Кавказ. Выпуск XVII. Черкесия

    ЗКОИРГО. Тифлис, 1862. Кн. 5.

Учреждения и народные обычаи шапсугов и натухажцев

У шапсугов и натухажцев нет особо устроенных постоянных судов[52 - Сведения эти относятся ко времени, предшествовавшему Восточной войне (1853–1855). В последнее время у натухажцев и у шапсугов суд происходил в особых мегкеме.]. Правосудие предоставлено частным лицам. Преступника преследует одно только чувство личного оскорбления. Преступник привлекается к суду только по настояниям обиженного. Исходя в деле своего суда из такого недостаточного основания, горцы, конечно, не могли оградить себя от анархии. Мы постараемся в надлежащей точности изложить все относящиеся сюда подробности.

Взаимная присяга выборных представителей от общин, составляющих описываемые племена, служит для всех и каждого обязательством не делать ничего во вред и бесчестие союзу и кончать со взаимной справедливостью все могущие возникнуть между членами различных общин споры. На этом основании каждый раз, когда обвиняемый требуется обвинителем или обиженным к ответу, то он должен предстать перед собранием выборных представителей; тогда лица эти, уже в качестве судей, имеют право делать приговор и определять взыскание пени, которая должна быть уплачена виновным обиженному в справедливое удовлетворение и возмездие.

Судьи избираются в числе, соразмерном с важностью дела, но не иначе как с обоюдного согласия обеих спорящих сторон. Приступая к разбору, они разделяются на две части и располагаются двумя отдельными кружками на таком расстоянии, чтобы не было слышно в одном, о чем рассуждают и разговаривают в другом. Они называются тааркохясь[53 - Все черкесские слова в рукописи автором написаны русскими буквами, поэтому можно ручаться за их верность.], что в переводе значит «присяжный». Из них же избираются два лица, по одному для каждой стороны, вроде адвокатов-руководителей, называемых тлукуо. Здесь я считаю уместным заявить в качестве неоднократного свидетеля о том замечательном превосходстве горцев, которое проявляется в легкости, даже, можно сказать, красноречии изложения мыслей, во врожденной способности их вести правильные прения, к которым имеют большую привычку. Адвокаты-руководители выслушивают жалобу и доводы обвинителей, передают содержание их объяснений обвиняемому и таким образом переходят от одного кружка к другому, до тех пор пока судьи не узнают вполне сущности и подробностей дела. Затем судьи обеих спорящих сторон сходятся в общую группу, чтобы выслушать показания свидетелей без присяги или под присягой, смотря по важности тяжбы. Свидетелями могут быть только люди, известные своей честностью и хорошим поведением. По выслушивании свидетелей все посторонние лица удаляются; судьи, оставшись одни, определяют приговор, имеющий силу окончательного судебного постановления и уже никакой апелляции не подлежащий. Прежде объявления решения обвинитель и обвиняемый дают присягу: первый – в том, что обязывается забыть всякое чувство неприязни к обвиняемому, а второй – в том, что обязывается беспрекословно подчиниться требованиям состоявшегося приговора и не позволять себе уклоняться от должного его исполнения. Чтобы больше упрочить взаимную связь налагаемых обязательств, берется и от истца, и от ответчиков по одному присяжному поручителю, отвечающему за поведение каждого. Весьма редко случается, чтобы после этого ответчик или осужденный изъявил свое неудовольствие или несогласие на решение.

Так как по большей части и в наказание, и в удовлетворение определяется пеня, то всегда назначается срок ее уплаты. Пеня уплачивается не иначе как в присутствии лиц, участвовавших в суде в качестве адвокатов-руководителей, а в делах большой важности – даже в присутствии двух судей. Эти люди служат посредниками для определения стоимости вещей, предъявляемых к платежу, а также для решения, по какому именно счету должны быть вещи приняты. О счете этом будет объяснено ниже.

Однако есть и смертная казнь: она определяется по суду в таких случаях, когда преступник, уже несколько раз кряду прежде нарушавший присягу и установленные правила, признается неисправимым. Так как община и родственники виновного отвечают за него и уплачивают часть пени, на него налагаемой, а в случае его несостоятельности платят всю сполна, то, когда тяжесть подобных последовательных значительных издержек делается, наконец, невыносимой, преступника объявляют исключенным из общины, лишенным покровительства законов и всяких прав. Человек, о котором такое объявление сделано, называется психядзь. Если он не успеет тотчас после объявления скрыться бегством, то схватывается, заковывается в кандалы, привязывается к дереву и убивается из огнестрельного оружия. Однако никто из своих не поднимет на него руку. Обыкновенно заставляют какого-нибудь раба сделать смертельный выстрел. Чаще же всего такого преступника бросают в воду, привязав ему на шею камень. Отсюда и произошло название психядзь, означающее слово в слово «брошенный в воду». Также иногда продают таких преступников в неволю туркам, которые по большей части всех туземных невольников вывозят в Египет и перепродают тамошним беям.

У горцев из-за отсутствия грамотности все житейские сделки совершаются словесным порядком; потому при судебном разбирательстве по большей части весьма трудно найти доказательства, достаточные для определения справедливости претензии. При отсутствии ответственности за показания ложные всякий может смело лгать и давать изворотливые ответы. Особенно затруднительно положение судей, когда дело доходит до фактического удостоверения. В таких случаях за неимением ясных улик обвиняемый призывается к очистительной присяге и даже может предложить ее сам для своего оправдания. Произнеся клятву в своей невиновности, он без дальнейших формальностей освобождается от всякой ответственности. Но так как подобный способ оправдания для многих, кому не страшна ложная присяга, может послужить обеспечением безнаказанности, то в отвращение сего требуется, чтобы оправдывающийся являлся к присяге с известным числом свидетелей безукоризненного поведения. Они со своей стороны для придания большего веса присяге клянутся, что верят всему сказанному обвиняемым. Этот род свидетельства называется таиркошес – «ручательство за верность присяги». Число свидетелей соразмеряется с важностью иска и значением преступления.

Для доказательства виновности ответчика необходима присяга по крайней мере двух свидетелей. К присяге не допускаются родственники как обвиняемого, так и обвинителя и те посторонние лица, которые или живут вместе, под одной кровлей, с представителями спора, или участвуют с ними в пользовании общим имуществом.

Если ответчик по истечении определенного судным решением срока будет уклоняться – что бывает весьма часто – от исполнения обязательства, к которому приговорен, то в этом случае он понуждается только одним истцом. Понудительные меры оригинальны не менее самой судебной расправы. Обиженный считает себя обязанным беспокоить ответчика всеми возможными средствами, какие сочтет достаточно действенными, чтобы ускорить уплату следующей ему пени. Он вправе захватывать самовластно всякое имущество, его должнику принадлежащее. Один из общеупотребительнейших приемов понуждения состоит в том, чтобы увести у ответчика одну или несколько штук скота, но оставить при этом особенный знак, обыкновенно палку, воткнутую в землю близ жилья или даже в самом его дворе. Это средство понуждения называется такго. Оно повторяется до тех пор, пока должник не выйдет из терпения и не станет, чтобы избавиться от постоянных тревог и опасений, засылать посредников. Весьма часто, когда такое постороннее вмешательство состоится, все захваченное возвращается сполна по принадлежности.

Не подействует и этот способ – есть другой, более враждебного свойства. У упрямого должника начинают случаться один за другим поджоги то сена, то запасов хлеба, то другой движимой собственности, а наконец, и дома. Не иначе как ночью, когда все спят, делаются подобные понуждения, но всегда, чтобы не подвергнуть хозяина опасности, а только напомнить ему о долге, его будят, предупреждая вовремя выстрелом, обычным сигналом тревоги. Обращаться таким образом можно не только с самим неисправным плательщиком, но и с его родными, чтобы заставить и их позаботиться об окончании дела и употребить для этой цели свое родственное влияние. Нетрудно представить себе, какие последствия может иметь исполнение подобной программы понуждений: право каждого употреблять такие способы для своего удовлетворения, порождая новые споры, делается источником запутанных и нескончаемых распрей.

У горцев кровомщение не есть необузданное, неудержимое чувство, вроде вендетты корсиканцев; это скорее обязанность, налагаемая честью, общественным мнением, требованием крови за кровь. Между тем почти вовсе нет примеров убийств, преднамеренных, хладнокровно рассчитанных с целью обобрать труп, или разбойничества, в настоящем смысле этого слова. Вообще убийства весьма редки и считаются необыкновенным происшествием в крае. Этот факт тем значительнее, что у горцев можно было бы ожидать весьма частых убийств, как естественного и неизбежного последствия права каждого самому преследовать оскорбителя и мстить врагу лично.

Самая тяжелая обида, возмущающая душу горца больше, чем убийство родственника, – это оскорбление, наносимое посягательством на честь родственницы, женщины или девушки, или вообще семейства; подобные случаи почти никогда не оканчиваются примирением, прежде чем позор не будет смыт кровью виновного или кого-нибудь из его родственников.

Обычай требует, чтобы кровный обидчик немедленно по совершении убийства бросал свой дом и искал убежища и покровительства в чужой общине; он должен сделать это потому, что если он останется дома, то ответственность за убийство распространяется не только на близких его родственников, но и на других членов его рода и даже на всех людей одной с ним общины. Если он показывается публично, то не иначе как вооруженным с головы до ног и окруженным свитой. Между тем родственники и друзья его употребляют все усилия, чтобы успокоить раздражительную мстительность родных убитого. Кровный обидчик может, если захочет, остаться дома, но в этом случае должен выплатить семейству своей жертвы цену раба. Плата эта называется унеимичипше. Затем окончательное миролюбивое соглашение может быть достигнуто при помощи посредников, когда они силой убеждения склонят семейство убитого принять в выкуп цену крови, тловуас, или, если дело идет только о поранении, согласиться на вознаграждение по определению суда. Нечаянные убийства относятся к разряду умышленных или вынужденных какой-нибудь причиной. Они оплачиваются той же ценой крови. Были примеры, что за случайную смерть, причиненную кому-либо домашним животным, вознаграждение требовалось от того, кому животное принадлежит; редко кому удавалось в подобном случае избавиться от уплаты пени. Всегда подыщется случай обвинить хозяина, и вознаграждение уже определяется сообразно степени его виновности. Таков обычай, его признают справедливым и безропотно ему покоряются. Ясно, что, по господствующим у горцев понятиям, преступность определяется не по качеству морального побуждения, а скорее только по количеству наносимого ущерба. Потому и само наказание ограничивается вознаграждением вещественным, основанным на простой сделке.

Из вышеизложенного можно заметить, что у шапсугов и натухажцев из всех преступлений менее всего было терпимо и строже наказывалось нарушение общественных обязательств. Эти обязательства – уважать неприкосновенность личных и имущественных прав каждого – устанавливались между родами и общинами каждого племени, а иногда между самими племенами взаимной присягой выборных представителей их.

Мы сказали уже о преступлениях против личности; остается говорить о нарушениях права собственности, то есть воровстве.

Покушение на чужое добро признается воровством, если оно сделано у своих. В этом случае разумеется не только та же самая община и то же племя, к которым принадлежит вор, но даже чужое племя, если только состоялась с ним присяга жить в добром согласии; так это было между шапсугами, натухажцами и абадзехами. Напротив того, если кто явно промышляет воровством на земле соседей, в отношении которых нет никаких обязательств, то на это занятие смотрят только как на лучшее средство показать свое удальство и ловкость.

Грабежа и разбоя по дорогам у горцев не существует[54 - Впрочем, жители одного селения на берегу Черного моря, называемого Тигапс, известны своими разбоями, но и у них не доходит до того, чтобы убивали одиноких странников.], и было бы трудно пускаться на эти предприятия в стране, где каждый носит оружие. Обыкновенное воровство различается, смотря по тому, сделано ли оно: 1) из дома, со взломом дверей, замков и запертых сундуков, или 2) вне жилья, в чистом поле. Воровство со взломом считается более преступным и строже наказывается. Мы несколько раз упоминали о присяге, имеющей большое значение и обширное применение в общественных учреждениях и в судопроизводстве этих народов, потому признаем необходимым описать, как и на чем она приносится.

В прежнее время присягали на посохе, вырубленном в священной роще, называвшейся кийзехямебзь, и произносимую клятву начинали словами: «Я клянусь тем, кто создал эту ветвь…» Обычай этот существует и у арабов. Но с распространением в крае учения Магомета Коран заменил посох из священной рощи. Однако, может быть, по сохраняющейся еще привычке, всякий раз, когда надо присягать, Коран вешается на простую палку, воткнутую в землю. Надо при этом заметить, что присяга, как и общественные дела вообще, совершается всегда под открытым небом, то есть публично, а не в доме. Присягающий почтительно подходит, дотрагивается рукой до священной книги и начинает присягу словами: «Я клянусь этой книгой слова Божия…», кончив клятву, он подносит книгу к губам и отходит. Этот обряд распространен повсеместно и проник даже туда, где исламизм не успел еще пустить глубоких корней.

Горцы хотя и знали цену монеты, но денег в обращении у них вовсе не было. Потому уголовные пени определялись и уплачивались по расчету общепринятых издревле определений стоимости. Мы по необходимости оставляем за этими мерами ценности местные названия: сха, цю и moon.

Сха, как мера уголовной пени, бывает двух родов: 1) вуоркесха – по кровомщению привилегированного класса и 2) сха простая – по кровомщению за простолюдина. Стоимость первого рода больше второго. Слово сха значит «голова». Народ (тлфокотль) платил пеню высшему классу (вуорк) по счету на вуоркесха, но следовавшие от него пени получал по счету на простое сха. Эта привилегия высшего класса уничтожилась вместе с другими многими, как мы уже имели случай объяснить в нашей статье «О натухажцах, шапсугах и абадзехах»; но вуоркесха еще в ходу в высшем классе между его представителями. Ценность сха нельзя определить точным образом. Хорошая кольчуга, шлем, налокотники, шашка, лук, ружье, большой котел из меди и т. п. вещи, если стоят не больше шестидесяти цю, или быков, и не меньше шестидесяти баранов, то составляют вообще одну сха; но смотря по сану лица, за которого платится пеня, размеры этой стоимости (в указанных пределах) бывают различные; в уплате за князя (пши) сха считается в шестьдесят – восемьдесят цю (быков), за дворянина (вуорк) – считается уже меньше, смотря по сановитости рода, и доходит, наконец, до 8 цю (быков) в уплате за простолюдина (тлфокотль). Всякий предлагаемый предмет по качествам доброты, а больше по ловкости и убедительности посредников-оценщиков, может при определении стоимости составить одну или несколько сха.

Цю значит «бык». Плата эта принимается натурой, а также предметами домашнего хозяйства и т. п. вещами по оценке посредников: цю равняется 6 moon.

Toon значит «штука, или отрезок ткани», достаточный на платье мужское или женское.

В число наличной уплаты отдают часто детей обоего пола, рожденных в рабстве. Ребенок должен быть ростом не менее 5 бже (бже – длина раскрытой кисти руки от мизинца до большого пальца – пядь, четверть). Красота лица, стройное телосложение имеют большой вес при определении стоимости мальчика или девочки. Они оцениваются на стоимость сха.

Обычаи и обязательства, составляющие основные начала гражданского и уголовного права горцев

1. Убийство человека выкупается уплатой цены крови (тлоувас).

В прежнее время цена крови была (сха):

За убийство пши (князя) – 100

За убийство вуорка (дворянина) – 42

За убийство тлфокотля (простолюдина) – 20

Счет, сха, за убийство вуорка состоял из следующих вещей:

Панцири – 2

Шлемы – 2

Шашки из сорта, который называется кияме – 2

Налокотники – 2 пары

Хорошие кони – 2

Ружья (ценой в 16 быков) – 1

Серебряный кубок – 1

Быки – 8

Посредственные лошади для дополнения

счета до 42 сха 25

Итого – 42 сха

Счет за убийство тлфокотля:

Рабы – 2

Панцири – 2

Шлемы – 2

Налокотники – 1

Шашки – 2

Ружья – 2

Лошади – 2