– Постой! – прервал Кирилл. – Не обещай ничего. Я не хочу. Людей другое должно связывать, а обещания… – он усмехнулся: – Это, как скованные одной цепью.
– Получается, что в себе ты уверен, коль сам обещаешь, а во мне сомневаешься! – Даша как будто даже рассердилась.
– Жизнь бывает жестокая. Бывает, что человек сам себе не хозяин.
Она посмотрела долгим-долгим взглядом и серьёзно сказала:
– Я не знаю, что может такое случиться… – и прерывисто вздохнула. – Я просто не могу представить, что проснусь утром, и буду знать: тебя в этом дне нет. И завтра не будет, и послезавтра… и никогда-никогда больше не будет. А зачем они мне всё тогда? – жалобно спросила Даша, и на глазах заблестели слезинки. Она быстро шагнула к Кириллу и ткнулась ему в грудь: – Зачем ты меня пугаешь?
У Кира в голове зашумело и поплыло, даже мысль испуганная мелькнула: «Я же не пил!» Он осторожно сжал худенькие плечи, более всего боясь, что ударит в ладони дурная сила. Господи ты Боже мой, какая же она невозможно маленькая, хрупкая, такими и не бывают! Да её на шаг нельзя от себя отпускать! Вот так взять на руки и не спускать на землю, это ему, медведю, пристало топать по жёсткому.
– Дашенька…
Как близко-близко её лицо! И слезинки на щеках. Кирилл осторожно стирает их губами. И влажными от солоноватых капелек находит её губы. Они медлят… то ли в растерянности, то ли в испуге… и доверчиво раскрываются навстречу первому в жизни поцелую.
Глава 9. Алла негодует и радуется
– Ты мне что обещала? – Галину Георгиевну застал врасплох сердитый Аллочкин вопрос.
– Что? – не поняла она.
– Как что?! – негодующе-изумлённо выгнула Аллочка свои красивые бровки. – Ты забыла наш разговор?!
– Извини, но я в самом деле… Ах, это про Кирилла что ли?
– Да! Ты что, и думать забыла даже? Ну ничего себе!
– Аллочка, – улыбаясь с лёгким упрёком, Галина Георгиевна притянула к себе дочку. – Да я уверена была, что ты давно выкинула его из головы. Ты же у меня умница. Зачем такой принцессе, как ты, эта деревенщина неотёсанная? Да на кой он нам сдался?
– Ты… Ты… – от негодования Алла растеряла слова и только гневно смотрела на мать, отпихиваясь от неё руками. – Ты мне наврала???
– Алла, успокойся немедленно! Что ты ведёшь себя как капризный ребёнок? – начала сердиться Галина Георгиевна. – Или мы разговариваем как взрослые люди, или вообще нет никакого разговора.
– Как прикажешь с тобой разговаривать, когда ты обещаешь, а выполнять и не собираешься даже?!
– А когда ребёнок капризничает и просит звезду с неба, ему и обещают звезду, чтоб успокоился.
– Ах, вот как, да? Чтоб успокоился, да?
– Алла, прекрати! – Галина Георгиевна жёстко пристукнула ладонью по столу.
– Мамочка, это ты на своих прокурорских стучи, ладно? На меня не надо.
– Хорошо. Всё. Обе прекращаем психовать. Давай поговорим спокойно.
– Только если ты собираешься говорить в духе – «зачем он тебе нужен» – то лучше не надо. Или я за себя не отвечаю.
Галина Георгиевна приподняла бровь, помедлила, потом сказала:
– Идёт. Я попробую. Но знаешь, не стоит всё же цепляться к словам. Разве мы не можем говорить откровенно, всё что думаем, и не выбирать слов. Если не с тобой, то с кем мне ещё так говорить? Вот что: говорим откровенно, но без обид и без психа.
– Тогда и ты, мамуся, имей в виду: я взрослая, и ты мои желания за детские капризы не принимай.
Галина Георгиевна кивнула:
– Ну, давай, как взрослая, спокойно объясни мне, чего ты хочешь.
– Я совсем немного хочу. Выйти замуж за Кирилла.
Галина Георгиевна покусала нижнюю губу, потом верхнюю, и сказала:
– Ты собираешься всю жизнь прожить в этой дыре?
– Какое это имеет отношение к Кирке?
– Самое прямое. Твоё место не здесь, Аллочка, ты понимаешь, что ты – звезда, тебе нужен небосклон, а не эта грязная лужа. Доверься мне, девочка моя, я уверена, ты вскоре будешь блистать в столице, за границей. Для этого и надо-то немного – правильно выйти замуж. Тебя признают и примут, ты сразу станешь своей. Подумай, разве Кирилл стоит так дорого, чтобы отказаться от блестящего будущего, только лишь бы получить взамен одного этого мужика?
– Да мне не от чего отказываться! У меня пока что и нет ничего! А Кирка – вот он!
– Будет! У тебя всё будет, это уж ты мне поверь. Только подожди чуточку, не напорть сама себе. Осталось-то подождать всего ничего. Вот закончишь школу, и у тебя начнётся другая жизнь. Аллочка, подумай, не пройдёт и года, и ты будешь запросто сидеть за одним столом с людьми, которых сейчас обожаешь и считаешь недосягаемыми, с эстрадными звёздами, с актёрами, писателями, да с кем хочешь! Я тебе клянусь, так будет!
Аллочка молчала. Перспективы, которые открыла перед ней мама, завораживали. Она ни на минуту не усомнилась, что они достижимы – коль мамочка сказала, значит так и будет. Нет, она нисколько не против посидеть за одним столом с Андреечкой Губиным, например, испытать на нём свои чары. А он будет смотреть на неё своими бархатными глазками… Аллочка улыбнулась мечтательно. Галина Георгиевна воспользовалась переменой в настроении дочки:
– Я твёрдо тебе обещаю: ты получишь всё это, Алла. Только доверь мне строить эту дорожку наверх, не мешай. Ну на что тебе этот парень. Ты ведь сама видишь – он сюда никаким боком! Аллочка, деточка, да ты ещё не видела настоящих мужчин! Здесь их нет. Но они будут у тебя, много. А Кирилла ты, если и вспомнишь, так не иначе как со смехом. Брось думать о нём. Хорошо?
Всё ещё витая в облаках мечтаний, Аллочка согласилась:
– Ладно, я попробую.
Галина Георгиевна удовлетворённо улыбнулась: «Не так уж и сложно оказалось!»
В семье Елецких прошло несколько почти безмятежных дней, и ничто не предвещало сюрпризов, когда Алла вдруг сообщила:
– Мама, я решила: выхожу за Кирку замуж.
– Вот как? – Галина Георгиевна даже растерялась от неожиданности. Она считала эту тему закрытой, и вот на тебе! Чтобы выиграть минуту-другую и сообразить, что и как теперь говорить дочери, Галина Георгиевна начала почти машинально, не задумываясь: – Вообще-то я думала, мы об этом всё выяснили. Значит, ты всё взвесила и выбрала то, что оказалось для тебя всего весомее – Кирилла. Ну, что ж, поздравляю! Нет, в самом деле, Алла, не каждая ведь сможет ради минутной прихоти вот так запросто пустить прахом всё своё будущее.
– Ой, мам! Да ничего я прахом не пускаю! Никуда оно от меня не уйдёт. Я немножечко побуду замужем за Киркой, а потом разведусь с ним и тогда выйду за того, кого ты скажешь.
– Ах, во-о-он ты как придумала! – удивлённо протянула Галина Георгиевна. – Ну, я даже и не знаю, что сказать…
– А чего ты собираешься мне говорить? Я твёрдо решила, и ты меня не отговаривай. Нет, ты сама подумай, мама! Ты говоришь, что я красивая, я звезда, вот я и хочу проверить, какая я звезда. Кирка-то на меня и не глядит. Втюрился в какую-то мышь серую, будто и нет больше никого вокруг. Это почему я должна уступать всякой дуре приезжей, а? Хочу, чтобы Кирка моим был!
– Это что ещё за мышь приезжая?
– Дашка! Ну, я же говорила тебе, приехали в прошлом году. Мать у неё портниха, в ателье работает.
– Портниха? Что-то припоминаю… Говорят, хорошо шьёт.