Армянские мотивы

Затем он нашёл местного пожилого христианского священника и попросил приютить мальчика.

На прощание больной мальчик крепко обнял его. Офицер резко встал и вышел из дома, он не хотел, чтобы кто-то увидел его слёзы.

Мальчик вылечился. Петрос ждал, что русский офицер приедет за ним. Местный священник забрал его в горный монастырь. В монастыре он стал учиться, изучал историю, географию и другие естественные науки. По географической карте он знал, где находится столица Российской империи – Петербург. Петрос очень мечтал когда-нибудь поехать в этот сказочный город на берегу Невы.

Подаренные русским офицером Библию и крест он хранил как зеницу ока. Петрос служил Богу и прихожанам верно и в 25 лет стал настоятелем монастыря, сделавшись для прихожан одним из близких людей. Он был не только священником, но и учителем и врачом, мог вылечить многие заболевания. Изучая в библиотеке монастыря старые рукописи, Петрос смог перевести со старого арамейского языка способы приготовления многих лекарств. Все подвальные помещения монастыря были пропитаны волшебными запахами горных трав и цветов.

Во дворе монастыря у него были пчелиные ульи. Церковный мёд был самым отменным в округе. Нектар для мёда собирали большие горные пчёлы, которых он сумел приручить.

До установления советской власти в Армении Петрос крестил и знал многих в округе. В последние восемь лет вёл замкнутый образ жизни и из монастыря никуда не уезжал. Этот монастырь был его домом, его миром…

Говорили, что после празднования 300-летия дома Романовых в 1913 году, фактически двадцать лет назад, в монастыре побывали члены императорской семьи. И, возможно, это тоже была одна из основных причин уничтожения монастыря.

Тогда, два десятка лет назад, сюда приехали несколько высокопоставленных чиновников и один 35-летний важный господин, заместитель министра в царском правительстве.

Господин приехал специально, он был сыном того русского офицера, который спас мальчика в осаждённом Баязете. Замминистра со свитой побыл один день в горном монастыре. С интересом изучал в монастыре всё и говорил, что это место похоже на рай. Вокруг монастыря долго рассматривал старые каменные памятники – армянские хачкары. А когда увидел и услышал церковный хор, прослезился: звонкие голоса детей создавали величайшую гармонию, их отзвуки долго разносились по монастырю, и казалось, что это ангелы наверху поют… как соловьи.

Господин рассказывал, что его отец умер двадцать лет назад, и он дал ему слово найти мальчика. От покойного отца он передал подарок: в красивой шкатулке из слоновой кости. Крышку украшал православный крест из голубого бриллианта, а ниже было написано «Моему любимому Петру». Потом они все вместе сфотографировались.

На нужды монастыря господин пожертвовал 500 царских рублей, обещал помощь мастерской церкви для развития иконописи. Также попросил сопровождающих его чиновников помочь привести в порядок дорогу в монастырь. Уже через неделю приехали рабочие и за два месяца соорудили новую и удобную горную дорогу.

Уезжая, пригласил настоятеля монастыря приехать через год в гости в Санкт-Петербург.

В начале 1914 года через почтовую службу вице-наставника Императора на Кавказе священнику передали большую коробку. В коробке были открытка-поздравление с Рождеством Христовым, совместные фотографии годичной давности. Там находилось также приглашение в конце августа 1914 года посетить Санкт-Петербург. Кроме того, в коробке были обещанные пожертвования – 1200 царских золотых рублей, для развития иконописного класса. А самым главным подарком была новая форма священника. Она было сшита в Императорском ателье Санкт-Петербурга из дорогого материала. И священник почти до конца жизни по праздникам надевал эту рясу.

* * *

Но через полгода началась Первая мировая война. Потом в Петербурге в 1917 году свершились две революции, после чего в страну пришла большая «красная беда». «Красный» террор, как дьявол, налево и направо уничтожал тысячи невинных людей.

Священник часто думал о семье того офицера, о его сыне – добром господине, и молился за них…

После установления советской власти в 20-х годах церковный класс упразднили. Петрос не мог забыть, как пришёл секретарь сельского парткома и кричал, что церковь от государства отделена. Последних двух послушников насильно вернули домой. Комсомольцы ходили по домам и пугали родителей, и они забрали их. С начала 20-х годов представители советской власти приходили три раза. В 1921 году забрали церковный скот и все инструменты из мастерской, в 1926 году отняли земельный участок, который фактически кормил много поколений священников и их послушников. На этом земельном участке они сажали картофель, капусту и всегда собирали превосходный урожай. Новый секретарь сельского парткома объяснил, что, работая на церковном поле, церковь занимается эксплуатацией человека человеком, а это запрещено учением марксизма-ленинизма и программой партии большевиков. В 1930 году конфисковали две последние лошади и все повозки.

После 1925 года Петрос жил здесь фактически один и посвятил себя изучению истории. Привёл в порядок гигантский архив, систематизировал все старые рукописи, библиотеку и иконы. Нашёл два старых письма из Венеции, которые датировались 11 веком и были написаны в адрес Папы Римского.

Особенную ценность архива монастыря составляли старые карты.

Его учителя в своё время говорили, что когда-то по этим дорогам проходил Великий итальянский путешественник Марко Поло. Он думал, может, и этот путешественник останавливался в монастыре.

Изучая стены монастыря, настоятель выяснил, что его перестраивали раза три, меняя форму и увеличивая площадь. По легенде он помнил, что христианские мудрецы приняли решение строить здесь монастырь, когда вылечили наследника одного князя. Место для церкви искали долго, примерно три года. И нашли его в горах – пастухи часто видели, что по ночам место светится.

Он и церковь были одно целое, вместе они составляли единую гармонию. Настоятель попал сюда маленьким мальчиком и почти 55 лет жил здесь. Монастырь стал для него родным домом.

Иногда к нему заходил сын его бывшего ученика, который рассказывал, что безбожные атеисты начали борьбу против церквей.

Он понимал, что в ответе за всю тысячелетнюю историю этого божьего дома.

Настоятель ещё раз встал перед иконами и стал молиться!

Он предчувствовал трагедию и знал, что за ним тоже придут…

* * *

Сотрудники НКВД по указанию секретаря райкома товарища Абела, для реквизиции и ареста настоятеля церкви, с утра на лошадях направились по горным дорогам в монастырь. Один из сотрудников был небольшого роста, второй повыше. Им было примерно по тридцать лет, и они работали в органах НКВД около десяти лет. Во время революции их пути временно разошлись. Первый некоторое время служил у дашнаков, второй – у красных.

Пять лет назад они оба влюбились в одну прекрасную девушку, в местную красавицу Марию, но судьба так сложилась, что девушка выбрала «маленького», и сейчас у них уже было двое детей. Второй по этому случаю долго страдал и горевал, но потом его страдание перешло в ненависть. С годами это чувство усугубилось. Он так и не женился.

Они стали снова вместе работать примерно год назад. «Большой» часто задевал «маленького» и иногда называл его «контрой», имея в виду его службу в армянской армии во время Первой Республики, а потом извинялся.

Когда до монастыря оставалось совсем немного, лошадь «маленького» сотрудника НКВД вдруг зафыркала и не захотела двигаться дальше, а «большой», увидев это, несколько раз сильно ударил её нагайкой.

Наконец, они поднялись наверх. Их встретило прекрасное весеннее майское утро. Солнечные лучи освещали горы и монастырь. Птицы пели. Пчелы собирали нектар. В чистом голубом небе летали горные орлы. Это был настоящий горный рай.

А главными хранителями этого рая были тысячелетний монастырь и его настоятель.

С приходом сотрудников НКВД этому раю пришел конец. Они зашли в монастырь утром, в то время, когда священник только что закончил утреннюю молитву.

* * *

Они поздоровались и для формальности представили цель их визита, которая заключалась в реквизиции все ценных предметов.

Вдвоём, как представители власти, составили опись и стали забирать церковную утварь, утверждая, что всё пойдёт на нужды трудового народа. Настоятель послушно показал и принёс им всё. Там было более сорока золотых крестов. Были ещё старые предметы культа из серебра, а также 600 золотых царских рублей. После завершения итогового отчёта о драгоценностях один из сотрудников НКВД спросил у настоятеля, не осталось ли ещё чего? Священник честно ответил, что осталась только шкатулка с крестом и голубым бриллиантом, заявив, что это для него самый святой и ценный подарок и никому он шкатулку не отдаст. «Большой» пообещал, что если настоятель покажет ему, то он не заберёт личный подарок. Но… он обманул. Сотрудники НКВД в жизни своей не видели такой красивой вещи. Они поняли, что ей нет цены.

И вдруг «большой» сотрудник НКВД стал грубо отнимать у настоятеля шкатулку. Но тот не отдавал. Потом они вдвоём начали применять силу, но не могли у него забрать шкатулку. После этого стали его бить. Священник молча сносил побои. Это молчание ещё сильнее задело сотрудников. Один из них схватил священника за бороду и начал головой бить его о старый комод. Потом достал свой маузер и сделал предупредительный выстрел вверх. Всё было напрасно. Побои возобновились и стали ещё более жестокими. Из носа и ушей настоятеля пошла кровь… «Маленький» сотрудник сделал «большому» замечание. Он напомнил, что этот священник в своё время и его крестил и вылечил младшую сестру. Но палач опять обозвал своего напарника «контрой» и продолжал избивать настоятеля.

Настоятелю было очень больно, но он старался этого не показывать и молился. «Большой», вцепившись в одежду жертвы, порвал её. Под разорванной рясой они увидели золотой крест, который больному мальчику ещё в далёком 1878 году подарил русский офицер. Сотрудник НКВД сорвал крест с шеи священника.

Но священник тут же, не дав сотруднику НКВД опомниться, выхватил его назад. В этот момент «большой», желая заново отобрать крест, сильно толкнул священника, и тот упал на пол. На него снова стал сыпаться град ударов, и в ходе этой драки вдруг из маузера «большого» в результате неосторожного движения произошёл выстрел в сторону «маленького» сотрудника. Пуля попала тому прямо в сердце.

До «большого» дошло, что он убил своего напарника. Однако он нисколько не расстроился. Сразу оценив обстановку, принял решение убить и священника, забрать драгоценную добычу, похоронить напарника в лесу и пуститься в бега.

Сотрудник НКВД направил свой маузер в сторону священника, собираясь нажать на курок. Настоятель сделал попытку встать на ноги и попросил у палача пять минут на молитву, но тот не разрешил.

«Большой» забрал второй маузер у мёртвого товарища и, направив два пистолета в сторону лежащего священника, сделал четыре выстрела, убив его.

Подонок вытащил труп мёртвого напарника из монастыря. Сначала решил погрузить тело на лошадь, а потом вернуться за сокровищами.

Смертельно раненый священник ещё был в сознании, и его жизнь заново с большой скоростью прошла перед глазами. Он увидел свою мать, вспомнил, как она пела ему песни в детстве. Перед глазами встали братья… турецкий янычар, вонзивший ятаган в спину отца… турки, которые резали его семью. Увидел русского офицера, спасшего его в осаждённой крепости Баязет… своих учителей… своих учеников… свой родной очаг – монастырь… старые иконы. Вспомнил свою мечту – поездку в Петербург…

Монастырь не ожидал такой жестокости, столь чудовищного преступления – убийства служителя в храме Божьем. В куполе монастыря в это время стало трескаться стекло, некоторые иконы стали падать.

Вдруг умирающему священнику показалось, что он услышал голос Христа и к нему медленно спускается вместе с ангелами сам Господь Бог. Он узнал одного ангела, это был его спаситель – русский офицер-кавалерист… Ангел-спаситель обнял его, и они осторожно подняли его, и все вместе улетели сквозь купол церкви… Когда они поднимались, Петрос заметил, что на стенах монастыря выступают большие капли крови… Ему показалось, что расстреляли не его, а монастырь…

Потом ангелы дали ему крылья, и, ещё раз нежно обняв его, любимый спаситель сказал, что он тоже стал ангелом. Они улетели в горы. Настоятель увидел, как вокруг гор скапливаются чёрные тучи. Господь Бог говорил о наступлении эры сатаны и страшной кары… Поднимаясь вверх, Петрос продолжал молиться за всех. Через туннель они попали внутрь горы, где проходила граница между Раем и Адом. И он увидел реку, на одном берегу был Рай, а на противоположном – Ад. Увидел, как люди на лодках отчаянно пытались приплыть в Рай. Но ворота в Рай были закрыты. Видно было, что тысячи лодок со своими пассажирами вместо того, чтобы попасть в Рай, проплывали всего лишь от одного берега к другому и обратно. И так, на границе двух миров, угрюмо сидя в своих лодках, они продолжали своё бесконечное путешествие.

На берегу, где был Ад, за большими толстыми стеклянными стенами, словно в кипящем котле, варились грешники. Сверху ходили страшные чудовища и бросали грешников в горячую грязную воду. Грешники орали, просили помощи. Но люди в лодках будто ничего не замечали. Они жадно думали только о себе и о том, как попасть в Рай. Страшные крики продолжались. Настоятель узнал голоса двоих: первый был голос турецкого янычара, убившего его семью, а второй – секретаря сельского парткома. Священник попросил Господа Бога помочь им…

Господь Бог повернулся к нему и заявил, что это не Ад, а Справедливый и Страшный Суд. Потом Господь, посмотрев на людей, бесконечно плававших от одного берега к другому ради попадания в Рай, заявил, что у этих людей нет души…