Ритуал

Ритуал
Райан Роуз

Кто из нас несет свет, а в ком таится тьма? Как отзовется каждый поступок через тысячи лет? Вполне возможно, что наш путь кем-то предначертан, а мы лишь вольны выбрать направление – к добру или злу.В ваших руках не детектив – хотя сюжет захватывает и держит в напряжении до последней строки. Это не фэнтези – хотя такие живые герои вымышлены. И это не сентиментальная проза – хотя каждая строка пропитана чувствами. Да, это мистическая драма. Это роман о магии души.И это книга о вечной любви. Книга содержит нецензурную брань.

Ритуал

Райан Роуз

© Райан Роуз, 2021

ISBN 978-5-0053-5833-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выражаю огромную благодарность моим родителям, поселившим в моей голове саму идею создания книги. Если бы не они, то этого никогда бы не произошло. Именно они положили начало этому замечательному проекту.

Мама, папа – я вас очень люблю!

И хочу поблагодарить своего первого читателя – мою замечательную подругу, которая не только прочитала рукопись, еще не оформленную в полноценную книгу, но и сделала мне великолепный подарок в виде отзыва на нее! Это бесценно! От всей души благодарю тебя!

Глава 1. Находка

«Быть пай-мальчиком скучно», – именно такая мысль еще в тринадцать лет надежно закрепилась в голове Даниэля Сарвиса, ныне самого лучшего студента престижного университета, который все прозвали просто СОН – по инициалам его основателя.

С самого детства Даниэля приучали к порядку, объясняя, что это поможет рационально распоряжаться временем, и это действительно было так. Действительно было, пока к воспитательному процессу не подключилась мать. Именно после этого все постепенно свелось лишь к одному: «Не доставляй проблем». Он так и делал. Всю жизнь старался вести себя тихо, избегал конфликтов, отвечал, когда спрашивали, не задавал неудобных вопросов, лишний раз не мозолил глаза… А в награду за это все равно получал недовольное хмыканье от матери, во взгляде которой никогда не было видно заботы. Но его это беспокоило лишь в далеком детстве, когда он еще не понимал ситуацию. Он был готов и дальше вести себя тихо и примерно. И все это было ради него одного… Ради отца, которого он ценил, уважал и любил больше жизни. Одно только проявление внимания с его стороны… Это ободряющее похлопывание по плечу, заставляющее гордиться собой. Он всегда делал это искренне.

Даниэль так устал контролировать свои действия, обдумывать каждое слово, каждый свой жест и даже взгляд, бросаемый в сторону. Устал от гнета матери, которая возомнила себя главной в их семье и даже отцу не дает слова сказать, а тот все терпит. К несчастью, одними мыслями себе не поможешь, но тогда, в прошлом, не было никакой возможности что-либо изменить, да и сейчас ничего особо не поменялось.

Отцу Даниэля, Мартину Сарвису, повезло немногим больше, ведь у него была отдушина – работа. Уходя рано и возвращаясь поздно вечером, он ежедневно корпел над отчетами. Наверно, если бы не сын, он и вовсе поселился бы в своем кабинете. Конечно, Мартин видел, что поведение его супруги далеко от «заботливого», но воспоминания о той любви, что была между ними раньше, и надежда на то, что все вновь вернется, грели душу и не давали сделать решающий шаг.

Даниэль отчасти понимал отца и не желал расстраивать капризами, да и мать доставать его не будет, если он не станет устраивать ей проблем. В рассказах отца мать была неотразимой, даже какой-то волшебной, но, видя ее в жизни, прямо перед собой, он не мог в это поверить. Возможно, это только предположения, но ему казалось, что эта любовь была односторонней, восторженные глаза его отца были слепы к истинному поведению возлюбленной. Даниэль никогда не чувствовал любви обоих родителей, рядом всегда был только отец, который, каким бы уставшим ни был, находил для него время. Сколько раз он порывался убедить отца бросить эту стерву, но понимал, что не вправе указывать тому, кто имеет больше жизненного опыта и, возможно, лучше него сможет все понять и разобраться во всем.

«Как тяжела моя доля», – печально вздохнул он про себя.

– Ты чего валяешься без дела? – раздается возмущенный голос.

От неожиданности Даниэль вздрагивает, ведь за мыслями успевает забыть, что Саманта, так звали мать, сегодня дома. Чтобы не раздражать ее еще сильнее, он подскакивает с постели и, поправив темно-синюю домашнюю футболку с рисунком девушки на пляже, поднимает взгляд на нарушителя своего спокойствия.

– Ты что-то хотела, ма? – как можно спокойнее говорит он и выдавливает улыбку.

– Для начала стоило проявить уважение и спуститься в столовую вовремя, чтобы поприветствовать всех, а уже после завтрака уточнить, не нужно ли что сделать.

Ее поучительный тон раздражает.

«Могла бы и не делать возмущенное выражение лица, будто сегодня раз пять уже поднялась сюда, а еще и в прошлые дни такое повторялось. Всего раз задумался и уже виновен во всех грехах этого мира», – Даниэль с трудом сдерживает тяжелый вздох.

– Прости, ма, – он придает голосу раскаяние, будто действительно виноват, – просто уже скоро начинается учеба, и я обдумываю, по каким предметам стоит теперь поучаствовать в конференциях и олимпиадах. Не заметил, что время так быстро пролетело, – вновь улыбка.

– Ох, вот как, – она моментально преображается.

Эта тема для нее священна. Как же, сын – лучший выпускник гимназии, блестящий студент, гордость семьи и повод позадирать нос перед подругами.

– Надо же, сразу не догадалась, ведь что еще может так сильно тебя захватить, если не учеба.

Она пересекает порог комнаты, единственного места, на которое ее власть не распространяется. Невольно ее взгляд падает на загроможденный учебниками и тетрадями стол; стопку вещей, сложенных на стуле, а не убранных в шкаф; открытую дверцу того самого шкафа и валяющиеся на постели книги – бардак, как считает Саманта, но она готова мириться с этим, пока такое положение дел не сказывается на результатах учебы.

Даниэль готов прямо сейчас вытолкать ее за дверь и наградить гневными словами, чтобы и ноги ее не было в его комнате, но этим он сделает лишь хуже и лишится единственного места в доме, где можно спокойно дышать. Поэтому он стойко терпит каждый ее шаг в этих отвратительных болотного цвета тапочках по его черному ворсистому ковру.

«Кажется, придется снова пылесосить».

И терпит, когда она прикасается к его волосам, взъерошивая их. Даже не кривится от грубости прикосновения, в котором нет и капли материнской любви, а при близком расстоянии в нос ударяет сногсшибательный аромат духов. Запах настолько приторный, что ноги действительно хотят подкоситься.

– Тогда спускайся завтракать, а потом поговорим о делах, которые тебя ждут.

– Хорошо, – голос едва не срывается, так как Даниэль задерживает дыхание, правда, это слабо помогает: мерзкий аромат все равно достигает обонятельных рецепторов.

Посчитав, что материнский долг выполнен, Саманта уходит. Даниэль внимательно вслушивается в звук ее шагов в коридоре и, как только те стихают, – бросается к окну, открывая его нараспашку и вдыхая полной грудью желанный кислород, который мать за несколько секунд смогла убить во всем помещении. Парень стоит напротив окна минуты три, нисколько не заботясь, что комната теряет все тепло.

– Учеба… – наконец произносит он. – Это ты думать больше ни о чем не можешь. Стерва, – заперев окно и передернув от холода плечами, молодой человек все же решает спуститься, чтобы не гневить эту фурию.

В столовой уже все было накрыто к «недозавтраку», как они с отцом называли это нечто. Вместо нормальной пищи – овсяная каша на воде и чай без сахара. Вот уже месяц их тиран сидит на диете, а вместе с ней и они.

«Мясо… Картошечка… Я по вам скучаю», – сколько боли в этой немой печали.

Садясь на свое место рядом с отцом, Даниэль с удивлением замечает неподдельно счастливую мать, но когда он прислушивается к ее вдохновенной речи, то все становится понятным. Она опять рассказывает о привлекших ее внимание и поразивших до глубины души персонажах из нового любовного сериала. Даниэль осторожно поворачивается к отцу и в очередной раз восхищается им. Мартин не только невозмутимо ест свой завтрак, но и проявляет участие, успевая следить за ходом мыслей жены и задавать вопросы. Даже оспаривает ее мнение.

«Удивительный человек».

Возвращая все внимание своей тарелке с противной жижей, парень мужественно принимается за еду, правда с каждым днем она все хуже и хуже в него влезает.

К счастью, в гостиной раздается телефонный звонок, прерывающий утреннюю пытку. Даниэль поднимается, чтобы ответить, а заодно утащить что-нибудь сладенькое из закромов и сбить мерзкий привкус «завтрака», но все оборачивается иначе.

– Нет, не вставай, – останавливает его Саманта, но парень не успевает расстроиться, так как она продолжает. – Трубку подниму я. Должно быть, это Глория, она обещала позвонить, – женщина встает из-за стола и направляется к выходу из комнаты.

Оставшиеся члены семьи синхронно выдыхают, отрываясь от еды. Даниэль с отвращением отодвигает от себя тарелку, а вот его отец более сдержан. После очередной ложки «сытного» завтрака он спокойно тянется к кружке с чаем.

– Пап, как ты можешь это есть? – наконец спрашивает парень полным негодования голосом.

Не отрываясь от кружки, Мартин пожимает плечами.

– У тебя точно есть какой-то секрет, – бурчит под нос, но именно после этой фразы Даниэль с удивлением замечает перемену в лице отца.

– Знаешь, сынок… Я давно хотел тебе сказать, но не знал… как ты это воспримешь…

Его серьезный тон заставляет Даниэля обратиться в слух, а долгое молчание побуждает податься вперед.

– Мне… тяжело в этом признаваться… Даже скажу, что сейчас подвергаю тебя опасности, ведь никто не должен знать об этом… Все дело в том, что… – сын еще сильнее наклоняется к отцу, – я маг.

Всего на секунду Даниэлю кажется, что у него слуховые галлюцинации, за которыми он упускает часть разговора. От шока мысли отказываются двигаться. Выбивает из колеи серьезный тон, будто отец хотел сказать действительно нечто важное, но завершение оказывается исключительно бредовым. Опять взглянув на отца, Даниэль видит, как в его голубых глазах плещутся смешинки.