Против всех

– Уж точно не самурай, – выдавил я.

– И тем не менее.

– Это все брат. Без него никак. Кстати, как он там? Сто лет не видел, куда вы его запрятали?

– С ним все в порядке, лечится. Под присмотром лучших наших. Раны плюс интоксикация от упырей, вовремя успели.

Я вздохнул. Шея все еще болела немилосердно, а сейчас еще и резко стрельнула. Дышать глубоко было затруднительно, разговаривать – тем более. Но мне была необходима эта беседа.

– Жаль парней. В ту облаву многие полегли.

– Да, – согласился я. – Жаль. И оно того стоило?

– Стоило, – уверенно, без тени сомнений ответил Скат. – Жизней мы спасли больше. Это большая цена за победу в бою. Но на то она и победа. Мы за ценой не постоим, сам знаешь.

Я знал. Знал, что за этой напускной уверенностью лидера, призванной сохранить силу духа в других, в соратниках, в тех, кто вынужден будет пройти еще не один бой, возможно, погибнуть за правое дело… за этой маской грызет душу совесть. Терзает боль. Боль утрат. Боль сомнений, которые не чужды ни одному человеку. Я видел это во взгляде. Только во взгляде. Потому что ни голосом, ни выражением лица Шура это не выдает.

И мы молчали. Долго молчали. Потом Скат хлопнул меня по плечу.

– Выздоравливай побыстрее. Вдруг еще кого на живца поймать надо будет, а?

Я проворчал:

– Хромай давай отсюда, пока я тебе вторую ногу не сломал…

Эпилог

Так кто сказал, что я на это способен?

Способен снова взглянуть в глаза врагу. Жуткому врагу, от которого мурашки по коже и прошибает холодный, липкий, гадкий пот… непреодолимый, такой же гадкий и липкий страх заставляет дрожать и сжаться в комок, будто ты не человек разумный, а трусливая бездушная тварь.

Снова встретиться с ним, с коварным врагом. Бояться до одури. Но взять себя в руки. И все равно, несмотря на страх, отвешать пиздюлей – каким бы поганым, могучим и жутким не был этот враг.

Никто не говорил.

Просто, оказывается, я на это способен. Просто у меня есть друзья, готовые помочь и спасти, готовые жизнь положить, сдохнуть в муках, но сделать то, что нужно. Мне зверски страшно и ахуенно, нечеловечески больно знать это. Ну зачем, за что? И что я могу дать взамен им – им, кто не раздумывая полез в жуткую пасть смерти, чтобы выжили другие, я в том числе? Разве им не хотелось жить? Жить долго и счастливо. Мечтать о чем-то. Пусть даже и не мечтать, а жить только ради мести. Но хотелось ведь?

Что я могу сделать для них?

Только одно. Продолжать их дело. Бить нечисть. Бить смертным боем. Беспощадно. Люто. Не жалея себя.

Хоть я и не воин…

Ночной охотник

Я смотрю в темноту. Виднеются огни. Маленькие. Далекие. Словно кто-то там, наверху, разбил на мелкие кусочки хрусталь.

Отсюда, с холма на пустыре, виден вечерний город.

Тоненькая полоса зарницы на горизонте. Солнце еще не совсем зашло. Но скоро оно зайдет. Я люблю закаты. И мне не нравится восход. Потому что он таит в себе противоположное ночи и темноте. Потому что он – часть чужого мира.

А город красив. Обаятелен. Его вечерние огни тоже похожи на хрусталь. Они сейчас тусклые, как огни наверху. Скоро они будут ярче. Гораздо ярче. И тогда будет виден контраст – контраст дня и ночи, света и тьмы.

Жизни и смерти.

Я люблю выходить на охоту и видеть этот самый контраст. Он придает процессу поиска жертвы свой, особенный чувственный оттенок, насыщает азарт полнотой.

И мне нравится появляться внезапно, словно черная молния, из темноты. И похищать свою добычу. Из света во мрак.

Мрак. Прекрасный, животворящий, бесценный… Красное на черном. Красная, свежая кровь, пролитая на черных улицах этого красивого, кое-где усеянного огоньками, а местами мрачного и темного, города. Города, стоящего под куполом хрустально звездного неба…

Уже совсем стемнело.

Жанна возвращалась домой.

Сегодня ночь была на удивление спокойной и тихой. Что и говорить – чудесная летняя ночь! Звезды горели ярко, вызывающе – казалось, что сегодня они ближе, чем обычно, что они вдруг решили ненадолго оторваться от бездны, отойти от нее, и приблизиться к грешной земле. Решили посмотреть поближе, что же там, внизу, творится. Что еще задумали эти странные, глупые смертные. Где-то за нелепой ночной тучкой, которой тут сегодня на небе просто не место, пряталась луна. И ни шороха, ни дуновения. Улицы застыли, замерли. Поэзия, что и говорить. Может, погода решила устроить сеанс романтики для одиноких сердец.

А может быть, было так тихо потому, что время действительно позднее. И райончик довольно-таки глухой, безлюдный.

Жанна вдруг еще раз спросила себя, что же она делает тут в такое время, почему до сих пор не дома. И какой злой рок завел ее в эту глухомань. Ведь можно же было добраться до дома другим путем, более светлым и теоретически безопасным. Конечно, пришлось бы увеличить расстояние, дать большой крюк, что тоже не всегда безопасно – мало ли ненормальных сейчас бродит по улицам города. Есть и такие, которые отнюдь не предпочитают темных переулков – наглые, расчетливые, хитрые и непредсказуемые. Но все равно, со светом вокруг, с привычными блесками реклам и светом фонарей, шумом ночного города, как-то надежнее и спокойнее на душе.

А тут… Переулок-тупик. По пути встретилось всего два-три фонаря в нормальном рабочем состоянии.

Ну и пусть, вдруг решила она. В конце концов, она не так уж и беззащитна, как может показаться на первый взгляд. С приемами самообороны знакома не понаслышке, за себя постоять вполне сможет. А переулок хоть и глухой, заброшенный, но знакомый. Днем она не раз проходила этой дорогой. Да и вечерами ее здесь еще никто не трогал. Возможно, это просто везение. Но ничего, раньше везло, значит, повезет и сейчас. Хотя… Всякое может быть.

По натуре Жанна была смелой, решительной и отчаянной. И еще любила романтику. Романтику тихой летней ночи. Поэтому мрачные мысли скоро отступили.

К тому же, настроение у нее такое, что лучше одиночества ничего придумать нельзя. Надо побыть наедине с собой, поразмышлять… Нет, размышлять, пожалуй, как раз и не стоит. Просто идти, идти, наслаждаться ночным одиночеством. И тишиной. Может, удастся уйти от реальности, в которой ее снова постигло разочарование. Причем разочарование в самом дорогом сердцу – в человеке, которого она любила. Это страшно. Это больно. Но такова жизнь…

Да, видно, не судьба им с Владимиром быть вместе. Не судьба! Он ее не любил, а всего лишь использовал. И это выяснилось сегодня, совсем случайно. Ситуация оказалась до жути типичной: он страстно целовался с другой, он был полностью в ее распоряжении… И эта его краля, судя по всему, хотела его тогда прямо на месте, оба просто едва сдерживали себя. Куда уж красноречивее. Жанна все видела собственными глазами, и этого было достаточно. Завтра она его просто пошлет куда подальше. Возможно, на три веселые буквы. Или все же стоит обойтись покультурнее, сохранить достоинство?

«Даже не знаю, как быть. Ладно, там видно будет, что дальше. А сейчас… Не думать ни о чем. И все».

Вокруг благодать… Темнота. Покой. Тишина.

Вокруг ночь. Долгожданная ночь. Моя ночь. Ночь охоты. Я чувствую, как временами по телу пробегает приятная, легкая дрожь, когда иду по улице, а мимо проходят… аппетитные экземпляры. Взять хотя бы вон ту красотку, в летних джинсах и футболке. Возбуждена – это чувствуется издали. Хотя и старается сдерживать себя. Девочка с темпераментом. Обожаю таких. Обычно они сопротивляются. И иногда довольно умело. Мне даже забавно расправляться с такими. С ними можно повеселиться от души. А момент, когда я вижу их страх – страх перед чудовищем, монстром – когда я вижу отражение суеверного ужаса… Это заводит.

АЗАРТ!

Она меня не замечает. Меня вообще практически никто не замечает. Охотник должен уметь маскироваться. Особенно в среде, где каждый по сути является потенциальной добычей. Ведь действовать в открытую нельзя. Это неудобно. Это опасно. Наша жизнь отнюдь не так безбедна, какой могла бы быть, если бы не… Если бы не было на свете тех, кто знает, жилось гораздо легче. Но они есть. И они тоже могут начать охоту. Но до меня не доберутся. Кишка тонка. В данный момент их рядом нет. Правда, парочку минут назад мелькнул один тип, но этот не в счет. Он не может быть Убийцей. Я это чую.

И еще я чую, что развязка близка. Моя красотка сама придет в ловушку, не нужно даже применять мои способности к Зову. Зов – это штука сильная. А красотка относится к тому типу жертв, которые принимают мыслеимпульсы особенно чутко. Так что зов не нужен. Я просто немножко послушаю ее мысли. И сделаю небольшое внушение.

Она идет во тьму. Туда, где мы встретимся, и она заглянет в мои глаза, и поймет… но будет уже поздно.

Это отлично. Сегодня мне повезло. Мне обычно всегда везет перед наступлением полнолуния.

Ну и ладно.