Антология антологий. Поэты Великобритании

В ее владеньях, ждет восход луны.

Вон там, где вяз морщинистый укрыл
То, что земля навеки приняла,
Там, вспучив дерн над каждой из могил,
Спят патриархи здешнего села.

Ни утром благовонный ветерок,
Ни ласточек базар из-под стропил,
Ни петуха пронзительный рожок
Не смогут их поднять из тех могил.

Им не присесть у жарких очагов
Под хлопотанье жен по вечерам;
Не встретит детский визг приход отцов,
Завидные объятья, лепет, гам.

Как часто их серпам сдавалась рожь,
Плуг бороздил упорные поля,
Их топоры лесам внушали дрожь,
Упряжка мчалась, весело пыля!

Пускай смешны Тщеславным тяжкий труд,
Уют семейный, весь невзрачный рок;
Пускай надменно Знатные прочтут
Историю нужды из пары строк.

Старинный род и царственный венец,
Всё: красоту, богатство и почет —
Неотвратимо ждет один конец:
И славный путь в могилу лишь ведет.

Вы, Гордецы, не ставьте им в вину,
Что Память им Гробниц не возвела
Там, где взрывает нефа[16 - Неф – внутренняя продольная часть церкви, отделенная от остальных частей рядом арок или колонн.] тишину
Колоколов под сводами хвала.

Что, пышность урн и пурпур на гробах
Вернут назад прочь отлетевший дух?
Что, Чести зов поднимет мирный прах
Иль тронет Лесть бесстрастной Смерти слух?

Возможно, здесь, в забытом уголке,
Небесный пламень в сердце отпылал;
А мог бы скипетр быть зажат в руке
И лира, о которой мир не знал.

Но свиток Знаний, временем полня?сь,
Своих богатств им так и не раскрыл;
Их благородный пыл в Нужде угас,
Их дух блаженный скован Ею был.

Несметно самых чистых жемчугов
Пучины океанские таят;
Несчетные цветы глухих лугов
Лишь ветру расточают аромат.

Здесь местный Гемпден[17 - Гемпден, Джон (1595—1643) – английский политический деятель-демократ, героически погибший в первую гражданскую войну (1642—1646) между роялистами и сторонниками парламента.], кто бесстрашно встал
В защиту тех, кого тиран давил,
Здесь Мильтон спит, что славы не сыскал,
И Кромвель, не запачканный в крови.

Овации сената вызывать,
С презреньем к смерти славный путь торить,
С улыбкою щедроты рассыпать,
Историю Отечества творить

Им рок не дал: но положил в удел
Не в преступленьях, в праведности жить;
Не дал путь к трону выстлать грудой тел,
От милосердья сердце затворить;

Отбросить правду, как ненужный груз,
Всех угрызений совести лишить
И, распаля в кадиле пламень Муз,
Храм Роскоши и Чванства окурить.

Вдали от сумасшествия толпы
Их трезвые желания вели
Долиной тихой жизни вдоль тропы,
Где предки их несуетные шли.

Чтоб эти кости спрятать от стихий,
Надгробия непрочные стоят:
Нескладные скульптуры и стихи —
Хоть кратким вздохом дань отдать моля.

Их имена и даты, без затей
Начертанные, – вот и весь почет;
Заветы книг священных на плите —
Как смерть принять, когда твой час придет.

И кто, Забвенья жертвой становясь,
Покорно покидая мир тревог,
С чудесным теплым днем теряя связь,
Прощальный долгий взгляд сдержать бы смог?

Душа, прощаясь, тянется к родной,
Глаза, смежаясь, жаждут слез живых;
И в наших Углях – их Огонь былой,[18 - Ch’i veggio nel pensier, dolce mio fuoco, Fredda una lingua, & due begli occhi chiusi Rimaner doppo noi pien di faville. [Тоска моя, когда не станет нас, Моя немая речь, твой взор погасший Еще надолго искры сохранят (Пер. А. Ревича)]. Петрарка. Сонет203 (Прим. Т. Грея).]