Сталкер по прозвищу Брысь

Доктор поднялся и направился к другому больному, неподвижно лежащему у стены. Василий поднялся. Потрогал перевязанную руку. Рука не болела.

– Доктор, а сколько я у вас пролежал?

– Три дня. Твой товарищ покрепче оказался. На второй день поднялся.

Василий подошел к Доктору, делающему перевязку у лежащего без сознания мужчины. Его бледное, с синевой лицо было неподвижно.

– Он жив?

– Жив. Но очень тяжел. Помоги.

Василий здоровой рукой приподнял больного, пока Доктор делал ему перевязку. Окидывая хижину взглядом, Василий увидел сваленный в углу экзоскелет.

– Это его? – спросил Василий.

– Да.

– Вы и его лечите?

– Да.

– Так он же …

– Он больной, – резко прервал его Доктор, – и ему требуется лечение.

– Но…

– Ты видел кто тебя спас?

– Да. Видел.

– И ты, думаешь, что для меня есть разница между больными?

– Н…не знаю, – смутился Василий.

– То-то же. А сейчас аккуратно опускаем. Пусть лежит.

– Пойдем, поговорим, – Доктор направился к выходу. Василий еще раз посмотрел на лежащего без сознания человека, и вышел вслед за доктором.

Доктор расположился в кресле качалке, которое казалось таким нелепым в этой обстановке и покачиваясь блаженно улыбался, подставив лицо солнечному свету.

– Что, сынок, давно в Зоне? – спросил он подошедшего сталкера.

– Уже около года, наверное.

– И много душ загубил? Людских и живности прочей?

– Ни одной.

– Как? – удивился Доктор, – так-таки ни одной?

– Да, – смутился Василий, – так получилось.

– И в чем же причина?

– Да… пил я… а потом… мне вроде, как и не надо убивать мутантов. Они бояться меня и не нападают, почему-то.

– Да, да, – задумчиво произнес Доктор, – Что-то слышал я такое, про сталкера, который… имя у него такое… смешное…

– Брысь.

– Что? А да, точно. Брысь. Смешно.

– Это я, – смутился Василий, – а так меня Василем зовут.

– Ну, что, сталкер Брысь, а в Миру Василий, расскажи ка мне свою историю. А то твой дружок, как есть Угрюмый, ничего толком не сказал, убежал. Говорит надо с профессором поговорить. С Чуйковым значить.

– Вы его знаете?

– Я сынок, многих знаю. И даже тех о ком ты и не слышал вовсе. Ладно, Василий, пока есть время, расскажи о себе. Люблю, грешным делом, слушать разные истории.

Василий, вначале неохотно, а потом, увлекаясь все больше и больше, рассказал о свое жизни в Зоне. О том, как попал он сюда. О том, что с ним произошло в последние два месяца.

Доктор молча слушал, покачиваясь в своем кресле. Когда Василий закончил свой рассказ, он еще некоторое время сидел, задумчиво теребя короткую бородку.

– Чудны дела твои, Зона, – проговорил Доктор, – а сам то, об это всём что думаешь?

– Да… не знаю… – растерялся Василий, – как-то не задумывался.

– Что ты намерен делать дальше?

– Думаю, надо встретиться с этим профессором, и рассказать все что знаю. Обещал я. Вот только табакерку не доставил. Потерял.

– Ну, с табакеркой то все понятно. Не вернуть ее тебе. А в остальном все верно. Надо тебе встретиться с Чуйковым. Толковый мужик, между прочим. Правда, не без тараканов в голове, а у кого их нет?

– Скажи, Док, а этот, Нестеров, он что, тоже ученый?

– О да. Это голова. Светлая голова. Правда…

– Сволочь он, – зло бросил Василий.

– Да нет, не сволочь. А, похуже, пожалуй. Ну, ладно, Бог с ним с Нестеровым. Завтра, я думаю, придет Чуйков, вот вместе и покумекаем, что и как нам надо делать будет.

– А… этот, больной, если он очнется, он же начнет сразу палить во всех.

– Не думаю, – покачал головой Доктор, – ему еще дня три без сознания лежать. Его ж из "воронки" вытащили. Экзоскелет только и спас. Да еще пару артефактов на поясе. А всё Шер. Молодец он у меня. Ладно, иди, отдыхай, а мне еще кое-что сделать надо.

Василий вернулся на свою лежанку и неожиданно для самого себя быстро уснул.