Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Lupi Livio. Libro di Gagliarda, Tordiglione, Passo e Mezzo, Canari Canari, e Passeggi. Di nuovo corretti e con l’Aggiunta. Palermo: Giacomo e Francesco Maringo, 1607.

Lupi Livio. Mutanze di Gagliarda, Tordiglione, Passo e Mezzo, Canari, e Passeggi. Palermo: Francesco Carrara, 1600.

McGinnis K. T. Your Most Humble Subject, Cesare Negri Milanese // Dance, spectacle, and the body politick, 1250–1750 / Ed. Jennifer Nevile. Bloomington: Indiana University Press, 2008. P. 211–228.

Morello Giacomo. Le lalde e le sbampuorie della unica e virtuliosa Ziralda ballerina e salarina scaltrietta Pavana. Venezia: Alessi, 1553.

Negri Cesare. Le Gratie d’Amore. Milano: Pacifico Pontio, Giovanni Battista Piccaglia, 1602.

Negri Cesare. Nuove Inventioni di Balli. Milano: Girolamo Bordoni, 1604.

Nevile J. The Eloquent Body. Dance and Humanist Culture in Fifteenth-Century Italy. Bloomington: Indiana University Press, 2004.

Rapon P. Fabrizio Caroso e il ducato di Sermoneta nel XVI secolo // La danza italiana tra cinque e seicento. Studi per Fabrizio Caroso da Sermoneta / A cura di Piero Gargiulio. Roma: Bardi editore, 1997. P. 5–18.

Sparti B. Jewish dancing-masters and «Jewish dance» in Renaissance Italy (Guglielmo Ebreo and beyond) // The most ancient of minorities: the Jews of Italy / Ed. Stanislao G. Pugliese. London: Greenwood Press, 2002. P. 77–99.

Sparti Barbara, Guglielmo Ebreo of Pesaro. De Pratica Seu Arte Tripudii. On the Practice or Art of Dancing. Oxford: Clarendon Press, 2003. 288 p.

ФРАНЦУЗСКИЕ ANA XVII–XIX ВЕКОВ КАК (ПСЕВДО)ДИДАКТИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ: СЛУЧАЙ PETERIANA

Андрей Голубков

Истоки жанра ana восходят к поздней гуманистической культуре; первые тексты такого типа были созданы в конце XVI века. Среди лейденских учеников филолога Жозефа Жюста Скалигера были выходцы из Женевы братья Жан и Николя де Вассан, которые в течение 1594–1605 годов встречались со своим учителем практически ежедневно, не только слушая научные размышления последнего, но и разделяя с ним часы трапезы и отдыха. Жан сразу после разговора записывал в тетради то, что услышал от Скалигера, – рассуждения о научных теориях, об ученых, различные шутки, множество занятных историй и анекдотов. Позднее рукопись братьев де Вассан, перебравшихся во Францию, попала к королевским историографам братьям Дюпюи, где получила название Scaligerana и стала одним из самых почитаемых манускриптов, который давал возможность познакомиться с суждениями Скалигера, не вошедшими в его изданные сочинения, а также узнать ученого как человека с его слабостями и привычками. Текст братьев де Вассан хранился в библиотеке Дюпюи, проекты публикации стали появляться около 1660?х годов. Исаак Воссиус опубликовал в 1666 году списанную с версии Дайле копию в Гааге под названием Scaligeriana (sic!); в дальнейшем последовали исправленные издания.

После публикации Scaligerana получила быстрый и значительный успех, многие последующие ana ссылаются на нее как на идеальный образец. Формат ana[132 - Ранним французским ana посвящено капитальное исследование Ф. Вильд: Wild F. Naissance du genre des ana: 1574–1712. Paris, 2001.] как фиксации сокровенного знания, идущего из личного разговора с великим человеком, будет воплощен в большинстве текстов этого рода, появившихся до конца XVII века – Thuana, Perroniana, Menagiana, Valesiana и др. Все они посвящены частным беседам и предлагают проникнуться живым словом великого человека: разговор представлен как своего рода путь к истинному, «тайному» для большинства, знанию; при этом тексты носят ученый характер, содержат прояснения этимологий и «темных мест», рассуждения о сложнейших вопросах Священного Писания и античных источников. Например, Valesiana, которая фиксирует реплики Адриана Валуа[133 - Адриан Валуа (1607–1692), королевский историограф, получил наибольшую известность исследованиями, касающимися галльского периода французской истории.], предстает для читателя настоящим источником аргументов, которые можно затем использовать для умелого мягкого доминирования в разговорах. Научное знание оказывается способом создания светской репутации, демонстрации приобщенности к тайне, скрытой для большинства ничем не подтвержденными ошибочными представлениями:

Наше французское слово Viandes происходит от латинского Viventia, которое имело то же значение…[134 - Valesiana. Paris, 1693. P. 7.]

За исключением малого количества мест в Новом Завете, мы обладаем только побасенками по поводу жизни святой Марии Магдалины. Ее жизнь после Воскрешения нашего Господа, место ее кончины, так же как и место смерти Лазаря и Марты, нам неизвестны…[135 - Valesiana. Paris, 1693. P. 45.]

Жизнеописание Мученицы Девы Святой Екатерины полностью выдумано от начала до конца. В то же время мученица с таким именем существовала, но, вне всяких сомнений, нам неизвестно, ни в какое время она жила, ни в какой стране[136 - Valesiana. Paris, 1693. P. 48.].

Тацит замечает, что супруга Нерона Поппея скрывала часть своего лица для того, как он говорит, чтобы заставить всех больше воображать ее красоту: Velata oris parte, ne satiaret aspectum[137 - Valesiana. Paris, 1693. P. 98.].

Возникнув изначально в гуманистических кругах как почтительное «подношение» усопшему ученому, в XVIII столетии ana под влиянием светско-галантной традиции претерпевают серьезные изменения, чаще всего они эволюционируют к сборнику острот и анекдотов (частных курьезов), которыми завсегдатаи салонов могли блеснуть при удобном случае. Изменение прагматической направленности жанра повлекло за собой глубинные преобразования на уровне стиля и содержания: ana последовательно лишались серьезного содержания и сближались по своему устройству с современным сборником анекдотов. Значительный объем схожих по своему устройству памятников позволяет предположить, что ana действительно пользовались значительной популярностью в описываемый период и стали удачно найденным «издательским жанром», оказываясь чаще всего компиляциями, а то и откровенным плагиатом.

В течение XVIII–XIX веков было издано несколько десятков ana[138 - См. библиографию: Aude A. F. Bibliographie critique et raisonnеe des ana. Paris, 1910.], посвященных видным историческим персонажам (Бурбонам вообще, а также Людовику XVI и Генриху IV, отдельно г-же де Ментенон, Фридриху Прусскому, российскому императору Александру I, Б. Франклину)[139 - Например: Maintenoniana ou choix d’ anecdotes intеressantes, de portraits, de pensеes ingеnieuses, de bons mots, de maximes morales, politiques, etc., tirеs des lettres de Mme de Maintenon, avec de notes historiques, critiques etc. Ouvrage de Bosselman de Bellеmont. 2 vol. Amsterdam, 1773; Frankliniana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, rеflexions, maximes et observations de Benjamin Franklin. Paris, s. d.; Fredericiana, recueil d’ anecdotes, bons mots de Frеderic II, roi de Prusse. Paris: Delarue, s. d.; Fredericiana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots et traits piquants de Frеdеric II, roi de Prusse. Paris: Lemarchand, an IX; Henriana ou recueil d’ anecdotes les plus intеressantes, traits sublimes, rеparties ingеnieuses et bons mots d’ Henri IV. Paris: Roux, an IX; Ludoviciana, ou recueil d’ anecdotes, traits historiques et rеponses de Louis XVI. Paris: Pillot, 1801; Bourbonniana, ou recueil d’ anecdotes et de traits sublimes des principaux memebres de l’ illustres familles des Bourbons, depuis Saint Louis, roi de France. Lille: Blocquel, 1814; Napolеoniana, ou recueil d’ anecdotes, saillies, bons mots, rеparties etc., pour servir ? l’ histoire de la vie de Bounaparte. Paris: Moronval, 1814; Bonapartiana. Napolеon Bonaparte, sa vie civile et militaire rеduite aux seuls faits, suivie d’ anecdotes. Paris, 1815; Alexandrana, ou les bons mots et paroles remarquables d’ Alexandre Ier pendant son sеjour ? Paris. Paris, 1815; Alexandrana, ou les bons mots et paroles remarquables d’ Alexandre Ier et de Pierre le Grand, empereur de la Russie. Lille: Castiau, 1818.], писателям и литераторам, в том числе энциклопедистам (маркизе де Севинье, П. Скаррону, Ж. де Лафонтену, г-же де Сталь и др.)[140 - Например: Voltariana, ou еloges amphigouriques de F. M. Arouet de Voltaire, gentilhomme ordinaire. 2 vol. Paris, 1748–1749; Voltairiana ou recueil des bons mots, plaisanteries, pensеes ingеnieuses et saillies spirituelles de Voltaire, suivi des anecdotes peu connus, relatives ? ce philosophe et po?te cеl?bre. Paris: Pillot, an IX; D’ Alembertiana. Recueil d’ anecdotes, pensеes, bons mots, rеflexions et sentences de d’ Alembert. Paris: Delarue, s. d.; D’ Alembertiana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, plaisanterie, maximes, rеflexions, sentences et pensеes de d’ Alembert, suivi de notes et d’ еclaircissement relatifs ? ce philosophe. Par Cousin d’ Avalon. Paris: Davi et Locard, 1813; Diderotiana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, plaisanteries de Denis Diderot. Paris: chez l’ еditeur, 1810; Rousseana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, maximes, pensеes et rеflexions de J. J. Rousseau, enrichi de notes et de quelques pi?ces inеdites de ce cеl?bre philosophe. Paris: chez l’ auteur, 1810; Rousseana, 2

еdition. Paris: Lebel et Guitel, 1811; Grimmiana, ou recueil des anecdotes, bons mots, plaisanteries de Grimm, par Cousin d’ Avalon. Paris, 1813; Sevigniana, ou recueil de pensеes ingеnieuses, d’ anecdotes littеraires, historiques et morales tirеes des lettres de Madame de Sеvignе avec des remarques pour l’ intelligence du texte. Paris, 1745; Chamfortiana, ou recueil choisi d’ anecdotes piquantes et de traits d’ esprit de Chamfort, prеcеdе d’ une notice sur sa vie et ses ouvrages. Paris: chez les marchands de nouveautеs, an IX; Scarroniana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, rеponses bouffons, gaitеs et farces de Paul Scarron. Paris: Hedde le Jeune, an IX; Molierana, ou recueil d’ aventures, anecdotes, bons mots et traits plaisants de Poquelin de Moli?re. Paris: Marchand, an IX; Fontainiana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, na?vetеs, traits ingеnus de Jean de La Fontaine. Paris: Pillot, 1801; Staeliana, ou recueil des anecdotes, bons mots, maximes, pensеes et rеflexions de Mme la baronne de Stael Holstein. Paris: Librairie politique, 1820.], этническим группам (англичанам, парижанам, обитателям Нормандии, Гаскони и др.)[141 - Gascogniana, ou recueil des hauts faits et jeux d`esprit des enfants de la Garonne. Paris: Marchand, IX; Gascogniana, ou recueil des bons mots des habitants des bords de la Garonne et de tous les Gascons du monde. Bordeaux: chez M. de Crac, 1809; Anglaisiana, ou les Anglais, les Ecossais et les Irlandais ? Londres et ? Paris. Ouvrages curieux et amusant par les Anecdotes, les bons mots, les plaisanteries, les gaitеs, les originalitеs, les facеties, les na?vetеs, les jeux de mots et calembours des habitants des trois royaumes. Paris: Corbet, 1815; Normandiana ou anecdotes, traits caractеristiques, bons mots des habitants de la Normandie. Paris, 1817; Parisiana, ou recueil d’ anecdotes, bons mots, plaisanteries, quodlibets et badauderies des Parisiens, entrem?lе de quelques notions sur la capitale. Paris: Tiger, 1820.], а также качествам и физиологическим особенностям человека, добродетелям и порокам. Именно последний тип оказывается необыкновенно важным для нашего сюжета, в него мы включаем Harpagoniana[142 - Harpagoniana ou recueil d’ aventures, d’ anecdotes et de traits plaisants, sеrieux et comiques sur les avares, entrem?lеs de pensеes sur l’avarice, tirеes des meilleurs auteurs, avec des remarques et des notes. Paris: Pigeoreau, 1801.] (содержащую истории о проявлениях скупости), Mеdiciniana[143 - Mеdiciniana ou recueil d’ anecdotes medeci-chirurgico-pharmacopoles. Lille, 1812.] (фиксирующую истории о врачах), Gastronomiana[144 - Gastronomiana, ou recueil curieux et amusant d’ anecdotes, bons mots, plaisanteries, maximes et rеflexions gastronomiques, prеcеdе d’ une dissertation historique sur la science de la gueule. Paris: Favre, s. d.] (повествующую о гастрономических привычках людей), Merdiana[145 - Merdiana, ou manuel des chieurs, suite de l’almanach des gourmands. Recueil propre ? certains usages. Paris, an XI.] (насыщенную скатологическими историями) и др., сюда же мы относим и текст Peteriana[146 - Peteriana, ou manuel thеorique et pratique de l’ art de pеter, vesser et roter ? l’ usage des personnes constipеes, graves, mеlancoliques et tristes. Paris: chez les libraries en bonne odeur, s. d.], который посвящен теме пускания ветров. Данный текст, заметим, в своем названии содержит уточнение: он является наставлением в искусстве пукать.

***

Проекты такого наставления мы встречаем уже в XVI веке в романе Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Напомним, что оба главных героя книги – отец и сын – и без печатного руководства прекрасно пускали ветры. Так, маленький Гаргантюа, слушая, как нянюшки стучали ножами по стаканам и кружкам, «дрожал от радости и сам начинал раскачивать люльку, мерно покачивая головой, тренькая пальцами, а задницей выводя рулады [баритонируя задницей]»[147 - Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М.: Художественная литература, 1973. С. 48. Цитируется в переводе Н. Любимова.]. Пантагрюэль, напомним, следует примеру Панурга, причем именно из?за его метеоризма рождается множество людей: «С этими словами он [Панург] встал, пукнул, подпрыгнул, присвистнул, а затем весело и громко крикнул: „Да здравствует Пантагрюэль!“ Пантагрюэль последовал примеру Панурга, но от звука, который он издал, земля задрожала на девять миль в окружности, и вместе с испорченным воздухом из него вышло более пятидесяти трех тысяч маленьких человечков – карликов и уродцев, а из выпущенных им газов народилось столько же маленьких горбатеньких женщин, каких вы можете встретить всюду: ростом они бывают не выше коровьего хвоста, а в ширину не больше лимузинской репы»[148 - Рабле Ф. Цит. изд. С. 251.].

В тексте романа Рабле можно без особых затруднений найти многочисленные примеры пускания ветров героями, однако во всех этих случаях они делают это, следуя природе, не приспосабливая свое естество к правилам хорошего тона – вежеству. О том же, что пукание может и должно быть искусством и, более того, само способно стать частью социального времяпрепровождения, мы узнаём из пособия, упомянутого в (вымышленном?) каталоге библиотеки аббатства Сен-Виктор, где наряду с книгой «Испускание ветров буллистами, копиистами, скрипторами, аббревиаторами, референдариями и датариями в описании Региса» наличествует и труд «Ars honeste petandi in societate, per M. Ortuinum», то есть «Искусство благопристойно пукать в обществе, магистра Ортуина»[149 - Рабле Ф. Цит. изд. С. 181.]. П. Лакруа и К. Ла Шарите обоснованно идентифицируют данного «г-на Ортуина» с кёльнским теологом Ортуином Грациусом (Ortuin Gratius, 1481–1542), отличавшимся откровенными антигуманистическими взглядами[150 - Lacroix P. Catalogue de la biblioth?que de l’abbaye de Saint-Victor au seizi?me si?cle. Paris: J. Techener, 1862; La Charitе Cl. Rabelais et l’ art de pеter honn?tement en sociеtе // Contre-jour, cahiers littеraires. 2008. № 16. P. 114.].

Обратим внимание на то, что в 1530 году вышла «Книжица о приличии детских нравов» («De civilitate morum puerilium») Эразма Роттердамского, который писал о вреде невыпущенных ветров и при этом давал рекомендации отпустить их пристойно: «Есть такие люди, которые наказывают, чтобы отрок, делая себе насилие, задерживал в себе порывающиеся из желудка пары. Однако сего похвалить не можно, когда он, стараясь показаться учтивым, подвергает себя болезни. Если можно выйти, то пусть наедине то сделает, если иначе, то, по древнейшей пословице, пусть извинится кашлем»[151 - Цитируется в русском переводе 1788 года по кн.: Меньшиков В. М. Педагогика Эразма Роттердамского: открытие мира детства. Педагогическая система Хуана Луиса Вивеса. М.: Народное образование, 1995. С. 79.]. Вспомним, что, в свою очередь, за два года до эразмовой книги в Венеции вышла окончательная редакция «Придворного» Б. Кастильоне (1528), которая однозначно предписывала самоограничение для комфортного существования в обществе, однако материи ветров совершенно не касалась. Книга Ars petandi в тексте Рабле, очевидно, и могла бы предстать попыткой социализировать и, если можно так сказать, приручить естественную человеческую потребность, не изгнав ее, но сделав допустимой в обществе взрослых людей, образующих компанию и предающихся интеллектуальному досугу. Логика рассуждения здесь может быть следующей: как можно избавиться от вульгарного пука и начать производить пук учтивый. Брутальный «выстрел» оказывается сродни крику животного, тогда как замысловато выстроенная композиция с учетом гамм и созвучий схожа с текстом, виртуозно написанным в соответствии с грамматическими и риторическими нормами.

Эти темы и стратегии в пародийном ключе были явлены в эпоху Просвещения, ярким свидетельством чему оказывается шутливый трактат Пьера-Тома-Никола Юрто (1719–1791) «Искусство пукать» («L’ art de pеter»), созданный в 1751 году и долгое время распространявшийся в рукописном виде[152 - См. его анонимное издание: L’ art de pеter, Essai thеori-physique et mеthodique ? l’ usage des personnes constipеes, des personnes graves et aust?res, des dames mеlancoliques et de tous ceux qui restent esclaves du prеjugе. En Westphalie, chez Florent-Q, 1776.]. Этот текст был в итоге издан под названием Peteriana в XIX веке (точно после Merdiana, так как она упомянута на титуле) с добавлением раздела «От автора» и незначительным изменением композиции. Текст, развивающий тезисы «пукать – это искусство» и «можно пукать по правилам и со вкусом», предстает софистической игрой, в результате которой высмеиваются основы жанра трактата о вежестве как такового, однако сам пародийный характер не отменяет воспитательного эффекта, который призван если не приручить один из базовых рефлексов, то поставить его под контроль; и здесь мы можем говорить о его парадоксальном сходстве с «Похвалой глупости» Эразма, уже упоминаемого нами выше.

Исключительно любопытна судьба Peteriana во французской культуре XX века: известный художник и писатель Сальвадор Дали практически полностью имплантировал текст в свой «Дневник одного гения» («Journal d’ un genie», изд. в 1964), не указав источника – так же как издатель Peteriana при издании не упомянул Юрто. Именно в таком виде – как часть дневника Дали – наш текст был представлен русскому читателю. Настало время восстановить справедливость и предложить его подлинную версию с комментариями.

Перевод выполнен по изданию: Peteriana, ou manuel thеorique et pratique de l’art de pеter, vesser et roter ? l’usage des personnes constipеes, graves, mеlancoliques et tristes. Paris: chez les libraries en bonne odeur, s. d.; сверен с текстом Юрто: L’art de pеter, Essai thеori-physique et mеthodique ? l’usage des personnes constipеes, des personnes graves et aust?res, des dames mеlancoliques et de tous ceux qui restent esclaves du prеjugе. En Westphalie: chez Florent-Q, 1776. Ряд стихотворных цитат нами взят из перевода «Дневника одного гения» на русский язык, выполненного О. В. Захаровой (эти случаи оговорены в примечаниях). Мы благодарим А. В. Протопопову за помощь в сверке латинских выражений.

***

Peteriana,

или Теоретическое и практическое наставление в искусстве пукать, бздюхать и рыгать, предназначенное к использованию лицами отягченными, страдающими запорами, меланхоликами и унылыми

От автора

Стыдно, читатель, от того, что все то время, как вы пукаете[153 - Курсив здесь и далее в тексте – авторский.], с самого первого раза вы не осознаете того, как вы это делаете, и того, как следует это делать.

Бытует общее мнение, что пуки различаются только лишь от мелкого до большого и что, по сути, они все относятся к одному и тому же виду: это страшное заблуждение.

Этой материей, о которой я вам буду сегодня рассказывать, подвергая самому точному анализу, пренебрегают с давних пор и по сей день; не то чтобы касаться ее полагали недостойным, но в силу того, что ее не рассматривали с точки зрения определенной методологии и новых открытий. Какое заблуждение.

Пукать — это искусство и, как следствие, очень полезная для жизни вещь, как утверждают Лукиан[154 - Имеется в виду древнегреческий писатель Лукиан Самосатский (II век н. э.), известный своими сатирическими сочинениями.], Гермоген[155 - Представляется, что здесь ошибка и имеется в виду Гиппократ, древнегреческий врач (IV–III века до н. э.), чьи труды, в том числе книга «О ветрах», имели огромное значение для медицины.], Квинтилиан[156 - Марк Фабий Квинтилиан (I век н. э.) – известный римский оратор и теоретик красноречия.] и др. В самом деле, умение пукнуть кстати – более значимо, нежели обычно полагали.

Пук, задержанный внутри
Так, что больно, хоть ори,
Может чрево разорвать
И причиной смерти стать.
Если ж на краю могилы
Пукнуть вовремя и мило,
Можно жизнь себе спасти
И здоровье обрести[157 - Стихотворение приписывалось Квинтилиану. Цитируется в переводе О. В. Захаровой.].

Наконец, можно пукать по правилам и со вкусом, как я намерен дать вам прочувствовать в течение всего этого повествования.

Без колебаний я делюсь с публикой моими исследованиями и моими открытиями относительно искусства, о котором нельзя найти ничего мало-мальски удовлетворительного в самых обширных словарях: и в самом деле, и речи даже там не идет (просто невероятно) о номенклатуре этого искусства, чьи принципы я выставляю сегодня на суд любопытствующих.

Peteriana,

или Искусство пука

Глава I

Пуки как таковые. Определение пука в общем

Пук, который греки именуют порде; латиняне – crepitus ventris; на древнесаксонском означается как purten или furten; на верхненемецком fartzen; а на английском fart, состоит из ветров, которые выходят либо шумно, либо глухо и совсем бесшумно.

Тем не менее есть довольно ограниченные и даже довольно безрассудные авторы, что поддерживают со всей абсурдностью, высокомерием и упрямством, несмотря на труд Калепино[158 - Амброзио Калепино (1435/1436–1511), монах, лексикограф, составитель многоязычного словаря, получившего огромную популярность, неоднократно переиздававшегося и дополнявшегося.] и все прочие словари, уже созданные или которые будут созданы, идею о том, что слово пук, взятое в чистом, а именно в его естественном, природном виде, должно пониматься только как ветер, пущенный с шумом; и они обосновывают эту идею стихом Горация, чего вовсе не достаточно, чтобы передать полностью всё значение пука:

Nam, displossa sonat quantu, Vesica pepedi (Sat. 8)[159 - Гораций, Сатиры, 1, 8. Гораций рассказывает о боге Приапе, который охранял сады Мецената и, заметив двух ведьм, отпугнул их: «Сзади я вдруг раскололся и треснул, Точно как лопнул пузырь». Цитируется в переводе М. Дмитриева.].

Что означает: я пукнул с таким шумом, который мог бы издать хорошо надутый мочевой пузырь.