Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая

А можно даже остановить время, чтобы никакой информации, никаких растрясок со стороны.

Можете представить себе, что вырвется «изнутри» из этой нашей женско-мужской идиллии, если не будет разрядки вовне.

…давайте отважимся на «ваяние времени»

Так что давайте сначала отважимся на подобное «ваяние времени».

Вообразим женщин наших лет в 20 или в 30, но только таких, в которых энергия сохранилась, огонь не погас, страсть не иссякла.

А потом представим себе, что они не стареют вовсе, что они не подвластны времени, целых 20 лет им по-прежнему 20 или 30.

Страшно подумать, что они могут натворить, что им удастся вычистить из наших заросших паутиной, пропыленных мужских углов.

Получится трагико-комический триллер с психопатологической, садомозахистской, и прочей начинкой.

Или иной, – зеркальный, вариант.

Представим себе наших женщин в возрасте скажем так, от 40 до 50, тоже конечно не из тех, кто умер уже в 12 лет или того раньше.

Нормальных женщин со страстями и комплексами.

И вернём им их 20 лет.

Можете вообразить, как они отыграются на мужчинах за то, что у них было отнято мужским произволом.

Вокруг всё взорвётся похуже землетрясения.

Самые эмансипированные американки испугаются.

Так что, ещё бабушка надвое сказала, где больше жизни в этом «может быть», в придуманной реальности, или в том, что кажется само собой разумеющимся.

…начинаем придумывать наш фильм

Теперь давайте перейдём от рассуждений к самому придумыванию.

Прежде всего, договоримся, что в нашем фильме, как и в американском, будут две женщины.

Одной лет 35–37.

Другой лет 28–30.

Пусть и у нас одна замужем, та, которой 28–30.

А другая, которой 35–37, не замужем.

Не знаю, как в американском фильме, а у нас пусть у той, которой 28–30, не будет детей, а у той, которая не замужем, пусть будет дочка, девочка лет 10–12.

Чтобы реальность удивляла и шокировала, будем придумывать шиворот-навыворот.

Пусть у одной будет плохой мужчина, у той, которая замужем, а у другой, которая не замужем, пусть будет хороший мужчина.

Для начала начнём фантазировать по разряду жизненного.

Мы же всё-таки не фантастический фильм придумываем, хоть и шокирующий своей нереальностью.

…та, которой 28–30

Пусть у той, которой 28–30, характер будет двойственный, взрослый и ребячливый одновременно.

В детстве, на самом дне и чуть позже, была она взбалмошной. Так уж случилось – природа? родители? жизнь? – что эта взбалмошность и не исчезла вовсе.

Взбалмошность спряталась, укрылась, ушла в глубину, притаилась, но не исчезла вовсе.

Нет-нет и взрывается изнутри, в жестах, в детских интонациях, в спонтанных обидах, а потом снова прячется под маской взрослости.

Может быть, в этих остатках взбалмошности и есть её притягательность, или как принято говорить у мужчин, её сексапильность.

Муж по своему её любил, может быть в силу всё той же притягательности или всё той же сексуальности.

Может быть, пару раз и проявилось эта сексуальность в постели, а он все ждёт, когда же ещё раз, ещё, а ещё никак не наступает, вот он и злится, сам не понимая отчего.

Смешно.

Если говорить прямо, то муж её был из племени мужчин с самозакрывающимися створками и с сильно засоренными мозгами. Засоренными всяческими стереотипами, закостеневшими принципами, мужской чванливостью, и прочим.

Думает, что всё делает правильно, уверен во всём, а сам давно живёт в полном неведении и о себе, и о жене.

Замурован внутри своих окаменелостей, внутри своей омертвелости.

Жизнь есть жизнь, окончательно лишить её спонтанности невозможно, вот и наш мужчина, наш муж, нет-нет и прорывается, выталкивается, закидывается в параллельный мир жизни как чуда, и в эти минуты, в эти мгновения, сам он не понимает, что с ним происходит, но это продолжается недолго, оставляя в нём только горечь и раздражение.

Да и житейская ситуация усугубляет их отношения.

Дело в том, что когда она выходила за него замуж, он был богат, бизнес шёл по восходящей, казалось так будет всегда, так думали и её родители и радовались этому браку, а потом пошла череда неудач, банкротство за банкротством, и в минуты отчаяния ему всё казалось, что это она, она, приносит ему сплошные неудачи, поэтому он и бил её, бил безжалостно, потом хоть и жалел, но вновь приходило ему в голову, что всё дело в ней, она порочная, не могла нормальная в постели выделывать такое, пусть только раз или два, всё равно не могла, не должна, не может, не имеет права, поэтому и детей у них нет, поэтому и неудачи в бизнесе, бог всё видит.

А что детей у них не было, откуда ему было знать, что она, именно она, не хотела, она и предохранялась, особенно после того, как в первый раз ударил он её, а сейчас вдруг решила, что всё, хватит, нужен ребёнок, и забеременела, может быть от этого проснулось в ней то, что было запрятано, и невесть откуда появился инстинкт свободы.

Такая вот альмодоваровская[450 - Альмодовар Педро – испанский кинорежиссёр, продюсер, сценарист. Со второй половины 1980-х годов один из самых известных в мире кинорежиссёров.] женщина на грани нервного срыва[451 - «Женщины на грани нервного срыва» – фильм П. Альмодовара (1988 г.), о котором идёт речь.], но сама об этом не подозревающая, напротив готовящая себя к переходу к разумной, строго очерченной и выверенной азербайджанской жизни.

А вместе они, женщина, которой 28–30 и её муж, со створками, точно пара клоунов, разыгрывающих скетчи, совсем по Феллини[452 - В настоящей книге неоднократно речь заходила о рыжих и белых клоунах, о которых говорит итальянский кинорежиссёр Федерико Феллини. См.: прим. 44 к разд. 3].

Только жене не всегда удаётся маску белого клоуна надеть, а муж слишком серьёзен, слишком створчат для роли рыжего.

И, при всём при том, при всём при том, возможно, они любили друг друга, и что здесь рассуждать на тему

за что? почему? и как это возможно?

Будто что-то можно об этом сказать.