Малахитовая вселенная. Сборник участников Международного фестиваля литературной фантастики «Аэлита» и Международного конкурса «Новый сказ» им. П. П. Бажова

– Отвечаю. Я – дух! Я – черный ангел! Я тот, кто выходит по ночам навстречу одиноким путникам, пугая их, заставляя плакать, ползать, глотая пыль! Я тот, при встрече с которым человек от ужаса бросается в пропасть! Я – демон, способный день превратить в ночь. Я тот, кто останавливает движение рек, озер, морей. Я тот, кто переворачивает горы, стирает их с лица земли. Я – урод, я одновременно самое прекрасное создание на свете! Я – шут. В то же время я мозговой центр Вселенной! Хочешь, чтобы я стал белым всадником на белом скакуне? Я – белый всадник, которому поклоняются все воины земли! Хочешь, чтобы я стал гордым орлом, покоряющим небесные высоты? Я – орел, покоритель небес, а ты – крылья, дающие мне силу! Хочешь, чтобы я превратился в тигра, перед которым дрожит все живое на земле? Я – тигр, перед которыми потупляют взоры все твари, все сильные мира сего! Я – охотник, который объявил охоту на всех зверей. А люди – твари, со страху убегающие от меня! Посмотри на меня, вглядись в меня внимательно. Ты когда-либо предполагала, что этот урод может быть властелином? Властелином всех богатств, всех живых душ на земле?!

Он раскрыл огромный рот с невероятно толстыми губами. Отчего казалось, он, показывая все зубы, гниющие десны, вывернул его наизнанку. Рот его огромен, до ушей, вечно смеющийся, насмехающийся над людьми. Зрачки его бесцветных глаз загорелись желтым огнями, меняя цвет на кровавый, зеленый, синий. Лицо, скрипя чешуями, исказилось множеством мышц, сокращающихся, растягивающихся, делающих его еще более уродливым.

Он издал шипение языком невероятной величины. Из угла пещеры послышалось ответное шипение. Шахри-Зада не успела отреагировать, как с того угла на середину пещеры выползла пара змей. Они, скользя, приподняли головы. Шипя, извиваясь, высовывая изо рта раздвоенные языки, поднялись на хвосты. Они перед ней, извиваясь, раскачиваясь, вытянулись до уровня ее глаз.

Горбун сунул руку за пазуху, длинными гибкими пальцами выудил тростниковую дудку. Он всунул ее мундштук в прорезь толстенных губ. Подул. Его губы, как у ядовитой жабы, при вдохе и выдохе стали невероятно раскрываться, закрываться. А в уголках неприятно обнажались кровавые щели.

Пещера заполнилась мелодией небес, мелодией Вселенной, мелодией невероятной красоты и гармонии. Горбун вышел на середину пещеры. За ним, сплетясь, продвигаясь на кончиках хвостов, растягиваясь гибкими телами до потолка, передвинулись и змеи. Музыка, меняя тембр, становилась страстной, агрессивной. Змеи, извиваясь телами, злясь, шипя, в такт музыке участили раскачку извивающихся тел и красивых головок.

Змеи широко раскрывали зубастые пасти. С их агрессивно целящихся на него клыков на пол стекали капли яда, которые шипели, воспламенялись. Горбун, делающий невероятные круги в ритуальном танце, резко остановился. Замер перед клыкастыми головами змей, застывшими маятниками у его лица. Губы его покрывались белой пеной, глаза невероятно широко раскрывались, мерцая желто-зеленым пламенем. Его язык, раздваиваясь, чернея, высовывался между толстенных губ, издавая невероятное шипение. Змеи, грациозно держась на гибких телах, тоже шипели в ответ, раздвоенными языками цепляясь за его язык.

Разум Шахри-Зады выходил из-под ее подчинения. Он становился таким, словно модифицируется, расплывается. Она превращалась в некое среднее существо, находящееся в своем развитии между человеком и чешуйчатым существом.

Змеи, агрессивно шипя, тыча раздвоенными языками, на мгновение застыли перед лицом Горбуна, приближаясь головами, слизывая с его губ влагу, слились с ним в длинном страстном поцелуе.

Спустя несколько мгновений, которые показались Шахри-Заде вечностью, Горбун стал издавать шипение другого тембра. Змеи разомкнули свои рты, слившиеся в поцелуе с губами Горбуна. Перед ним гибко зависли, завороженно глядя ему в глаза, целясь в них плевками яда. Но повисли головы, извиваясь кольцами, опускаясь на пол. На полу растянулись во всю длину своих тел, уползая туда, откуда выползли.

Шахри-Зада все это время, собрав в кулак волю, пыталась не попасть под влияние коллективного гипноза змей, заговора колдуна.

Но магическая сила влияния колдуна, храмовых змей, вдохновившая, возбудившая ее, была сильнее ее воли. Ей показалось, что вместе со змеями, оборачиваясь змеей, куда-то уполз и Горбун. Но неожиданно на том месте, ей показалось, сияя, во всей своей красе стал молодой жрец из храма Ашшур. Горбун, поменявший облик, зачаровывая Шахри-Заду, источая телом ароматы рая, тянулся к ней. Три шага, два, один…

Он протянул свои клешни к ней в страстном порыве, губы собрал бутоном ароматной розы. Глаза, горящие зеленым огнем, превратились в изумруды. Шахри-Зада застыла перед ним, не моргая, не смея двинуть ни рукой, ни ногой. Мозг еще кое-что воспринимал.

Вдруг голова освободилась от груза. С глаз упала пелена. Она, брезгливо пряча губы, превратилась в один отчаянный крик. Но под действием магической силы Горбуна она размякла, раскрывая объятия. Уста, жаждущие поцелуя, слились с ними. Зрачки ее невероятно расширились, из них брызнули горячие слезы. Ее слезы ручьями потекли в прорезь его губ, сливаясь с ее губами…

* * *

Шахри-Заде показалось, что она проснулась. Первым, что она увидела, были горделиво сияющие щелки бесцветных глаз Горбуна Они кричали: «Я взял верх над твоим сердцем, душой и телом…»

– Ты хотела постигнуть глубины корней священного дуба, высоты его веток, могущество его мудрости?! Ха-ха-ха! – брызгая отравленной слюной, он ехидно рассмеялся ей в лицо. – Ты наконец добилась своей мечты! Вот сейчас ты только что растоптала свою душу, плюнула в лицо Матери всех матерей! Предала так верившего в тебя супруга, свои идеалы! Твоему позору свидетели священная пещера Дюрк, Родовой огонь! Стремилась в бездонные небеса, к падшим ангелам? Туда и угодила! Ха-ха-ха! – Его дребезжащий смех, убивающий в ней сущность, страшным проклятием отражался в стенах священной пещеры. От позора, который только что свершился, погас священный огонь. А из глубин галереи пещер, усиливаясь с каждым разом, поднимался рев и грохот.

Шахри-Зада упала перед священным очагом, зарыдала…

Владимир Голубев

Первые литературные опыты – сказки и волшебные истории Владимира Голубева появились на свет в 1992 г. Первая публикация состоялась в журнале «Стригунок» в 1992 г., но напряжённая работа следователем по особо важным делам оставляла слишком мало времени для литературного творчества. В 2008 г. Владимир Голубев уезжает на Чукотку. На краю света продолжается литературная жизнь, он вступает в 2011 году в Союз писателей России. В настоящее время проживает в Подмосковье, является лауреатом многих литературных конкурсов.

Первая большая публикация состоялась в журнале «Юность» в 2007 г., а затем с 2008 г. выходили книги сказок: «Сказки Малеевского леса», «Асины сказки» и «Тешиловская русалка», «Лесовик и Метелица» и другие. Сказки Владимира Голубева печатались в журнале «Няня» и других изданиях, опубликованы на множестве сайтов, посвящённых данной тематике. В 2016 г. увидел свет детектив «Взрослое лето», где кроме захватывающих расследований и приключений повествуется о нелёгком становлении современной девочки-подростка, а в 2018 г. – его продолжение «Окаянное лето». В 2017 г. издательством «У Никитских ворот» выпущена книга сказок «Ледяные саночки», созданная по мотивам фольклора северных народов, которая доброжелательно встречена родителями и детьми. Сказочную тему продолжает и новая книга «Сказы Матушки Оки», изданная в 2018 г.

Сказы и сказочные истории Владимира Голубева продолжают традиции таких писателей, как П. Бажов, Б. Шергин, С. Писахов, и предназначены как для детей, так и для семейного чтения. Тексты наполнены добротой и весёлыми приключениями обычных ребят и сказочных персонажей. В них нашлось место и описаниям среднерусской и северной природы, а также познавательным аспектам из жизни животных и птиц. Последние годы автор успешно пробует свои силы во «взрослых» жанрах, в том числе в фантастической литературе, став лауреатом премии «Золотой Роскон – 2019» в номинации «Повесть, рассказ» за повесть «Тресковый царёк».

Последние годы автор успешно пробует свои силы во «взрослых» жанрах, в том числе в фантастической литературе. В настоящее время В. Голубев проживает в Подмосковье, является лауреатом многих литературных конкурсов.

Волчья поляна

Жили муж с женой; были у них две дочери, да ещё сынок, совсем махонький. Собрались родители в город на ярмарку и говорят дочерям:

– Аня и Катя, из дома никуда не уходите, хозяйство ведите, да главное, за младшим братиком присмотрите, а мы вернёмся из города с подарками.

– Папочка, а давайте я за ним посмотрю.

– Мамочка, а давайте я за ним посмотрю.

– Смотрите обе, чтобы не удрал Ванюша в лес да не угодил на Волчью поляну, а то худо будет, – сказали родители и уехали.

Говорит Аня:

– Катя, побудь с братиком, а я пойду погуляю. Ванюшу на тебя оставили.

– Нет, Аня, на тебя! – отвечает Катя. – Ты побудь с братиком, а я пойду к подружкам.

Остался Ванюша один, поиграл с котиком. Огляделся – нет сестёр, вышел во двор. Курочек погонял, уточек разогнал, осмотрелся и дальше без оглядки побрёл по тропке-дорожке. На плотине камешки в пруд побросал, отправился дальше. Вышел Ваня в чисто поле, в небе жаворонки поют. Весело идти – по сторонам глазеть. Перешёл по мостку речку.

Забрёл братец в лес, налопался земляники, после забрался в чащу и вышел на тёмную полянку, всю в мухоморах. Видит – а место-то совсем неведомое, как вернуться обратно, не знает. Заблудился Ванюша, заревел от страха.

Прибежали сестрички обедать домой, глядь, а братца-то нет нигде. Обежали двор и улицу.

– Что же ты наделала, Катя! – кричит Аня. – Пропал наш любимый братик, что мы батюшке теперь скажем!

– Что же ты наделала, Аня! – плачет Катя. – Сама не уследила за братиком, что мы матушке теперь скажем!

– Ты виновата!

– Нет, это ты родительский наказ не исполнила! Ты старшая, тебе за всё и отвечать.

Ругаются да ссорятся девочки, на одном месте топчутся, ни туда ни сюда.

– В деревне братика нет, надо искать в полях и лесах. Ты иди налево, а я направо, – говорит Аня.

– Сестра, в одиночку мы сами заблудимся, – отвечает Катя. – Нам порознь нельзя – мы ещё маленькие.

– Точно, пропадём. Пойдём вместе!

Пошли сёстры за деревню. Идут около пруда да мимо мельницы, а в воде плавает усатый сом. Катя возьми да и спроси у рыбы:

– Скажи, пожалуйста, сомик, не видел ли ты нашего братца Иванушку? Мы с сестрой не послушались матушку с батюшкой, за братом не следили, и он удрал из дома.

Рыба утвердительно кивнула.

– А куда он пошёл?

– Скажу, если отпустите на волю из рыбацкого невода моих деток.

Что поделаешь, Аня принялась доставать сеть. Тянет-потянет, а вытащить не может. Бросила верёвку. Подошла Катя, тянет-потянет, а вытащить не может, хоть плачь. Ухватилась Аня – и на пару дружно вытащили сестрички сеть и выпустили на волю всех рыбёшек.

Порадовался сом и говорит:

– Спешите в лес, туда ваш братец направился.