Война и революция: социальные процессы и катастрофы: Материалы Всероссийской научной конференции 19–20 мая 2016 г.

Abstract: The article is dedicated to processes of formation of Soviet power in Ryazan province. Causes, phases and results of rising to power of Bolsheviks based on definite local conditions are analyzed. It is concluded that the formation of Soviet power in the province carried out by peaceful way that mostly was based on personality of local power managers.

Keywords: bolshevizm, Ryazan province, Revolution of 1917

С победой вооружённого восстания в Петрограде по всей стране начался переход власти в руки большевистских Советов. В разных местах он происходил по-разному. Степень сопротивления новой власти в каждой из губерний зависела от сложившихся местных политических условий и от личных качеств людей, которые участвовали в политической борьбе. Если в Москве, Киеве, Иркутске, Омске, Казани и некоторых других городах сторонники Временного правительства яростно сопротивлялись, то смена власти в Рязани произошла достаточно спокойно; вооружённой борьбы, можно сказать, почти не было. Это явилось результатом, грамотных действий таких людей, как лидер рязанских большевиков С.П. Середа и председатель Рязанского военно-революционного комитета А.С. Сыромятников, которые руководили установлением советской власти в Рязани.

В губернском центре о восстании в Петрограде узнали на следующий день. 26 октября в здании бывшего дворянского собрания на объединённом заседании исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов и представителей гарнизона был образован губернский Военно-революционный комитет (ВРК) в составе 8 человек, который взял на себя всю полноту власти в губернии. Среди избранных было 6 большевиков и 2 меньшевика. Последние сразу же заявили о своём выходе из ВРК, поскольку были против передачи власти в руки Советов. Тогда совещание провело довыборы комитета, в ходе которых в составе ВРК оказалось ещё три большевика: Н.В. Масалков, Л.Я. Корон (работал медником-жестянщиком, проводил агитационную работу среди железнодорожников) и С.П. Середа [1, 125].

Председателем ВРК избрали большевика А. С. Сыромятникова. С.П. Середа вошёл в состав комитета на правах заместителя председателя. Так было положено начало созданию в Рязани советского рабоче-крестьянского государственного аппарата.

ВРК обратился к солдатам Рязанского гарнизона и населению города с призывом встать на защиту Октябрьской социалистической революции и получил поддержку. Так, например, уже 28 октября 1917 г. объединённое заседание солдатских комитетов 208-го пехотного запасного полка постановило: «Беспрекословно исполнять все распоряжения и приказания Военно-революционного комитета, без санкции которого не исполнять никаких приказаний, исходящих от начальников всех степеней» [Цит. по: 2, с. 188].

Должностные лица, представлявшие в губернии Временное правительство, естественно, стали оказывать противодействие новой власти. Например, начальник Рязанского гарнизона подполковник С.Д. Яковлев не признал ВРК и, чтобы воспрепятствовать активным действиям ВРК, приказал стянуть из уездов кавалерию. Губернский комиссар Временного правительства эсер Ф.К. Павлов также отрицательно отнёсся к деятельности ВРК и, рассматривая его как самочинную организацию, выразил готовность бороться с ним всеми находящимися в его распоряжении средствами [1, с. 126, 128].

А ВРК тем временем, опираясь на поддержку гарнизона, перешёл к активным действиям: в ночь на 30 октября он без кровопролития взял под свой контроль учреждения связи, арсеналы и банки. Тогда комиссар Временного правительства и его окружение решили подтолкнуть чиновников на саботаж новой власти. 31 октября служащие государственных учреждений провели общее совещание «в связи с выступлением большевиков и попытками их к захвату власти». В резолюции, принятой совещанием, выражалось доверие Временному правительству во главе с Керенским, и заявлялся протест против перехода власти в руки большевиков. Участники совещания заявили, что если большевики попытаются установить контроль над работой их учреждений, то их служащие прекратят работу. Подобные выступления происходили и в уездах [2, с. 189–190]. В ходе переговоров ВРК сумел убедить банковских и почтово-телеграфных служащие перейти к политике нейтралитета.

Понимая, что за всеми этими действиями стоял губернский комиссар, ВРК выступил с предупреждением непосредственно в его адрес. 2 ноября в специальном отношении на его имя ВРК заявил: «Ввиду того, что Военно-революционный комитет образован по постановлению гарнизонного собрания и может быть распущен только им, Комитет заявляет, что Ваше требование о закрытии Комитета последним игнорируется.

Вместе с тем Комитет ставит на вид Комиссару, что его выступления в общественных собраниях и в печатных обращениях к населению носят характер преступного натравливания одной части населения на другую, преступного провоцирования гражданской войны» [2, с. 190].

Поддержку комиссару, члену своей партии, попытались оказать эсеры, активизировав свою деятельность как в уездах, так и в губернском центре. 2 ноября на общем собрании Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов они выступили с предложением отказать в поддержке Совету народных комиссаров. Но большинство собрания их не поддержало, приняв следующее постановление: «Признать Временное пролетарское, крестьянское правительство, образованное в Петрограде 26 октября…» [1, с. 130].

11 ноября состоялось собрание Рязанского Совета рабочих депутатов, которое подтвердило свою поддержку Советской власти и приняло решение об образовании однородной социалистической власти из представителей партий, входящих в Советы и о перевыборах Советов, которые должны быть проведены до 25 ноября [1, с. 132–133]. Решение о перевыборах Советов было связано со стремлением партии большевиков добиться их большевизации. В ходе перевыборов у неё были все шансы укрепить свою позицию.

Удар по контрреволюции нанёс и Совет солдатских депутатов Рязанского гарнизона, принявший решение об изъятии оружия у офицеров. 16 ноября полковой комитет 78-го пехотного запасного полка постановил: «Предложить всем офицерам полка сдать в распоряжение и учёт ротных и командных комитетов всё присвоенное офицерскому званию оружие» [Цит. по: 2, с. 193]. Прежний начальник гарнизона был отстранён от должности. В результате выборов, проведённых в частях Рязанского гарнизона, новым начальником Рязанского гарнизона стал член ВРК солдат 78-го пехотного полка А.А. Толин.

Прошли выборы командного состава в воинских частях. Началось создание Красной гвардии. Исполком общественных организаций был распущен. В конце ноября был лишён всех юридических и фактических прав губернский комиссар Павлов [2, с. 193].

Позиция большевистского ВРК, Советов рабочих и солдатских депутатов Рязани получала всё большую поддержку со стороны населения. Но противники Советской власти не теряли надежду. Они сделали ставку на

Учредительное собрание, выборы которого Временным правительством были назначены на 12 ноября 1917 г.

Источники и литература

1. Борьба за установление и укрепление Советской власти в Рязанской губернии (1917–1920 гг.). Сборник документов /Архивный отдел УВД Рязанского облисполкома, Рязанский областной государственный архив, Рязанский областной партийный архив. Рязань: Издание газеты «Приокская правда», 1957.

2. Фулин Ю.В. Отречёмся от старого мира. Рязань: Московский рабочий. Рязанское отделение, 1987.

Социологический анализ исторических феноменов войны и революции в исследованиях Питирима Сорокина

Марченкова Н.П.[31 - Марченкова Наталия Петровна – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Института социально-гуманитарного образования МПГУ.]

Аннотация: В статье раскрываются особенности и значение творческой лаборатории русско-американского социолога П.А. Сорокина, исследовавшего в середине XX в. проблемы войны и революции. Прослеживается уникальное сочетание исторического и социологического анализа и синтеза, сущности и характера феноменов войны и революции. Представлен взгляд П.А. Сорокина на войну и революцию как закономерные явления и проблемы социальной жизни, влекущие за собой социокультурные деформации в обществе. Подчеркивается значение выявленных ученым закономерностей, которые помогают лучше понять анатомию и физиологию войны и революции, их взаимосвязь и взаимовлияние.

Ключевые слова: война, революция, социологический анализ, интегративный подход, теория факторов, социология революции, военный социализм.

Marchenkova N.P. Sociological analysis of historical phenomena of the war and the revolution in Pitirim Sorokin's researches.

Abstract: Features and values of the Russian-American sociologist P.A. Sorokin creative laboratory, investigating in the middle of the XX century a problem of war and revolution, are unveiled in the article. The unique combination of the historical and sociological analysis and synthesis of essence and character of war and revolution phenomena is traced. P.A. Sorokin's view of war and revolution is presented, as the natural phenomena and problems of social life that cause sociocultural deformations in society. The value of the regularities revealed by the scientist is emphasized, that help to understand anatomy and physiology of war and revolution better, their interrelation and interference.

Keywords: war, revolution, sociological analysis, integrative approach, factors theory, revolution sociology, military socialism.

Понимание основных проблем войны и российской революции 1917 г. сегодня невозможно представить без оценок и анализа этого процесса со стороны передовой мыслящей эмиграции, одним из ярких представителей которой являлся Питирим Александрович Сорокин.

Идейное наследие выдающегося нашего соотечественника, ученого социолога с мировым именем Питирима Сорокина стало возвращаться к нам сравнительно недавно, лишь в постперестроечный период. Оно более всего изучается сегодня социологами, и менее всего проявляли интерес к его наследию историки. Между тем в творческой лаборатории П. Сорокина, которую еще предстоит осваивать нашим современникам, мы находим уникальное сочетание исторического и социологического анализа и синтеза сущности и характера войны и русской революции. С этой точки зрения, исторические феномены войны и революции с присущими им деталями и подробностями – объект историка, а социологические феномены войны и революции как типы отношений – объект социолога.

В социологическом творчестве П.А. Сорокина война и революция занимали важное место, наряду с социальными отношениями, экономикой, этикой, культурой и миром в целом. Его интересовали процессы становления и развития взглядов на войну и революцию как на явления и проблемы социальной жизни.

Зачем люди воюют? Это, пожалуй, один из главных вопросов истории и социологии, ставший особенно актуальным в XX столетии.

В отечественной литературе военно-социологическая сторона научной деятельности П. Сорокина еще слабо отражена, несмотря на то, что она представляет сегодня особый интерес, поскольку помогает лучше понять анатомию и физиологию войны и революции, их взаимосвязь и взаимовлияние.

Военная проблематика в творчестве П. Сорокина имеет тем больший интерес, что сам он никогда не был военным, а являлся глубоким профессиональным ученым, представителем мирной «гражданской» науки. Но он являлся активным политическим деятелем, находясь в самой гуще революционных событий 1917 г., был не просто их наблюдателем, а участником, являлся членом Учредительного Собрания от партии социалистов-революционеров. Пережил две мировые войны и большое число региональных, локальных войн XX в. Поэтому как ученый, П. Сорокин всегда в поле зрения держал проблемы войны и мира.

С необходимостью размышлять о причинах и логике войны Сорокин столкнулся уже в начале своей научной карьеры, став непосредственным свидетелем перемен военного времени, революции и гражданской войны в России. Политическая деятельность в рамках партии эсеров также требовала определенности оценок происходящего. С началом Первой мировой войны Сорокин занял позицию «патриотов», считая долгом ученого-обществоведа «добровольное участие в обороне Отечества» и «работе в той области, где его специальные знания были бы более всего полезны» [Сорокин 1991: 77].

Проблемой социологии войны П. Сорокин начал заниматься еще в студенческие годы (1910–1914 гг.). Он тонко чувствовал военные конфликты современности, жадно искал пути к миру. Первые его работы посвящены анализу «социальной составляющей», последствий, «эффектов», оценок результатов войны. По мнению Сорокина, мир и война являются двумя сторонами одного социокультурного процесса и имеют симметричные по структуре механизмы функционирования и развития. [Сорокин 2000: 21]. Такой подход был обусловлен его гуманитарным, патриотическим мироощущением, позитивистским взглядом на мир и твердой верой в светлое будущее России.

Как социолог П. Сорокин не вдавался в существо военных столкновений, его интересовала проблема влияния войны на человека и все сферы общественной жизни. В 1912–1914 гг. будучи сотрудником кружка по уголовному праву в Санкт-Петербурге, осенью 1914 г., он сделал доклад на тему: «Социальная роль войны и ее судьбы», вызвавший бурную полемику. [Сорокин 1991: 79]. В результате в 1915–1917 гг. появилась целая серия публикаций П. Сорокина о войне и отношении к ней различных русских философско-социологических школ. Наибольший интерес представляли следующие публикации П. Сорокина: «На распутье трех дорог. Война и отношение к ней русской общественной мысли». (1915 г.); «Причины войны и пути к миру» (1917 г.); «Основы будущего мира» (1917 г.); «Вечный мир и всемирное единение народов» (1917 г.) и др.

При объяснении причин войны и революции он применял теорию факторов: они не могут быть сведены к какому-либо одному фактору, например, экономическому или политическому, а представляют результат взаимодействия многих факторов, каждый из которых нуждается в самостоятельном изучении.

В статье «На распутье трех дорог. Война и отношение к ней русской общественной мысли» П. Сорокин выделил три основных направления, которые сложились к 1915 г.: 1) «оборона страны без коренных внутренних реформ»; 2) «поражение в пользу внутренних реформ»; 3) «успешная оборонительная война на основе внутренних реформ». По его мнению, единственно правильным с точки зрения интересов справедливости, демократии и социализма, заповедей права и морали, достоинства народа и личности, является третий путь, гласящий: «внутренняя реформа для успешной обороны или успешная оборона вместе с внутренним обновлением и на его основе». [Сорокин 1915: 489–491]. Вывод П. Сорокина состоял в следующем: все силы русского общества должны быть использованы для победы над врагом, но чтобы могли быть использованы все эти силы, нужно одновременно и внутреннее обновление. [Сорокин 1915: 502]. Значительная часть общества в те годы правильно поняла это, почти все социалисты и рабочие партии союзных с Россией стран, а также многие из российских социалистов. П. Сорокин указывал, что выражением и обоснованием этой позиции с социалистической точки зрения, являлись статьи Г.В. Плеханова. Он отмечал, что вспоминая слова Плеханова, можно сказать: «Я сочувствую своей Родине, когда она подвергается нападению, и не сочувствую ей, когда она нападает». [Сорокин 1915: 503].

Проблемы войны как социального явления, негативные последствия милитаризации общества нашли отражение в статьях П. Сорокина, опубликованных в 1922 г. в журналах «Экономист» и «Артельное дело». В статье «Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную организацию» дана характеристика тех изменений, которые война вызывает в составе населения воюющих и отчасти нейтральных стран. Основные следствия войны, по мнению П.А. Сорокина, состоят в уменьшении населения и в изменении его качественного состава, или в своеобразном отборе, производимом войной. «В войнах гибнут самые здоровые и самые трудоспособные возрастные группы». [Сорокин 1922: 77-107]. Изменение поведения населения, вызываемое войной, порождает нередко социальные катаклизмы и всегда проявляется в крупнейших сдвигах в общественной жизни.

В статье «Война и милитаризация общества», анализируя влияние войны на общественную организацию, П.А. Сорокин делает вывод о том, что одним из следствий войны является изменение социальной организации воюющих стран в сторону приближения ее к типу военно-социалистического общества. [Сорокин 1922: 3-10]. Термин «военно-социалистическое общество» был позаимствован П.А. Сорокиным у В.И. Ленина. По мнению П. Сорокина, идеально-предельным военно-социалистическим обществом является такое, где 1) объем вмешательства, опеки и регулировки жизни, поведения и взаимоотношений граждан со стороны власти безграничен; 2) объем автономии «самоопределения» его членов в области своего поведения и взаимоотношений ничтожен, близок к нулю. Спрашивается: почему же война влечет за собой такие изменения общественной организации? Первая причина, по мнению П. Сорокина состоит в том, что такая «милитарная социализация общества» требуется во время войны в интересах самосохранения самого общества. Рядом с этой причиной, подчеркивал П. Сорокин, появляются и другие причины. Война и военное обучение вообще резко меняет формы поведения населения воюющих стран. Люди приучаются к поведению, противоположному поступкам, прививаемым мирной жизнью. «Централизация и всестороннее регулирование сверху – душа всей военной организации и всей войны». Народ, часто воюющий, содействует приближению его организации к типу военно-социалистического общества, «непрерывно дрессируется в этом направлении». [Сорокин 1922: 5].

Подтверждение положения о связи войны и военного социализма, на взгляд П. Сорокина, давали последние годы, начиная с 1914 г. С начала войны во всех воюющих странах стал расти и военный социализм. Воюющие общества, образно говоря, стали свертываться под влиянием усиливающегося давления военной пружины.

Этот сдвиг общественной организации и общественной жизни в сторону военного социализма выразился в следующих областях: 1) в области политико-правовой: расширение функций, компетенции, полномочий и прав власти; и ограничения прав автономии поведения граждан; 2) то же произошло и в области экономической жизни страны. Место хозяйства, регулируемого автономной волей частных лиц, заняло «принудительно-регулируемое хозяйство»; 3) то же произошло и с психологией и идеологией масс. Место мирной психологии с его отвращением к крови и насилию стала занимать психология милитаризма; 4) колоссальным образом возросла централизация, бюрократизация и милитаризация учреждений. [Сорокин 1922: 6].

П. Сорокин отмечал необратимость воздействия войны на уровень индивидуального сознания. Война, «вместо уважения к личности, проповедует и требует убийства, вместо уважения чужих прав – полного нарушения их, вместо любви – прививает злобу, вместо мирного труда – требует разрушения. Все это не проходит даром ни для народа, ни для власти, ибо всякий наш поступок рикошетом отражается на нас самих и исподволь переделывает нас». [Сорокин 1922: 9].

Соответственно и причину революции Сорокин видел в ущемлении базовых инстинктов и потребностей человека. В работе «Социология революции», написанной уже в пражский период эмиграции и впервые опубликованной в США в 1925 г., он перечисляет следующие предпосылки революции: «1) рост ущемления главных инстинктов; 2) массовый характер этого ущемления; 3) бессилие групп порядка уравновесить пропорционально усиленным торможением возросшее давление ущемленных рефлексов…». [Сорокин 2005: 323].

В опубликованном в России впервые только в 2005 г. фундаментальном исследовании «Социология революции» Сорокин первый и, пожалуй, на сегодня единственный, кто дерзнул дать масштабное полотно русской революции в сравнительно-историческом контексте со всеми мировыми революциями. По сути, в этом уникальном труде представлена на солидном документальном материале вся анатомия и физиология русской революции начала XX в., все основные виды и формы социокультурных деформаций в революционном процессе. Несомненной заслугой П. Сорокина как историка и социолога является глубокое осмысление социокультурных основ русской революции, которые он затрагивал также в книге «Современное состояние России» (1923 г.), в статье «Россия после НЭПа» (1923 г.), фундаментальном исследовании «Голод как фактор» (1922 г.) и наконец, в работе «Социология революции» (1925 г.). Сам термин «социология революции» именно П. Сорокин ввел в научный оборот. Масштабное исследование русской революции 1917–1923 гг. и всех основных революций в других странах позволило ученому выделить закономерности и специфические особенности мирового революционного процесса, и сопровождающих его деформаций.

«Всякая революция, по мнению П. Сорокина, описывая полный цикл своего развития, проходит три типичных фазы. Первая фаза, как правило, быстротечна. Она отмечена радостью по поводу освобождения от гнета старого режима и великими надеждами на реформы, которые обещают все революции. Эту первоначальную стадию можно назвать лучезарной: ее власть гуманна и великодушна, действия мягки, нерешительны и довольно бессильны. В человеке начинает просыпаться «звериное начало». Эта короткая увертюра сменяется обычно второй, разрушительной фазой. Революция превращается теперь в неистовый ураган, который разрушает все без разбору на своем пути. Он безжалостно выкорчевывает не только устаревшие, но и полнокровные институты, которые он разрушает наравне с мертвыми или отжившими свое ценностями; он убивает не только паразитарную старорежимную властвующую элиту, но также и множество творческих личностей и групп. На этой стадии революционная власть безжалостна, тиранична и кровожадна. Ее действия в основном разрушительны, ее методы – насилие и террор. Если ураганная фаза не разрушит нацию до основания, революция постепенно перерастает в третью, конструктивную фазу. Все контрреволюционные силы уничтожены, начинается строительство нового порядка, новой культуры, нового человека. Этот новый порядок создается не только на основе революционных идеалов, но предусматривает и реставрацию наиболее жизненных дореволюционных институтов, ценностей и тех особенностей быта, которые на время были разрушены во второй фазе революции и которые оживают и восстанавливаются независимо от желаний революционной власти. Таким образом, послереволюционный порядок обычно представляет собой смешение новых порядков и нового образа жизни со старыми, жизненными и продуктивными порядками дореволюционного времени. Примерно с конца 20-х гг. начался переход русской революции к этой продуктивной фазе, которая в настоящее время достигла своего полного развития». [Сорокин 2005: 30].

П. Сорокин отмечает высокую степень социальной мобильности в период революции. «Революция напоминает мне крупное землетрясение, которое опрокидывает вверх дном все слои на территории геологического катаклизма… Никогда в нормальные периоды русское общество не знало столь сильной вертикальной мобильности. Большевики в России до революции не имели какого-либо особо признанного высокого положения. Во время революции эта группа преодолела огромную социальную дистанцию и заняла самое высокое положение в русском обществе. В результате все ее члены en masse были подняты до статуса, занимаемого ранее царской аристократией…». [Сорокин 1992: 375,381]. П. Сорокин отмечает, что лучше всех после революции живется «политическим горлопанам и демагогам: постоянные выступления на митингах, революционные речи, лозунги, призывы создают им репутацию непримиримых борцов за правое дело. А это и есть общественная карьера, а стало быть, власть, деньги, привилегии. Вот еще один парадокс, точнее сказать, тупик революции: она выталкивает на общественную сцену не самых работящих, а самых говорливых. Трибуны, а не специалисты – истинные герои революции». [Сорокин 2005: 489]. В исследованиях П. Сорокина четко прослеживаются особенности социокультурных деформаций в революции. Он констатирует: «Война, голод и революция резко изменили и психику, и поведение русских граждан, особенно молодого поколения… На субъективном языке это характеризуется нравственной, умственной и социальной деградацией… Изменились поведение (и психика) и взрослого, и молодого поколения в нравственном отношении. Об этом свидетельствует движение преступности в нашем отечестве за эти годы». В доказательство П. Сорокин приводит убедительную статистику роста преступности в России за 1917 – 1918 гг. по сравнению с предшествующими годами. [Сорокин 2005: 48].

Раскрывая фактор влияния войны, Сорокин дает свою оценку причин революции и гражданской войны в стране. «Революция провозгласила в октябре «мир». На деле же из него получилась зверская и беспощадная война, беспощадная и бессердечная, в течение трех лет, после того как остальные народы перестали воевать. После ее окончания вся общественно-политическая жизнь милитаризована вплоть до обучения и посещения собраний и лекций в порядке военной дисциплины. Милитаризация всей социальной жизни от фабрик и заводов до школ». [Сорокин 2005: 310,464]. В работе «Современное состояние России» П. Сорокин приходит к выводу о том, что освободиться от влияния войны и революции никому не дано. «Три с половиной года войны и три года революции, «сняли» с людей пленку цивилизации, разбили ряд тормозов и «оголили» человека. Такая «школа» не прошла даром… Преступления для значительной части населения стали «предрассудками». Жизнь человека потеряла ценность. Моральное сознание отупело. Ничто больше не удерживало от преступлений». [Сорокин 2005: 496,499].

Первая мировая война и революция 1917 г. вызвали у П. Сорокина глубокий кризис философских, социологических, психологических взглядов на войну и окружающий мир. Он писал: «Первая мировая война пробила первые бреши в позитивистском, «сциентистском» и гуманистическом мироощущении, которое я имел до войны. Революция 1917 г. разбила вдребезги мои взгляды на мир вместе с характерной для них позитивистской философией и социологией, утилитарной системой ценностей, концепций исторического процесса как прогрессивных изменений, эволюции к более лучшему обществу». [Сорокин 1992: 150].

Происходит изменение его мировоззрения. Пожар первой мировой войны, революция 1917 г. и гражданская война в России (1918–1920 гг.) не могли не повлиять на его научные взгляды. Эти события дали ему богатый эмпирический материал, предоставили ему возможность проверить правильность своих интуитивных, рациональных, эмпирических представлений о войне, как сложном социальном процессе.

В 20-е гг. на первый план П.А. Сорокина выходят исследования реальных последствий результатов первой мировой и гражданской войны. Разрушительные процессы дают о себе знать и после войны. В центре внимания ученого социальная роль войны: 1) изучение влияния войны на состав населения (количество и качество); 2) особенности морально-правового поведения людей в условиях войны; 3) характер изменения общественных отношений; 4) закономерности изменений социальной структуры общества; 5) милитаризация народного хозяйства, находящегося в состоянии ведения войны. С начала войны, считает он, человека начинает окружать новая социальная среда, меняются правовые и нравственные нормы поведения, меняется общественное сознание, являясь противоположностью мирной жизни. «Мирная жизнь тормозит акты убийства, насилия, зверства, лжи, грабежа, подкупа, обмана, разрушения. Война, наоборот, изменяет к худшему морально-правовое поведение людей, деформирует социальную структуру общества, пожирает лучших людей, пожирает и их потомство» [Сорокин 2005: 496], способствуя тем самым деградации народа. Война, а с ней и революция, «биологизируют поведение людей», уничтожают социальные тормоза поведения, растет количество душевнобольных, растут животные инстинкты и рефлексы. [Сорокин 2005: 311].