Материнская любовь

– Привет любимая.

Стремительно обернувшись, увидела грустную улыбку Сёмкиных глаз.

Он обнял меня и прижал к себе. Тут же все мои страхи утихли и волнение улеглось. Уверенность и спокойствие опустилось на меня мягкимоблаком.

Экзамен я сдала на отлично, чему сама была удивлена. Настолько приезд моего Семёна поднял мой дух, даже вопросы самого противного и придирчивого преподавателя по педагогике не сбили меня, я ответила на всё, легко и непринуждённо. Впереди была только – защита диплома, но тут я как-то и не волновалась почти.

До самого вечера мы гуляли по городу, наслаждаясь солнечным днём, и друг другом.

Тренироваться я почти прекратила, так немного занятий, для себя любимой. Поэтому за рационом приглядывала теперь в пол глаза, и могла позволить себе периодически всякие вредные вкусности. Пообедав в закусочной на набережной, мы отправились в парк. Майский день был на удивление тёплый, и мы развалились на лужайке.

Когда-то, очень давно, Сёмка придумал смотреться друг другу в глаза как в зеркало. И вот сейчас мы оба лежали на траве и смотрелись в своё отражение. Это всегда было очень странно, и поначалу казалось, что ты там ничего не видишь, но потом происходила какая-то метаморфоза, тебе начинало казаться, что ты видишь не только очертания себя в отражении, но и чёткие, мельчайшие подробности. Я разглядела свою белокурую косичку и улыбку до ушей, от которой у меня на щеках проступали ямочки.

В год нашего знакомства Сёма признался, что именно ямочки всегда притягивали его внимание, а так же мой заливистый смех. Ямочки и смех в те годы у меня были стабильным сочетанием. Я была или чересчур серьёзная, или смеялась.

– Какие планы на ночь, – полюбопытствовала я у любимого.

– Да вот договорился с Юркой Ломовым, что переночую у него, – немного смущённо ответил Семён. Он знал, как я отношусь к его однокурснику, достаточно безалаберному оболтусу обеспеченных родителей. И хотя парень тот был не злой и не наглый, но с ярко выраженной иждивенческой жизненной позицией. Правда, пока это отражалось на высасывании денег из родителей, которые сами всю жизнь, проработав тренерами, самозабвенно баловали своего сына.

– Юлька сегодня уедет со своим парнем на дачу, так, что… – я многозначительно посмотрела на Сёму.

Он явно обрадовался.

– Здорово, я тогда у тебя и останусь, – очень уверенно заявил он. – Мне-то к Ломову не очень охота идти, ибо он просил пивка принести. А ты же знаешь, пивка принеси, компанию составь, за добавкой сбегай.

Я улыбнулась, меня радовало, что мой Сёмка к спиртному негативно относится. Этим ему многие ребята пеняли, на днюхах для приличия пригубит, и всё. Не заставишь. Тот же Юрка Ломов вечно до последнего сидит за столом и к рюмашке прикладывается, а как горячительное заканчивается, ещё и первый за добавкой побежит. А ведь парень в школе подавал большие надежды, но в итоге дальше кандидата в мастера спорта он так и не сдвинулся.

Нагулявшись вдоволь, мы отправились к общежитию. Вечерело и становилось прохладно. Я созвонилась с Юлькой, на всякий случай, что бы вдруг не попасть впросак. Та подтвердила, что они уже на даче, и я могу спокойно вести Сёму к нам в комнату.

– Откуда ты знаешь, что я с Сёмкой?

Юлька на мой вопрос рассмеялась и ответила:

– Да видела я его, утром, когда мимо универа шла, а он как раз только туда заходил.

– Ну, подруга и проницательная ты у меня.

– А – то! Это же я, – подруга ещё побалагурила, а потом, пожелав мне приятного вечера, и получив от меня аналогичное напутствие, попрощалась и выключила телефон.

Прелесть нашего спортивного общежития была в том, что тут не сидела комендант на входе, и у спортсменов более свободный вход, правда до одиннадцати вечера, потом входные двери обычно запирают.

Я отправила Сёму в магазин, купить что-нибудь, поесть, а сама пошла, приводить нашу с Юлькой комнату в романтический порядок.

Мы девушки запасливые и дальновидные, комната у нас тоже не самая маленькая, имелся самонадувающийся матрац. А ещё за годы совместной студенческой жизни у нас было припасено штук тридцать свечей, которые можно расставлять по полу и полкам. Чем я собственно и занялась.

Окна я беспощадно зашторила, что бы создать в комнате полумрак. Свечи расставила в романтическом беспорядке, но при этом в безопасной близости от предметов, имеющих шанс возгореться. Юлька один раз подпалила шторку, и после этого нам пришлось покупать новые, самостоятельно. Можно конечно было не покупать, и сдать подпорченное, получив целые взамен. Но мы разумно предположили, что увидев сгоревший кусок, нас явно могут проверить на предмет воспламеняющихся предметов. Да и не только нас. Вдобавок, прошманают всё общежитие, прочитают курс лекций о пожарной безопасности, и поставят охранника на входе, который будет нас проверять каждый день. Поэтому мы умолчали, благо Юлька всё заметила вовремя, и успела затушить намечавшийся пожар.

Когда раздался стук в дверь, в комнате царил романтический полумрак, блики от пламени свечей неровно гуляли по потолку. И я успела переодеться в лёгкий шёлковый халатик.

– Сём, ты? – полюбопытствовала я у дверей.

– Ну, а кто же ещё? – послышался удивлённый голос любимого.

Я впустила Семёна и выглянула в коридор, там было пусто и тихо. Это кстати, меня удивило, обычно, в это время у нас большая часть спортсменов в общаге и тут постоянно кто-то ходит.

– Кого там высматриваешь? – спросил Сёма, ставя пакет с едой на пол и оглядывая преображение комнаты.

– Ты совсем забыл о жизни в общаге, дорогой, – усмехнувшись, ответила я. – У нас тут постоянно кто-то ходит, да и стены почти картонные.

Сёма снял обувь и, дождавшись, когда я запру дверь на ключ, притянул меня к себе.

Как-то очень быстро мой халатик оказался на полу, я даже не успела заметить, как любимый развязал поясок, только почувствовала мягкую ткань у своих ног. Мои руки оказались на плечах Сёмки, и я самозабвенно получала удовольствие от любимых губ. По телу разливалось тепло и нега. Я поняла, что пока до матраца мы не доберёмся. Руки любимого, тёплые и такие родные, запускали табуны мурашек по телу, голова кружилась. Я чувствовала себя пьяной и счастливой.

Когда мой милый успел раздеться, я так и не поняла, у него это всегда получалось как-то быстро и виртуозно. Всё это время он не выпускал меня из своих нежных и мужественных рук. Дрожь нетерпения пробежала по всему телу. Сёма знал, что это значит пора, я готова к пику близости. И он не заставил себя ждать, сильным движением приподнял меня за бёдра, и япочувствовала, как внутри меня взрывается салют. С каждым движением я теряла себя, уткнувшись в плечо любимого, чтобы не закричать. Остаток мозга подсказывал, что если я разрешу себе озвучить свои эмоции – то под дверью скоро соберётся толпа зевак. Завтра все будут шушукаться у меня за спиной и ехидно ухмыляться уже мне в лицо.

Спиной почувствовала, что прижимаюсь к стене, темп нарастал, внутри меня зрел взрыв. Сёмка тоже приближался к финалу, умело доводя меня до исступления.

Невероятной силы, вспышка энергии накрыла меня с головой, разлилась по всему телу, и лишила сил. Семён подхватил меня на руки и уложил на матрац. Меня поглотило наслаждение, я лежала, закрыв глаза, и ловила эти моменты всеобъемлющего счастья.

Любимый нежно гладил мой живот, постепенно поднимаясь выше, я застонала. Желание поднималось вновь, хотя мне казалось, что я совсем без сил.

– Ты волшебник, – тихо прошептала я, волна возбуждения давала новые силы и погружала в какое-то невесомое состояние.

– Я тебя люблю, – еле слышно на ухо, прошептал мой Сёмка, его слова были как источник живительной силы, я как будто пробуждалась ото сна, готовая к новым подвигам.

Угомонились мы только под утро, отвлекаясь, периодически, друг от друга, что бы перекусить и восполнить потраченные силы.

– Тебе во сколько завтра ехать? – спросила я, посмотрев на часы.

– В десять утра автобус, – ответил Сёма и, поглядев на часы, добавил, – осталось шесть часов.

– Срочно спать, – скомандовала я, прижимаясь к нему всем телом.

Утром, проводив Семёна на автобус, я вернулась в общежитие и продрыхла почти до вечера. Разбудила меня Юлька, вернувшаяся с дачи.

– О, подруга, ты зря времени не теряла, – с лукавством в глазах разбудила она меня. – Вставай соня, а то день с ночью перепутаешь.

Я открыла один глаз, потом второй и спросила:

– Сколько сейчас?

– Половина пятого, ве-че-ра, – медленно растягивая последнее слово ответила Юля.

Я потянулась, вспомнилась прошедшая ночь, истома прокатилась приятной волной по телу.

– Так, подруга, – командным голосом заявила Юлия. – Вставай, приводим всё в порядок и идём гулять, а то я на тебя смотрю, и мне, прям, завидно становится.

– Чего это, завидно? – удивилась я. – Ты же с дачи приехала, вы там, чем занимались?