Адгезийская комедия

? Да. В феврале он написал, а сейчас переписывает.

Бред какой-то, сейчас не могут олимпиаду писать, лето же.

? Быть такого не может, ? запротестовал и ведущий.

? Вот поэтому и звоню. Сам удивлён. Быть не может, а есть.

? Бывают, знаете ли, такие дни. Перегибы бывают на местах. У кого-то дом как закрутится, у кого-то след на пороге. Понимаете, о чём я?

? Не понимаю. Иначе бы не звонил.

Я вскочила с табурета, понеслась в прихожую. Свет! Включить свет. Торчат маленькие штырьки из стены, штырьки от выключателя, ни клавиш, ни рамок, пока не наклею обои. Главное есть везде свет, даже на балкон проведён! Фу! Включила. В прихожей на полу, на толстом слое пыли, на том месте, где я оттирала след сапога недоэлектрика, снова был тот самый след. Везде пыль, мои следы и этот… следище, смачный, вроде только что лже-электрик снова был здесь и топнул, припечатал подошвой. Надо пол помыть и разложить тряпки от пыли, я торопилась, надо было уничтожить этот след. Это след Романа, просто так отпечатался странно, просто так отпечатался похоже…

? Неужели? – спросили по радио у кого-то.

? Я устал, этот магазин, там сумасшедший парень ко всем пристаёт насчёт масок, мычит. Меня узнал, чуть с кулаками не накинулся, ? говорил очередной слушатель.

? Не бойтесь, он безобидный, ? ответил ведущий, голос его при этом стал не просто успокаивающий, а вкрадчивый, ведущий окутывал голосом.

? Бесовское отродье! – слушатель в сердцах отключился.

? Мальвина Юрьевна! Вы с нами?

Я не сразу сообразила, что меня зовёт радио.

? Я вас слушаю, ? ответила я.

? Такие интеллигентные мужчины теперь с собачками гуляют. Вы их примечаете? – сказал ведущий.

? Всю первую неделю видела, ? ответила я еле слышно.

? Очень милые люди живут в вашем доме, всем интересуются, ? продолжал ведущий. ? Поздоровались, спросили, как у тебя дела, уехал ли электрик, всё ли сделал? Знакомые твои по детству? Почему так волнуются?

? Нет у меня по детству знакомых, бабушкины есть приятельницы!

? Весь этот необъятный дом, в курсе, что ты здесь? Так же?

Тут до меня наконец-то дошло, что я разговариваю с радио, ящиком и заткнулась.

? Да уж. Сплетни, сплетни. Прочь сплетни, прочь! Вёдер много, это хорошо. Для начала включим пылесос, опробуем маленький новый, заказанный по акции,? продолжил ведущий.

Я приказала себе: не удивляться. Пусть спрашивают кто угодно что угодно. Пусть даже Смерч мычит про меня небылицы, пересказывая слухи помоечным воронам. По утрам вороны каркали оглушительно. Петухи извещают нечистую силу: надо сваливать подобру-поздорову, а вороны что? Привечают кого? Не было такого раньше, чтобы так каркали. Нет: ворон привлекает помойка, просто повсюду помойки. Да уж. Надо, пожалуй, на ночь замуроваться. Придвину стеллажи к двери, всё равно их скоро заберут. Я стала двигать стеллажи и украдкой посмотрела на пол. Следа в прихожей не стало! Он пропал, как и не было.

Сырости в квартире после глобального грунтования я не чувствовала, всё высохло моментально, вопреки законам испарения. Всё было чисто, но, увы, снова с налётом, теперь с коричневым. Ничего, всё смоется. Как там радио? Как странный вездесущий ведущий? Надо запомнить станцию. Нужная частота, нужная частота? Физик, физик! Где ты? Как сейчас пригодились бы твои уроки по звуку. По волнам. Какими скучными казались рассказы о первых восковых дисках, дорожках, на которых записали звук, непонятной игле, которую поставили на диск и вдруг учёный услышал шипение… Волны, волны. Может станция убегает с диапазона эф-эм? Может частота сместилась, а может слабый сигнал? Я понесла магнитолу на кухню. Но и там станция не ловилась. Я жала и жала на кнопки магнитолы, меняя волну. Одно и то же в новостях повторяют! Где спокойный эфир с разыгрыванием билетов? Вместо странных людей без емайл-адресов ? политолог даёт прогноз, да кому это интересно, для ЕГЭ если. Как же это скучно. Ну пусть бурчит, я перенесла магнитолу обратно в комнату и поставила чайник. Побурчит эта станция, после, в ночь, музыка начнётся, мурчит себе тихо радио.

Я раскрыла книгу про ремонт, стала искать главу про подготовку стен, но почему-то в оглавлении она не находилась. Ну как же так? Я же её уже читала! Я стала листать страницы.

«Прежде чем осуществлять наращивание стен, следует очистить их от старой краски, обоев, непрочных слоящихся поверхностей. Стены грунтуются, выравниваются специальными строительными смесями, шпатлевание необязательно…» Так, так… «Режимы высыхания. Для кирпичных стен желательно наносить несколько слоёв, грунтуя каждый последующий для лучшей адгезии». Адгезия, адгезия – где я слышала сегодня это слово? «Дорогие адгезийцы» по неизвестному радио. Что такое адгезия? Я открыла другую книгу, словарь строителя-любителя, яркий с картинками, он мне больше всего помогал. «Адгезия» в оглавлении стояла сразу за «абразивом» и перед «алебастрой». Так, так… адгезия… Буквы как-то поплыли, засверкали, или это настольная лампа бьёт мне белым светом в глаза? Сижу-то я во мраке…

«Адгезия – несуществующая страна, не отмеченная на карте, но имеющая огромное влияние на бытие вообще и человека в частности. Страна безвременья». Чушь какая.

Со стены мигающий свет, как у нас выгорающая лампа в холле бассейна все зимние месяцы…

«Не чушь, не чушь!» – вспыхнули буквы в книге.

Я сплю, решила я, мне снится.

«Снится? Обязательно снится!» – буквы вспыхнули и пропали, как будто электричество перекрыли. Буквы – полный трэш.

Засигналила стиралка, я осторожно поднялась с дивана. Початая минералки издала звук, у меня сердце ёкнуло – всего лишь газ разровнял вмятины в бутылке.

Я захлопнула книгу, уговорила себя развесить бельё. А чего бояться-то? На балкон проведён свет. Я прищепила к верёвкам гигантский чехол от матраса –отлично: меня, наконец, не видно с балкона. Радио замурлыкало песни. Одни и те же каждую ночь. Старушечьи хиты. Все любят, все выходят замуж или разлучаются, мужчины галантны и работящи. Всё женщины не могут признаться мужчинам. И мужчины влюблены, страдают из-за безответной любви похлеще женщин. Время молодости бабушки кринжовое, без вопросов. Как они вообще без мобильников жили, даже без телевизоров кое-кто, и эти бабушкины фото. Платья – тряпки с оборками, причёски – косички крест-накрест. Ну просто мрак. Но песни норм. Со смыслом. Далеко не всегда звучали песни про любовь. Иногда про стойкость и героизм, про любовь к Родине. Включали и любимую бабушкину песню с необычным названием – «Четырнадцать человек». Разве так песни называют? Но я из-за числа её и запомнила. Засыпая, я думала: ненастоящее радио, как я сразу не поняла. И оно тут с самого начала. Просто вечерний эфир для избранных, а песни олдов – для всех.

Глава восьмая. Хвосты

Что мы имеем, размышляла я на следующий день, поднявшись непозволительно поздно и кутаясь в казённый плед от холода, что мы имеем: горящие буквы, смещение радийных частот, незнакомца и его след, собачников… Интересно: они всё в шортах, даже в такой холод?

Я выглянула в окно. Дождь, местами переходящий в ливень брызгался в щели окна, заливая подоконник. Страшные каракули фантастических пауков смотрели на меня с откосов – хотя я их закрашивала дорогой краской, они снова проявились. Скорей бы солнце, закрасить страшил по новой, с глаз их долой. Никого не было под окном, налипали на отлив прозрачные листики отцветающей липы. Странно – я вчера вечером не почувствовала липовый аромат, может липа дурманит только в жару, а в сырость нет? Я вышла на балкон: шатёр, рабочие прикрывали досками кучу песка от дождя – всё как надо. Я загрунтовала другую комнату, прошлась по квартире, рассуждая с какого места начать замазывать щели и штробы. Тётя Света советовала с коридора. Надо больше общаться с тётей Светой: в один миг всё может измениться, и тётя Света прекратит консультации. А что если в книге все главы сами собой перепишутся? Есть интернет, но там всё половинчатое, неполное, нельзя полностью доверять.

Целый день я разводила строительные смеси, мешала и равняла стены. Не остановилась, пока коридор не был закончен. Больше всего возни получилось с потолком – на меня лился не дождь, а падали излишки цемента. Пол в грязи, но стены стали выглядеть норм. Я переоделась, кинула вещи в стирку. Весь пол был заляпан цементом. Лень отмывать. Высохнет и сам отвалится.

Когда сырость и тучи, темнеет рано. И смеркалось. Я прошвырнулась по дежурному кругу, стараясь держаться подальше от редких прохожих. Я поговорила с мамой, и Сеня мне позвонил. В конце круга я выходила на наш бульвар. Людей на бульваре Бардина мало не бывает, хоть в ливень, хоть в мороз. Бульвар Бардина – самый центр. И уже практически столкнувшись впритык со фруктово-овощной палаткой, я увидела парня в синем костюме, такой в облипку пиджачишко. Это был Зинин внук. Он на ходу, ещё только подходя, бросил продавцу:

? Кабачок взвесь.

Крипово, однако. Ненаглядной своей дочурке покупает, завтра дохля будет жарить, кабачок и будет вонять у меня. Скорей бы жара, скорей бы покрасить окна и закрыть их. На кухне такая вытяжка… Как бы сделать вытяжку только на вытяжку и ни в коем случае не на втяжку. Может вентилятор?

Вообще-то я хожу быстро, но после сегодняшнего ударного труда, я, если честно, еле ползла. И не то чтобы ноги болели сильно, у меня отваливались руки. Болело не плечо, сустав (как я привыкла), а предплечье, запястье и кисть. До совершенства, как оказалось, мне ещё очень и очень далеко. Вот уж не думала, что из-за перегруза рук можно еле ползти. А этот напружиненный Зинин внук… Надо сказать, что за девять лет он не постарел, ну повзрослел изрядно – симпатичный такой, с правильными чертами, такой рафинированный, вполне мог бы и получше найти, чем эту полоумную дохлю. Но пацаны – они странные, они все клюют на внешность. Я писала уже тут по секрету: мальчики в бассейне у нас туповатые, а некоторые так тупые плотоядные животные. У нас в группе девочка есть Алиса. Она реально очень плавучая, она худенькая, скользит по поверхности как водомерка, она стайер. Она хорошая, симпатичная, но к разным дурам наши мальчики подкатывают, а к ней – никто! Ну не идиоты? Или вот Улыбина из нашей группы, и мс, и преданный достойный человек, но никто ни разу к ней не приблизился из пацанов. А она и готовит прекрасно, и не нытик, всё стерпит, не то, что эта дохля, у которой чуть что ? предъявы, они при мне два раза поругались на кухне ? я всё слышу. Всегда ругаются утром, как он уходит, так – тишина. Я уже знаю весь их распорядок. Утром дочка смотрит мультики, а дохля сидит за компом, потом они идут гулять, потом у них тихий час, вечером снова гулять, а по воскресениям к ним приходят гости. Жизнь однообразна и скучна, написал как-то Кирилл. Сто раз уже вспомнила его слова, пока колупалась на кухне и в коридоре…

Внук Зины, посмотрев с интересом, и сделав вид, что не узнал, обогнал. Я в этот момент разговаривала по телефону с Сеней. И вот представьте: он обогнал – я еле переступаю и смотрю ему вслед. И вижу, что за ним волочится хвост! Не в смысле, что кто-то следит за ним типа Шерлока, нет! Просто хвост торчит из-под пиджака! Я сама говорю с Сеней и сама глазам не верю. Ну не могла я ошибиться, точно хвост, висит почти до земли, тяжёлый, как у гигантской ящерицы. Я остановилась, мимо меня прошла пара с собачкой. Много гуляет людей с собачками, они все из нового города, но предпочитают гулять в старом. И эти тоже с хвостами! С гладкими, как у их таксы. Я смотрела и снова не верила глазам. Я попрощалась с Сеней, сказала, что подхожу к дому и там знакомая бабушки, с ней придётся поговорить. А на самом деле я стояла на тротуаре у поворота к подъезду, наблюдая народ, идущий мимо меня, смотря им в спину. И были ещё хвосты. Но не у всех. Я пошла прогуляться обратно. В соседнем доме, втором корпусе, жила полоумная Инна Иннокентьевна, с бабушкой они всегда обнимались, а бабушка ни с кем никогда не то что не обнималась, но и общалась на расстоянии, сейчас бы это назвали социальной дистанцией. С Инной Иннокентьевной бабушка всю жизнь проработала. За время, что я не видела подругу бабушки, она ещё больше обморщинилась и ещё длиннее отрастила сальные седые пакли. Я каждое утро слышала истеричный лай ? Инна Иннокентьевна выгуливала свою лопухастую собаку без поводка. В моём детстве у неё собака была тихая, огромный дог, общительный и безобидный, если твёрдо стоять на ногах. Из подъезда стремглав – нет! ? пулей выбежала лопухастая ? помесь овчарки с дворнягой, со злостью кинулась на карманную мелкую собачку в костюмчике с оборочкой. Хорошо, что собачка была на поводке – хозяин её просто поднял в воздух за поводок, где-то на уровень плеч – собачка стала космонавткой, но оборки лопухастая успела сожрать. Хозяин, молодой парень, шуганул агрессивную псину.

? Что ж вы делаете?! – возмутился он, обращаясь к полусамасшедшей старухе.

? Как вам не стыдно, ваша чуть нашей не пообедала, ? крикнула его жена.

Но реально: даже я испугалась собаки Инны Иннокентьевны, а остальные стали обходить конфликтующих по газону у проезжей части.

? Много вас тут шляется, понаехали, ? проскрипела Инна Иннокентьевна.

? Вы будете мне указывать, где ходить? – возмутился хозяин карманной собачки. Он отдал жене это чудо, похожее без оборок ещё больше на гигантское насекомое, а сам стал пререкаться с компанией мужиков, которые стояли у палатки и только и ждали случая пободаться и помахать кулаками, защищая Инну Иннокентьевну. Дело шло к верной драке. Народ стал собираться в отдалении, чтобы увидеть поединок. Жена парня еле уговорила его не связываться. Подбежали мои знакомые собачники, они поймали лопухастую за ошейник, что-то говорили, объясняли именно собаке, она вдруг вырвалась и унеслась вверх по бульвару, за круг… Но я смотрела на хвосты! У парня и его жены хвосты были, у Инны Иннокентьевны ?нет. Мужики у палатки, их было трое – все как один при хвостах. У самого противного хвост выглядел как настоящий крысий – розово-серый, фу. У моих собачников хвостов не было. Ну так – когда можешь заглотить другого, хвост явно помеха. Я в окружении бесов, в окружении чертей ? ясно! Но почему свихнувшаяся Инна Иннокентьевна без хвоста? Я прогуливалась по бульвару, высматривая безбашенного пса. И выяснила, что хвосты появляются у наших домов, а в отдалении от домов пропадают.

? Эй! Мальвочка! – мычащий голос с лавки.

Сердце у меня ёкнуло, я пригляделась. На лавке сидел Смерч! Но он был не очень-то похож на себя. Я бы его и не узнала, если бы не глупая бейсболка с надписью «Форева!» и в крупную клетку рубашка. Не жирный, без кривой ухмылки, и глаза без поволоки, большие, а не щёлочки, смотрят на меня осмысленно:

? Присядь, Мальва!

? Ты выбрал самую заплёванную лавку, ковбой.