюдает сейчас здесь, в порядке вещей в портовом городе Новом Орлеане, где собираются люди со всего мира?

Она готова была поспорить, что это не так. Не было это в порядке вещей и для ее семьи. С ранних лет Селину учили быть благодарной, что ее мать не ужинает с ними за одним столом.

Грусть охватила сердце Селины. Она попыталась взять ее под контроль. Спрятать подальше в груди – ничего хорошего не выходит из того, чтобы раздумывать над событиями, которые она не в силах изменить. Стараясь не зацикливаться на этом, Селина глянула на Пиппу, пытаясь понять, стоит ли им идти дальше.

Похоже, Пиппу тоже поразила невероятная магия ресторана. Она с восхищением наблюдала, как веснушчатый официант заканчивает расставлять блюда перед гостями. Затем он театрально щелкнул пальцами и поднял крышки, покрывающие кушанья. Аромат потянулся по воздуху, касаясь Селины и Пиппы, точно заколдованный ветер. Пиппа замерла, закрыв глаза.

– Что… это за вкуснятина? – спросила она у Селины.

Селина вытянула шею поближе к столу, вглядываясь в ресторанную суматоху.

Еда пахла знакомо, тот же аромат масла и вина, тот же привкус майорана, тимьяна и розмарина, которыми она наслаждалась, живя в Париже. Однако было в воздухе что-то еще. Приправы, которых она не могла распознать.

Они внезапно заняли все ее мысли и чувства. Дразнили ее. Сводили ее с ума.

На раскрытых блюдах из лиможского фарфора красовалось филе камбалы с ароматным рисом с соусом, похожим на соус бер-блан[35 - Масляный густой соус на основе выпаренного белого вина, уксуса и лука-шалота.], однако с дополнением из печеных томатов и приправой из сладких трав. Рядом с аппетитной рыбой стоял супник с pommes de terre soufflеes[36 - Картофельное пюре (фр.).]. Толченый картофель подавался с замысловатой пирамидкой спаржи в трюфельном соусе и был украшен подкопченным мясом.

За столиком неподалеку от них элегантная женщина в жемчугах пила красное вино из бокала, на тарелке перед ней лежали гужеры[37 - Французская несладкая выпечка из заварного теста с сыром.], запах сыра грюйер смешивался с богатым ароматом бургундского вина.

На секунду Селина готова была отдать все на свете, чтобы оказаться на месте этой обеспеченной дамы, хотя бы на один вечер. Отведать что-нибудь роскошное, забыть обо всех, кто ее окружает.

– О! – воскликнула Пиппа, испугавшись неожиданно вспыхнувшего языка пламени на другом столике. Ma?tre d’h?tel[38 - Метрдотель (фр.).] в белых перчатках встряхнул пылающую сковородку, и синее пламя заиграло по краям сковороды. Содержимое походило на странный кремовый фрукт, покрытый коричневым сахаром, затем он быстро потушил пламя бурбоном до того, как то успело разгореться. Нежный аромат теплой карамели наполнил воздух, люди за разными столиками устремили глаза на блюдо.

Нет, это просто несправедливо!

Сердце Селины кричало от негодования, она вспомнила безвкусное рагу, которое ела сегодня на ужин. Что будет, если она сейчас закажет что-нибудь, а потом не сможет заплатить за еду? Ее заставят всю ночь мыть посуду? Может, привяжут к забору и закидают тухлыми овощами, как во времена Шекспира?

Стоит ли это того?

Решительность наполнила ее. В какой-то момент Селина была готова остаться в ресторане и сделать заказ. Может, ей даже удалось бы убедить Пиппу присоединиться. Возможно.

Желудок Пиппы заурчал, и лукавая улыбка заиграла на губах Селины.

И в этот самый момент остановившаяся у хлопающих дверей кухни фигура обратила на них свое внимание. Мужчина скосил глаза, оценивая их издалека. Должно быть, это и был тот человек с греховным голосом и серьгой в ухе, о котором говорила Одетта во время их встречи сегодня днем.

Прежде чем Селина успела двинуться в его сторону, мужчина покинул свое место и отправился к входу в ресторан, где стояли девушки. Он шагал целеустремленно, хотя и не забывал следить за происходящим в зале, подмечая ошибки своего персонала, готовый отчитать любого, если потребуется. Двигаясь сквозь толпу, он указал пальцем себе за спину, и другой джентльмен послушно занял его место у хлопающих дверей кухни.

Селина восхищалась его походкой. Уважением, которое он вызывал. Меньше чем десять лет назад мужчина с его цветом кожи был бы рабом в южных частях Америки, которого заставляют работать в полях под палящим солнцем целыми днями. Селина знала, что их до сих пор не расценивают как равных, а уж тем более не позволяют занимать престижные должности в элегантных ресторанах, указывая белокожим мужчинам в идеально отглаженных костюмах, что и как делать.

Вид этого человека, управляющего таким заведением, как «Жак», наполнял Селину чувством, которое она не до конца могла понять в себе.

Он остановился точно напротив Селины. Она уставилась на него снизу вверх, в его взгляде не было дружелюбия.

– Могу ли я вам помочь, мадемуазель? – спросил он с легким акцентом. – Если вы хотите занять место за столиком, вам лучше встать в очередь снаружи. – Его голос напоминал ей приближающийся шторм. Громыхание вдалеке, завывание ветра, гонящего тучи.

Хотя Селина и должна была ощущать себя не в своей тарелке от такого отношения, она поняла, что это на нее не действует. Она спокойна.

– Здравствуйте, – начала она уверенным тоном. – Меня зовут Селина.

Он вскинул брови, но ничего не добавил.

– Мне сказали, чтобы я не обращала внимания на очередь, – продолжила она, – и попросила вас проводить меня к Одетте.

Его взгляд смягчился.

– Прошу меня извинить. – В его глазах заплясали теплые огоньки. – Вам стоило с этого и начать, мадемуазель. – Он щелкнул пальцами в воздухе, и снующие вокруг официанты расступились, освобождая им путь.

– Je m’appelle[39 - Меня зовут (фр.).] Кассамир, – представился он, поправляя свои золотые запонки, на которых изображалась та же геральдическая лилия в пасти льва. – Я несу ответственность за ресторан. Как другу мадемуазель Вальмонт вам всегда рады в «Жаке», и не сомневайтесь, мои сотрудники готовы оказать вам любую услугу. – Он повел их к изогнутой лестнице у задней стены.

– C’est un plaisir de vous recontrer[40 - Приятно познакомиться (фр.).], Кассамир, – ответила Селина с улыбкой.

– Рада знакомству с вами, мистер… Кассамир, – эхом отозвалась Пиппа, ее голос прозвучал тихо, как мышиный писк.

Ухмылка заиграла на губах Кассамира.

– Пожалуйста, зовите меня просто Кассамир, мадемуазель. Моя фамилия не имеет великого статуса, и я редко ее использую.

Селина хотела спросить, что Кассамир имеет в виду, однако передумала, когда взглянула через плечо. Увидев Пиппу, смело шагающую вперед, несмотря на все ее переживания сегодняшним вечером, Селина почувствовала себя виноватой. Вот, она снова ставит Пиппу в неудобное положение. Настоящая подруга спрашивала бы, все ли в порядке, почаще.

Втроем они поднялись по изогнутой лестнице, и тревога стала вдруг наполнять Селину, начиная с кончиков пальцев на ногах и дальше вверх по позвоночнику. Она чуть не оступилась, когда ступеньки начали сужаться на вершине.

Нехорошее предчувствие закралось ей в сердце, когда страх достиг горла. Это было странное ощущение, странная смесь эмоций. Насколько Селина могла вспомнить, ей всегда нравилось такое предвкушение опасности. Мальчишки, живущие на одной улице с ней, называли ее une petite sotte[41 - Маленькая дурочка (фр.).], когда она балансировала на перилах ограждения своего балкона на одной ноге.

– Ты маленькая дурочка, – кричали они снизу, чувствуя себя в безопасности и вправе быть важнее и умнее ее. – Veustu mourir, Marceline Rousseau[42 - Ты хочешь умереть, Марселина Руссо? (фр.)]

Они не могли ошибаться еще больше. Конечно, тогда Селина не хотела умереть, не было у нее такого желания и сейчас. На самом-то деле ее желание было прямо противоположным. Ее просто всегда манило возбуждение, которое идет рука об руку с опасностью.

Шанс почувствовать себя по-настоящему живой.

Однако те маленькие тираны в своих поношенных шерстяных кепках не были и полностью не правы, называя ее дурочкой. Даже тогда она понимала, что привлекать опасность так прямолинейно и неоправданно – верх глупости. Жаждать опасности, как кусочка горячего шоколадного торта. Если мать-настоятельница была бы сейчас с ними, Селина знала, что та заставила бы их покинуть это заведение немедленно. Признаки опасности сновали повсюду, даже в зловещих изгибах кованого железа перил лестницы.

Селина увидела второй этаж, тусклый свет от множества газовых ламп придавал всему приглушенные оттенки. Воздух вокруг них тоже словно остыл. Охладел, точно они шагнули изо дня в ночь, пройдя лишь один пролет лестницы.

Они поднялись, и Кассамир продолжил идти непринужденной походкой. Здесь перила лестницы украшала блестящая латунь, и с каждой их стороны был выкован символ геральдической лилии в пасти ревущего льва.

Этот символ будто бы специально преследовал Селину весь сегодняшний день.
<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 20 >>
На страницу:
14 из 20