Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая

Много лет назад (лет 10–15), когда началось моё увлечение гендером, я мысленно назвал себя феминистом. Стеснялся в этом признаться, потому что тогда это означало бы «не мужчина», «женоподобный», а то и того хуже.

Прошло время.

Спустя несколько лет, мне пришлось участвовать в семинаре по гендерным проблемам, в котором участвовала молодёжь из наших регионов.

Меня попросили рассказать о «маскулинности», о том, можно ли сказать, что в Азербайджане наблюдается кризис «маскулинности». Так вот, на этом семинаре некоторые молодые люди из регионов в присутствии представительниц прекрасного пола откровенно признались, что считают себя феминистами. Отдаю себе отчёт, что это, возможно, просто исключение, случайность, но… подобная случайность свидетельствует о том, что тотальная доминация мужчин в Азербайджане уже сломлена, и трещины продолжают расти.

…произойдёт ли в Азербайджане феминистская революция?

В одной своей статье предположил, что в Азербайджане произойдет феминистическая революция. Исходил из собственных наблюдений.

В течение многих лет в студенческой аудитории встречал не просто прилежных студенток и ленивых студентов (это естественно), а энергичных студенток, готовых самостоятельно осуществить свою судьбу, и пассивных студентов, убежденных, что всё решает покровительство, решает наличие соответствующего «дайы»[209 - «Дайы» – дядя по матери. В архаике главный мужчина материнского рода]. «Учитель не рассказывай сказки» («nagil danisma») – такой рефрен можно было услышать от студентов, что практически не слышал от студенток, хотя и среди них было немало пассивных и сонных.

Конечно, жизнь есть жизнь, у неё свои вековые правила, своя инерция. Но, думаю, что «революция», не в смысле площадных потрясений, а в значении глубокой, драматической ломки вековых устоев, у нас уже началась.

Раньше предполагалось, что есть извечные принципы, есть мораль предков, в отклонении от которой и кроются все конфликты. Сегодня стало ясно, что многие наши конфликты лежат в иной плоскости, поэтому супругам, если они действительно партнёры, придётся научиться рассказывать о своих проблемах и друг другу, и, при необходимости, профессиональному психиатру (психоаналитику).

Позволю себе, перефразируя Л. Витгенштейна, сказать: «если русские, порой говорят о том, о чём следует молчать, то азербайджанцы молчат о том, о чём следует говорить».[210 - Перефразирована мысль Л. Витгенштейна из его «Логико-философского трактата»: «о чём невозможно говорить, о том следует молчать».]

Не трудно предположить, что в Азербайджане попытка преодолеть немоту будет носить (и уже носит) характер надрывный и болезненный. «Бархатные революции» – и не только в политике – не про нас.

…об эстонском фильме[211 - Имеется в виду эстонский фильм «Класс», снятый в 2007 году.]и его уроках

Недавно мне пришлось посмотреть прекрасный эстонский фильм, который рассказывает о том, как в старших классах школы, не только мальчики, но и девочки, третируют и унижают своего одноклассника.

Мальчик, скажем так, был феминного типа, он не был способен на мужской отпор, а дома его отец, типа «мачо», постоянно его упрекал, требовал не забывать, что он «мужчина».

Всё завершилось тем, что «феминный мальчик», вместе с другим своим сверстником, который случайно стал его опекуном, купили оружие, и расстреляли своих обидчиков.

Конечно, кино есть кино, в нём всегда должно быть сгущение, преувеличение, но разве мало у нас семей, в которых даже физически слабых мальчиков заставляют вести себя, как подобает настоящим «мужчинам».

Да что там мальчики, потенциальное (хорошо, если только «потенциальное») «ты не мужчина» превращает в ад самоистязаний не одну нашу семью. Возможно, во все времена «риски» останутся прерогативой мужского поведения, но, по крайней мере, придёт понимание того, что чем меньше «тараканов» (так я продолжаю называть отжившие свой век стереотипы) в наших головах, тем больше шансов на взаимопонимание в наших семьях.

…о «высшей математике» во взаимоотношениях мужчин и женщин

Всё то, что я говорил до сих пор, можно назвать «элементарной математикой». Куда сложнее с «высшей математикой» взаимоотношений мужчины и женщины, отсутствие которой, на мой взгляд, является глубоким пороком азербайджанской культуры, прежде всего, азербайджанской литературы.

Конечно, есть в нашей литературе Низами[212 - Низами Гянджеви – поэт, классик азербайджанской литературы.], Физули[213 - Физули Мохаммед – поэт, классик азербайджанской литературы.], Вагиф[214 - Вагиф Молла Панах – поэт, классик азербайджанской литературы.], любовный фольклор, но за порогом суфийских прозрений, чувственной лирики, попыток социальной реабилитации женщины, и пр., и пр., сохраняется огромная пустота. Я имею в виду то, что можно было бы назвать экзистенциальным аспектом взаимоотношений мужчины и женщины, который только и начинается за порогом абстракций типа «мужчина – не мужчина», «женщина – не женщина», и пр. Нет этой культуры, нет этой литературы, нет этой рефлексии, нет этого вкуса, будто ответственный за это орган атрофирован.

Трудно представить себе, что было бы с нами, не будь мировой культуры, и без того немые азербайджанская женщина и азербайджанский мужчина, перешли бы просто на мычание. И не только не прорвались бы – как и не прорываемся до сих пор – к причинам наших неврозов, депрессии, раздражительности, уныния, но и продолжали ограничиваться элементарными аргументами: «другой» («другая») разлюбили, или «другой» («другая») до поры до времени скрывали своё истинное лицо.

…несколько слов о сексуальном воспитании

Следует согласиться с одним из участников дискуссии, слишком большое и тяжеловесное здание построено у нас на фундаменте вопросов секса вообще, девственности, как необходимого условия вступления в брак, в частности. Вот одно из проявлений нашей продолжающейся «захолустности».

Сексуальное воспитание должно включать в себя не только вопросы гигиены, но, в ещё большей степени, вопросы психологии. Того, что продолжает происходить в головах не только наших мужчин, но и наших женщин.

Меня поразили слова старого (когда он писал эти строки, ему было 74 года) и уже многие годы слепого, русского философа Ракитова А.[215 - Ракитов Анатолий – советский, русский, философ.]. Старый философ с одобрением говорит о том, что появление надёжных контрацептивов сделало безопасными сексуальные взаимоотношения, и, в конечном итоге, изменило менталитет западной цивилизации.

На мой взгляд, вокруг сексуального воспитания должна быть создана духовная аура. Это чрезвычайно трудно, но без этого уровень «жеребячества» преодолеть не удастся.

Та же «Кама сутра», прежде всего, воспитание духовности, поскольку речь идёт о том, что сексуальные партнёры должны быть внимательны друг к другу, что мужчина несёт ответственность за сексуальное удовлетворение женщины, и пр. Поэтому убеждён, что о подобных книгах следует говорить, начиная уже со старших классов школы. Чтобы сексуальная культура стала частью нашего духовного опыта.

В конечном счёте, это одно из важнейших условий преодоления немоты нашей культуры.

5. Пересечение параллельных: Гасан-бек и Ханифа ханум

«Друг друга отражают зеркала

Взаимно отражая искаженья»

    Г. Иванов, поэт Серебряного века[216 - Иванов Георгий – русский поэт, прозаик, публицист, переводчик.]

…встреча, которая не могла быть случайной

Их первая встреча могла показаться случайной.

Ему 30 лет. Он родился на равнине в селе Зардоб Геокчайского уезда Азербайджана.[217 - Согласно географическим данным XIX века.] Его отец был помещиком. У них было небольшое имение. Он окончил Московский университет, преподаёт в гимназии.

Ей 19 лет. Она родилась в высокогорном ауле Шканты, Терской области Балкарии[218 - Согласно географическим данным XIX века.]. Она из княжеского рода, у них старинное родовое поместье. Она закончила учебное заведение «Святой Нины»[219 - Училище при женском благотворительном обществе Святой Нины, основанное для воспитания девиц бедных дворянских фамилий, с целью вырастить добрых матерей и гражданок.] в Тифлисе и собирается стать педагогом.

Они встретились не только как молодые люди, не только как мужчина и женщина – не будем этим пренебрегать, без этого всё остальное не могло случиться. Они встретились как образованные люди, в известном смысле первые в своей родовой истории. Оказалось, что у них общие намерения, общие планы, общие мечты.

Они шли параллельно друг другу, не подозревая о том, что параллельные могут пересечься, и окажется, что они идут навстречу друг другу.

Однажды он открыл газету «Кавказ»[220 - Газета «Кавказ», издавалась в Тифлисе с 1846 года по февраль 1918 года.], увидел список девиц, окончивших в Тифлисе учебное заведение «Святой Нины», и наткнулся на её имя. Он отложил все свои дела, отправился в Тифлис, явился к начальнице учебного заведения, рассказал о цели своего визита и познакомился с Ней.

Он – Гасан-бек Меликов, впоследствии Зардаби, псевдоним по названию местности, откуда он родом.

Она – Ханифа ханум Абаева, впоследствии Меликова-Зардаби.[221 - Меликова (Абаева) Ханифа ханум – Азербайджанская просветительница, жена Г. Зардаби.]

За этой случайностью – как иначе назвать брак азербайджанца и балкарки в конце XIX века, возможно, первый в истории двух народов – была своя закономерность.

Говорят, за случайностью скрывается божественная логика. В данном случае, если говорить более реальными категориями, встреча Гасан-бека и Ханифы ханум стала возможной благодаря неведомой им самим логике Большой истории. Будто они переступили из одного исторического времени, в котором было много локальных времён, в другое, в котором эти локальные времена стали сливаться в единый поток. Из локальных историй своих родов они вступили в другой мир, в другое измерение, в котором оказалось, что эти локальные истории могут пересечься. За различием этносов, кланов, семей, равнины и гор, помещиков и князей, пробивалось историческое время, в котором главенствовали просветительские идеи, способные разрушить любые границы, любые демаркации.

…движение навстречу: Гасан-бек

Маленького Гасана отдали в школу-медресе, но толку было мало, мулла даже приходил жаловаться на отсутствие должной прилежности у мальчика. Тогда отец мальчика, образованный для своего времени Селим-бек, отвёз его в Шемахинское городское училище[222 - По-видимому, это была русско-татарская школа, открытая в Шемахе. Более точных сведений найти не смог.]. Маленький Гасан, наконец, попал в свою стихию: в мир знания, в мир книг. В училище он настолько выделялся среди сверстников, что за казённый счёт его послали учиться в Тифлис, в гимназию. После успешного окончания гимназии в Тифлисе, вновь за казённый счёт, он был послан в Московский университет[223 - Московский университет в XIX веке, один из крупнейших в России. Г. Зардаби закончил его естественно-математический факультет.], и окончил естественно-математический факультет университета. За время учёбы проявил незаурядные способности, и его решили оставить в университете для научной работы. Но Гасан-бек решил вернуться на родину, где он собирался осуществить свои просветительские идеи.

Впереди его ждала встреча с Ханифой…

…движение навстречу: Ханифа ханум

Отец Ханифы, балкарский князь Аслан бек Абаев[224 - Аслан-бек Абаев – один из первых кавказских офицеров царской армии, просветитель.], один из первых кавказских офицеров царской армии, после выхода в отставку, решил заняться просвещением своего народа. И прежде всего решил начать со своих детей. В 1861 году князь Аслан бек обратился к начальнику Кабардинского округа князю Орбелиани[225 - Князь Орбелиани – скорее всего, речь идёт об одном из представителей известной грузинской княжеской фамилии Орбелиани. Более точных сведений не нашёл.] с просьбой о принятии его дочерей в женское учебное заведение «Святой Нины» в Тифлисе. Начальник округа обратился с ходатайством к командующему войсками Терской области об отправлении дочерей Асланбека Абаевой Паша хан (Фуза)[226 - Абаева Паша хан (Фуза) – сестра Ханифы Ханум Абаевой, вместе с которой закончила училище «Святой Нины».], 10-ти лет, и Абаевой Ханифы, 8-ми лет в Тифлис для поступления в женское учебное заведение «Святой Нины». Обе были приняты и обучались за счёт «Кабардинской общественной суммы», т. е. не за государственный счёт, а за счёт пожертвований жителей округа. Таким образом, Паша хан и Ханифа стали первыми горянками, получившими светское образование. За отличные успехи девушки были удостоены перевода в специальный класс для слушания педагогических курсов: если основную часть учениц просто готовили к жизни в «благородных» семьях, особо отличившиеся сами должны были стать педагогами.

Паша хан и Ханифа были первыми не только на Северном Кавказе, но и первыми мусульманками Кавказа, получившими такое образование. Позже их примеру последовали десятки других горянок. Добавим, что брат Ханифы ханум был известным балкарским скрипачом, два года он учился в Петербургской консерватории у великого Генриха Венявского[227 - Венявский Генрик – польский скрипач и композитор.], потом гастролировал и преподавал, а в последние годы своей жизни перекладывал на ноты горские мотивы. Как пишут источники, остаётся только сожалеть, что из-за нужды и необходимости содержать пятерых братьев и сестёр (среди которых была и Ханифа) Султан беку Абаеву[228 - Абаев Султанбек – первый балкарский профессиональный музыкант, скрипач, общественный деятель.] не удалось в полной мере реализовать свой редкий талант.

Для Ганифы с училища «Святой Нины» началась дорога в новую жизнь.