Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны

ГЛАВА 2. УВАРОВО: «НАС ЧТО-ТО ДОЛЖНО ОБЩЕЕ ОБЪЕДИНЯТЬ»

Память о Тамбовском восстании в «красном селе»

Миронова Е. И.

В 1920–1921 годах село (а ныне город) Уварово Тамбовской губернии стало одной из ключевых точек вооруженного крестьянского восстания против советской власти – антоновщины. В этой главе речь пойдет об истории практик поминовения участников тех событий на протяжении последних 100 лет – с 1921 по 2020 год.

В эволюции уваровских практик поминовения можно выделить несколько фаз. Первые захоронения на центральной площади села относятся ко времени сразу после окончания восстания. В «оттепельные» годы масштабная (по сельским меркам) реконструкция площади совпала с ростом интереса к событиям почти полувековой давности и сбором новых свидетельств краеведами. На рубеже 1980–1990?х и в 1990?х – начале 2000?х вновь поменялись одновременно и городской символический ландшафт (возобновление служб в православных приходах), и отношение к восстанию и восставшим. Эти фазы и будут ниже освещены.

В своем анализе я буду опираться на два основных комплекса источников. Во-первых, это материалы устных интервью, собранные в Уварове и Уваровском районе Тамбовской области во время полевой экспедиции в рамках проекта «После бунта» в мае 2018 года, и повторные интервью с отдельными информантами, проведенные в 2020 году[87 - Основная часть массива интервью опубликована на сайте проекта «После бунта» https://archive.warandpeasant.ru/ (дата обращения 07.05.2020).]. Во-вторых, это коллекции документов и тематические подшивки[88 - Книги-альбомы «Борьба за советскую власть в Уварове» (1967), «Уварово в период Гражданской войны. 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971), «Гражданская война на Украине. Война с бандой Антонова на Тамбовщине. Встреча с Великим Лениным» (1966–1967). Все названные материалы и документы были обнаружены в хранении Краеведческого музея Уварова, доступ к документам любезно предоставил директор музея В. В. Таров.]. В этих альбомах, сохранившихся в Уваровском краеведческом музее, собраны материалы и документы, отразившие историю крестьянского восстания в Уваровском районе, в том числе заметки об участниках борьбы с «белобандитами», тематические публикации в СМИ, отдельные воспоминания. Также в них сохранились материалы переписки очевидцев и участников событий, планы и программы создания специальных мемориалов в Уварове, фотографии действующих лиц локальной истории крестьянского восстания и героев Гражданской войны, подборка разнообразной печатной графики – открытки, иллюстрации, вырезки газетных заметок с рисунками на революционную тематику. Эти материалы вместе с собранными в экспедиции интервью позволяют проследить историю и приблизиться к пониманию логики развития памяти о крестьянском восстании с самых первых дней и до сегодняшнего времени.

УВАРОВО И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

Датой начала Тамбовского крестьянского восстания принято считать 21 августа 1920 года[89 - Было ли это выступление самостоятельным, какова роль партии эсеров и подпольных комитетов Союза трудового крестьянства (СТК) в подготовке и инициировании начала восстания, в какой степени сказались проблемы масштабного дезертирства на социальной обстановке в губернии накануне событий – эти вопросы все еще остаются насущными для обсуждения в современной историографии, посвященной проблеме тамбовской антоновщины. См., например: Алешкин П. Ф. Тамбовское восстание (1920–1921 гг.). «Антоновщина». М.: Издательские решения, 2016; Алешкин П. Ф., Васильев Ю. А. Тамбовская Вандея: Антоновщина // Крестьянская война в России в условиях политики военного коммунизма и ее последствий. М.: Голос-Пресс, 2010. С. 298–432; Куренышев Г. Г. Мифы и загадки «Антоновщины». Что собой представляло и кому угрожало крестьянское восстание в Тамбовской губернии 1920–1922 гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 6. Ч. 2. С. 47–50; Никулин В. В. Крестьянское восстание как проявление системного кризиса общества. К проблеме социально-экономических и политических предпосылок антоновского восстания // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 6. Ч. 2. С. 83–86; Данилов В., Есиков С., Канищев В., Протасов Л. Введение // Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919–1922 гг. Документы и материалы / Отв. ред. В. Данилов и Т. Шанин. Тамбов: Редакционно-издательский отдел, 1994.]. Первыми против жестоких, доходящих до иррациональности мер продовольственной политики военного коммунизма выступили жители села Каменка Тамбовского уезда[90 - Самошкин В. В. Антоновское восстание. Документальный очерк. М.: Русский путь, 2005. С. 29–30.]. Объединившись с отрядом дезертиров, они с боем изгнали из своего села советских армейцев (продотряд и отряд по борьбе с дезертирством). Так началось Антоновское восстание, названное в честь возглавившего его эсера (бывшего политкаторжанина, после Февральской революции – начальника Кирсановской уездной милиции) А. С. Антонова. Выступление в считаные недели охватило крупные уезды Тамбовской губернии. Уже первые бои показали, что новая власть столкнулась с серьезным организованным противоборством. Для подавления начавшегося бунта правительство встало на позиции жесткой репрессивной политики[91 - Показательные расправы над участниками мятежа и целыми «злобандитскими» селами приводились в исполнение зачастую без разбора ситуации. Среди постоянных практик подавления и деморализации противника применялись: взятие в заложники старшего мужчины в семье участника «банды», пытки, казни, концлагеря, фуражировка имущества и сжигание целых населенных пунктов, сочувствующих или заподозренных в сочувствии восставшим.]. Тем не менее ареал восстания продолжал шириться, росла численность партизанской армии[92 - К концу осени она насчитывала 10 тысяч человек, а к февралю 1921 года увеличилась в четыре раза (см.: Данилов В., Есиков С., Канищев В., Протасов Л. Введение // Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919–1922 гг. Документы и материалы / Отв. ред. В. Данилов и Т. Шанин. Тамбов: Редакционно-издательский отдел, 1994; Самошкин В. В. Антоновское восстание. C. 58–59).], а карательные действия мятежников были сопоставимы по жестокости с насилием со стороны красноармейских отрядов[93 - См.: Данилов В., Есиков С., Канищев В., Протасов Л. Введение // Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919–1922 гг.].

Зимой 1921 года одной из «горячих точек» Тамбовского крестьянского бунта стал юг губернии – Борисоглебский уезд, в частности Уваровская волость. Здесь впоследствии погибнет предводитель повстанцев – А. С. Антонов, и с его гибелью завершится одно из крупнейших выступлений крестьян против советской власти за всю ее историю.

После административной реформы 1779 года село Уварово числилось в составе Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, а в конце следующего столетия стало волостным центром. Начиная с XIX века на повседневную жизнь крупного села большое влияние оказывало развитие сельскохозяйственного и товарного производства: здесь были спичечный, кирпичный заводы, маслобойные и крахмальный заводы, сукновалка. В селе с 1883 года действовала железнодорожная станция, школы, аптеки; через него проходил тракт Борисоглебск–Кирсанов, связывающий значимые центры губернии[94 - Акиндинов А. И., Снытко М. К. Город Уварово. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1969. https://uvarov0.livejournal.com/00440128.html (дата обращения 07.05.2020).].

Революция пришла в Уварово стремительно. Уже в 1917 году земельные общества (которых в Уварове было два[95 - Земельное сообщество (сельское общество) – единица хозяйственного самоуправления крестьян Российской империи. Сообщества составлялись из крестьян, проживающих в одном селении или в нескольких соседних селениях. Общества управлялись сельскими сходами, избиравшими сельских старост.]) были преобразованы в сельсоветы и названы Первое и Второе Уварово – эти названия сохраняются и сегодня. В конце ноября 1917 года был учрежден Волостной революционный комитет, а в декабре того же года – Волостной совет. Примечательно, что первым председателем Уваровского волсовета стал Мирон Леонтьевич Кабаргин, матрос из группы вернувшихся осенью 1917 года боевых петроградских матросов, принесших «весть об Октябрьской Революции»[96 - Воспоминания Дроздова М. П. «Мои воспоминания годы 1918–1921», записаны в 1967 году, рукопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Борьба за Советскую власть в Уварове». 1967 год. Л. 1 (20) – 1 об. (20а).] в свое родное село и вставших затем во главе новой волостной власти[97 - Там же; Евдокимов А. В. Простая правда жизни. Т. 2. Тамбов: Тамбовский полиграфический союз, 2017. С. 213.]. В 1918–1919 годах в Уварове были организованы и действовали волостной исполком, комитет бедноты, отдел по борьбе с контрреволюцией[98 - Из шестнадцати членов Уваровского волисполкома восемь были крестьянами, по одному – от судебных органов и купечества, а также агроном, земский врач и три разночинца (Колчинский Д. В. Уездные и волостные исполнительные комитеты в Тамбовской губернии в 1917 г. // Вестник Тамбовского государственного университета. Серия «Гуманитарные науки». 2014. № 11 (139). С. 268).].

Впервые громко антоновцы заявили о себе в уваровских предместьях в конце лета 1920 года, совершив налет на село Верхний Шибряй[99 - Акиндинов А. И. «Уварово в период гражданской войны. 1918–1921», машинопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 5. См. также интервью правнука участника событий, А. С., м., 45 лет, г. Уварово Тамбовской области, 05.05.2018. https://archive.warandpeasant.ru/documents/ 4c295ccee730bb73c38b4436d9f9a278# (дата обращения 07.05.2020).]. В это же время в волость вторглись отряды мятежников под командованием полковника А. В. Богуславского. Массовые выступления повстанцев на территории волости уваровский краевед А. И. Акиндинов с опорой на данные РГВА относит к сентябрю 1920 года. Тогда антоновцами были заняты деревни Моздок, Алкалатка (Алкаладка), а также районы Шевлягинской степи, Моисеево-Алабушки, Энгуразовских выселок и окрестные с ними села. К концу месяца густые леса, опоясавшие Уварово, стали местом концентрации повстанческих отрядов[100 - Впрочем, в историческом очерке А. И. Акиндинова, написанном по материалам воспоминаний участников событий, указано, что местные контрреволюционные «банды» начинают формироваться в отряды в окрестностях Уварова уже в 1919 году. Известны имена нескольких лидеров «банд» из ближайших к Уварову сел: в Верхнем Шибряе – «Дергач», в Ольшанке – «Губан», в Моисеево-Алабушке – «Шурка/Сашка Кулдошин». Последний из упомянутых – Александр Борисович Кулдошин – в 1921 году возглавит 2?й Борисоглебский полк повстанцев, входивший в 1-ю Партизанскую армию (Акиндинов А. И. «Уварово в период гражданской войны. 1918–1921», машинопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 3).].

В январе 1921 года восстание в губернии достигло своего пика. К этому времени оно получило отклик в пограничных уездах Воронежской и Саратовской губерний, и в феврале власти предприняли самые решительные меры по его подавлению: на борьбу с повстанцами были выделены крупные воинские формирования, передовая боевая техника[101 - Самошкин В. В. Указ. соч. С. 71–76; Данилов В., Есиков С., Канищев В., Протасов Л. Введение // Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919–1922 гг.]. Оба «больших» похода на Уварово, которое осталось в те дни одним из немногих сел Борисоглебского уезда, верных советской власти[102 - Самошкин В. В. Указ. соч. С. 76.], преследовали цель захватить железнодорожную станцию и были частью проведенных в январе 1921 года рейдов по железнодорожной ветке[103 - В первые дни января 1921 года произошли мощные бои за станцию Волконскую (5 января), Токаревку и уваровскую Обловку (обе штурмовали 7 января), Рымарево (10 января) (Самошкин В. В. Указ. соч. С. 74).]. Именно железная дорога стала главным инфраструктурным преимуществом советских вооруженных частей.

Первая и неудачная попытка захватить село была предпринята антоновцами 7 января: уже к вечеру этого дня они, подойдя к Уварову со стороны Петровского, были выбиты из села силами отряда ЧОН[104 - Отряды ЧОН (Части особого назначения) – «коммунистические дружины», военные отряды, создававшиеся при районных, городских, уездных и губернских комитетах партии, для помощи органам власти в борьбе с контрреволюционными выступлениями. По воспоминаниям В. А. Ревелева, уваровский отряд чоновцев был сформирован из добровольцев – коммунистов, комсомольцев, работников волисполкома, сельсоветов и актива комитета бедноты: «Основой всего было: взыскание чрезвычайных налогов с торговцев, кулаков; борьба за укрепление Советской власти, за помощь Красной армии, фронту, за хлеб; борьба с контрреволюцией, самогонокурением, за вывозку дров; борьба с дезертирством, которое в то время было массовым» (Воспоминания В. А. Ревелева. «Отряд добровольцев», машинопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 1). Подробнее о борьбе в Уварове в январе 1921 года см.: Акиндинов А. И. «Уварово в период гражданской войны. 1918–1921», машинопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 7.]. Второй поход на Уварово мятежники совершили ровно через две недели – 21 января. Отряды восставших, до этого укрывавшиеся в соседних лесах, подступили к селу со стороны Нижнего Шибряя на рассвете 21 января, уничтожили заставу на мосту через реку Ворону[105 - Речь идет о так называемом «Бетонном мосте», возведенном в 1909 году через реку Ворону на тракте Уварово–Инжавино.] и почти сразу продвинулись в центр села. Следом с противоположной стороны, по дороге от села Петровского подоспели части 1?й Повстанческой армии – 5?й Пановский (под руководством К. И. Баранова) и 6?й Савальский (под руководством А. М. Каверина) полки[106 - Акиндинов А. И. «Календарь событий», составлен с опорой на материалы из фондов Центрального государственного архива Красной армии (Российский государственный военный архив) // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 1.]. Оборонявший село отряд чоновцев и члены уваровского правления (всего до пятидесяти человек) вынуждены были отступать и забаррикадироваться в здании волисполкома[107 - Воспоминания А. Пашкова «Пять дней, пять ночей» // Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 1. Здание волисполкома (см. ил. 1), в прошлом – особняк помещика Некрасова, размещалось в центре Уварова, до наших дней не сохранилось.].

Ил. 1. Эскиз здания Уваровского волисполкома в 1918–1921 гг., в прошлом – дом помещика Некрасова (МБУК «Историко-краеведческий музей» г. Уварово. Лист не прикреплен к папке)

Несколько дней повстанцы убивали уваровских коммунистов, занимались мародерством, жгли дома мирных жителей, разгромили волисполком и магазины – во всяком случае, так описываются эти дни в воспоминаниях сторонников большевиков В. А. Ревелева, И. Г. Илларионова, А. Пашкова, В. Мешкова[108 - Указанные воспоминания собраны в альбоме «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971).]. В конце 1960?х годов очевидец А. Пашков описал трагические последствия пятидневной осады села: «Перед нами предстала картина, ужасная картина кровавых злодеяний, совершенных бандитами…»[109 - Далее следует живописное и психологически тяжелое для восприятия описание Пашковым подробностей насилия и расправ антоновцев над коммунистами, в том числе повешений, отрубания голов, перебивания конечностей, выставления расчлененных трупов напоказ (Воспоминания А. Пашкова «Пять дней, пять ночей» // Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 4).], «В эти дни были замучены Мирон Кабаргин, Ваня Солнцев, Захар Нехорошев, Василий Мыльцин и другие. С почестями мы их похоронили на братском кладбище»[110 - Там же.].

По воспоминаниям А. Пашкова, на пятый день обороны их отряду удалось покинуть свое укрытие и прорваться к железнодорожной станции, на которой к этому времени уже находились части Красной армии[111 - Там же. Л. 3.]. О том, что в 20?х числах января восставшие стали концентрировать силы для проведения масштабных военных акций, власти были информированы заранее и готовились к столкновению. В эти дни в соседнюю Саратовскую губернию прибыла 15-я Сибирская кавалерийская дивизия под командованием А. Г. Голикова. Два эскадрона дивизии были направлены на помощь уваровским защитникам советской власти. Вскоре к Обловке подошли также отряд Н. А. Переведенцева[112 - Переведенцев Н. А., известный борец за установление советской власти в Борисоглебске. В 1918–1919 годах в качестве комиссара и командира своих же полков принимал активное участие в боях с белогвардейцами, имел опыт в подавлении мятежей и восстаний (Самошкин В. В. Указ. соч. С. 32).] (несколькими днями ранее он вел бои в Тамбовском уезде) и бронелетучка Сергея Саленкова[113 - Сергей Саленков – бывший студент, в 1920–1921 годах командир бронелетучки транспортной ЧК. Принимал участие в подавлении мятежа с его самого начала, первая боевая операция – 24 августа 1920 года (Там же. С. 31).]. Силами этого подкрепления удалось оттеснить повстанцев от Уварова. Благодаря сохранившимся воспоминаниям мы знаем имена погибших в эти дни со стороны «красных». Ветеран М. П. Дроздов вписал в список погибших члена волисполкома В. П. Сибилева (по другим сведениям, он погиб еще в 1920 году), заведующего волсобесом Т. Л. Пономарева и женорганизатора Агафью Будыкину[114 - Воспоминания Дроздова М. П. «Мои воспоминания годы 1918–1921», записаны в 1967 году, рукопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Борьба за Советскую власть в Уварове». 1967 год. Л. 3 (22).]. В воспоминаниях А. В. Ревелева подробно рассказывается о гибели руководителя отряда чоновцев Дмитрия Сушкова. По сведениям А. Пашкова, в эти дни погибли руководители волостного управления – председатель волостного совета Мирон Кабаргин, уполномоченный губернского исполнительного комитета Иван Солнцев, делопроизводитель волостного военкомата Захар Нехорошев, комсомолец-активист Василий Мыльцин.

Несмотря на череду неудачных операций по захвату Уварова зимой 1921 года, лидеры восстания решились на еще одну попытку штурма. Отряды под руководством влиятельного повстанческого командира Ивана Колесникова ворвались в Уварово 9 марта, в советской литературе этот эпизод получил название «налет банд Колесникова»[115 - В альбоме «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971) сохранены вырезки газетных заметок на тему антоновщины, публиковавшиеся в местной прессе в конце 1960?х годов; среди подобных материалов – заметка под заглавием «Конец банды Колесникова» (газета «Заря коммунизма», публикация от 6 февраля 1968 года, № 16 (4798), авторство неизвестно). В историографии отряд Ивана Колесникова – одного из предводителей крестьянских повстанческих групп в Воронежском и Тамбовском уездах, именуется 1?й Богучарский полк антоновской армии (Самошкин В. В. Указ. соч. С. 92).], но атака была отражена силами стоявшего на Обловке 928?го стрелкового полка ВНУСа[116 - Внутренняя служба (Войска ВНУС) – Войска внутренней службы республики (Войска ВНУС) (войска внутренней службы) – спецформирования Советской России, выполнявшие задачу тыловой охраны государства.] и 14?й кавалерийской бригадой, подоспевшей к Уварову 10 марта[117 - Акиндинов А. И. «Уварово в период гражданской войны. 1918–1921», машинопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 9; Конец банды Колесникова // Заря коммунизма. 06.02.1968. № 16 (4798) (вырезка из газеты вклеена в рукописном книге-альбоме, посвященном 50-летию окончания Гражданской войны «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы» (1971)).]. В доступных нам исторических материалах этому эпизоду уделено значительно меньше внимания, чем январскому столкновению. Именно пятидневное противостояние Уварова повстанцам в январе 1921 года представляется в литературе ключевым событием в истории участия села в подавлении крестьянского бунта на Тамбовщине.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПОХОРОНЫ. ЗАХОРОНЕНИЕ У СТЕН ЦЕРКВИ

26 января 1921 года[118 - В воспоминаниях очевидцев событий разнятся даты. А. В. Ревелев называет 26 января, Мешков – 27 января 1921 года.] на центральной площади Уварова, у стен «Старой церкви»[119 - «Старой церковью» (в источниках – имя собственное, всегда записано с большой буквы) называют Христорождественский храм (возведен в 1840 году). В 1906 году в Уварове была построена вторая каменная церковь – Троицкая. См.: Уваровский округ. Историко-статистическое описание Тамбовской епархии. 1911 год. С. 332–333. https://elibrary.tambovlib.ru/?ebook=8711.340 (дата обращения 02.07.2020). По аналогии Троицкую церковь в народе стали называть «Новой». См.: Уварово. История старого центра. История культурных памятников Уварово. https://uvarov0.livejournal.com/00209093.html (дата обращения 15.01.2021).], прошли похороны. Описание похорон 26 января 1921 года мы можем найти в краеведческом очерке А. В. Евдокимова, написанном по воспоминаниям участника событий В. А. Ревелева[120 - Ревелев В. А., организатор первого уваровского Народного дома, в 1919–1921 годах председатель Уваровского волисполкома, персональный пенсионер (Евдокимов А. В. Простая правда жизни. Т. 2. С. 207, 212).]. Похороны проводились в формате политизированной «красной панихиды»:

На траурном митинге при большом стечении народа выступал председатель райкома партии Попов Иван Спиридонович. Он говорил, что эти молодые люди погибли за светлое будущее, за наше счастье. В Уварове их никогда не забудут. Ликвидируем банду Антонова и в память о них воздвигнем величественный памятник. На их могиле всегда будут живые цветы…[121 - Там же. С. 221.]

У могил павших товарищей коммунисты поклялись не класть оружия до полной победы над всеми врагами Советской республики[122 - Акиндинов А. И. «Уварово в период гражданской войны. 1918–1921», машинопись // Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Уварово в период Гражданской войны 1919–1921 годы. Книга-альбом, посвященная 50-летию окончания Гражданской войны» (1971). Л. 8.].

Место для захоронения сторонников новой власти не было случайным. До революции на центральной площади под стенами «Старой церкви» хоронили всех авторитетных и привилегированных людей Уварова, получивших при жизни признание общества и власти: духовенство[123 - Респондент В. А. Евдокимов (интервью взято 21.04.2018 в Тамбове) рассказал эпизод, связанный с мемориальными захоронениями Уварова. По его словам, в 1970?х годах при ремонте водопровода на территории разрушенной Троицкой церкви была обнаружена и вскрыта могила священника. Вскрытие проводилось в присутствии милиции, без огласки случая совершили перезахоронение рядом с прежним местом (в 1970?х годах А. В. Евдокимов – сотрудник Уваровского ОВД). Интервью доступно по адресу: https://archive.warandpeasant.ru/documents/898aa363ef9a59eb68cb3e403b153ac5# (дата обращения 15.01.2021).], меценатов, местную знать. Всех же остальных жителей хоронили на кладбище за пределами села[124 - Там же.]. Будучи одним из двух символических центров села еще в это время, площадь вокруг Христорождественского храма претерпела изменения в первые послереволюционные годы. Так, дом священника у «Старой церкви» занял Ревком, а здание церковно-приходской школы было отдано под библиотеку (составленную из книжных коллекций, отобранных у местных помещиков и «торгашей»[125 - Там же.]). Тем не менее в целом площадь продолжала существовать и восприниматься в своей дореволюционной роли – первый духовный центр, место памяти о выдающихся умерших[126 - Этим она сильно отличалась от «Базарной площади», принявшей функции административно-культурного центра советского Уварова. Бывшая чайная стала Народным домом с театральным залом – местом комсомольских собраний и организованного досуга, в добротном доме помещика Некрасова разместился волисполком, в доме братьев Иловайских, ведавших большой аптекой, – комитет бедноты, райком РКП(б) находился там же, в бывшем частном владении.].

Необычное на первый взгляд сочетание «красной панихиды» и церковного кладбища – не уникальный для Тамбовской области случай. По аналогии – на площади у сельской церкви – были захоронены убитые антоновцами милиционеры в селе Бондари (памятник на месте захоронения установлен в 1920?х годах, реконструирован в 2018 году[127 - В Тамбовской области открыли памятник милиционерам, которых убили земляки и бывшие сослуживцы // Комсомольская правда. 2018. 9 июня. https://www.tambov.kp.ru/online/news/3141342/ (дата обращения 13.01.2021).]), красноармейцы в Пахотном Углу (установлен новый памятник), красноармейцы и партийные активисты в Пановых Кустах (памятник установлен в послевоенные годы). Тем более революционные похороны на площади – не уникальный случай в масштабе страны и его можно рассматривать как подражание складывающемуся и претендующему на авторитет и каноничность столичному варианту мемориальной практики[128 - О складывающейся советской погребальной обрядности см., например: Лебина Н. А. Советская повседневность: нормы и аномалии. От военного коммунизма к большому стилю. 2?е изд. М.: Новое литературное обозрение, 2016. С. 202–206. Также см. главу 2 настоящей монографии.]. С самых первых дней Советской республики пропаганда доносила до общества, что жертвенная смерть во имя идеи – возвышенное окончание жизненного пути строителя нового мира. Публичные похороны героев-жертв с массовыми демонстрациями и митингами прошли в столицах: в Москве были организованы братские могилы на Красной площади, в Петрограде – на Марсовом поле[129 - Еремеева С. А. «В вихре великом не сгинут бесследно»: новая смерть для борцов за новую жизнь // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2014. № 4 (4). С. 23–34.]. Скромная братская могила в Тамбовской губернии вписывается в пафос советской мемориальной идеологии в точности так же, как и эти грандиозные захоронения в столицах: все они оказались в центре общественного пространства и своим присутствием должны были напоминать живым о трагедии прошлого и о жертве, принесенной во имя лучшей жизни[130 - О советской политике памяти и ее влиянии на культуру погребения в регионах см. также: Красильникова Е. И. Казачье кладбище в Омске: преемственность традиций и советская политика памяти (конец 1919 – начало 1941 г.) // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4 (60). С. 44–49; Кирсанова Е. С. Морское кладбище: о памяти и забвении // Известия Восточного института. 2019. № 3. С. 46–68.].

В 1930?х годах облик Уварова заметно изменился, преобразилась и его центральная площадь со старой церковью и мемориальным кладбищем. Почти через 100 лет после постройки Христорождественского храма, в 1936 году, на площади появился символ новой эпохи – памятник В. И. Ленину. Разумеется, подобное соседство в некоторой степени противоречило идеологическим и визуальным канонам времени (хотя неоклассическая архитектура церкви хорошо вписывалась в эстетический канон большого стиля 1930?х). Дальнейшая история храма развивалась по типичному для культовых зданий сценарию: в 1937 году церковный приход был ликвидирован, а здание церкви отобрано для нужд села. В годы Великой Отечественной войны в нем была организована школа кинологов[131 - С. К., м., 65 лет, г. Уварово Тамбовской области, 18.07.2020.], а после – Дом культуры. Фотография, относящаяся к 1940?м годам, наглядно показывает состояние здания в эти годы (http://rozhdestvo.prihod.ru/aboutcategory/view/id/7064). На фотоснимке мы видим восточную часть полуразрушенного храма, со стен сбита штукатурка, снесены купола, заложены окна. Достаточно хорошо просматривается территория рядом с храмом и участок земли, на котором в январе 1921 года были похоронены жертвы Антоновского восстания. Но какие-либо особые знаки, указывающие на то, что в этом месте находится мемориальное захоронение местных героев Гражданской войны, отсутствуют. Нет ни сведений, ни свидетельств о том, что в эти годы сохранялась и поддерживалась особая коммеморация жертв налета антоновцев на Уварово в 1921 году и Гражданской войны в целом. Вся территория кладбища постепенно приходила в запустение, становясь, по воспоминаниям местного жителя и краеведа А. В. Евдокимова, привлекательным местом для игр школьников:

Это было старинное кладбище, здесь хоронили «сословных» людей. Учась в восьмом классе Уваровской средней школы № 3, иногда убегали с уроков, играли здесь в зарослях кустарников, встречали здесь могильные памятники, надгробья, плиты[132 - Поделившийся с нами своими воспоминаниями Евдокимов А. В. указал на примечательные детали судьбы Уваровского мемориального кладбища, которые при отсутствии других сведений отчасти проливают свет на его историю. Мы узнаем, что кладбище сохраняло свою мемориальную функцию после революции. После исторических похорон в 1921 году по меньшей мере еще два раза «у церкви» проходили церемонии «почетных» погребений: в 1944 году здесь был похоронен старый большевик, революционер В. Р. Лазорин, а в 1947?м главный врач уваровской больницы Тафинцев (из интервью с А. В. Евдокимовым, взятого автором 10 июля 2020 года в Тамбове).].

Как жила память в довоенные и первые послевоенные годы, сегодня уже сложно реконструировать. Тех, кто мог бы рассказать об этом, уже нет в живых. Но, по имеющимся у нас сведениям, полученным от уваровских респондентов (детей и внуков участников событий), мы узнаем, что вслух заговорили об антоновщине в начале 1950?х годов.

ОБЕЛИСК НА ПЛОЩАДИ

Моими респондентами были местные жители – внуки очевидцев событий. В их рассказах о том, каким образом происходила передача памяти о Тамбовском крестьянском восстании в доперестроечные годы, присутствуют общие наблюдения. Например, оба рассказчика, фрагменты интервью с которыми приведены ниже, связывают отсутствие в 1940–1950?х годах коммеморативных практик и даже обсуждений на обыденном уровне событий тех лет с жесткой сталинской цензурой и репрессивной политикой, а последующую возможность делиться этими воспоминаниями – с изменением идеологического дискурса в «оттепельный» период.

Ответ: Вы знаете, в 53?м году умер Сталин. Наступило, там два года смутное время, а потом так называемая хрущевская оттепель. И люди стали посмелее. Грубо говоря, стали язык развязывать. А до этого, иногда вот так – говорят: «Закрой [рот], помалкивай». И нам, даже нам, детям, говорили: «Вы там лишнее не говорите».

Вопрос: Но ваше село было за красноармейцев?

Ответ: Да.

Вопрос: А почему же взрослые боялись говорить все равно об этом?

Ответ: Об антоновщине вообще не говорили. Вот в эти годы об антоновщине – официально как будто и не было. Это не существовало[133 - Из интервью с А. В. Евдокимовым. 2018 года.].

Другая собеседница в своих рассуждениях о причинах забвения Тамбовского восстания в прошлом также говорила о внушенном советской идеологической пропагандой страхе вспоминать и обсуждать эти события:

Вопрос: А бабушка вам не рассказывала? Она же, получается, все-таки застала крестьянскую войну?

Ответ: Ну а как же, ну, я вам это и сказала, что… За косы тащили, ставили к стенке и… <…> когда только я была еще маленькая, об этом не говорили вообще, это было табу. Потому что сказать лишнее – это получить срок. Ну, как…

Вопрос: А за что?

Ответ: За слова. За недовольство, за неудовольствие. А если ты рассказал детям, дети же, они несмышленые, они с кем-то еще поделятся быстренько. Как говорят, сроки-то давали. Молчали абсолютно <…> И поэтому вот об этих вещах, что это там такое есть, вообще не говорили, как будто вот, как будто этого периода жизни и не было вообще. <…> Поэтому нет, вот эти вот воспоминания об этих делах… Всегда просто плакали горькими слезами об этой теме, это однозначно. А потом – Сталин был[134 - Фрагмент интервью с Н. В., ж., 65 лет, с. Старая Ольшанка, Уваровский район Тамбовской области, 06.05.2018.].

Рассказчица упоминала еще один фактор, способствующий активизации разговоров и обсуждению эпизодов замалчиваемого прошлого:

То есть, я вам еще раз говорю, уже начали говорить об этом. Вот я в 71?м году поступила в институт – начинали… Уже потом вот начали говорить об этом. Ну, потом уже было поздно в плане того, что они уже уходить начали все эти, вот.

Постепенно умирали прямые участники конфликта и очевидцы событий, которые, как было рассказано моими собеседниками, продолжали опасаться возмездия еще долгие годы после окончания восстания. И этот фактор – уход из жизни непосредственных носителей воспоминаний о крестьянском восстании, смена поколений, вместе с более или менее либеральным в это время отношением государства к проблемам прошлого, обусловили активизацию памяти о восстании. О том, какие формы коммеморативные практики, связанные с памятью об антоновщине, принимали в Уварове в эти годы, пойдет речь далее.

В середине 1960?х годов Уварово получило статус города. В это время в стране реализовывался масштабный государственный проект, направленный на развитие сельской культуры, бытовой жизни и градоустроительства[135 - Лушникова Н. А. Социокультурное развитие советского села в 1965–1990 годах // Вестник Курганской ГСХА. 2012. № 4. С. 76–78.]. Для Уварова это выразилось в двух преобразованиях. Христорождественский храм был переоборудован в Дом культуры, и, как следствие, подлежало ликвидации старое кладбище, до сих пор напоминавшее уваровцам о «бывших» людях. Так, пройдя необходимую с идеологической точки зрения модернизацию, уваровская площадь продолжила свою жизнь в новом культурном измерении. Выражение «пляска на костях» буквально отражало реальность этого места в те годы: в стенах дома культуры уваровцы проводили свой досуг, под сенью памятника вождю участвовали в торжественных митингах, могилы больше не напоминали о дореволюционном жизненном мире села – на их месте построили большую современную танцплощадку-амфитеатр и детский «городок». Место упокоения превратилось в пространство, где молодые жители села знакомились, общались, начинали романтические отношения, устраивали свою жизнь.

Но захоронения погибших в январе 1921 года коммунистов были сохранены. Приближалась целая череда круглых дат – 50-летие Октябрьской революции, юбилеи начала и окончания Гражданской войны[136 - Как отмечает Е. И. Красильникова, советская историческая политика изначально была связана с культурными и градоустроительными преобразованиями, отношением государства к праздникам, памятным датам и выражалась в торжествах по их случаю. Источник: Красильникова Е. И. Казачье кладбище в Омске: преемственность традиций и советская политика памяти (конец 1919 – начало 1941 г.) // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4 (60). С. 44–49.]. В Уварове эти праздники планировалось отметить широко. Особым актом внимания и почтения к прошлому должно было стать торжественное открытие памятного обелиска/стелы. Так было инициировано создание «величественного памятника» над братским захоронением погибших в борьбе с антоновщиной, создание которого обсуждалось еще в январе 1921 года.

Большую работу по сохранению памяти о революционном прошлом Уварова в 1960–1970?х годах провел краевед, редактор местной газеты А. И. Акиндинов. Он играл видную роль в просветительской и идеологической работе: был председателем районной организации общества «Знание», председателем Уваровского районного совета общества охраны памятников истории и культуры, писал исторические очерки в местные газеты, издал книгу об известных уваровцах[137 - Уваровцы. Акиндинов Александр Иванович. Биография. https://uvarov0.livejournal.com/299560.html (дата обращения 14.05.2020).].

Не будучи коренным уваровцем, А. И. Акиндинов заслужил среди местных авторитет главного знатока локальной истории. В понимании современных жителей Уварова, обелиск, установленный по инициативе А. И. Акиндинова над могилами жертв антоновщины в 1967 году, вполне достоверно представляет информацию о революционном прошлом их города: он установлен над братской могилой восемнадцати (по другой версии – двадцати) коммунистов, погибших в Уварове в дни противостояния «бандам» в конце января 1921 года, и именно их имена выбиты на мемориальной доске[138 - Этот тезис продолжает транслироваться в современных источниках: см., например: «Памятник жертвам Гражданской войны в г. Уварово (Тамбовская область)». https://www.shukach.com/ru/node/59006 (дата обращения 14.05.2020); «Как Кузнецов и Исупова с мертвыми воевали». https://uvarov0.livejournal.com/78336.html (дата обращения 14.05.2020).]. Однако это представление не совсем соответствует действительности, что мы покажем далее.

В музее Уварова хранятся документы, которые позволяют подробнее рассмотреть историю принятия решения о создании монумента и содержании посвятительной надписи. Среди материалов, которые мы условно назвали «альбомы памяти», встречаются документы, возникшие в процессе создания обелиска в честь погибших за становление советской власти в Уварове. Речь идет об альбоме «Борьба за советскую власть в Уварове». Все материалы, вошедшие в альбом, были созданы спустя 50 лет после события, в них присутствуют ошибки и разночтения. Мы не можем говорить об этих документах как об источнике достаточно достоверной информации о прошлом времен Гражданской войны, но можем – как о комплексе материалов, отразивших специфику памяти об этом прошлом.

Первый документ, на котором мы остановим свое внимание, обозначен как «Список захороненных на Братском кладбище в Уварове» (далее – «Список захороненных…»). Неизвестно его точное происхождение, но некоторые его особенности (сведения оформлены в таблицу, данные структурированы, особенности авторского почерка) указывают на то, что его создателем мог быть А. И. Акиндинов. В список вошли десять фамилий, напротив каждой указаны год смерти и должность, которую занимал погибший при волостном управлении. Согласно этому документу, милиционер Знобищев Александр Поликарпович был убит «бандой» и захоронен на кладбище у церкви в 1920 году. Все остальные погибли в 1921 году. При этом только пятеро из них, исходя из воспоминаний участников подавления восстания, на которые опирался Акиндинов, были убиты во время январского вторжения повстанцев в Уварово.

«Список захороненных на братском кладбище Уварово. Участники становления Советской власти и гражданской войны в Уварове (погибших от рук врага)»[139 - Список составлен А. И. Акиндиновым на основе воспоминаний очевидцев и родственников погибших. Орфография, лексика, форма написания имен сохранены авторские (Хранение МБУК «Историко-краеведческий музей» Уварово. Альбом «Борьба за Советскую власть в Уварове». 1967 год).]:

Благодаря сохранившейся в историко-краеведческом музее Уварова переписке краеведа с уваровскими ветеранами Гражданской войны мы можем прояснить ряд вопросов, связанных с захоронением.