Львиная шкура

– Вы несправедливы ко мне, – укоризненно отозвался мистер Кэрилл. – Я пекусь о ваших же интересах.

– Если так, то я буду весьма обязан вам, если вы сейчас же заткнетесь! – выпалил его светлость.

– В таком случае я буду обязан позаботиться о соблюдении интересов леди, – ответил мистер Кэрилл. – Раз уж вы захотели пригласить меня в свидетели вашего бракосочетания, мой долг состоит в том, чтобы оно было совершено должны образом.

– Черт возьми, что вы имеете в виду? – раздраженно спросил его светлость.

Мистер Дженкинс, чувствуя, чем все это пахнет, предпринял отчаянную попытку спасти ситуацию.

– Милорд! – проблеял он. – Как знать, возможно этот джентльмен прав. Неужели… неужели я опять… – Тут он запнулся и повернулся к мистеру Кэриллу. – Так что, по-вашему, я сейчас пропустил?

– Время для совершения обряда, – ответил мистер Кэрилл, с удовольствием взирая на изумление, отразившееся на лицах Ротерби и мистера Дженкинса.

– Какое еще время? Что вы дурачите нас? – напустился на мистера Кэрилла его светлость.

– Задайте-ка лучше свой вопрос священнику, – посоветовал ему мистер Кэрилл.

Ротерби повернулся к Дженкинсу, но тот только беспомощно развел руками.

– Я не стану венчаться! – неожиданно выпалила невеста, и это были первые слова, произнесенные ею в присутствии мистера Кэрилла, который невероятно обрадовался этому, хотя трудно сказать, что произвело на него большее впечатление: ее здравый смысл и решительность или грудное низкое контральто ее мелодичного голоса.

– Скажите пожалуйста! – с наигранным изумлением воскликнул его светлость. – Гортензия, дорогая, стоит ли волноваться по пустякам?

– Я не стану венчаться! – презрительно взглянув на него, твердо повторила она и храбро вскинула голову.

– Даже при желании обвенчаться вам пришлось бы поискать другого священника, – решился высказать свое мнение мистер Кэрилл. – Впрочем, думаю, вы и сами уже поняли это.

По ее телу пробежала дрожь, и она еще больше побледнела, однако в ее глазах вспыхнул отчаянный огонек, и мистер Кэрилл невольно почувствовал к ней уважение.

Сжав кулаки и стиснув зубы, Ротерби в нерешительности стоял между ней и мистером Кэриллом. Дженкинс, вне себя от ужаса, безжизненно рухнул в кресло. Один Гэскелл, как и подобает хорошему слуге, сохранял полную невозмутимость и неподвижность, так что в возникшем смятении его вполне можно было принять за предмет обстановки.

– Вы слишком много себе позволяете, – с угрозой в голосе проговорил его светлость, поворачиваясь к мистеру Кэриллу.

– Что же именно? – поинтересовался мистер Кэрилл.

К такому вопросу Ротерби был явно не готов.

– О, проклятье! – пытаясь скрыть свое замешательство, выругался он. – Я требую, чтобы вы перестали изъясняться намеками. Говорите прямо, черт побери, иначе я заставлю вас сделать это.

Мистер Кэрилл обворожительно улыбнулся. Еще бы, комедии, подобной той, что сейчас разыгрывалась перед его глазами, он не помнил со времен своего студенчества в Оксфорде, а с тех пор минуло уже более десяти лет.

– Мне подумалось, – с добродушной непринужденностью начал он, – что почтенная хозяйка «Адама и Евы» превосходно исполнила роль ангела-хранителя невесты. Но давайте говорить начистоту, милорд Ротерби! – Галльский пыл мистера Кэрилла неожиданно прорвался наружу, и от его внешней чопорности не осталось и следа. – То, что вы затеяли здесь можно назвать как угодно, но только не венчаньем, и этот малый, – он ткнул пальцем в сторону Дженкинса, – никакой не священник и даже не бродячий проповедник. Мадам, – резко повернулся он к перепуганной девушке, – эти негодяи злоупотребили вашим доверием.

– Сэр! – услышав обвинения в свой адрес, оборвал его Ротерби. – Как вы смеете так говорить обо мне?

Но мистер Кэрилл не собирался отступать.

– Даже слепец, услышав, как лихорадочно мистер Дженкинс листает страницы догадался бы, что содержание книги ему незнакомо, – продолжал он, словно адресуя свои слова одной невесте и объясняя ей происходящее. – А теперь взгляните, – он подхватил со стола требник. – Совершенно новый, ни пятнышка на обрезе. Наверняка его купили специально для этого богомерзкого предприятия!

– Попридержите-ка свой язык, сэр! – рявкнул его светлость.

– Но этот мошенник, называющий себя священником, даже не потрудился ознакомиться с приведенными там указаниями. Иначе, я уверен, он правильно расставил бы вас и знал бы, что вечер – не самое подходящее время для совершения бракосочетания.

– Я очень признательна вам, сэр, и, думаю, сейчас можно обойтись без излишних подробностей, – на удивление спокойным и холодным тоном произнесла она, и в ее глазах сверкнули искры праведного гнева.

Ротерби сообразил, что открытая ссора может окончательно все испортить.

– Вы прибыли из Франции, сэр, – высокомерно обратился он к мистеру Кэриллу. – Вы иностранец и потому вам многое простительно. Однако вы только что использовали выражения, которые любой человек моего положения сочтет оскорбительными для себя. Я вижу, вы вряд ли отдаете себя отчет в этом.

– Также как вы сами – в своем поведении, – парировал мистер Кэрилл, чувствуя, как в его душе поднимается волна ненависти к этому расфуфыренному ловеласу.

– О боже, сэр! Вы наглеете с каждой минутой. Ничего, я заставлю вас раскаяться в своей опрометчивости – и вас тоже, Гортензия.

– Интересно, как же вы намерены сделать это? – полюбопытствовал мистер Кэрилл.

– Гортензия, к чему этот дурацкий разговор, – обратился Ротерби к отпрянувшей от него Гортензии, сам удивляясь, насколько долго ему удается сохранять самообладание. – Если этот человек… Ты обманул меня, мерзавец? – неожиданно рявкнул он и круто повернулся к ошарашенному неожиданным ходом его светлости Дженкинсу. – Это правда, что ты не поп?

Его светлость превосходно разыграл единственную оставшуюся в его распоряжении карту. Сделай он это чуть раньше, как знать, может быть, все сложилось бы совсем иначе.

– По-моему, у вас есть прекрасный способ убедить вашу невесту в серьезности своих намерений, – вставил мистер Кэрилл. – Покажите ей брачный контракт, который, надеюсь, вы не забыли захватить с собой, и она сразу поймет, что во всем виноват этот негодяй, который, позарившись на обещанную ему гинею и злоупотребив вашим доверием, ввел вас в заблуждение.

Ротерби с досады закусил губу: его последний козырь оказался битым. Но завсегдатай клуба «Пламень Преисподней» да еще служивший в полку «Храбрых Зайцев» под началом его милости герцога Уортона отнюдь не собирался сдаваться без драки, в которой, без преуменьшения будет сказано, чувствовал себя, как рыба в воде.

– Жалкий интриган! Подлый мошенник! – набросился он с проклятиями на мистера Кэрилла. – Что ты лезешь не в свое дело?

– Меня, кажется, просили быть здесь свидетелем, – напомнил ему мистер Кэрилл.

– Да, черт побери! – кипел Ротерби. – И лучше бы сначала я откусил свой язык.

– Кто бы тогда порадовал нас перлами изысканного красноречия? – вздохнул мистер Кэрилл, возводя глаза к потолку.

Ротерби поперхнулся от изумления.

– Ты дурак или выживший из ума актер? – с вызовом спросил он.

– Джентльмен, смею надеяться, – учтиво ответил мистер Кэрилл. – А вот кто вы?

– Сейчас узнаешь! – выпалил его светлость и схватился за шпагу.

– Так я и думал, – невозмутимо произнес мистер Кэрилл, борясь с распиравшим его хохотом. – Забияка и хвастун!

Изрыгая проклятья, Ротерби двинулся на безоружного мистера Кэрилла, чья шпага осталась наверху. Кто бы мог подумать, что она потребуется ему во время венчания?

Не веря своим глазам, он неподвижно стоял и глядел на приближавшегося к нему Ротерби. Готовясь к выпаду, его светлость медленно поднял руку со шпагой, на секунду замер, словно выбирая место удара, и мистер Кэрилл внутренне собрался, готовясь к прыжку.

– Сейчас ты замолчишь навсегда, мерзкий…

Но Ротерби не дали произнести свой приговор до конца. За его спиной послышался легкий шорох и прежде, чем он успел сообразить, что происходит, шпагу вырвали из его руки, и он услышал гневный голос Гортензии: