II. Маска Зорро. Голубой бриллиант

Шарлотта сейчас, слава Богу, обедала в компании дона Рафаэля под деревом, и скинуть ее с лошади при всем желании было невозможно, поэтому появился шанс хоть ненадолго отлучиться и оставить ее на единоличное попечение молодого человека.

В лицо ударил горячий ветер.

Тринадцатое ноября. Так скоро…

"И еще говорят, что раз в год он надолго пропадает, – зазвенел в памяти голос Кери. – Однако неизменно появляется 13 ноября на маскараде".

Неужели Зорро вернется всего через несколько дней?

В это невозможно было поверить. Но ведь он сам сказал, что приедет ближе к зиме. Скорее всего, он имел в виду именно эту дату.

Перед глазами замельтешили выжженные пучки трав и редкие кустарники.

Всего несколько дней. После пяти месяцев… Да и дон Диего тоже должен был скоро приехать из Мексики. Все жители Эль Пуэбло стремились успеть вернуться домой к главному празднику поселения, где бы они ни находились.

Изабелла замедлила ход Арабики. Но ведь возвращение дона Диего означает не что иное, как их отложенную обстоятельствами свадьбу. Только сейчас девушка в полной мере осознала, что ее столь удобное оправдание перед не сдающими позиции молодыми людьми и их семьями, спешащими заполучить наследницу рода Линарес в свой дом до возвращения дона Диего, было палкой о двух концах. Сколько они еще смогут откладывать этот день? Чем смогут объяснить такой долгий перерыв между помолвкой и венчанием? Сможет ли дон Диего уехать еще куда-нибудь, чтобы его повторный отъезд носил такой же неотложный характер, как в случае с Университетом, отсутствие в котором молодого человека на протяжении последних нескольких лет было немыслимым?

Изабелла окончательно остановила Арабику. А что думает обо всем этом сам дон Диего? Она ведь ни разу так и не смогла обсудить с ним эту тему. Так странно… Казалось бы, более важного события в жизни двух людей, чем создание общей семьи, быть не могло, а никто из них даже мельком не коснулся этого маячащего на горизонте события.

Хотя то же самое относилось и ко всем ее родственникам.

Для дома губернатора свадьба с доном Диего продолжала оставаться частью давно разработанного плана, которого все до сих пор усиленно придерживались. Но что они будут говорить потом? Сеньора Камелия тратит все силы на гостеприимные приемы, чтобы не обидеть влиятельные семьи отказом и вместе с тем дать понять, что рука ее дочери занята. Тем же самым занимается и дон Ластиньо, который встречается с этими людьми еще и вне гасиенды.

А что будет дальше?

Изабелла никогда не затрагивала этот предмет в разговорах с родителями, потому что один только намек на него после пяти месяцев нескончаемых боев уже вызывал неприятное покалывание в руках и ногах. Но ведь какие-то мысли по этому поводу у них должны быть? Вполне вероятно, что она просто не знает об этом.

Хотя какой выход может быть из сложившейся ситуации? Ей казалось, что за это время она уже перебрала в своей голове все возможные варианты. Если только…

Девушка непроизвольно прыснула. Неужели они действительно рассчитывают на его возвращение?

Ее затрясло от неконтролируемого приступа веселья.

Они что, правда, думают, что Зорро приедет и сделает ей предложение? Откроет свое лицо, имя, происхождение и придет в их дом с подарками? Изабелла судорожно захлопнула рот рукой, чтобы не захохотать во весь голос, однако неприятный смех все равно прорывался наружу волнообразными толчками.

Господи, вот это будет зрелище! Может, он еще приведет с собой весь свой отряд в качестве музыкального сопровождения? Ах да, и еще того самого моряка! И Бернардо. Ну и Тито, конечно, с Торнадо. Куда же без них в момент предложения руки и сердца?

Изабелла, рыдая от хохота, непроизвольно согнулась и уткнулась лицом в гриву Арабики.

Ох, не забыть украсить Арабику в такой день! Как это сделала Кери со своей Бусинкой.

Какой невообразимый эскорт!..

– Изабелла… – внезапно донеслось до ее слуха.

Девушка замерла и прислушалась.

– Изабелла, с тобой все в порядке? – опять раздался знакомый голос.

Изабелла медленно подняла голову и повернула странно онемевшую шею в сторону источника звука. В нескольких шагах от нее стояли Керолайн, Шарлотта и дон Рафаэль.

– Да, все отлично, – вырвалось из стянутой тугими обручами груди.

Молодые люди осторожно переглянулись, и Шарлотта направила свою лошадь к Арабике.

– Что? – отодвинулась назад в седле Изабелла, увидев протягивающуюся к ней руку.

– Ваше Высочество, у Вас жар, – тихо произнесла Шарлотта.

– Жар? – прошептала в момент побледневшими губами Кери.

– Вам срочно нужно домой, в постель.

– Со мной все хорошо.

– Сеньорита, – приблизился дон Рафаэль, – Вы действительно выглядите уставшей.

– Мы еще не закончили с делами, – возразила Изабелла, тщетно пытаясь ощутить зажатые в правой руке бумаге.

– Путь неблизкий, нам надо выезжать, – настойчиво повысил голос дон Рафаэль. – Мы и так сделали больше, чем планировали. С остальным Филипп справится сам.

– Но я прекрасно себя чувствую.

– Изабелла, не спорь с медиком! – возникла Кери, указывая дрожащим пальцем в сторону Шарлотты. – У тебя температура, нам нужно срочно возвращаться.

– Я просто перегрелась на солнце, здесь очень жарко.

– Ваше Высочество, это не похоже на солнечный удар, – еще тише произнесла Шарлотта.

– Слышала?! – всплеснула руками фрейлина. – Это не от солнца! – она судорожно задышала и через мгновение уже буравила Шарлотту огромными блестящими глазами. – Она что, простудилась? На такой жаре?

– Нет, это не похоже не простуду.

– А что тогда?!

– Скорее, сильное переутомление на фоне общего напряжения, спровоцированного…

– Сильное переутомление! – схватилась за голову Керолайн. – Срочно домой! – Она сжала бока Бусинки и умчалась в сторону Филиппа. – Я сейчас скажу ему, что мы уезжаем! – донесся ее прерывающийся от тряски голос.

– Но со мной все в порядке! – крикнула ей в след Изабелла, нетерпеливо возведя руки к небу.

На выжженную землю из неожиданно разомкнувшихся пальцев посыпались исписанные листы…

***

Изабелла осторожно прикрыла за собой дверь конюшни и неслышно проскользнула к дальнему стойлу. В его глубине сразу же послышалось оживленное передвижение, и над отполированным деревянным барьером показались точеные уши и горящие карие глаза.

– Только не шуми, – прошептала девушка, снимая со столба дорогую сбрую и морально готовясь к водружению на спину Торнадо неподъемного для нее седла.