Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

Физик с удивлением посмотрел на друзей.

– Ты уверен, Юлиуш? – спросил он.

– Скоро узнаем, – кивнул директор и дал знак ребятам следовать за ним.

Он шагал впереди приятелей, размахивая руками. Ромашка был ниже учеников, но весил как вся троица вместе взятая. Они спустились на первый этаж и добрались до приемной. Хеленка, секретарша директора, послала им недружелюбный взгляд поверх бутылочек с лаком. Она держала руки с растопыренными пальцами, поднятыми вверх, а запах, наполняющий приемную, свидетельствовал о том, что она только что закончила красить ногти. Директор посмотрел на нее с упреком, сам открыл двери, обитые искусственной кожей, и жестом пригласил учеников в свой кабинет. Они тут были уже несколько раз, но по собственному желанию. Убранство кабинета отдавало дешевым шиком – насколько позволяли скромные финансы школы. Только кожаный диван и два кресла были действительно хороши.

– Феликс Полоний, Нэт Белецкий и Ника Мицкевич… – произнес Ромашка, указывая на диван. Сам он опустился в кресло напротив. – У вашей троицы выдающийся талант попадать в неприятности. В этот раз, однако, вы действительно перестарались.

Его тон выдавал возбуждение, какого друзья никогда раньше у директора не видели. Ромашка положил на низкий стол маленький целлофановый пакет. В нем находилось три скомканных окурка.

– Ты знаешь, что правилами запрещается курить в школе? – Он строго посмотрел на Феликса.

– Я не курю, – ответил ошеломленный мальчик.

– Это даже не сигареты! Предпочитаю не знать, что это за зараза.

– Но мы не курили…

– Тогда, может быть, расскажете мне, откуда там взялись ваши следы? – спросил Ромашка, раскладывая на столешнице несколько фотографий. На грязном полу были отпечатки ботинок и три затоптанных окурка. – Отчетливо видно, что вы долгое время крутились посредине туалета. Что можно там делать утром в семь сорок пять? Посмотрите сюда, – директор обличающе указал на одну из фотографий. – Хорошо видно, что это ты затоптал окурки.

Феликс заколебался. Он мог бы рассказать про гигантскую мухоловку, но тогда выдал бы Бутлера. Мальчик не хотел этого делать.

– Эти окурки лежали на полу и дымили. Мы их погасили, – признался он.

– Милый мальчик, я не знаю человека, который по своей воле гасит чужие сигареты.

– Значит, меня отчитывают за то, что я воспитанный? – возмутился Феликс. – Правилами не запрещено затаптывать сигареты! Даже предписывается заботиться о порядке на территории школы!

– Покажи, что у тебя в карманах, – потребовал директор.

Феликс неохотно выложил на стол содержимое всех карманов.

– Ага! – победно воскликнул Ромашка, вытаскивая из вороха мелочей металлическую зажигалку. – Зачем тебе зажигалка, если ты не куришь?

– Мне трудно сейчас сказать, но иногда она может пригодиться…

– Я не вижу ни одного другого объяснения, зачем ученик носит зажигалку в школе!

Из-за дверей, что соединяли кабинет с приемной, раздался приглушенный звонок телефона.

– Там отчетливо видны отпечатки ботинок вашей троицы, – произнес директор, – и большие ботинки на плоской подошве. Это, наверное, дилер. Если расскажете, кто он, возможно, я не буду таким суровым.

Друзья молчали, а телефон продолжал звонить. Хеленка не могла поднять трубку – свежий лак на ногтях еще не высох. Ромашка грозно посмотрел на двери и стиснул кулаки.

– Ты, наверное, давно куришь, – обратился он вдруг к Нэту, который выпрямился, словно его ударило молнией. – Ты слишком худой, и волосы у тебя такие… странные.

Нэт не мог сказать ни слова. Он хотел пожать плечами, но из этого вышло какое-то дерганье.

– Ну вот… – Директор укоризненно покивал головой.

– Извините, но мы ничего плохого не сделали, – отозвался Феликс. – Фотографии доказывают только то, что мы были в туалете. А это не запрещено.

– Да-а-а? А теперь ты, юная леди, – Ромашка указал пальцем на Нику, – объясни мне, что ты делала в мужском туалете.

Ника растерялась. Она открыла было рот, но тут же закрыла. Девочка тоже не хотела рассказывать правду, а ничего другого с ходу не могла придумать. Телефон наконец перестал звонить.

– Эти фотографии доказывают только то, что там были ее ботинки, – хрипло проговорил Нэт внезапно появившимся голосом.

Ника закрыла глаза, чувствуя, что сейчас начнется. Оно началось: Ромашка покраснел и вскочил с кресла.

– Довольно! – рявкнул он, грозя пальцем. От возмущения его голос стал писклявым: – Вы отстранены от занятий. Завтра на большой перемене жду вас вместе с родителями! А сейчас вон из моего кабинета! И из школы!!! А ваши вещи останутся тут… до выяснения обстоятельств!

Ребята сорвались с дивана, выскочили из кабинета, вылетели из школы и остановились на тротуаре.

– Ну он и взбесился. – Нэт спрятал в карманы трясущиеся руки. – Он же не вышвырнет нас? Наши предки платят взносы!

Друзья переглянулись, не зная, что сказать.

– Идемте в «Лишние калории», – предложил Феликс. – Немного придем в себя.

Они перешли улицу, за дверью с маленькими цветными стеклами оказалось уютное помещение. Темные деревянные панели, пастельного цвета обои и маленькие лампы в абажуре придавали интерьеру вид английского клуба. Это было подходящее местечко для того, чтобы успокоиться. Госпожа Бася, хозяйка кафе, улыбнулась им и бросилась готовить горячий шоколад.

– Ну ты, благородный, – Нэт покачал головой, как только они уселись за свой любимый столик в дальнем углу. – Бутлера же не выгоняют. Можно было обо всем рассказать. У него отобрали бы только его чудовищ.

– Как-то… не смог, – признался Феликс. – Ты ведь тоже не рассказал.

– У меня случилось короткое замыкание в мозгу и не получилось ничего выдавить.

– Ну а потом, когда уже выдавил… – вздохнула Ника.

Нэт уставился в стол.

– Но чтобы Четверг устроил нам такое… – буркнул он.

– Это не его вина, – возразила Ника. – Он только собирал улики.

– Хоть бы журналистка ни про что не узнала, – проговорил Феликс. – Тогда бы у нее точно была сенсация.

– Меня вот интересует, когда мне вернут компьютер? – пробормотал Нэт.

Госпожа Бася подошла к столу с подносом и поставила перед ними чашки с горячим шоколадом.

– Что за лица, – удивилась она. – Проблемы?

Друзья уныло кивнули. Госпожа Бася была необычайно милой. Длинные светлые волосы доставали почти до пояса и контрастировали с черным свитером и черной юбкой. У Феликса такие волосы всегда ассоциировались с ангельской добротой. Когда он был маленьким, у мамы была именно такая прическа. Потом она постриглась, стала большим начальником, и уже никогда ни на что у нее не было времени.

Бася посмотрела на ребят, ожидая их рассказа.