Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

– Или если заправлять машину и курить, – подсказала Ника. – Тогда точно наступит ТВК.

– Именно, – согласился Феликс. – ТВК – это катастрофа, которой можно было бы избежать, если продумать все заранее.

– С Бутлером такое происходит довольно часто, – признал Нэт. – Он рассеянный.

– С нами это тоже происходит часто… – добавила Ника.

– Ладно, – прервал их Феликс. – Основной вопрос звучит так: что нужно, чтобы Ромашка изменил свое решение?

– Ну не знаю, Линейка упертая, – скривился Нэт. – Помните ползающего робота, из-за которого она вызвала службу по истреблению насекомых?

– Есть еще родители каких-то девочек, – напомнила Ника.

– Давайте подумаем… – Нэт театрально схватил себя за подбородок и поднял одну бровь. – Можно представить пауков как плюшевых. Такие самоходные интерактивные плюшевые игрушки. Жаль только, что они не мурлыкают, когда их гладишь… Вы любите такие штучки.

Ника закатила глаза.

– Девочек, скорее всего, мы не переубедим, даже если выясним, кто они, – сказал Феликс. – А может быть, еще есть что-то, чего мы вообще не знаем. Начнем с Ромашки. Как его переубедить?

– Я не это имела в виду, – запротестовала Ника. – Нужно успокоить родителей этих девочек и Линейку. Тогда Ромашка не будет трогать Бутлера.

– Мы что, превращаемся в благотворительную организацию? – поинтересовался Нэт.

– Необходим твердый аргумент, – задумался Феликс. – Что-то, что убедит всех… Заработать деньги мы еще успеем, – усмехнулся он.

– Знакомо мне это выражение лица, – Нэт тоже усмехнулся. – Гениальная идея, куча работы и ноль выгоды.

– Материалист… – буркнула Ника.

– У меня это от папы.

– Расскажи нам, что ты задумал? – попросила Ника Феликса.

– Узнаете, – пообещал мальчик. – Но сначала я сам этим займусь. Это личное дело. Кое-кто мне должен – так мне, по крайней мере, кажется…

В этот момент прозвенел звонок на третий урок.

* * *

К школе подъехало такси. Из него вышла тридцатилетняя блондинка с маленьким цифровым диктофоном и бумажным блокнотом в руке. Феликс, ждавший на лестнице уже несколько минут, спустился к ней.

– Феликс Полоний, – представился он.

– Ягода Ясеневская, – усмехнулась блондинка и протянула ему руку. – Я помню эту школу, но тебя не помню. Ах да… Кто-то под тебя косил. Речь шла про ту аферу с ду?хами. Грязное дело…

– Спасибо, что вы приехали. И так быстро.

– Сейчас как раз ничего не происходит. – Журналистка пожала плечами. – Никакого цунами, никакой катастрофы, никакой новой следственной комиссии в Сейме. Террористы тоже ничего не взорвали. Мы не можем выпустить чистую полосу. Из-за нехватки сенсаций репортаж про школу совсем даже неплох. Где этот безумный профессор?

Феликс проводил ее на второй этаж.

– Первая дверь по правой стороне, – показал он, останавливаясь перед поворотом. – Только, пожалуйста, не выдавайте, что это я вам позвонил.

– Ок. Посмотрим, стоило ли приезжать…

Она поправила облегающий жакет и мини-юбку. Когда она подошла к кабинету, профессор как раз вышел из класса, очевидно куда-то торопясь. Внезапно он увидел репортершу. Бутлер остановился.

– Профессор Бутлер? – спросила она, протягивая руку. – Ягода Ясеневская, «Сенсационная хроника». Я хотела бы поговорить про вашу работу с молодежью.

Профессор медленно взял ее руку, одновременно распрямляя плечи и втягивая живот.

– С огромным удовольствием, ведь это мой удел, – солидно произнес он изменившимся голосом, галантно поцеловал руку журналистки и пригласил в класс.

Когда она вошла, профессор быстро оглядел коридор, пригладил жирные волосы и вытер ладони о халат. Застегнул верхнюю пуговицу, усмехнулся и зашел в класс. Феликс подглядывал из-за угла. Такого поведения от биолога он не ожидал.

– Как вам удалось вырастить такой прекрасный папоротник? – успел услышать Феликс вопрос журналистки.

– О, моя дорогая, это было нелегко…

Феликс признал, что все начиналось как нельзя лучше, и предоставил дело судьбе.

* * *

Констанция Константинопольская начала урок географии с представления политической ситуации в Венесуэле. Она как раз рассказывала о социальном расслоении в Каракасе, столице этой страны, когда двери в класс распахнулись.

– Извините, Констанция, – вошел директор школы, держа в руке листок бумаги. – Это займет несколько минут… Прошу сейчас всех встать и показать свои подошвы.

– Похоже, Пумперникель разозлилась из-за пола, – прошептал Феликс. – Проверяет, кто его загадил.

– Нам что, носить сменку, как нашим предкам? – возмущенно шепнул Нэт.

Ромашка медленно двигался вдоль парт. Каждый ученик должен был согнуть ногу и показывать ему подошву. Директор сравнивал ее с отпечатком на листке бумаги.

Когда он подошел к Аурелии, она изящно приподняла блестящую розовую шпильку с золотыми застежками.

– Моя милая, – Ромашка покачал головой. – Правилами школы запрещается носить такие высокие каблуки и… – он сглотнул слюну, – такие короткие юбки. Завтра оденься нормально.

– В этой школе существуют какие-то правила? – прошептал Нэт с искренним удивлением.

Аурелия, черноволосая красотка класса, очаровательно улыбнулась, извиняясь, и сверкнула беленькими зубками. Нике, неизвестно почему, вспомнился фильм «Челюсти».

Когда директор подошел к Нике и увидел ее подошву, то наморщил брови. Около Нэта наморщил их еще сильней, а осмотрев ботинки Феликса, он вздохнул и спрятал листок в карман.

– Феликс, Нэт и Ника, пойдемте со мной, – велел он и через мгновение добавил: – Соберите свои вещи.

Ребята переглянулись, но послушались. Класс проводил их полным молчанием. Из соседнего кабинета вышел Четверг, в руках он тоже держал листок бумаги.

– Можешь не искать больше, – остановил его Ромашка.