Золото Дункеля

– Да вот решили. Отпуск взяли.

– Хорошо. И какой же твоя фамилия стала?

– Клычкова, теть Нюр.

Женщина встрепенулась:

– Так вы, может, зайдете? И Васильич скоро явится…

– Нет, теть Нюр, – замотал головой Трофим, – поедем. Только вернулись. А к Васильичу мы сейчас завернем – контора все одно по пути.

– Ну, смотрите. Время будет – заглядывайте…

– Зайдем!

Мотоцикл покатил по безлюдной улице – вдоль заборов с калитками и лавками, мимо серых изб с садами и амбарами… Вскоре свернули налево, в узкий проулок, проехали еще несколько дворов и, наконец, чихнув мотором, притормозили у крыльца неказистого дома, окна которого в отличие от других изб были без ставен и обычных занавесок.

Трофим вытащил ключ зажигания.

– Приехали! Пошли вместе, что ли? Только захвати ее… эту штуку… – кивнул он Павлу.

Трофим вошел в избу без стука, пройдя по узким сеням, остановился перед обитой войлоком дверью и подождал замешкавшихся родственников.

В просторной комнате, напротив входа, стоял заваленный бумагами стол, над доброй третью которого нависал широкий запыленный плафон старомодной канцелярской лампы. На передней стенке висел пожелтевший портрет «железного Феликса»; вдоль правой стены – почти до двери в смежную комнату – ряд потемневших от времени стульев.

За столом, склонив голову, сидел мужчина лет сорока пяти в милицейской куртке; на плечах одинокими полосками краснели погоны старшего лейтенанта. Мужчина поднял тронутую сединой голову и посмотрел на вошедших добрыми серыми глазами.

– Здравствуй, дядь Захар! – бодро поздоровался Трофим.

– Здравствуй, молодец! – ответил милиционер, уставившись на смущенно вошедшую за ним пару. – А это никак Дарья со своим мужем?

– Знаете уже?

Милиционер усмехнулся:

– Как не знать? Вся округа говорит…

– Ладно тебе, Захар Васильевич! Дело у нас, поговорить надо…

– Ну, раз надо – садитесь. Берите стулья, да подсаживайтесь.

– Спасибо, – почему-то покраснев, сказала Даша.

Они придвинули стулья.

– Зовут-то как? – спросил Дарью участковый, кивнув на парня.

– Павел.

– Это хорошо… – улыбнулся милиционер. – Ну, слушаю вас, пострелы. Какое такое дело у вас?

Ребята переглянулись.

– Здесь вот какая штука, Захар Васильевич… – начал Трофим. – Мы тут на Гнилуху ходили, порыбалить…

– На Гнилуху? – поднял брови участковый. – И что вас туда-то понесло?

– Пашке захотелось… Короче, стали мы бредень таскать… так Пашка оступился – да под воду с головой!

– Это криминал… – усмехнулся Захар Васильевич.

– Да погоди, дядь Захар: оступился-то он от крика, вот ее, – Трофим кивнул на сестру. – Она закричала – и тот оступился…

Участковый с любопытством поглядел на девушку:

– И с чего же кричала?

– Так ведь череп она нашла на берегу человеческий! – не дав ей ответить, воскликнул парень.

– Череп?

– Вот он… Паша – давай!

Павел привстал, осторожно выставил круглый сверток перед милиционером и развернул его.

Лицо участкового стало серьезным.

– Однако подарочек…

– Смотри, дядь Захар, – подскочил парень, – здесь и отверстие есть… Никак пуля?

Милиционер поднялся, осмотрел потемневшие останки; вытащив со стакана карандаш, развернул им череп лобовой частью на себя, затем вновь развернул.

– Что скажешь, дядь Захар?

Дядя Захар молча рассматривал отверстие в затылочной части.

– Череп – это серьезно, – пробурчал он. – Где нашли-то? Небось у поляны?

– У поляны.

– Худое место, однако… Череп старый… совсем даже… На Гнилухе пропадало два охотника… но этот – совсем старый… – Захар Васильевич поднял голову. – Что-нибудь еще находили?

Ребята вновь переглянулись.

– Находили! – не удержалась Даша.

Участковый вопросительно посмотрел на нее, затем уставился на Павла.