– Знаете, Ладлен, а я даже рад, что Майкла нет дома. Он просто не достоин такой женщины как вы.
Этот мерзавец подбивает клинья к его жене?!
– Ну что вы такое говорите, мистер …
– Зовите меня Гелвин и не надо вот этого – вы.
– Хорошо, Гелвин, как скажете. У меня есть немного вина, вам какое налить – красное или белое?
Вот шлюха. Эй, я тут, сам не знаю где! Но я рядом. Я все слышу, черт вас обоих побери! Хватит там пристраиваться к этому говнюку. Ну дай мне только выбраться отсюда! Вдруг пространство вокруг него сжалось, выдавив его куда-то влево, в самую гущу скользких труб.
– Вы такая … мягкая …
И что-то с силой налегло на Майкла, оттеснив его назад. Да что ж это такое! Он будто на лодке во время качки, кто его постоянно двигает? Что-то плотное с силой давило на него спереди. Какие-то звуки. Он вдруг понял, что его жена целуется. Ну вы оба у меня получите! Майкл шалел от ярости с каждым мгновением все сильнее, страстно желая лишь одного – выбраться оттуда, куда он попал и крепко навалять по шее обоим.
– У вас отличный парфюм, Гелвин. – От ее голоса все вокруг всколыхнулось, гигантская бочка над головой застучала громче и чаще, оглушая Майкла.
– Эй, – попытался сказать он, – эй там!
Вдруг Гелвин засмеялся – все вокруг Майкла затанцевало, заходило ходуном.
– А ты смешная, – сказал он где-то сверху и совсем близко. И снова эти звуки – поцелуи.
Майкл взвыл, заревел дурным голосом, и вдруг мягкая темнота задушила его, лишив сознания. Придя в себя, он снова пережил тот же кошмар: он все еще в этом жарком, тесном, влажном и скользком месте.
– Где я? – Спросил он и услышал, как эта фраза окружила его, он и слышал, и ощущал ее всем телом. – Куда я попал?
Раздалось тихое визгливое хихиканье.
– Ты теперь с нами, Третий. – Сообщил низкий голос. – Добро пожаловать домой. Я – Первый.
– А я – Второй, – подхватил ломкий фальцет. – Мы теперь будем дружно жить все вместе.
Все это фарс. Это дурной сон. Наверное, я попал в аварию и получил травму головы. Все эти мысли, одна за другой, медленно прошли сквозь Майкла и прозвучали у него над головой и в теле одновременно. Он услышал взрыв смеха.
– Нет, дорогой. – И его снова что-то оттеснило назад и влево. Затем упругая стенка перед ним прошла волной, будто за ней что-то скользило. – Да ты же так никогда и не поймешь. Ты ударил меня в живот сегодня днем, помнишь? Как странно – вроде говорит Ладлен, а ее голос доносится ото всюду, обволакивая и отзываясь в теле. И этот монотонный перестук – он просто с ума сведет!
– Ты меня ударил и Третий умер. – Холодно сообщила его жена, затем ехидно заговорила быстрым тонким голоском:
– И теперь Третий – это ты. Как тебе – нравится? Ты занял его место. Правда, ты не настолько же умен и интересен, но мы живем очень долгую жизнь. У тебя будет время измениться. Мы не позволим тебе общаться с другими людьми пока что – ты такую чушь несешь. Может быть, со временем … но это неточно. Словом, меняйся, дружище и станешь счастлив.
– Кто вы? – С ужасом спросил Майкл и что было силы дернулся, раздался оглушающий вскрик, мир вокруг него подпрыгнул мячиком.
– И хватит уже долбить Ладлен по печени, – сообщил ехидный. – Тебе же, между прочим, от нее еще питаться. Нужно уважать своего Сопровождающего.
По печени … Бум-бум, бум-бум – над головой … это какое-то … какая-то … неудача. Да, хорошее слово, это какая-то неудача.
– Это какая-то неудача, – старательно выговорил его собственный голос где-то высоко над головой. – Да. Неудача. Да-да-да. Мир вокруг меня сошел с ума. И я лечу. Падаю. Уууу! Уходите прочь, призраки, я приму таблетки и вас всех не станет!
И Майкл истерически засмеялся.
Ладлен сидела на диване и заливалась безумным хохотом. Это и вправду была хорошая идея – сублимировать Майкла. С ним весело.