Защита гражданских прав: избранные аспекты

Таким образом, слабая сторона может появиться в любом правоотношении в связи с асимметрией организационных, материальных, профессиональных, информационных и других конкурентных возможностей. В договоре присоединения присоединяющаяся сторона a priori будет являться слабой стороной, так как она лишена возможности влиять на содержание договора. В качестве слабой стороны законодательство также всегда рассматривает гражданина-потребителя, предоставляя ему дополнительные права и гарантии. В иных ситуациях, охватываемых п. 3 ст. 428 ГК РФ, для установления слабой стороны необходим соотносительный анализ переговорных возможностей сторон, с учетом, в частности, таких факторов, как рыночная власть, асимметрия информации и профессионализма, наличие доверительных отношений и личная зависимость.

3. Общие способы защиты слабой стороны в договоре присоединения

Как справедливо указывает Е.В. Вавилин, «дополнительные способы осуществления и защиты законных интересов и прав слабой стороны объективно востребованы… Выравнивание положения сторон возможно как с позиции одностороннего усиления прав одной стороны (слабого субъекта в обязательстве), так и с позиции усиления гражданско-правовой ответственности или увеличения обязанностей другой стороны (сильной стороны в обязательстве)»[112 - Вавилин Е.В. Указ. соч. С. 42.]. В то же время защита слабой стороны в обязательстве не может исчерпываться нормативным уровнем правового регулирования – на законодательном уровне закладывается лишь основа, все нюансы конкретного правоотношения могут быть учтены лишь на поднормативном уровне. Поэтому так велика роль суда в обеспечении интересов слабой стороны правоотношения.

Формулируя систему способов защиты слабой стороны по договору присоединения в российском праве, будем исходить из того, что общими способами защиты являются те, которыми могут воспользоваться любые субъекты гражданского оборота, а специальными – лишь граждане-потребители. Вторые остались за рамками данного исследования ввиду ограниченности его объема[113 - Речь идет прежде всего о ст. 16 Закона РФ от 07.02.1992 № 2300-I «О защите прав потребителей», которая устанавливает ничтожность условий договора, ущемляющих интересы потребителя по сравнению с законом. Следует заметить, что данные условия не равноценны несправедливым условиям договора, так как последние напрямую закону не противоречат. Кроме того, потребитель вправе защищаться административным способом защиты – путем подачи жалобы в Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (подробнее см.: Шершень Т.В. Гражданско-правовые средства защиты прав и интересов потребителей // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. № 3. С. 198–205).].

Изменение или расторжение договора

Данное право, как уже говорилось, закреплено п. 2 ст. 428 ГК РФ. Этот способ защиты, за исключением придания ему ретроспективного эффекта, не претерпел изменений в ходе реформы ГК РФ.

Такое право в большинстве случаев не обеспечивает защиту интересов присоединившейся стороны. Как правило, договор присоединяющейся стороне нужен, но без несправедливого условия. В зарубежных странах судам предоставлено чаще всего иное право – право признать конкретное условие недействительным как несправедливое (см., например: § 307–309 ГГУ; ст. 1437 ГК Квебека[114 - Здесь и далее цит. по: Гражданский кодекс Квебека / Науч. ред. О.М. Козырь, А.А. Маковская. М.: Статут, 1999. С. 228.]; ст. 346–348 ГК Грузии и др.).

Между тем отечественный законодатель почему-то не решился ввести легальное понятие несправедливых условий договора.

Судебная практика показывает, что участники гражданского оборота и до появления Постановления Пленума ВАС РФ № 16 весьма редко заявляли требования, вытекающие из п. 2 ст. 428 ГК РФ, предпочитая попытки признать ничтожным явно обременительное условие. Более того, немногочисленные иски о расторжении договора нередко заканчивались отказами по мотиву того, что оспариваемый договор не является договором присоединения[115 - См., например: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10.04.2014 по делу № А29-2329/2013 // СПС «КонсультантПлюс». По данному делу договор поручительства с банком не был признан договором присоединения. Подробнее о проблеме отказа в квалификации договора в качестве договора присоединения см.: Пьянкова А.Ф. Обеспечение баланса интересов в гражданско-правовых договорах: Монография. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2014. С. 99–100.]. В другом случае суд общей юрисдикции, отказывая в иске о расторжении кредитного договора, хотя и указал, что данный договор является договором присоединения, мотивировал отказ тем, что договор может быть расторгнут в одностороннем порядке лишь по основаниям, предусмотренным ст. 450 ГК РФ (ни слова не говоря о ст. 428 ГК РФ)[116 - Решение Кировского районного суда г. Перми по делу № 2-797/16 от 01.03.2016 (URL http://xn-90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn-p1ai/bsr/case/7735476 (дата обращения: 28.03.2016)).].

Из положительных примеров можно обратиться к практике Восьмого ААС, который расторг договор аренды по требованию арендатора на основании п. 3 ст. 428 ГК РФ, поскольку истец при заключении договора аренды нежилого помещения, условия которого были определены арендодателем, в силу явного неравенства переговорных возможностей, был поставлен в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.

Принимая такое решение, суд руководствовался положениями п. 9, 10 Постановления Пленума ВАС РФ № 16, где, в частности, сказано, что суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, суд также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т. д. Так, суд оценил уровень профессионализма истца и ответчика по дате регистрации в ЕГРЮЛ/ЕГРИП. При этом спорный договор, вопреки доводам ответчика, был расторгнут с даты его заключения (новелла абз. 2 п. 2 ст. 428 ГК РФ)[117 - Постановление Восьмого ААС от 18.01.2016 № 08АП-12931/2015 по делу № А46-6695/2015 // СПС «КонсультантПлюс».].

Признание несправедливого условия договора ничтожным по ст. 10 и 169 ГК РФ

Как было указано, законодательство зарубежных стран в большинстве своем предоставляет именно такой способ защиты. Отечественный законодатель в этом вопросе не пошел вслед за Пленумом ВАС РФ и не закрепил легальное определение несправедливых договорных условий.

Согласно п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 несправедливыми являются условия, явно обременительные для контрагента стороны, предложившей проект договора, и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон.

Таким образом, в понятие несправедливых условий договора заложено два признака:

1) обременительность для одной из сторон и существенное нарушение баланса интересов сторон (материальный признак);

2) отсутствие у одной из сторон фактической возможности повлиять на согласование условий договора (процессуальный признак).

Исходя из анализа законодательства зарубежных стран можно выделить ряд признаков несправедливых условий:

– нарушает общие принципы гражданского права: справедливости (КНР) и добросовестности (§ 307 ГГУ; п. 1 ст. 716 ГК Республики Молдова[118 - URL: http://www.gk-md.ru/kn3_712_811/page/4.html (дата обращения: 28 марта 2016 г.).]; ст. 1437 ГК Квебека; ст. 2-302 ЕТК США[119 - Здесь и далее цит. по: Uniform Commercial Code URL: http://www.miripravo.ru/lex-mercatoria/sale/edinoobraznyi_torgovyi_kodeks.pdf (дата обращения: 17.03.2016).]; ст. 346 ГК Грузии и др.);

– ставит сторону в чрезмерно невыгодное положение (ГГУ), грубо нарушает интересы присоединяющейся стороны (§ 879 (3) Всеобщего гражданского кодекса Австрии[120 - Всеобщий гражданский кодекс Австрии. Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch / Пер. с нем. [Маслов С.С.]. М.: Инфотропик Медиа, 2011. С. 156.]), чрезмерно обременительно для присоединяющейся стороны (ст. 233 ГК Нидерландов[121 - Гражданский кодекс Нидерландов. Книги 2, 3, 5, 6 и 7. С. 326.]), вредно для другой стороны (Туркменистан[122 - Гражданский кодекс Туркменистана от 17 июля 1998 г. // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 1998. № 2.]), причиняет присоединяющейся стороне ущерб (Австралия[123 - Patterson J. The Australian Unfair Contract Terms Law: The Rise and Fall of Substantive Unfairness As A Ground For Review of Standard Form Consumer Contracts // Melbourne University Law Review. Vol. 33, Issue 3. 2009. Р. 942.]).

– оценка условия в качестве недобросовестного предполагает учет взаимных интересов сторон (Нидерланды, Грузия, Туркменистан); данное условие не должно быть разумно необходимым для обеспечения интересов коммерсанта (Австралия); оно вносит дисбаланс в права и обязанности сторон (право Европейского союза[124 - Council Directive 93/13/EEC of 5 April 1993 on unfair terms in consumers contracts: URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX: 31993L0013:EN: HTML (дата обращения: 19.03.2014).], Австралии[125 - В комментарии к Закону о честной торговле штата Виктория (Австралия) отмечается, что существует два типа несправедливых условий: 1) условия, которые влекут такой дисбаланс в правах и обязанностях, являются несправедливыми независимо от того, обсуждались они в индивидуальном порядке либо было потребителю специально на них указано; 2) иные условия, которые влекут меньший (но тем не менее значительный) дисбаланс, являются несправедливыми, лишь если они не были индивидуально согласованы либо потребителю не было специально на них указано. Такой подход представляет значительный интерес, однако его недостатком является оценочный характер категории «существенный дисбаланс». См.: Preventing unfair terms in consumer contracts (Consumer Afairs Victoria) (URL: http://www.consumer.vic.gov.au/library/publications/businesses/fair-trading/preventing-unfair-terms-in-consumer-contracts.pdf (дата обращения: 19.03.2014))]).

Таким образом, основным критерием определения несправедливости условия договора является, по сути, нарушение баланса интересов сторон договора.

Многие нормативные акты (§ 308–309 ГГУ; ст. 236, 237 ГК Нидерландов; ст. 347; 348 ГК Грузии; ст. 718–719 ГК Республики Молдова; ст. 361–362 ГК Туркменистана) не ограничиваются установлением общего определения, а содержат наряду с ним неисчерпывающие перечни условий, квалифицируемых в качестве несправедливых. Ю.Б. Фогельсон, в целом позитивно оценивая имплементацию в законодательство таких «серых» и «черных» списков, указывает, что они являются ориентиром для суда. Негативная роль проявляется в вероятности того, что суды будут ориентироваться исключительно на эти списки, игнорируя общее определение стандартных условий[126 - «Серый» список – условия, которые при определенных условиях являются недействительными; «черный» список – автоматически недействительные условия (Фогельсон Ю.Б. Несправедливые (недобросовестные) условия договоров // Хозяйство и право. 2010. № 10. С. 49–50).].

Механизмы контроля справедливости условий в зарубежном праве различны. А.Г. Карапетов и А.И. Савельев выделяют несколько вариантов:

– ничтожность, не требующая какой-либо судебной процедуры;

– оспоримость условия, требующая подачи искового заявления или одностороннего заявления потерпевшей стороны в пределах срока давности, начинающего исчисляться с момента попытки реализации этого условия;

– условие считается действительным, но необязательным в отношении той стороны, против которой оно направлено;

– слабая сторона имеет право просить суд адаптировать спорное условие в целях приведения его в соответствие со стандартами добросовестности и справедливости[127 - Карапетов А.Г., Савельев А.И. Указ соч. С. 301.].

К этому перечню следует добавить, что ЕТК США предусматривает право суда отказать в принудительной защите недобросовестного условия договора (ст. 2-302).

В п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 указал, что, поскольку согласно п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по ст. 169 ГК РФ.

Ничтожность несправедливых условий, как уже было отмечено, признается большинством зарубежных стран, а отказ в защите права по ст. 10 ГК РФ близок к предоставленному ст. 2-302 ЕТК США праву суда отказать в принудительной защите недобросовестного условия договора.

В то же время применение ст. 169 ГК РФ к данным правоотношениям представляется спорным. В п. 85 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», содержащем толкование данной статьи, не говорится ничего о возможности ее применения к оспариванию несправедливых условий договора; не вытекает это и из смысла сказанного ВС РФ[128 - Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.].

В Постановлении Седьмого ААС со ссылкой на указанный абзац п. 9 Постановления № 16 отмечается, что «после исключения конфискационных последствий недействительности сделки (в ст. 169 ГК РФ. – А.П.) поведение, нарушающее основы правопорядка и нравственности («добрые нравы»), может выражаться в ненадлежащем поведении в отношении другой стороны сделки (в злоупотреблении экономической мощью, необыкновенно сильном обременении одной из договаривающих сторон, а также в совершении иных сделок, в которых взаимоотношения сторон приобретают характер эксплуатации) либо в совершении сделок, явно и умышленно направленных против интересов третьих лиц либо общества в целом»[129 - Постановление Седьмого ААС от 25.09.2014 по делу № А03-3071/2014 // СПС «КонсультантПлюс».].

Однако чаще суды, рассматривая иски о недействительности несправедливых условий, ссылаются на ст. 169 ГК РФ лишь в рамках п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ № 16. Так, суд признал ничтожным условие соглашения о расторжении договора аренды, в соответствии с которым обеспечительный депозит удерживается арендодателем в качестве штрафа. Приняв во внимание то, что предоставленное арендатору право на инициирование досрочного расторжения договора по своей юридической природе не может являться существенным нарушением обязательственных отношений, суд обоснованно пришел к выводу о нарушении оспоренным условием баланса интересов сторон, а именно интересов арендатора[130 - Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.02.2016 № Ф01-6135/2015 по делу № А82-15959/2014 // СПС «КонсультантПлюс».].

Отрадно, что суды начали применять названные положения Постановления о свободе договора и к таким специфическим договорам, как государственные контракты.

Так, по одному из дел ВАС РФ, оценивая условие контракта о возможности начисления неустойки на общую сумму контракта, а не на стоимость просроченного обязательства, указал на то, что «включение в проект контракта явно несправедливого договорного условия, ухудшающего положение стороны в договоре (исполнителя), оспаривание которого осложнено особенностями процедуры, установленной Законом о размещении заказов, поставило заказчика в более выгодное положение и позволило ему извлечь необоснованное преимущество»[131 - Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 5467/14 по делу № А53-10062/2013 // СПС «КонсультантПлюс».].

В другом деле суд снизил размер неустойки ввиду отсутствия оснований для ее взыскания в размере, превышающем

/

ставки рефинансирования Банка России, так как включение в контракт условия о повышенной ответственности поставщика, оспаривание которого осложнено особенностями процедуры, установленной законодательством о размещении заказов, ставит заказчика в более выгодное положение[132 - Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.02.2015 № Ф04-15730/2015 по делу № А03-10532/2014 // СПС «КонсультантПлюс».].

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа исходя из ст. 124 ГК РФ, предполагающей участие публично-правовых образований в гражданском обороте на равных началах с гражданами и юридическими лицами, отметил, что «равные начала предполагают определенную сбалансированность мер ответственности, предусмотренных для сторон одного договора при неисполнении ими обязательств… Получение в рамках исполнения государственных контрактов денежных средств с поставщиков (исполнителей, подрядчиков) за счет завышения санкций не отнесено к целям принятия Закона о размещении заказов и может воспрепятствовать этим целям, дискредитировав саму идею размещения государственных и муниципальных заказов на торгах, обеспечивающих прозрачность, конкуренцию, экономию бюджетных средств и направленных на достижение антикоррупционного эффекта». Поэтому, «включая в проект муниципального контракта заведомо невыгодные для контрагента условия, от которого победитель размещения заказа не может отказаться, заказчик нарушает закон»[133 - Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 28.07.2015 по делу № А19-12355/2014 // СПС «КонсультантПлюс».].

Таким образом, предложенный Пленумом ВАС РФ способ защиты права слабой стороны договора присоединения – признание несправедливого договорного условия ничтожным – оказался гораздо более востребованным судебной практикой, чем предусмотренный ст. 428 ГК РФ. Это в очередной раз показывает, что законодатель существенно отстает от развития правоприменительной практики, если даже в ходе реформы ГК РФ, в том числе с внесением изменений в ст. 428 ГК РФ, способы защиты не были актуализированы.

Толкование договора contra stipulatorem

Согласно п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (ст. 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т. п.).

В литературе такой способ толкования называют contra proferentem[134 - См., например: Карапетов А.Г. Contra proferentem как метод толкования договора // Вестник ВАС РФ. 2013. № 7. С. 6–35; Богданов Д.Е. Применение правила contra proferentem при толковании договоров с позиции тенденции солидаризации гражданского права // Адвокат. 2016. № 1. С. 11–15.], хотя, строго говоря, правильнее называть его contra stipulatorem. Оба эти принципа известны со времен римского права: contra proferentem означает толкование против того, кто получает преимущество, а contra stipulatorem – против того, кто предложил условие договора[135 - Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М.: Международные отношения, 2000. С. 23.]. Как правило, это будет одно и то же лицо. В то же время буквально в п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 заложен именно принцип contra stipulatorem.

По одному из дел ВАС РФ указал на то, что «противоречащие друг другу условия соглашения относительно момента прекращения начисления процентов на основную сумму долга необходимо толковать в пользу контрагента стороны, которая предложила соответствующие условия. В рассматриваемом деле банк не доказал, что условия, содержащиеся в пунктах 1.3, 2.2 и 2.3 соглашения, были предложены ответчиком.

Следовательно, судам нужно было исходить из того, что их предложил банк, являющийся профессионалом в сфере финансов. Банк, формулируя условия соглашения, не приложил необходимых и достаточных усилий к тому, чтобы положения соглашения относительно вопроса об обязанности уплаты процентов за пользование кредитом… были бы ясными, недвусмысленными и понятными любому лицу, не обладающему специальными навыками в сфере финансов и не знакомому с принятыми в этой сфере обычаями»[136 - Постановление Президиума ВАС РФ от 10.06.2014 № 2504/14 по делу № А40-79875/2013 // СПС «КонсультантПлюс».].

Данный способ толкования договора широко представлен в зарубежном праве. Так, ст. 1162 ФГК предусматривает, что в случае сомнения соглашение должно толковаться против того, кто выговорил условия (в договоре), и в пользу того, кто принял на себя обязательства[137 - Французский гражданский кодекс. СПб., 2004. С. 459.]. Аналогичное правило содержится в ст. 1509 ГК Латвийской Республики[138 - Гражданский кодекс Латвийской Республики. СПб., 2001. С. 520.] и ст. 1432 ГК Квебека и др., при этом в последнем сделана также оговорка о том, что в любом случае договор должен толковаться в пользу присоединившейся стороны или потребителя. Согласно ст. 345 ГК Грузии и ст. 732 ГК Республики Молдова, если текст стандартных условий договора неясен, он истолковывается в пользу другой стороны.

В связи с этим не вполне понятно, почему в русле общей тенденции модернизации соответствующие изменения не были внесены в ст. 431 ГК РФ.

Толкование норм позитивного права в пользу слабой стороны договора