Концепции современного востоковедения

На специфику экономического развития стран Востока оказал влияние целый ряд факторов. В их числе в первую очередь следует отметить исторические условия жизни, природно-климатическую составляющую, а также цивилизационный фундамент, включающий такие религиозные доктрины и социальные учения, как индуизм, буддизм, конфуцианство и ислам. При всем разнообразии культур для государств региона с давних времен характерны следующие черты: ведущая роль государства в организации экономической жизнедеятельности, отсутствие или ограничение частной собственности на средства производства, ее слабая правовая защищенность, монополизация государством ряда отраслей хозяйства, зависимость экономических агентов от государства. Государственная регламентация производства и обращения сдерживала развитие товарного хозяйства и частной собственности[263 - Нуреев Р. М. Азиатский способ производства как экономическая система // Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. М., 1993.].

Большое влияние на общественную структуру, хозяйственный менталитет и функционирование экономики народов государств Востока оказали доминирующие религиозные доктрины и социальные учения. Цивилизационным фундаментом стран Восточной Азии является китайское конфуцианство, в котором наивысшим смыслом существования людей является достижение социальной гармонии в рамках мудро управляемого государства. Не богатый и знатный, но исполненный мудрости ученый-чиновник всегда занимал высшую ступень в социальной иерархии старого Китая. Идеи равенства и справедливости, ведущей роли государства, поиск социальной гармонии прочно укоренились в китайской традиции[264 - Васильев Л. С. История Востока. М., 2001. Т. 2. С. 233–235.]. В то же время к частному предпринимательству, связанному с поиском выгоды и наносящим вред обществу, сложилось негативное отношение[265 - Kim Kyong-Dong. Confucianism, economic growth and democracy // Asian Perspective, Vol. 21, No. 2. Fall 1997. P. 87–89.]. В связи с этим попытки связать современные экономические успехи Китая с влиянием конфуцианской традиции представляются некорректными.

Идеи эгалитаризма, равенства (перед Аллахом все равны) и сильного государства характерны также для исламской традиции. В исламе всегда реализовывался принцип социальной мобильности, при этом продвижение вверх было возможно либо по административной лестнице, либо в результате религиозного знания. Поиск выгоды, стремление к личному обогащению в мусульманских странах так же, как и в Китае, никогда не относились к числу высших ценностей. Здесь сложились особые принципы экономической деятельности и хозяйственная этика, строго соответствующие нормам ислама. Условия для частнопредпринимательской деятельности были неблагоприятны.

В Индии индуистская традиция была безразлична к политической власти и терпима к инакомыслию. Возможно, по этой причине Индия практически не знала сильного централизованного государства. Для индуиста бессмысленны призывы к равенству и социальной гармонии. Институционально индуизм как доктрина всегда был чем-то рыхлым, аморфным. Причины его жизнестойкости заключаются в том, что он опирался на общинно-кастовую структуру индийского общества[266 - Васильев Л. С. Указ. соч. С. 72.]. Коренным отличием буддизма от индуистского учения является принцип социального равенства и справедливости: перед величием высшего спасения все равны. Для буддийской доктрины также была характерна определенная институционализация (буддийские монастыри) и более тесная связь с властью. В целом базовые установки буддизма близки индуизму.

Сигналом к серьезному пересмотру экономистами своего отношения к закономерностям развития Востока стали распад и крушение колониальной системы, подъем национально-освободительного движения в афро-азиатских государствах и последовавшие за этим разнообразные попытки преодоления экономической отсталости. Здесь важно подчеркнуть, что деколонизация закономерно привела к определенному отказу в странах Востока от заимствованных у Запада институтов и возрождению традиционных ценностей и подходов в хозяйственной деятельности. Происходит укрепление сферы государственного хозяйства, а на Ближнем Востоке усиливается влияние исламской традиции. В качестве примера можно привести Египет, где после ухода англичан был провозглашен курс на огосударствление экономики и ограничение частнопредпринимательской деятельности. Иными словами, традиционные институты, религиозные доктрины и стереотипы поведения оказались чрезвычайно устойчивыми, а попытки их быстрой трансформации практически повсеместно на Востоке потерпели неудачу.

В складывающейся ситуации для представителей самых разных школ экономической мысли феномен развития становится предметом самостоятельного исследования. В послевоенные годы проблема отсталости представлялась как технико-экономическая. Считалось, что достаточно добавить в традиционные модели дополнительные переменные, чтобы вывести страны периферии мирового хозяйства на магистральный путь развития. В качестве исходной предпосылки анализа предполагалось, что проблемы развивающихся стран аналогичны проблемам, которые в прошлом решали развитые страны.

Большое влияние на становление современных западных концепций модернизации «третьего мира» оказала теория перехода к «самоподдерживающемуся росту», которую выдвинул американский ученый У. Ростоу. В соответствии с его теорией решающим условием выхода отстающих стран на западную траекторию развития является наращивание инвестиций. Приверженцы кейнсианской теории «большого толчка» (Р. Нурксе, А. Хиршман) также исходили из того, что для модернизации отставших стран необходимо крупное вливание капитала, в результате которого начинается самоподдерживающийся рост. При недостатке собственных сбережений слаборазвитые страны могут сделать ставку на импорт капитала. Сторонники теории развития дуалистической экономики (У. Льюис, С. Окава, Дж. Фей и др.) видели свою задачу в том, чтобы показать, что для модернизации экономики необходим процесс перераспределения ресурсов из аграрного сектора в промышленный. В целом послевоенные теории модернизации идеализировали роль рыночного механизма и недооценивали сложность перерастания традиционной экономики в современную. Процесс оказался более трудным и болезненным, чем предполагалось изначально. Выяснилось, что одних экономических мер недостаточно.

Большое воздействие на теории развития третьего мира в послевоенный период оказали идеи М. Вебера, прежде всего его работа «Протестантская этика и дух капитализма»[267 - В английском переводе работа увидела свет в 1930 г. под названием «The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism». London & Boston.], опубликованная в начале XX в. В этом труде М. Вебер связывает генезис рыночного хозяйства со спецификой европейской цивилизации, с уникальностью протестантской ментальности и ставит вопрос о традиционализме жизни на Востоке, о невозможности там быстрой капиталистической модернизации. В статье «Хозяйственная этика мировых религий» М. Вебер рассматривает вопрос о взаимосвязи религиозных воззрений и хозяйственного развития. В частности, он писал, что хозяйственная этика определялась условиями времени, места и социальной группы, где складывались устои, формировались постулаты той или иной религии.

Внимание к цивилизации как к сложной социальной системе сыграло роль в послевоенных институциональных концепциях. Большой вклад в исследование причин экономической отсталости стран Южной и Юго-Восточной Азии внес шведский ученый Г. Мюрдаль. В своем труде «Азиатская драма: исследование бедности народов»[268 - Myrdal G. Asian Drama: An Inquiry into the Poverty of Nations. New York, 1968.] (1968) он выдвинул социологическую концепцию причин слаборазвитости стран этого региона, их низкого жизненного уровня, отсутствия достаточного прогресса. Согласно концепции Г. Мюрдаля, бедствия стран Южной и Юго-Восточной Азии обусловлены господством архаичных, устарелых институтов и воззрений, пронизывающих всю систему социальной, экономической и духовной жизни. Поэтому решающее значение для успешного технического и экономического развития в странах Востока имеет коренное изменение отсталых социальных и политических институтов.

В советской экономической науке в конце 1950-х–1960-е гг. сформировалось особое направление – политическая экономия развивающихся стран. Видную роль в этом сыграл профессор Ленинградского государственного университета С. И. Тюльпанов. Работы его самого и его учеников пользовались заслуженным авторитетом[269 - Наибольшую известность получили такие работы С. И. Тюльпанова, как «Колониальная система империализма и ее распад» (1958), «Экономические и политические проблемы новых суверенных государств» (1964), «Очерки политической экономии: развивающиеся страны» (1969).]. Развивая лучшие традиции своих предшественников, российский исследователь Н. Н. Зарубина выдвинула идею о том, что причиной срыва попыток экономической модернизации многих восточных стран стал неорганичный характер предлагаемых мер, не принимающий во внимание местные реалии. По ее мнению, любой процесс модернизации в традиционных обществах должен завершаться синтезом – созданием новых институтов и регулирующих механизмов, в то время как отсутствие подобного синтеза приводит к срыву модернизации, ее отторжению, как, например, в случае с провалом «белой революции» в Иране[270 - Зарубина Н. Н. Самобытный вариант модернизации // Социологические исследования. 1995. № 3. С. 47.].

В последние десятилетия ключевое влияние на рассматриваемые тенденции в эволюции экономической доктрины оказало развитие процессов глобализации. Страны Востока не просто вовлекаются на постоянной основе в систему международного хозяйственного взаимодействия. Существенно возрастает их роль в определении конечных результатов функционирования мировой экономики. Китай, Республика Корея, Индия и ряд других государств региона приобретают принципиальное значение и в качестве рынков сбыта, и в качестве ведущих производителей многих видов продукции, и как объекты инвестирования.