Историк и власть, историк у власти. Альфонсо Х Мудрый и его эпоха (К 800-летию со дня рождения)

Как и описанные выше памятники историописания, весь правовой корпус Альфонсо Х был составлен на старокастильском языке. С одной стороны, это способствовало развитию языка и, как следствие, национальной испанской культуры, постепенному формированию той самой, упомянутой выше, общности «испанцев». С другой стороны, что даже более важно, создание единого для всего королевства права, существующего и функционирующего на национальном языке, было весьма серьезной претензией на суверенитет Кастильской монархии и на представление ее короля как «императора в своем королевстве». На первый взгляд, с этим контрастирует замысел создания «Семи Партид», как его видит целый ряд исследователей, писавших об этом памятнике как об имперском своде права[6 - Iglesia Ferreirоs 1982, 2002–2003; Keller 1967; O’Callaghan 1993, 2019; etc.]. Однако, как предполагает в своей главе, написанной для данной книги, Мануэль Гонсалес Хименес, с которым мы, в данном случае, солидаризуемся, Альфонсо Х стремился скорее не к занятию трона Священной Римской империи, но к созданию своей, Иберийской империи, сердцем и средоточием которой стала бы Кастилия. Если принять это предположение за истинное, в составлении Партид появляется новый смысл – превосходя практически любой из современных им правовых текстов как в объеме материала, так и в юридической технике, они вполне могли бы претендовать на то, чтобы заменить на территории полуострова своды как римского, так и канонического права. При таком же повороте событий (надо признать, совершенно фантастическом) территория королевства Кастилии, а в перспективе и вся Испания, оказалась бы практически независима по отношению к европейской системе общего права, ius commune.

Впрочем, совершенно независимо от истинности или ложности высказанных предположений, необходимо отметить, что Альфонсо Х своей правовой реформой серьезно опередил время, по сути, выстроив в своих нормативных текстах идеал корпоративного государства, противостоявшего феодальной разобщенности, царившей в то время[7 - Об этом см. классическую работу Х.?А. Маравалля: Maravall 1967а.]. Созданные Мудрым королем памятники права, прежде всего Партиды, продолжали применять в судах спустя много десятилетий и даже веков после смерти их создателя. Так, последний известный авторам этих строк случай применения нормы из Партид в суде имел место в 80?х гг. XX в. в Испании.

Разумеется, говорить об эпохе Альфонсо Х имеет смысл совсем не только применительно к интеллектуальной культуре. Мудрый король провел несколько серьезных реформ в области экономики, на которых стоит кратко остановиться сейчас.

Резкое увеличение территории Кастилии за счет завоеваний «великой Реконкисты» привело к потере баланса в сфере экономики. С одной стороны, сильное расширение ресурсной базы – в состав королевства вошло несколько крупных, развитых городов, а также большое количество податного населения – повлекло за собой увеличение доходов, поступающих в казну. Этому же способствовала и богатая добыча в золоте и драгоценностях, полученная при взятии Кордовы и Севильи. С другой стороны, сильно выросли и расходы. Короли (сначала Фернандо III, а за ним Альфонсо Х) были вынуждены благодарить тех, кто помогал им в их победах, то есть прежде всего светскую и церковную знать Кастилии, Леона и Галисии. «Благодарить» означало увеличивать их богатства, раздавать им в держание земли, делиться иными источниками доходов. Все захваченные земли подлежали перераспределению – т. н. repartimiento, а если с земель выгоняли их исконных собственников-мусульман, то и новому заселению. Выселение мавров, переселение людей с севера полуострова, проведение мероприятий по переделу земли – все это были достаточно затратные мероприятия. Все больших средств требовали и новые военные кампании, сначала по завоеванию Андалусии, затем по замирению мудехаров. Нужны были деньги на оплату рыцарей, на постройку и поддержание флота, на строительство, ремонт и снабжение крепостей, стоящих по границе с маврами. Наконец, надо учитывать и то, что вновь заселенные города, городки и поселки далеко не сразу начинали приносить доход в казну – новым поселенцам требовалось пусть и небольшое, но время на то, чтобы обустроить свою жизнь и начать извлекать хоть какую-нибудь прибыль. Сюда же следует добавить и огромные расходы короны на обеспечение имперского проекта Альфонсо Х. Таким образом, казна Кастилии во второй половине XIII в. практически никогда не находилась в профиците, вопрос был лишь в том, насколько серьезным будет дефицит бюджета на каждый последующий год.

Пытаясь изменить эту ситуацию, Альфонсо Х провел несколько реформ монетной системы королевства (в 1264, 1270, 1281). Ему удалось, во многом, удержать «монетарный суверенитет» – на территории Кастилии в его правление, в основном, имели хождение монеты, отчеканенные на королевских монетных дворах. Но из-за ухудшения отношений с бану-марин, с одной стороны, и прекращения активных завоеваний – с другой, достаточно быстро закончилось золото, а месторождения серебра начали постепенно иссякать. Монеты Кастилии все в большей мере чеканились из биллона[8 - Биллон – сплав меди и серебра с содержанием серебра менее 50?%.], причем содержание в нем серебра становилось все меньше. Как следствие, в королевстве росли цены и увеличивались темпы инфляции. Попытки короля установить «максимумы цен» (например, постановления кортесов в Севилье 1252 г.) результата не имели.

Реформы, проведенные Альфонсо Х в сфере податного обложения, также вызвали у современников только негатив, хотя он и принял много важных решений, опережавших свое время. Во-первых, король отменил т. н. педидо – чрезвычайную подать, взимавшуюся по запросу короля, обращенному к кортесам. Этот сбор был введен при Альфонсо VI после прихода в Испанию альморавидов и распространялся на податное население, то есть ни рыцари, ни представители духовенства его не платили. Вместо него Альфонсо Х вводит сервиции – другой чрезвычайный сбор, распространявшийся на все население королевства, включая сюда знать и клириков. Во-вторых, при Альфонсо Х упорядочивается система таможенных сборов, в пользу короны начинают взимать т. н. «таможенную десятину» со всех ввозимых товаров, за королем закрепляется право получения пошлин с добычи железа и соли. В-третьих, король возвращает практику взимания т. н. «форальной монеты» – подати, собираемой в обмен на обещание короля не портить монету своего королевства на протяжении следующих семи лет. Наконец, в?четвертых, Альфонсо Х ставит под контроль короны одну из основных отраслей пенинсулярной экономики – отгонное скотоводство, инициируя создание в 1270 г. Совета Месты Кастилии, совещательного органа, представлявшего интересы наиболее крупных скотовладельцев. Устанавливается и соответствующий сбор – сервиция за прогон скота.

Наконец, еще одной чертой, характеризующей «эпоху Альфонсо Х», стало появление нового врага. Если для Альфонсо VI таким врагом были альморавиды, а для Альфонсо VIII – альмохады, для Мудрого короля им стали представители династии Маринидов, берберы бану-марин. Начало этой вражды стоит искать в знаменитом африканском проекте Альфонсо Х, известном как fecho de allende. Искренней мечтой короля была организация крестового похода в Марокко. Стремясь к этой цели, Альфонсо Х в 1250?х гг. начал активные военные действия к югу от Севильи, овладел Хересом (1253), подступил к Кадису (1260), осадил и взял Ньеблу (1262). К этому же периоду относится и первая попытка Альфонсо Х перенести военные действия в Африку. В 1260 г., в результате дерзкого рейда кастильский флот разграбил и сжег город Сале на атлантическом побережье Марокко. Удержать город христианам не удалось, туда подошли отряды Абу Юсуфа Якуба – лидера бану-марин, пришедших на смену альмохадам. Город пришлось оставить, а Абу Юсуф Якуб надолго стал врагом Кастилии. Альфонсо Х, в известном смысле, помогло лишь то, что у главы Маринидов были более актуальные заботы, нежели организация ответного вторжения в Кастилию. К планам войны с христианами Абу Юсуф Якуб обратился лишь после 1269 г., когда ему удалось взять Марракеш и де-факто ликвидировать державу альмохадов. С этой поры и практически до битвы при Саладо и осады Гибралтара, случившихся в правление Альфонсо XI, именно Мариниды оставались основным противником кастильских королей.

Попытаемся подвести промежуточные выводы и собрать в одном месте основные черты «эпохи Альфонсо Х», как мы ее себе представляем. Эта эпоха открылась 50?ми гг. XIII в., когда Альфонсо Х стал королем, и продлилась, сколько можно судить, примерно столетие, до смерти от чумы правнука Мудрого короля, Альфонсо XI, происшедшей во время осады им Гибралтара. Правление Альфонсо XI логично завершило практически все инициативы и проекты, начатые его прадедом.

Во-первых, к этому моменту в целом завершилось становление кастильского как языка не только документов или правовых сводов, но – литературы в самом широком смысле этого слова. Следующий, во многом революционный этап в развитии языка будет связан уже с Мигелем де Сервантесом и придется на середину – вторую половину XVI столетия.

Во-вторых, в правление Альфонсо XI нашла свое высшее развитие и во многом завершение заложенная при Альфонсо Х модель историописания: с одной стороны, в этот период еще продолжается рецепция и развитие модели «Истории Испании» (можно вспомнить, например, «Всеобщую хронику 1344 года»), с другой же – составляется знаменитая «Хроника четырех королей», описывающая правления Альфонсо Х, Санчо IV, Фернандо IV и самого Альфонсо XI. Этот памятник продолжает традицию, заложенную «Хроникой святого короля дона Фернандо», которая, как уже говорилось, была составлена в самом начале XIV в. под покровительством королевы Марии де Молина. Параллельно с этим идет активный поиск новой историографической модели – составляются «Великая хроника Альфонсо XI» и «Поэма об Альфонсо XI», но найти эту новую модель, как представляется, удастся лишь в последующие годы, когда Педро Лопес де Айяла составит цикл хроник: от Педро I до Энрике III, ставший прекрасным примером историописания как политической пропаганды.

В-третьих, как известно, именно Альфонсо XI вернется к осмыслению и отчасти переработке законодательного наследия Альфонсо Мудрого. При нем Партиды официально получат силу закона (это произойдет в 1348 г., в Алькале-де-Энарес) и подвергнутся достаточно серьезной переработке, при нем будет разработана и обнародована первая в истории Кастилии (и, что неудивительно, первая в истории Европы) единая для всего королевства модель источников права.

Наконец, именно Альфонсо XI подхватит и разовьет податную реформу своего прадеда. Он попытается ввести единую для всего королевства систему податей и установит, по сути, первый в истории налог с фиксированной процентной ставкой – знаменитую алькабалу. Удержать монетарный суверенитет королевства, впрочем, преемникам Альфонсо X не удастся, эту проблему всерьез придется решать только Католическим королям, Фернандо и Изабелле. Завершит Альфонсо XI и еще одну политическую линию, унаследованную им от прадеда. Речь идет о борьбе с Маринидами, которой, по сути, положила конец знаменитая победа кастильцев в битве при Саладо, в 1340 г.

Смерть Альфонсо XI в 1350 г., как известно, положила начало затяжному политическому кризису в Кастилии, начавшемуся с восхождения на престол короля Педро I Жестокого и с междоусобной войны между ним и его братом, Энрике Трастамара. Гибель Педро I от рук брата в 1369 г. и приход к власти Энрике II завершили смуту, а правление новой династии открыло уже совершенно новую эпоху в истории кастильской короны и, шире, стран Пиренейского полуострова. Эпоху, отличавшуюся от предшествовавшей им эпохи Альфонсо Х почти во всем и уже поэтому заслуживающую совершенно отдельного разговора.

Перейдем ко второй цели нашего слегка затянувшегося вступления. Без ложной скромности отметим, что представляемая читателю книга не имеет прямых аналогов не только среди отечественной, но и среди иноязычной литературы об эпохе Альфонсо X. В парадоксально далеком отсюда 2021 г. нам удалось собрать в Москве замечательный коллектив историков, филологов, юристов, съехавшихся сюда, несмотря на пандемию, чтобы воздать честь Альфонсо Мудрому в год его 800?летия. В этот и в следующий годы прошло несколько замечательных конгрессов, посвященных Альфонсо Х, но получилось так, что наш был первым. На основе представленных на конгрессе докладов их авторами были написаны тексты, ставшие главами этой книги. На русский язык их переводили наши замечательные коллеги, которых было бы абсолютно несправедливо не перечислить здесь: Любовь Чернин (Иерусалим, Израиль), Евгения Полетаева (РГГУ, Москва), Елена Браун (РАНХиГС, Москва), Иван Косиченко (РГГУ, Москва), Дарья Стребкова (РАНХиГС, Москва), Анастасия Панфилова (РГГУ, Москва), Дарья Самсонова (РГГУ, Москва). Общую редакцию перевода осуществляли мы, авторы этого вступительного слова. Так что, с полным основанием можем отметить, что все достоинства этой книги стоит относить к авторам соответствующих глав и переводчикам, а все недостатки, надеемся, немногочисленные, к нашей недоработке.

Книга открывается главой, написанной одним из самых знаменитых специалистов по эпохе Альфонсо Х, Мануэлем Гонсалесом Хименесом из университета Севильи. Его текст играет роль, по сути, второго введения в монографию – если наше вступление посвящено самому понятию «эпоха Альфонсо Х», то его текст рассказывает о жизни и правлении Мудрого короля. Весь последующий материал в книге разбит на шесть частей.

В первой из них, посвященной политической истории эпохи Альфонсо Х, собраны статьи Акилино Иглесии Феррейроса, Джозефа О’Кэллэгена, Хосе Санчеса-Арсильи Берналя, Марии Антонии Кармоны Руис, Оскара Вильяроэля-Гонсалеса и Дарьи Омельченко. География авторского коллектива охватывает Барселону, Мадрид и Севилью, Нью-Йорк и Москву. Темы же, объединенные в этот раздел, имеют отношение к формированию института кортесов в правление Альфонсо Х (статьи О’Кэллэгена и Санчеса-Арсильи), к законодательной деятельности Альфонсо Х (статья Иглесии), к развитию кастильской дипломатии (Вильяроэль) и даже к итинерарию самого Альфонсо Х (Кармона Руис).

Вторая часть, названная нами «Эпоха Мудрого короля: политическая теория», объединяет внутри себя главы, посвященные анализу политических идей, высказанных в «Калиле и Димне», «Кантигах Св. Деве Марии» и «Книге об Александре». Несколько особняком стоят две статьи, одна из которых посвящена политической пропаганде эпохи Трастамара, вторая же рассматривает образ «своих» мавров, сформированный в разных текстах исследуемого периода. Авторы глав, включенных в этот раздел, – наши коллеги из университета Бонна (Мехтильд Альберт и Ульрике Беккер), Вирджинского университета (Э. Майкл Джерли), Комплутенского университета Мадрида (Хосе Мануэль Ньето Сория), НИУ ВШЭ (Хуан Сота) и МГУ им. М.?В. Ломоносова (Ирина Варьяш).

Третья часть книги посвящена правовым текстам эпохи Альфонсо Х. В нее вошли главы, написанные коллегами из университетов Португалии (Жозе Домингеш), США (Кайл Линкольн), Испании (Хосе Мануэль Фрадехас Руэда, Фаустино Мартинес-Мартинес, Педро Поррас Арболедас) и Франции (Жоан Путчденголас). В своих работах они анализируют практически все крупные своды эпохи Альфонсо Х, в основном, останавливаясь на Партидах и «Семичастии». Отдельно отмечу блестящий текст Фрадехаса Руэды, которому удалось совершить настоящее открытие и установить новое, до этого времени неизвестное исследователям издание «Семи Партид».

Три оставшихся части книги охватывают вопросы историописания в эпоху Альфонсо Х, разную проблематику, связанную с языком и культурой в эту эпоху, и, наконец, современные практики подготовки цифровых изданий «Истории Испании» и «Всеобщей истории». Географический охват авторов, представивших свои тексты для этих частей книги, по-прежнему широк: от Москвы (Наталья Киселева и Елена Марей), через Бирмингем (Энгус Уорд), Вену (Сальваторе Ликкардо), Мадрид (Инес Фернандес Ордоньес и Франсиско Бран Гарсия), Саламанку (Марио Коссио Олавиде), Севилью (Рафаэль Кано Агилар, Кармен Камино Мартинес) и Уэльву (Элена Родригес Диас) до университета Рорайма в городе Боа Виста в Бразилии (Ольга Писниченко). Завершают книгу библиографический указатель и краткие сведения об авторах.

Заканчивая это предисловие нам, его авторам, хотелось бы еще раз поблагодарить всех коллег, принявших участие в работе над этой книгой – нашего коллегу по редакторской работе, Рикардо Пичеля из университета Алькала-де-Энарес, наших авторов и переводчиков. Отдельная наша благодарность руководству РАНХиГС, предоставившему кров и все возможные условия для проведения этого конгресса в непростое время пандемии. Несправедливым будет не упомянуть в благодарностях и Министерство науки и образования РФ, выделившее средства на реализацию этого проекта. Спасибо всем, будем работать дальше!

Мануэль Гонсалес Хименес

История одного правления. Альфонсо X, король Кастилии и Леона (1252–1284)

Альфонсо X, без всякого сомнения, был самым всеохватным и блестящим монархом испанского Средневековья: всеохватным благодаря обширности своих связей, блестящим – по причине широты своей культуры, благодаря реформаторскому духу своих законов, щедрости и размаху художественных и культурных начинаний. А еще он был противоречивым королем, как в жизни, так и в смерти. Печальный финал его правления, когда его покинули многие подданные, предал его сын Санчо, а значительная часть королевства отказалась признавать его королем, – стал причиной неизменно негативной оценки историками всего его правления и ошибочного различения между его провалом как политика и правителя и его успехами в сфере культуры.

Эта оценка, данная ему в XVI в. отцом Хуаном де Мариана в одном впечатляющем суждении: «Изучая небо и созерцая звезды, он потерял землю», была повторена затем поэтом-модернистом Эдуардо Маркина в не менее лапидарных строках: «Он столько смотрел на небо, что с него упала корона». Она доминировала в исторической науке, и у нее, безусловно, есть определенные основания. Но по большому счету, она ложна или по меньшей мере преувеличена.

Самый яркий из европейских королей

Альфонсо X принадлежит к эпохе великих людей и к роду, в котором слились, так или иначе, все великие европейские династии того времени. В самом деле, он был правнуком Альфонсо VIII, победителя при Лас-Навас, внуком короля Леона Альфонсо IX и сыном Фернандо III Святого, покорителя Андалусии. По отцовской линии он соединен с английской династией, так как его прабабушка, Элеонора Английская, была дочерью Генриха II Плантагенета и знаменитой Элеоноры Аквитанской, покровительницы трубадуров. Как знать, может быть поэтическая жилка, которой так отличался Альфонсо X, передалась ему от этого дальнего родства. По линии своей матери – Беатрисы Швабской, Альфонсо Х происходил из императорского рода Штауфенов и, дальше, из византийского рода Комнинов.

Будучи племянником великого Фридриха II, германского императора и короля Сицилии, он в конечном итоге стал наследником прав на Священную Римскую империю. Будучи в родстве, с другой стороны, с королем Франции Людовиком IX Святым, он поддерживал со своими родственниками-капетингами такие отношения, которые не смогли поколебать даже споры об Империи. А заключив брак с Виолантой Арагонской, он стал зятем великого Хайме I, завоевателя Майорки и Валенсии. После того, как его родная дочь, Беатриса, вышла замуж за Альфонсо III, он стал тестем королю Португалии.

Альфонсо X был кем-то большим, чем просто могучим монархом с отдаленных окраин латинской Европы. Его владения, граничившие со всеми христианскими королевствами Полуострова, обеспечили ему господствующее положение, которое пытался укрепить своими походами и дипломатическими трактатами. В результате военных кампаний своего отца он унаследовал, как заявил Фернандо III на смертном одре, абсолютное господство над Аль-Андалусом, полностью подчиненным его власти либо путем завоевания, либо путем уплаты дани.

Нет ни малейшего сомнения в том, что Альфонсо X на заре своего правления был одной из важнейших фигур христианского мира. Его походы и его меценатство способствовали тому, что в скором времени его слава распространилась по всему Западу, а также по Магрибу и мусульманскому Леванту.

Альфонсо Х не досталось жизни в легкое время. В то время как Империя и Папство вели безуспешные сражения, которые в итоге нанесли вред обеим сторонам, экономический кризис, вызванный прекращением территориального расширения, уже стоял у дверей Европы, и Кастилия как раз и стала одной из первых территорий, переживших его. Но все еще были ресурсы и энергия, чтобы продолжать движение. Кастилия могла быть истощена длительными военными действиями, но остатки Аль-Андалуса (Мурсия, Ньебла, Херес и Гранада) благодаря значительным объемам дани, платившейся ими, давали возможности к дальнейшему расширению территорий, позволяли заниматься меценатством и даже проводить сложную административную реформу.

Увлекательная личность

В 1252 г. Альфонсо X взошел на престол, имея славу человека утонченного и образованного, покровителя художников и поэтов, наделенного ненасытным любопытством к получению знаний. При этом он не был молодым неопытным человеком, поскольку ему уже было тридцать лет. Но на его долгом пути становления, начавшемся около 1240 г., когда ему вот-вот должно было исполниться двадцать лет, нам остаются неизвестными многие фундаментальные аспекты. Мы знаем, что он имел весьма значительный военный и политический опыт. Между 1243 и 1246 гг. он завоевал королевство Мурсия, принял участие в завоевании Хаэна и Севильи, заключил с Арагоном договор в Альмисре (1244 г.) и был вовлечен на стороне португальского короля Саншу II Лысого в гражданскую войну против его брата – графа Булонского, будущего Афонсу III. Но нам неизвестно почти ничего из того, что касается его формирования как интеллектуала: кто были его учителя, какие книги он читал, кто, помимо придворных поэтов, одни из которых были галисийцами, а другие португальцами его поколения, входил в круг его общения.

В начале своего правления, он был не только молодым монархом в расцвете сил, но и человеком, осознающим свою ценность, наследником важнейшего из королевств Пиренейского полуострова. Благодаря своим интеллектуальным качествам, он был на голову выше многих магнатов и придворных и даже тех интеллектуалов и поэтов, которыми он любил окружать себя и которые делали его объектом самых горячих похвал. Личная жизнь и неудачи в ней сдерживали его юношеские порывы, а в последние годы жизни переросли в своеобразную апатию, когда он позволял себе отдаться на волю событий, контролировать которые он не мог и не хотел. Из-за своего задумчивого характера он иногда, в моменты принятия решений, казался нерешительным. Его любовь к компромиссам могла быть злонамеренно интерпретирована как признак слабости, а его импульсивность (вспомните его приказ казнить своего брата дона Фадрике) как проявление безумия и жестокости.

Все это известно потому, что относится к публичной жизни короля. Но что мы знаем о его характере? Должны ли мы верить свидетельствам его эпохи, в особенности – придворным поэтам, согласно которым король был благороден, любил принять участие в поэтических состязаниях, был язвителен, остроумен и блестящ. Тексты его непосредственного авторства – две дюжины мирских песен, приписываемых ему и несколько из «Кантиг Деве Марии» – свидетельствуют нам о поэте, наделенном значительным чувством юмора, резком, безжалостном и временами неблагочестивом, но, в то же время – о поэте глубоко верующем, влюбленном в Святую Деву Марию, свою Даму, наиболее преданным трубадуром которой он провозгласил себя. Он был человеком чувствительным и щедрым на дружбу. Мы также знаем, что он чрезмерно доверял своим друзьям, что не раз приносило ему страдания, о которых он потом писал в известных текстах. По той же причине он был порой чрезмерно чист в политике, ему недоставало той «капли зла», столь необходимой тем, кто, как он, вынужден отдавать приказы. По словам францисканца Хуана Хиля де Самора, он был «до того щедр, что сама его щедрость смотрелась расточительностью». В общем, он был своеобразным интеллектуалом, наделенным практически всесторонней любознательностью. Как мы уже сказали, он совершенно точно осознавал как свое интеллектуальное превосходство, так и свое родство с наиболее знатными родами христианского мира. Мудрость, власть и происхождение должны были сформировать уверенную в себе личность, несмотря на его частые сомнения и колебания, следствия его вдумчивого характера. Единожды приняв решение, Альфонсо X был склонен придерживаться его любой ценой, даже если это столкнуло бы его с ближайшими соратниками или с родными. Его современники, видимо, плохо понимали это сложное сочетание самоуважения и эмоциональности, чувствительности и вдумчивости. Его самооценка и интеллектуальное превосходство рассматривались как признак почти «сатанинской» гордыни, его задумчивый характер трактовался как признак слабости, его решительность, в некоторых случаях, как авторитаризм, а его творческая натура – как легкомыслие, неподходящее королю.

Только малая доля современников Альфонсо X была способна понять его личность в полной мере. Из его огромного труда потомки взяли лишь его энциклопедическое знание, которое сопровождало его имя после смерти наряду с его увлечением астрологией. Лишь с появлением труда дона Антонио Бальестероса – не считая вышедшего в конце XVII в. сочинения маркиза де Мондехар – начала развеиваться жестокая и несправедливая оценка, данная королю Хуаном де Мариана. Ее можно суммировать в одном абзаце, что я привожу дальше:

Король дон Альфонсо был смирен нравом и велик духом, он больше жаждал славы, чем наслаждений. Он был предан искусствам и не чужд политики, но весьма несдержан и удивительно непостоянен в своих делах, алчен до денег, каковой порок, если за ним не следить, причиняет тягчайшие беды, как в итоге и произошло, когда он потерял расположение народа и не смог завоевать его у магнатов.

Начало правления

Начало правления Альфонсо X было многообещающим, и уже там королю удалось наметить главные направления своей будущей деятельности. Некоторые из них продолжали то, что было начато при его отце Фернандо III, как, например, Крестовый поход за море, который планировал довести до конца святой король. Строительство севильских верфей и учреждение должности «старшего адмирала моря» наряду с другими инициативами доказывают, что этот проект занимал мысли Альфонсо X, по крайней мере, до кортесов в Севилье в 1261 г. До сих пор нет удовлетворительного объяснения, почему король забросил его, но начиная с 1264 г., как мы увидим, король был вынужден ограничить свои заботы территорией Полуострова.

Однако, несмотря на то что можно подумать, в том числе, основываясь на некоторых словах самого Мудрого короля, его правление не было простым продолжением правления его отца. Разумеется, также оно не было и разрывом с ним. Это, по крайней мере на первых порах, было правление, переполненное новшествами, явный знак того, что у Альфонсо Х был свой политический проект, мало-помалу оформлявшийся. Постараюсь вкратце изложить основные направления его деятельности.

Первые шаги правительства Альфонсо Х были, неизбежно, обусловлены сложившимся на тот момент положением дел. Надлежало разобраться с рядом проблем, решение которых ранее откладывалось из-за длительной болезни его отца и прочих обстоятельств. Это относилось, например, к вызвавшему противостояние между королем и его магнатами переделу (repartimiento) Севильи, за который Альфонсо Х взялся сразу же и который завершил к 11 мая 1253 г. Уточним для начала одну вещь: передел Севильи был затеян изначально для того, чтобы привлечь в Севилью как можно больше переселенцев, между которыми и было разделено 88?% доступных земель. Это означает, что магнаты должны были довольствоваться лишь малой толикой делимой земли. Это стало первым указанием на скрытое противостояние между королем и знатью королевства.

Длительная военная кампания, начатая Фернандо III, привела к тому, что королевство было истощено, и спровоцировала ряд экономических проблем, которые требовали быстрого и эффективного вмешательства. С этой целью были созваны кортесы в Севилье, в 1252 или 1253 гг., которые хотя и не решили проблемы, но, по крайней мере, на них была сделана попытка принять серию мер, призванных сдержать инфляцию, умерить цены, определить заработки и снизить излишние расходы на роскошь. Схожие меры будут затем приняты на кортесах в Вальядолиде в 1258 г., в Севилье в 1261 г. и в Хересе в 1268 г. По поводу этих мер говорили (и, по-моему, слишком много) о построении Альфонсо Х плановой экономики, хотя дело было не в этом. Речь шла о принятии мер, считавшихся наиболее адекватными для того, чтобы удержать кризис, предвещавший, после двух веков устойчивого экономического развития, великую депрессию XIV в.

Но Альфонсо Х занимался не только решением проблем, унаследованных от предыдущего правления. Для начала он реформировал основные должности при дворе, тем самым открыв путь ко двору новым людям его поколения. Одновременно с этим он провел административную реформу, целью которой было наделение более широкими полномочиями лиц, ответственных за управление крупными территориальными округами королевства: с начала 1253 г. былые мэрино начали сменяться аделантадо. Сам королевский двор как административный центр должен был быть перестроен в соответствии с тем, что излагалось в Партидах, так, чтобы в его состав вошли многочисленные профессиональные чиновники, среди которых следует отметить королевских алькальдов, бывших, по большей части, экспертами в новом праве, которое с таким энтузиазмом вводил в своем королевстве король.

Собственно, проблемой, требовавшей неотложного решения, был вопрос о реформе законодательства в соответствии с новыми веяниями юридической мысли и с мыслями на этот счет самого короля. Здесь на самый первый план выходили проблемы создания законов и отправления правосудия. Как отметил Акилино Иглесия Феррейрос, Альфонсо Х в полной мере присвоил себе монополию на издание законов, стремясь, в то же время, к обновлению права путем включения туда лучших достижений общего права и юридической унификации своих королевств.

На этом пути Альфонсо Х последовательно опубликовал «Королевское фуэро» (1254–1255), распространявшееся прежде всего по Старой Кастилии и кастильской Эстремадуре, «Зерцало» (1255), обнародованное прежде завершения его окончательной редакции, так и оставшейся неоконченной из-за того, что в 1256 г. была начата работа над Партидами, законченными около 1265 г. Нет сомнений в том, что все эти своды были составлены при Альфонсо. Еще предстоит решить такие проблемы, как вопрос о хронологии их составления, хотя наиболее вероятной представляется изложенная мной выше; как вопрос о прекращении работы над «Зерцалом» и замена его Партидами, причиной чего, по мнению А. Иглесии, стало провозглашение Альфонсо Х кандидатом на имперскую корону, имевшее место в 1256 г.; как вопрос о том, были ли Партиды обнародованы как закон королевства или же нет. Но нет сомнений в том, что, говоря о юридическом проекте Альфонсо Х, мы говорим о ключевом моменте в развитии средневековой правовой науки как Полуострова, так и всей Европы и об одном из наиболее важных успехов его правления, даже учитывая относительную неудачу короля при попытке придать своим законам полную силу.

На будущее от него остались незыблемые принципы, такие как: монополия короля на законодательство вместо «свободного правотворчества» посредством судебных решений и традиционных практик; создание единой нормы всеобщего значения для всего королевства, преодолевающей множественность фуэро; возможность для монарха в любой момент вмешаться по своей инициативе в судебный процесс посредством королевских алькальдов. Все это дало монархии, по словам проф. Гонсалеса Алонсо, «невиданную свободу действия и возможность неограниченно усиливать свою власть».

Эти реформы требовали серьезной финансовой поддержки, которая была возможна лишь в результате глубокой реформы податного обложения. До этого времени королевская казна пополнялась некоторыми традиционными сборами (форальная монета, мартиньега, фонсадера), доходами от штрафов и конфискаций, а также поступлениями от эксплуатации королевского патримония, отдельными сборами, унаследованными от исламского мира (альмохарифадго в Толедо, Мурсии и Андалусии) и иногда иными чрезвычайными обложениями. Альфонсо Х, для начала, после тяжелых переговоров с Церковью, получил контроль над частью церковной десятины (так называемая королевская треть), которая, будучи добавленной к дани, уплачиваемой вассальными мусульманскими королевствами и андалусийскими мудехарами, давала короне серьезную свободу действий. К этим поступлениям нужно добавить сбор экстраординарных податей в форме двойной форальной монеты или сервиций, одобренных кортесами. Вместе с тем, надо сказать, что этот сбор был достаточно редок до восстания мудехаров в 1264 г. Начиная же с этого момента и, особенно, с 1269 г. (год свадьбы наследного инфанта, дона Фернандо де ла Серда) сервиции стали взиматься с невиданной прежде частотой, отчасти, чтобы возместить потерю дани, особенно же для того, чтобы удовлетворить растущие нужды королевского двора и королевства, а также покрыть расходы, причиной которых стала политика короля, связанная прежде всего с так называемым fecho del Imperio, в которое Альфонсо Х вложил столько денег и ожиданий. В итоге, финансовые запросы короля легли невыносимой тяжестью на королевство, что привело к тому, что страна обеднела, а большинство подданных отвернулись от короля. Отсюда идет та слава «жадного до денег», которую Хуан де Мариана приписывает Альфонсо Х.

Имперские дела

Fecho del Imperio, возможно, было тем аспектом политики Альфонсо Х, по поводу которого было пролито наибольшее количество чернил, и не всегда оправдано. Часто вопрос ставится так, будто бы речь шла о чем-то таком, что перечеркнуло жизнь короля, сбив его с пути, на который он встал в начале своего правления. В ином случае полагают, будто это было личным делом короля, ослепившим его до такой степени, что он утратил чувство перспективы и контакт с реальностью. Я же считаю, что эти точки зрения не учитывают глобальность проблемы и, разумеется, не понимают, на что, в самом деле, претендовал Альфонсо в своем упорном требовании императорского титула.

В начале 1256 г. скончался анти-император Вильгельм II Голландский, выдвинутый папством в качестве противовеса великому Фридриху II Гогенштауфену. Он, в свою очередь, умер в 1250 г., а его сын, Конрад IV, в 1254-м. В этих обстоятельствах пизанские гибеллины поспешили признать императором Альфонсо Х, и началась тяжба, которую, с разной интенсивностью, Альфонсо Х поддерживал вплоть до своего знаменитого свидания с Григорием Х в Бокере.

Удивил ли Альфонсо Х внезапный приезд посольства, возглавленного синдиком Пизы Бандино Ланча? Это вопрос. У Альфонсо Х были собственные источники информации, и, после того, как преемник его дяди, императора Фридриха II скончался, оставив наследником малолетнего сына, он сделал все возможное для того, чтобы его имя, как старшего в роде Штауфенов, всплывало в любых вопросах наследования, связанных с императорским домом: герцогство Швабия, королевство Италии, да и сам имперский трон. Значимым представляется также и то, что Альфонсо Х возражал против того, чтобы его брат, инфант дон Фадрике, претендовал на титул герцога Швабского, сохраняя это право для себя самого. Это – явный знак того, что империя не была чем-то чуждым его устремлениям. Когда его уже предложили как кандидата на императорский титул, когда уже провели, хотя и в необычной форме, предварительные выборы, когда он получил даже поддержку папства, видевшего в его кандидатуре возможность убрать с политической доски прямых потомков Фридриха II, Альфонсо Х полагал, что Империя уже практически у него в руках. Отказаться от этого значило отказаться от чего-то, что подобало ему по праву и что служило к чести как его самого, так и его королевства. Кроме же этого, стать императором означало усилить его позиции в укреплении Кастилии в политическом контексте Полуострова.