Где моя Родина

Где моя Родина
Раиса Ивановна Богданова

От автора:Моя история началась задолго до моего рождения. Моя мать, как и многие жители Земли, жила, училась и мечтала о будущем. Никто не ожидал, что мечты рухнут в один миг, как карточный домик. Все изменилось 22 июня 1941 года.«Пусть у народа память сохранит рассказы тех людей, кто был на той войне».

Где моя Родина

Раиса Ивановна Богданова

© Раиса Ивановна Богданова, 2019

ISBN 978-5-4474-4619-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уважаемый читатель! Вы открыли мою книгу и мне хочется, чтобы Вы её прочитали и поверили, что даже невозможное возможно. Больше 50 лет я посвятила поискам, родства, дома, любви и счастья. Это книга создана для того, что бы верить в будущее и не опускать руки, даже если выхода нет.

В моей книге Вы узнаете, как шаг за шагом, из года в год, я смогла найти моё прошлое.

Часть 1. Кто я? Чья? Откуда?

Раиса-Рената

Свои воспоминания я посвящаю детям – сиротам Великой Отечественной войны (Второй Мировой войны)

Жизнь человека – это история жизни той страны, в которой он живёт.

Мне иногда задают вопрос: «Вы считаете, что Ваша история уникальна?». Я считаю, что история любого человека уникальна. В моём случае – это повторение многих судеб детей-сирот Второй Мировой войны. Как можно было выжить во время войны? Это загадка.

Спустя 59 лет найти свою мать, имея при себе только имя – Раиса, фамилию – Кулишёва, год рождения – 1943. Разве это не чудо? Как говорится в пословице: «найти иголку в стоге сена».

Всё, о чем я пишу, это многолетний труд поиска моих родителей.

Моя история началась задолго до моего рождения. Моя мать, как и многие жители Земли, жила, училась и мечтала о будущем. Никто не ожидал, что мечты рухнут в один миг, как карточный домик.

Так, 22 июня 1941 года Гитлер вероломно напал на Россию безо всякого объявления войны. Захватил Белоруссию, а затем и Украину. Моя мать жила в это время на Украине. Окончила школу. Но это всё я узнала спустя 59 лет. Многого я ещё не узнала, так как моя мать умерла в 2002 году. Мне помогла её найти только в декабре 2003 года Международная Служба Розыска Красного Креста в городе Бад-Арользен, ФРГ. Конечно, хочется найти отца, но это ещё тяжелей, так как я не знаю даже его фамилию. Кто он? Откуда?.. Прошло очень много времени, а самое главное уходят очевидцы в мир иной. Конечно, пока есть, где искать, я буду заниматься поиском. Не найду отца, найду историю моей матери, то есть историю жизни во время Великой Отечественной войны многих русских, украинских людей.

Где моя Родина?

Свой рассказ пишу на основании найденных архивных документов и рассказа немецкой приёмной матери, её приёмной дочери и сестёр по кровной матери, с которыми я встретилась в декабре 2003 года. Встретилась с сёстрами, которых моя мать родила в послевоенный период, они и рассказали немного о жизни матери на чужбине. Поиском своих родителей я занимаюсь с 1964 года. По мере поиска я смогла постепенно посетить места пребывания моей матери на принудительных работах в Германии. Посетила я и места, связанные с моим рождением и разлучением с родной матерью. В своих воспоминаниях хочу рассказать, как я смогла найти своё прошлое.

Расставание с матерью

С 19.01.1945г. по 31.01.1945г. я находилась на стационарном лечении в больнице Хуфеланд в Берлине, Кароверштрассе, 11. Мне было два года. С этого периода времени я родную мать больше не видела и теперь жизнь пошла по-новому, без матери.

Я с мамой. Мне 2 года. Германия, г. Берлин. 1944 г.

Спустя больше 50 лет я встретилась со своими сёстрами, я поняла, что моё расставание с матерью все помнят по-разному. Самая младшая сестра рассказала, что меня срочно отняли и положили в больницу. Сказали, что я больна тифом, затем поправила себя и сказала, что «анемия». Позже сообщили, что ребёнок умер. Старшая сестра на это возразила: «Нет! Ты не лежала в больнице. Матери велели нести швейную машинку к поезду, а ребёнка принесут к отходу поезда. Ребёнка к поезду никто не принёс, а швейная машинка по сей день у неё дома. Мать всегда расстраивалась, получается, что ребёнка продала за швейную машину».

Третья сестра сказала, что у неё есть фотография, на ней наша мать и моя приёмная мать. Я эту фотографию не видела. Где найти правду?

С 31.01.1945 по 12.12.1945 год документальных сведений никаких нет.

Вторая мама – немка

По документам с 12.12.1945 года нахожусь на воспитании у приемных родителей – супругов Росс, проживающих по адресу: Берлин-Хайнерсдорф, Фазольтштрассе 27, а 15.12.1947 года меня насильно отнимают русские офицеры.

Мне пять лет. Что может помнить ребёнок в этом возрасте? Отдельные яркие картинки воспоминаний, которые в детстве приходили иногда во сне. Когда я выросла, я думала, что это мне только приснилось.

Я помню, что жила в хорошем доме. Возле дома росли две маленькие ёлки. Сидя за круглым столом у окна, рисовала грифелем. Смутно помнила, что имя у меня было «Рената». Помню, как мне прокалывали уши, чтобы надеть серьги. Возле дома я каталась на «самокате» и соседский мальчик ударил меня – я упала.

Однажды я видела, что к дому подъехала чёрная легковая машина. Я сидела у окна и рисовала. Затем я с мамой села в машину. Оказавшись в помещении, меня повели в одну сторону, а мать пошла в другую сторону. Я очень горько плакала.

Спустя некоторое время приёмная мама пришла ко мне, но я не могла понять, почему передаёт мне сквозь крупную сетку изгороди игрушку, куклу и платочек. С тех пор я больше её не видела.

Я сегодня понимаю, потеряв родную мать, мне нанесли большую травму в моей душе. Но когда меня насильно разлучили с приёмной матерью, мне нанесли травму, от которой и по сей день не могу оправиться.

Детский дом при ПФЛ №226. г. Бранденбург ФРГ. Встреча с Россией

С 15.12.1947 года я живу в пересылочном фильтрационном русском лагере «ПФЛ» №226, города Бранденбург. При лагере был детский дом. Дети-сироты поступали из пригорода Берлина, укомплектовывались группами и отправлялись специальными эшелонами в Россию.

Новый год 1948, ПФЛ №226

Я была вывезена вместе с другими детьми-сиротами 10.02.1948 года эшелоном №50055.

Сначала я поступила в Дом Ребёнка №3 г. Калининграда (бывший Кёнигсберг), а затем 24.02.1948 года меня отправили в детский дом города Славск Калининградской области, где уже находились дети-сироты, тоже прибывшие из ПФЛ №226. Возраст детей был разный – от 3 до 15 лет. О первых годах детдомовской жизни я мало что помню. Разве только, как поселили нас в деревянный домик с двумя комнатами, который находился около главного корпуса. В одной комнате располагалась спальня, в другой – столовая, она же игровая. Помню, было много клопов, которые больно кусали и не давали спать по ночам, и, если раздавишь клопа, то от него шел очень неприятный запах. Какие были у нас игрушки? Никаких. Старшие мальчики читали нам сказки. А Вадим Лёвин крутил нам фильмоскоп. Самые любимыми стихами были стихи детского писателя Корнея Чуковского. Особенно стихотворение «Тараканище».

Старшие девочки мыли нас, а затем в простынях приносили нас в наш домик. Летом в жаркую погоду старшие девочки поливали нас из лейки.

В городе был бассейн, куда мы ходили купаться. У нас было своё место для купания, так называемый – «лягушатник».

В каком году нас перевели в двухэтажное здание? Наверно, когда я училась в первом классе. В это время мы могли спокойно бродить по территории детского дома. Через просёлочную дорогу гуляли по стадиону. В кустах играли в «дочки-матери». На дорогах валялось много кусочков черепицы, которые заменяли нам игрушечную посуду, а съедобная трава была едой. Черепица – это остатки разрушенных немецких домов после войны. Черепицей были крыты крыши домов.

За стадионом за колючей проволокой находились немецкие военнопленные, на которых мы приходили смотреть. Видно, я прислушивалась к немецкой речи, когда-то очень знакомому мне языку. Девочки говорили, что немцы давали им конфеты, я этого не помню.

С другой стороны детдома находились качели и карусель, которую мы называли «гигантскими шагами».

Но самая запоминающая игровая площадка – это немецкое кладбище. На могилах лежали мраморные плиты, которые мы использовали, как игровую комнату. Одна могила служила столом, другая – кроватью. «Дочка, ложись спать! Дочка, кушай».

Старшие мальчики шили нам маленьким куклы из тряпок. Глаза, рот и нос были нарисованы цветными карандашами, а волосы заимствовали у лошадей, отрезая часть хвоста.

Днем, играя на кладбище, мы не задумывались о том, что мы тревожим покой похороненных людей. А когда вечером шли через кладбище из школы домой, было страшно, жутко.

Кушать хотелось всё время. Ели съедобные травы, листья, жёлуди, а несколько лет спустя ели жмых. Мальчики приносили с железнодорожных станций. Это было лакомство.

Об одежде. В чём одеты мы были, не помню. Зимой очень было холодно, а летом ходили босиком. Я по сей день ощущаю при воспоминании о пыльных дорогах мягкую пыль. По этой пыльной дороге мы ходили в кино всем детским домом. Иногда мы ходили самостоятельно в кино. Придя в фойе кинотеатра, останавливались у стены. Женщина, которая пропускала посетителей в кинозал, спрашивала у нас: «Девочки, вы из детдома?» Получив положительный ответ, она пропускала нас в кинозал на просмотр фильма. Какие фильмы смотрели? В основном про войну. «Зоя», «Павлик Морозов», «Как закалялась сталь» и другие…

Жители очень сочувственно относились к нам. Особенно мы это видели, когда в сельском клубе мы давали концерты. Жители смотрели концерт со слезами на глазах.

Какое хозяйство было при детском доме? Я уже говорила о лошадях. Сколько их было, не знаю. Были свиньи, им варили в «мундире» мелкую картошку в большом котле, а мы воровали, чтобы поесть.