Традиции & Авангард. №4 (19) 2023 г.

Хохлы собираются устроить движуху в нашем квадрате. Спокойно готовимся. Почистили автоматы, проверили магазины, протёрли каждый патрон. Разложили запасные магазины по огневым точкам, плюс ящики с дополнительным БК. Просмотрели готовность РПГ, «морковок». Перебрали гранаты, вставили запалы. Смахнули пыль с пулемёта. Зарядили. Подготовили ленты. Пообедали. Вологда вкусный суп смастерил. Жить можно.

31 июля, ночь

Задача выполнена. Можно было бы назад выдвигаться. Но обещают недельный хохлосрач, поэтому, скорее всего, будем всё это время здесь торчать, чтобы участок не оголять.

В целом терпимо. Человек привыкает ко всему. Проверено. На личном опыте.

Удалось адаптироваться за первые пять дней. Потом жил по накатанной. Скучать не приходилось. Сейчас движухи будет поменьше, пока хохлы не пойдут. Встали на режим ожидания.

Мало информации. Её практически нет. Это осложняет. Не критически, конечно.

Попросили передать с «ногами» таблетки. Спазмалгон, если не ошибаюсь. Мышцы забиты. Бежать не сможем. А бежать нужно будет.

Последние дня три мало стреляют. Меньше, чем поначалу. Взрывы редкие. Привык, наверное, вот и не замечаю. Замечаю, только если совсем рядом ложатся. Рядом – два-три снаряда в день. Не больше.

Привык настолько, что организм расслабился и прошлой ночью снилась женщина. Сны с женщинами люблю. Чувствую себя здоровым и молодым парнем. Да-да, «называйте меня Огогош, потому что ещё о-го-го я!». Смеюсь. Звонко.

1 августа, приятное утро

Нашёл место, где можно безопасно распрямиться. Встал под робкий луч солнца. Пар изо рта идёт. Стою, пуская колечки, щелкаю челюстью.

Так в детстве: стащишь у взрослых сигарету, неумело прикуришь и пускаешь дым, пытаясь нарисовать кружочек.

Сделал зарядку. Размял суставы. Поскрипел. Вернулся к Саве чай пить и слушать его ворчание. Пока тихо, дышишь полной грудью, не сдерживаясь.

1 августа, полдень

Унылое однообразие. Стрельбы почти нет. Тишина начинает напрягать. Думаешь, что затишье перед бурей, поэтому не можешь расслабиться. Сидишь сжатым в кулак.

На базе, когда стоял в карауле, ко мне подошёл местный калдырь с бутылкой, видимо, самогона. Бутылка без наклейки. Жидкость мутная, в белизну.

– Выпей, – говорит.

– Отойди от меня на три метра, – отвечаю.

Он настаивает:

– Выпей, выпей!

– Не пью.

– Парней угости!

– Непьющие парни… Отойди на три метра!

– Ну пожалуйста, выпей!

– Быстро ушёл, – перещёлкнул затвором.

Калдырь отскочил, упал на колени, поднял руки вверх, крепко сжимая бутылку, и заголосил:

– Слава России!

Потом встал и, еле волоча ноги, ретировался.

Никакой славы у России нет. Слава прошлого только. Сейчас мы тупим и не понимаем, что происходит вокруг. Говорю «мы», подразумевая себя.

В мирной жизни мне нравится тишина. Выползешь из своей норы на свет Божий, поскандалишь, а потом опять спрячешься и ловишь тишину. Долго-долго. Звенящую тишину. Здесь, если тишина затягивается, становится не по себе. Неуютно от медленно ползущей тишины, обволакивающей, туманящей разум.

1 августа, за полдень

Стоило произнести, что тишина задолбала, так началось. Огнище. Чуть глушануло. Земля ходуном ходит.

Сава ворчит, ругается, молится, а меня смех разбирает. Дебильная реакция.

2 августа, начало десятого вечера

Насыщенные сутки. Времени не было записывать.

Вчера вечером птичка сбросила яичко. Попала в бетонную плиту, которая прикрывала меня. Взрыв в полуторадвух метрах. Самого взрыва не слышал. Оглушило. Сначала увидел падающее яйцо, потом вспышку и после неё дым. Сава был позади. За долю секунды он отскочил метров на пять. Меня осыпало бетонной стружкой. Осколки прошли мимо. Боженька отвёл от меня беду. В ушах только до сих пор позванивает.

После прилётов грянул раскатистый гром. Вспышки молнии и проливной дождь. Бомбёжка прекратилась.

Ночью сообщили по рации, что будут выводить команду. Под утро вышли. Перед дорогой съел таблетку пенталгина. Тело болело, а путь неблизкий. Таблетка помогла не чувствовать боль. Но дыхалка у меня всё равно никакая. До хрипа. С горем пополам добежали. Ни единого выстрела. Спасибо дождю. Правда, по шею в грязи.

Прошли километра три, наверное, и остановились на отдых в заброшенном блиндаже. Вылезло солнце. Немного подсушили одежду. Эвакуационная машина боится близко подъезжать после случая с Танцором. Ждали команду на выход к трассе. Часам к шести вечера сообщили, что можно выходить. Пешком три-четыре километра. Зелёная зона. Шли спокойно.

У ближайшего блокпоста нас подхватила эвакуационная машина и через минут пятнадцать-двадцать были уже на базе, у себя в домике.

Скинули одежду и пошли в баню. У нас на базе есть баня с парилкой. Одно удовольствие. Долго там не сидел, потому что уставший. Но грязь с себя соскоблил, всю без остатка. Довольный, дальше некуда.

Вернувшись в домик, замочил одежду. Завтра с утра встану и постираю.

Настроение отличное. Я справился. Голову несколько раз отрубало, боялся сломаться. Физически мне тяжело. Очень. Правда, я об этом никому не говорю.

Спать!

3 августа, около девяти утра

Постирался. Купил берцы, перчатки. Месяц без перчаток проходил. Руки изуродовал. Уходя, покупал себе без пальцев. Когда приехали туда, куда приехали, отдал Костеку. Он уходил в первых рядах на Дракона. Своих у него не было.

Сава ещё стирается. Малыш и Давинчи пошли в магазин.

Как ни странно, утром тело не болело. Видимо, баня хорошо кости пропарила. Надо что-то с дыхалкой делать. Задыхаюсь. С проблемой боли помогают справиться таблетки. А что делать с дыхалкой, не знаю. Курить бросать желания нет. Бросить могу, по щелчку. Желания нет. Последнее удовольствие. Потому что.

Хочу газировку.

3 августа, около десяти утра