Город

Мария Владимировна распахивает дверь.

* * *

Вместе со стариком в квартиру заходит мужчина лет пятидесяти. Невысокого роста, с большими залысинами и длинной треугольной челкой. Нос у него с горбинкой. Глаза уставшие, невнимательные.

– Проходите-проходите, – говорит бабушка. – Не знаю, как к вам обращаться.

– Борис меня зовут.

– Ой, а мне кажется, что я вас где-то видела.

– Из пятого дома Борис Карлович будет, – за гостя отвечает Николай Андреевич.

Мария Владимировна от неожиданности оступается. Смотрит на мужа. Тот едва заметно пожимает плечами, улыбается.

– Да вы, Борис, проходите, присаживайтесь, – продолжает дедушка. – Изволите сперва чаю отведать, а потом и марки посмотреть?

– Марки? – переспрашивает жена.

– Ну да, тот альбом, что в шкафу, в средней шухлядке. Там есть три марки из Франции начала девятнадцатого века.

Она кивает.

– Давайте сразу к маркам, – говорит Борис Карлович.

Дедушка смотрит на жену и говорит:

– Маша, принеси нам их, пожалуйста.

Старушка молча разворачивается и, прихрамывая, идет в спальню. В шкафу она открывает среднюю шухлядку, достает оттуда толстую увесистую книгу. Мария Владимировна идет обратно. В тот момент, когда она входит в прихожую, Николай Андреевич говорит гостю:

– Вы раздевайтесь. Раздевайтесь и проходите на кухню. Пока мы эти марки найдем, полвека пройдет, а Мария Владимировна к тому времени нам и чай, и булки подаст.

Борис Карлович что-то одобрительное бормочет себе под нос и нагибается к ботинкам, начинает развязывать шнурки.

В этот момент бабушка быстрым движением руки раскрывает книгу и выхватывает из специальной полости альпинистский молоток, резко заносит руку над головой Бориса Карловича – почти так же, как накануне она метнула кусок масла в лысину мужа, – и со всей силы бьет гостя по затылку. Тут же Николай Андреевич ударяет мужчину в колено. Раздаются хруст и глухой звук падающего тела.

Все это происходит почти одновременно: удар молотком, перелом колена и падение бессознательного тела на пол.

* * *

На стуле в комнате сидит Борис Карлович. Его руки туго связаны за спинкой стула. Ноги и грудь тоже скованы веревкой. Через рот гостя протянута металлическая цепь таким образом, что его голова запрокинута далеко назад – за спину. Концы цепи прибиты к полу гвоздями. Волосы Бориса Карловича сбиты в липкие пряди. Из раны на затылке кровь капает в глубокую металлическую миску.

Мужчина медленно-медленно приходит в сознание. Из его рта раздаются булькающие звуки и стон.

Дедушка и бабушка сидят на кровати, молча смотрят на своего гостя.

Когда Борис Карлович открывает глаза, дедушка встает и заходит ему за спину. Он нагибается к миске и макает указательный и средний пальцы в свежую кровь. Затем дедушка касается своих губ влажными фалангами, проводит по ним из стороны в сторону, словно красит их помадой. Старик погружает пальцы в рот и с наслаждением облизывает их.

Взор Бориса Карловича устремлен на лицо дедушки. Он видит, как кровь на губах Николая Андреевича просачивается в глубокие трещины. Он видит, как эти трещины тут же затягиваются свежей кожей, заживают буквально на глазах.

Старик с блаженной улыбкой идет на кухню. Глаза гостя сопровождают его до самого выхода из комнаты.

– Я повторяю, что все это значит? – в повышенном тоне говорит Мария Владимировна.

– Что, что? – слышно из кухни. – Хотела повидаться с Наполеоном? Вот тебе, пожалуйста!

– Я же просто так сказала. Если мужик похож на Наполеона, то это еще ничего не значит.

– Да нет, Машенька, все ты правильно сказала. Обращен он давно. Его крови не менее двух сотен лет.

Николай Андреевич возвращается из кухни с ножом в руке. Глаза Бориса Карловича пялятся на лезвие. Дедушка продолжает:

– Рубец на шее почти исчез. Этой твари много лет. Странно, что до него, кроме нас, никто не добрался.

Мария Владимировна вздыхает и берет в руки планшет. В привычной для нее манере снова рассматривает фотографии своего маленького правнука.

Старик подходит к Борису Карловичу и накручивает взъерошенную челку гостя на кончик лезвия ножа.

– Я тебе говорю, это точно Наполеон. До безобразия похож на него… Смотри, какие волосы, и ростом невысокий, и полноватый он. Конечно, не полная копия того Наполеона, которого мы привыкли видеть на рисунках в учебниках, но это и не новость. Никогда не доверял художникам. То ли вот сейчас – по фотографии любого можно опознать.

Старик похлопывает ладонью по щеке мужчины. Затем запускает пальцы в его потные и испачканные в кровь волосы, оттягивает за них голову. Изо рта Бориса Карловича раздаются нечленораздельные звуки и отдаленное грудное рычание.

– О! Слышишь, Машенька? Уже не стесняется подать голос.

Николай Андреевич заносит нож за голову пленника и вонзает его в затылок. Нож скользит по черепу и остается висеть, застряв под скальпом. Мужчина резко взвывает и начинает с нечеловеческой силой выламывать обездвиженные за спиной руки. Свежая струйка крови течет по лезвию и капает в металлическую кастрюлю.

Мышцы и сухожилия Бориса Карловича надрываются в попытке высвободить тело. Зубы вгрызаются в цепь. По комнате разносится ядовитый скрежет металла.

Он перекусывает цепь.

Мужчина поднимает голову и сплевывает на пол осколок окровавленного зуба. Его желто-зеленые глаза сверкают. Он смотрит на старушку. Изо рта сочится кровь. По разорванным губам течет слюна.

– Я вас всех сожру живьем! – кричит Борис Карлович. Каждое его слово сопровождается глухим гортанным клокотанием. Он снова сплевывает кровь себе же на колени. Осматривает туго связанные ноги и грудь.

– Я вас всех сожру живьем!

– Какое сожру, о чем ты, псина? – кричит Николай Андреевич и бьет пленника в скулу кулаком. Движение старика молниеносное, четкое.

Глаза Бориса Карловича наливаются кровью. Его скула рассечена.

– Добро пожаловать в гости, француз! – продолжает старик. – Готов потягаться с нами? Что пялишься? Готов, я спрашиваю?

– Готов! – орет француз.

* * *

Николай Андреевич одним рывком разрывает веревки, стягивающие тело оборотня. Зверь мгновенно вскакивает со стула. Вскакивает со стула. Раздается хруст костей в его сломанном колене – нога вправлена. Зверь вытаскивает из-под скальпа нож и швыряет его на пол. Кровь из раны струится по его плечам и спине. Животные глаза смотрят в пол. Изо рта оборотня доносится нарастающий рык, который тут же перерастает в оглушительный рев.