Оценить:
 Рейтинг: 0

90-е. Бухгалтер в законе, или Кривые числа

Год написания книги
2024
Теги
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
90-е. Бухгалтер в законе, или Кривые числа
Разалия Таймас

Первая книга из четырех в цикле художественных рассказов. Тридцатилетний опыт работы российского бухгалтера посвящается моим любимым людям: коллегам, подругам, соратницам, российским женщинам-бухгалтерам. События и имена вымышленные, любые совпадения – случайность. Список знаменитостей, ранее работавших бухгалтерами: Элизабет Арден (основательница дома Арден по производству элитной косметики), Герберт Джордс Уэллс (писатель-фантаст, автор культового "Человек-невидимка"), Михаил Зощенко (писатель-сатирик), Уильям Портер (писавший под псевдонимом О*Генри), Карл Маркс (нашумевший "Капитал"). Содержит нецензурную брань.

Разалия Таймас

90-е. Бухгалтер в законе, или Кривые числа

Огромное человеческое спасибо всем, кто находился рядом, придавал Силы, верил в меня! Я не профессиональная писательница, этой книгой отдаю дань девчонкам 90-х, тем, кто выжили смеясь, и продолжают жить сейчас, такие же задорные, смелые, увлекающиеся, любимые любящие Женщины! Встречайте: Приключения главбухов в России.

Правлю первую книжку, настрой такой, чтобы легко читалось, я же для своего поколения пишу, чтобы улыбнуло. А так как было- тот и так все помнит.

События и имена вымышленные, любые совпадения – случайность, и я могла быть любой из героинь.

Начало 90-х.

Уснули в одной стране и по решению меченого старца, проснулись в перестройке, из-под обломков бывшего Союза, с застенчивой улыбкой крокодила, проклюнулся капитализм, со всех щелей штормило, людей накрыла волна бизнесомании.

Ушлые по-русски, хваткие ребятки, ломились в щели, прорубали окна, сносили двери, на белый свет рождались «группировки по интересам» – СП, ЧП, кооперативы, ОООшки- кто во что горазд, главное успеть урвать кусочек, при том жить так, чтобы «ограничивать ответственность» Уставом. Бендер нервно отдыхал в сторонке.

Бухгалтер, невзрачная профессия утерянной эпохи, взлетел в цене, в тотальной смене декорации в многоликом государстве нуждался бизнес в гибком человечке, мостике-посреднике, спрут власти набирая силу, выплевывал из чрева различные инспекции, фонды, и прочая отделы контролеров, и мелким аппетитом не страдал.

Немногие совковые конторщики готовились к грядущим переменам, анархия в среде финансовых умов настигла апогея. Дезориентация в шатком законотворчестве налогов, да и просто шок от темпа жизни, от скорости и глубины полета, сметал все старые устои советских счетоводов и в недрах хаоса и беспорядка зарождалось на белый свет поколение Бухгалтеров России, уже не «Ниночки» «Служебного романа», суетные потомки цифрового царства, выцветшие женщины в пыльной серой «двойке», хлопотливые бабенки-сплетницы, – зародилось поколение молодых и амбициозных главбухов современности.

Раскрылись в нескрываемой жесткости – жестокости: в манере говорить, одеваться, и вести себя так, как подобает на войне, где реально все средства хороши.

Никто больше не пытался и не смел шутить, высмеивать главбуха.

Чтобы начать работу главным и порой единственным бухгалтером нужны были элементарные познания в экономике и цифрах.

Спрос рождает предложение, на свет полезли полезные курсы, круг замкнулся и кукушкой звонкой пробил звездный час новейшей бухгалтерии. Для первых подснежников начинающихся курсов потребовался навык и опыт отвергнутого, но выжившего поколения экономистов исчезнувшей страны Советов.

Предприимчивые, очнувшиеся от шока «бывшие» кинулись преподавать, а курсы, в свою очередь, цыплятками из инкубатора, наскоро выплевывали амбициозных, честолюбивых «специалистов».

Новые главбухи, молодые, разменявшие третий десяток женщины, красивые, сильные, яркие, с решительным блеском в глазах, за плечами которых технарь, или даже «вышка», причем любой направленности, главное наличие твердости характера, экономическая жилка и жизненная хватка.

Бонусом шли неудачное замужество и, как правило, маленький ребенок.

Вышли на охоту брошенные и преданные, голодные молодые волчицы, на чьей-то шее, пластмассовой медалькой на хлипкой петле, еще болтался муж. Запуганный, растерявшийся мужчинка, по русской вековой привычке, потянулся к спасительной бутылке, у инфантильных недорослей, воспитанных совковыми мамками и няньками, сломался встроенный четкий алгоритм.

Дальше -больше, уже не один элемент мозаики «от школы до пенсии», не сложился, исчезла сама «коробка с пазлами», рухнули надежды на запланированное счастье.

Такого супруга, безжалостно скидывали за борт, но кто-то в страхе потерять привычную модель семьи, цепляясь за тень супружеской идиллии, пыталась вытащить любимого из паутины алкоголя, срабатывала воспетая русской классикой генетическая память бабьей жертвенности, увы, пристроив мужика к оборотистому бизнесмену на вторые, а то и третьи роли, напрочь теряла уважения к кормильцу. Агония любви крушила счастье, наступило время, когда иллюзорная бутылка побеждала жизнь.

Время показало, что выиграли те, кто ответственность за жизнь взяв исключительно на себя, предоставили мужчине право собственного выбора.

Неля.

Миша Меченый пять лет назад торжественно на Пленуме ЦК КПСС объявил широкие реформы партии под лозунгом перестройки, и страну Советов лихорадило все чаще, к 1990 году Неля была уже взрослой замужней женщиной двадцати одного года.

Рухнул привычный мир: с экрана отовсюду слепит «прожектор перестройки», давящая «тихая революция», страшная и пугающая глубиной отчаяния, люди слепыми котятами, мечутся в поисках смысла происходящего, попутно ругая и оправдывая власть имущих.

Молодая невестка, запрятав волосенки в самодельный чепчик, (в свой фирменный домашний стиль, отголосок деревенского детства в бабушкиных наставлениях, где ноги в тепле, а голова прикрыта), в цветастом фланелевом халатике, с осоловелыми глазами, с чашкой остывшего чая за обшарпанным столом на крошечной кухне коммуналки предавалась грезам под убаюкивающий звук мужниного голоса.

Остатки голубого хлопка клубочком спрятались в кармашке, торчал крючок в недовязанном носочке, маленький кусочек жизни, застрявший в ткани времени, напоминал о незавершенности, о том, что даже в мелких деталях скрыта целая история.

Совсем недавно из трешки родительской квартиры в центре города, Неля переехала жить к новоиспеченному супругу. Меланхоличная, неповоротливая и грузная сейчас, лениво думала обо всем и ни о чем, вязкие мысли, речными рачками искали тихое русло, дабы залечь на илистое дно, но даже в темной бездне, где время кажется застывшим, пробивался луч надежды – тонкий, как луч солнца сквозь плотный туман: совсем скоро роды, Неля станет мамой.

В квартире сохраняли добрый старый мир, островок покоя и стабильности, излюбленный совковый шик, резьба и кружевные салфетки, нежные, ручной работы шедевры, простота традиций в вещах, которые хранились с любовью и заботой еще покойной бабушкой Ильи, в непритязательности убранства комнаты прятался невероятный комфорт для молодоженов, шорохи времени, будто песок скользили сквозь узкое горлышко песочных часов на стареньком комоде.

Илья, высокий, весь нескладный и рыхлый, с покатыми плечами и невыразительным лицом, развалившись рядышком в мятом временем кресле, рассуждал о мире, о политике и просто «ни о чем», на парне цветная рубашка в клетку, заботливо выглаженная молодой женой, синие линялые спортивки, изношенные, но уютные, в их мягких складках отражалось очарование домашнего тепла.

Многословный Илья любил говорить часами, обычный парень, звезд с неба не хватал, из образования – в кармане вожделенный диплом автотехнаря.

Подкупала в парне улыбка, открытая и бесхитростная, на нее и поймалась девушка во время летней практики в пионерском лагере.

Неля тоже не тянула на роль роковой красавицы, невысокая округлая «плюшечка», с восточным лицом поэтической «луноликой», крашеные прямые волосы спрятались в легкую беретку-чепчик, кожа на щеках краснела точками в видимых глазу капиллярах.

Поразительными на неприметном лице были глаза- карие «пуговки» под тонко выщипанными бровями. Девочка смотрела на мир по-доброму, удивленно, взгляд завораживал, в нем не было загадок или вызова, но были искренность и тепло, что делало её ещё привлекательнее для мужчин.

Илья тренькал на гитаре извечных «три аккорда» и застенчиво улыбался при свете ночного костра, глаза сияли отблеском далеких звезд, в благодати с природой и музыкой, забывая дневные заботы, зарождалась любовь.

Словом, пара гармонично дополняла друг друга, и вскоре скандально известная дырка в заборе стала летним пропуском во взрослый мир, и романтичные любовники, сбегая от гвалта детворы на задворки столовой, дышали страстью в боровом лесу, прохладная колючая трава была постелью под открытым небом.

И к осени этот самый мир открылся в первозданной красоте извечной математики- «один плюс один» случился больше, чем просто цифра, то ли темперамент подкачал, то ли в резиновых изделиях номер «два» вся партия попались с браком…

– Так сильно любишь? Ты так решила? Ну что же – вольному воля! – родители, настоящие консерваторы в вопросах национальности, не одобрили выбор русского парня в зятья, их устаревшие взгляды сталкивались с искренними чувствами и выбором дочери, но любовь не знает границ и национальных предубеждений, и молодые люди были настроены решительно.

– На поддержку не рассчитывай! – мама в сердцах захлопнула дверь перед своенравной дочерью.

Инженеры с высшим институтским образованием мечтали об интеллигентном эрудированном зяте.

В семье мужа детей любили больше, чем свои надежды, отвели молодоженам самую большую, светлую комнату и стали мирно жить-соседствовать. Свекровь, обычная советская работница общепита, уже на пенсии, и свекор, работяга, тихий пьяница, пригревшийся под боком у жены.

Коммунальная квартира от завода, подарок родины за безупречную работу, зато четыре комнаты свои, бывшие соседи уже повымирали от всякие болезни, и на жилплощади остались только старые родители Ильи.

Мокрый февраль напоследок яростно спорил с весной, за окном кружила мелкая метель, и грязный асфальт вновь укрывали снежинки.

Беременная поставила холодную чашку остывшего чая на стол и свободной рукой нервно поглаживала растущий живот, любимый Илюша целовал сквозь прикрытые веки пухлые коленки, а руки шарили ширинку на штанах в момент смешения нежности и страсти, но в последнее время Неля отграничила «доступ к телу», не до утех любовных, животище распирал и болел так, что ее больше страсть не волновала – скорей бы разродиться.

– Ничего не понимаю?! -, акушерка в местной гинекологии, старая глуховатая еврейка, надолго впечатывалась стетоскопом, качала головой и недоуменно пожимала плечами, врачиха УЗИ не назначала принципиально, не доверяла новомодным аппаратам, только подозрительно бормотала фразы об уникальности беременной.

На приеме казалось, что доктор не меньше пациентки хочет «выдавить» младенца, прощупывая множества мелких частей плода… И весной в середине марта, сомнения гинеколога наконец развеялись – Неля разрешилась от бремени. Кесарили двойней.

Мартовская оттепель под вечер ударила морозами, для врачей больницы этот день запомнился не меньше, чем для роженицы.

Тяжелый, жестокий день… На фоне изменчивой природы человеческая жизнь казалась ещё более хрупкой и непредсказуемой.

Не успела очнуться от наркоза в одиночной палате, услышала, как санитарка в накрахмаленном халате, тихонько причитая, елозила мокрой шваброй пол:
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5