Непрерывное восхождение. Том 2, часть 2. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Письма (1976-1981)

Если Елена Павловна еще в Сочи, то не откажите передать ей сердечный привет от нас. Буду писать ей в Ленинград. Может быть, она к нам сможет заехать?

От души желаю Вам всего самого светлого.

Искренне Ваш.

П. Ф. Беликов – Л. В. Шапошниковой

5 апреля 1976 г

Дорогая Людмила Васильевна,

В моих планах произошли некоторые изменения. Из-за расстройства щитовидной железы Галине Васильевне (жене) врачи противопоказали юг. В результате пришлось отказаться от заказанных билетов и остаться дома. В какой-то мере это пришлось даже кстати, т. к. получили ход и потребовали активных «нажимов» некоторые дела, начало которым вольно или невольно положили Вы. Сейчас эти дела находятся в такой стадии, что я считаю долгом «покаяться» перед Вами и ввести Вас в подробности, посвящать в которые кого-либо иного, вероятно, еще преждевременно. Посмотрим, что получится дальше.

Все дело началось с того, что Вы снабдили моим адресом Татьяну Львовну Шевелеву (Калугину). Она написала мне письмо и поделилась некоторыми планами относительно воплощения в жизнь открытий Термена, о котором я знал еще по упоминаниям Н. К. Среди этих планов было выражено намерение попытаться пойти на сближение с И. М. Богдановой, чтобы на базе квартиры Ю. Н. дать продвижение делам Термена. Я пояснил Татьяне Львовне, что это совершенно безнадежная затея, а попутно подробно изложил, что такое Богданова и ее окружение в настоящее время и как на все происходящее смотрит С. Н. Написал также, что многие дела, которые поднял здесь С. Н., находятся продолжительное время на мертвой точке и даже подаренные при посредстве С. Н. картины, принадлежащие m-me Стиббе, до сих пор к нам не привезены и, как писал мне С. Н., Стиббе была в большом недоумении, почему на ее подарок вообще никакой реакции не последовало.

Татьяна Львовна с большим интересом ко всему этому отнеслась и написала, что ее мамаша – Екатерина Васильевна Шевелева, которая встречалась со С. Н. и Д[евикой] и писала о них, берется выяснить причины задержек и помочь в их устранении. Я снабдил Екатерину Васильевну (через Татьяну Львовну) всеми материалами, вплоть до копии «памятной записки», которая была оставлена С. Н. в Министерстве культуры, и описанием свистопляски, которая ведется вокруг новоявленной «Богдановой-Рерих», а также описанием того, как ко всему этому относятся в Дели и Нью-Йорке (Зинаида Григорьевна порвала с И. М. на этой почве все отношения).

Снабженная всеми этими материалами, Екатерина Васильевна, будучи на приеме у Петра Ниловича Дем[ичева], подняла этот вопрос довольно остро. О результатах такого «демарша» Татьяна Львовна сообщила мне следующее (цитирую): «Во-первых, относительно картин m-me Стиббе: П. Н. сообщил, что этот вопрос им недавно поднимался, но ему доложили, что m-me Стиббе отказалась подарить картины. Однако вчера уже была на руках копия

памятной записки” С. Н. и ваши письма, так что вовремя (хорошо “вовремя”!!! – П. Б.) вспомнили о дарственной, был вызван помощник и отданы распоряжения немедленно заняться этим делом. Относительно квартиры Ю. Н. теперь говорится, что вопрос о Богдановой может быть решен только самим С. Н., т. к. его последние слова при прошлогоднем визите были: “Богданову пока не трогайте”. Однако просят передать, что уже отдано распоряжение об описи всех ценностей и что будет установлен надлежащий контроль, дабы исключить дальнейшие “подарки”. Это первый шаг. Остальное зависит от решения С. Н. Во всяком случае, было сказано, что как только им будет выражено письменное свое решение по этому вопросу, то будет и решение Министерства. Как видите – все это результат нашей переписки и, очевидно, нужно поспешать с нахождением формы, дабы не заморозить все на точке контроля».

П. Н. оставил у себя материалы и копии моих писем к Татьяне Львовне.

В последнем письме (от 29 марта) Татьяна Львовна сообщила: «Матушка просит передать, что в квартире Ю. Н. уже произведен “учет”, правда, она просит, чтобы кто-нибудь по “естественным” каналам постарался проверить, как это сделано, дабы в случае каких-нибудь недоразумений скорректировать “опечатки”. Сейчас все дела перешли к помощнику П. Н., а он в хороших отношениях с матушкой, и они вдвоем будут стараться “утрясти” теперь все детали. Во всяком случае, желательно как можно быстрее иметь на руках письменные пожелания С. Н.».

Я, конечно, обо всем сразу же информировал С. Н. и послал ему «проект» письма к П. Н., которое как бы явилось детализацией оставленной «памятной записки». Основные предложенные мной положения предусматривают на первых шагах: взятие на учет всех ценностей на квартире Ю. Н.; контроль над использованием всех архивных материалов, а следовательно, и возможных на их основе публикаций; контроль над использованием картин, как на выставках, так и при показе их на месте; официальный протест С. Н. против пользования Богдановой двойной фамили[ей].

Я не знаю – откуда появились версии об отказе Стиббе от подарка и о том, чтобы Богданову «не трогать». В «памятной записке» уже было предложено взять ценности квартиры Ю. Н. на учет. Трудно, конечно, сейчас сказать, как точно С. Н. примет мои предложения и как их оформит. Однако, судя по его последним письмам, а также письмам З. Г., ввиду того, что после его отъезда дела на квартире Ю. Н. «активизировались» в нежелательном направлении, сам С. Н. занял в отношении к И. М. более жесткую позицию. У него был даже разговор по этому поводу с нашим послом. Не исключаю, что он и в дальнейшем будет действовать через посольство, но уже с учетом заново сложившейся обстановки. Трудно предрешать, насколько хватит «запала» в Министерстве культуры, а также какие «контрмеры» юридического характера будут приняты Богдановой-Васильчик. Ведь уже сам факт взятия «на учет» означает непризнание ее претензий на право наследования имущества Ю. Н. Поэтому, конечно, очень важно знать, как все это прошло и как было принято. Однако никаких «естественных» контактов с Богдановой-Васильчик у меня сейчас нет, да ведь и трудно наладить что-то «естественное» там, где все в высшей степени «противоестественно». На всякий случай я написал Борису Алексеевичу и еще одному знакомому в Москве, чтобы сообщили мне, если услышат о каких-то переменах на квартире Ю. Н. Но, само собой разумеется, абсолютно никаких подробностей я никому не сообщал, так же как и стимулов, которыми перемены могут быть вызваны. Как, когда и чем все это кончится, – сказать сейчас трудно. Поэтому обо всем этом пишу только Вам. В своих предложениях к С. Н. я выдвинул идею о создании комитета на общественных началах, который взял бы под контроль архив Ю. Н. и использование его для публикаций. В дальнейшем могут быть найдены и другие, более эффективные «формы», но, как мне представляется, на первых шагах необходимо создать что-то, что незамедлительно могло бы действовать в направлении полного контроля над фирмой «Богданова-Васильчик» в направлении ее ликвидации как юридически-правовой единицы. С этой стороны можно ожидать и наибольшего противодействия. Во всяком случае, все это получило сейчас какой-то новый ход, за которым необходимо следить и, в меру возможности, который нужно регулировать. Вместе с тем, все это еще находится на той начальной стадии, на которой необходима сугубая осторожность. Поэтому и более широкая информация вряд ли сейчас будет полезна. Сообщите, пожалуйста, Людмила Васильевна, о Вашем отношении к сложившейся новой ситуации, а также о малейших новостях, которые станут Вам известны. Со С. Н. у меня по этому вопросу продолжатся контакты. В самом конце апреля или в начале мая я приеду в Москву, тогда можно будет все обсудить подробнее, но и до этого хотелось бы иметь от Вас известия.

Всего самого светлого.

    Ваш П. Беликов

П. Ф. Беликов – В. А. Росову

6 апреля 1976 г

Дорогой Володя,

Получил Ваше письмо. У нас с поездкой на юг ничего не получилось. У Галины Васильевны обнаружился редидив с расстройством щитовидной железы, и врачи противопоказали ей южное солнце. Так что сидим дома. Правда, работы хватает и дома. Не знаю – откуда подбегает, но чувствую, что со всем, что надо, не очень-то справляюсь. Я полагал, что после Юбилея схлынет переписка, но вышло совсем наоборот. Интерес к Н. К. все больше, и подошло много новых корреспондентов, среди них и очень перспективны[е] и интересны[е].

Вы сообщаете, что готовитесь к Циолковским чтениям. Есть ли у Вас книга Циолковского «Монизм Вселенной», Калуга, 1931 г.? Если нет и Вам нужна, то сообщите. У меня есть перепечатка.

Философия, конечно, значительно сложнее, чем наше понятие о мировоззрении как таковом. Кроме всего прочего, это еще и наука о мышлении. И именно в гносеологической сфере философии как науки у нас мало что сделано. Правда, мы признали, что научные открытия XIX–XX вв. нанесли неотразимый удар по т. н. метафизическому материализму (это достаточно хорошо раскрыл Энгельс и сформулировал Ленин), однако и диалектический материализм – во всяком случае некоторые его ортодоксальные основные положения – получил рикошетом удар, парировать который не в состоянии тем оружием, которым считает себя вправе пользоваться. Процитирую Вам из выступления Д. И. Блохинцева на Всесоюзн[ом] совещании по вопросам естествознания (1958 г.): «…Прогресс был бы гораздо большим, если бы не спотыкались в течение многих лет на очень простых вещах. Эти простые вещи сводились к тому, что достаточно было кому-то заметить, что тот или иной факт или теория могут быть связаны или истолкованы в духе идеализма или позитивизма, как полностью отвергалось все содержание, связанное с этими фактами или теориями. Можно сказать так: если имелся котел с хорошим материалистическим борщом, то достаточн[о] было кому-то сказать: а там есть идеалистический таракан, – то этот котел немедленно опрокидывался, и потом очень трудно было разобрать, каков был борщ и был ли в нем таракан». Академик прав. К сожалению, охота за тараканами до сей поры не ослабевает и методы этой охоты не меняются.

Есть ли у Солимана Ивановича телефон? В конце апреля или в начале мая я должен быть в Москве. Может быть, и с Вами повидаемся?

Большой привет от нас Наташе.

Всего самого светлого. Пишите.

Душевно Ваш.

П. Ф. Беликов – А. Н. Анненко

14 апреля 1976 г

Дорогой Алеша,

Совсем забыл в прошлом письме поблагодарить Вас за слайд и прекрасный комплект открыток.

Послал Вам ценной бандеролью переснимок книги «Напутствие Вождю».[20 - Книга «Напутствие вождю» была собрана Е. И. Рерих в 1933 г.] Это редчайшая книга, отпечатанная шапирографским способом всего в 50 экземплярах. Большинство вошедших в нее параграфов включено в другие книги Ж[ивой] Э[тики], однако есть и такие, которые в других книгах не повторены. Книга в свое время, по Указанию Е. И. и Н. К., не распространялась, т. к. многие могут ее не правильно понять. В каждом общественном организме, начиная от государства и кончая любым учреждением, должно образоваться «средоточие», выработаться принцип Иерархии. Каждое иерархическое звено несет свою нагрузку и должно чувствовать ответственность за нерушимость связи Высшего с низшим. Бесценным руководством к этому является «Напутствие Вождю». Уверен, что это руководство не раз пригодится Вам в жизни. Держите книгу в основном для себя. Слабое сознание может сделать из нее ложные выводы.

Душевно Ваш.

П. Ф. Беликов – Е. П. Маточкину

19 апреля 1976 г

Дорогой Женя,

Рад был Вашим хорошим новостям. Действуйте так и дальше. С установками *** считайтесь меньше всего. Сфера ее деятельности и понимания ограничивается очень популярными, даже примитивными с научно-философских позиций «объяснениями» Н. К. и его творческого наследия. Делает это она все «от чистого сердца» и на своем месте – хорошо. Но ведь даже самый лучший преподаватель первого класса начальной школы не может быть допущен на университетскую кафедру. Беда *** в том, что она этого понять не может. Поэтому и действовать нужно самостоятельно <…>.

Посылаю некоторые материалы о Тагоре. Если будут конкретные вопросы – задавайте.

Теперь относительно «Урусвати». На эту тему у меня были беседы со С. Н. Юридические трудности ему хорошо известны. Но ведь дело сейчас и не в формальной передаче «Урусвати» нам. Этого вообще в планах нет. «Урусвати», как Место, где пребывали Е. И. и Н. К., должно остаться в неприкосновенности. Там будет Музей, который сосредоточит Основные Материалы для будущего.

Сейчас конкретно С. Н. готов был предоставить «Урусвати» и научные коллекции, собранные в экспедициях, как базу для экспедиции наших ученых. Экспедиция может иметь постоянный характер, т. е. члены ее могут выезжать туда на определенное время, меняться в зависимости от профиля работы и т. д. Передача Института как такового в ведомство каких-то наших учреждений сейчас, по крайней мере, обсуждаться вообще не может. Земля сейчас оформлена на С. Н., однако земли гораздо больше, чем предусмотрено новым земельным законом. Поэтому она объявлена нечто вроде «заповедной». Что С. Н. в дальнейшем хочет закрепить, дабы не нарушать целостности Знаменательного Места. Так что в этом отношении предпринимать сейчас ничего нельзя. Вопрос в том, чтобы оформить пребывание в «Урусвати» групп наших ученых, о чем и были у С. Н. беседы с нашими официальными лицами. Только в этом направлении и можно сейчас действовать.

Относительно Музея Н. К. в Новосибирске[21 - См.: Пивкин В. М., Лосева Е. И. К вопросу о проектировании Института востоковедения и Музея Н. К. Рериха в Новосибирске / Рериховские чтения. Новосибирск, 1976.] тоже необходимо действовать местными силами и средствами. Все свои свободные средства (а они далеко не безграничны) С. Н. употребляет именно на укрепление «Урусвати» для будущего. Там ведется даже возведение новых построек. Сейчас трудно предположить, что деньги на постройку отдельного Музея имени Н. К. в Новосибирске можно будет исходатайствовать. Нельзя ли поставить вопрос о кооптации со строящимся Музеем Института истории. Если бы можно было бы получить там несколько зал[ов] для постоянной экспозиции картин Н. К. и экспозиции собранных материалов (хотя бы в копиях, снимках, списках, если оригиналы останутся в Кулу), – то все это было бы уже прекрасным началом. Не подумайте, что я «против музея», как это, возможно, В. Я. считает. Я просто за реальный подход, тот самый, который Н. К. применил в США, начав дело Музея с одной комнаты. Необходимо сначала показать жизнеспособность каждого начинания. И вот такое жизнеспособное начинание при Музее Института истории могло бы послужить основой для будущего тесного контакта между «Урусвати» и Новосибирском. Старайтесь действовать по принципу «Алтай-Гималаи». Гималаи незачем «привозить» на Алтай. То и другое должно существовать и процветать на почве взаимообогащения. С. Н. взял уже на себя ответственность и заботу за «Гималаи». Он также предпринял и первые шаги в смысле готовности сотрудничать. Нам необходимо делать то же самое. Поэтому слова Мар[чук]: «Давайте привезите из Индии наследие Рериха к нам сюда» – девиз односторонний, ограничивающий задачи Н. К., имевшие международные масштабы. На семье Н. К. нам был показан «план» будущей работы: Ю. Н. приехал к нам, С. Н. остался в Индии. Так должно произойти и с «Урусвати», и тем новым центром Н. К., который нашими собственными руками должен быть воздвигнут и в понятии, и в регионе «Алтай». Таково мое заключение, основанное на разговорах со С. Н. и на его действиях, которые он счел нужным предпринять на первых шагах.

Сердечный привет от нас Наташе, Наталье Дмитриевне и всем друзьям. Пишите и спрашивайте, что Вам для предстоящей сессии понадобится. Вы, вероятно, уже знаете, что картины С. Н. у нас задержали и сейчас выставку показывают в Туле. То, что выставка пошла по новому маршруту – прекрасно. Это может послужить предлогом новому визиту.

Всего самого светлого.

Душевно Ваш.

П. Ф. Беликов – А. Н. Анненко

16 мая 1976 г

Дорогой Алеша,

Большое спасибо за письмо, стихи, открытку и будущие фото. Девика будет ими обрадована. Сейчас С. Н. и Девика в Гималаях. Часть выставки С. Н. (только маленькие произведения) показали в Туле (я туда из Москвы заезжал), а в июне собираются уже все картины вернуть С. Н. в Бангалор.

Я пробыл в поездке две недели. В Москве в Доме кино состоялась премьера фильма.[22 - Документальный фильм «Николай Рерих» («Киевнаучфильм», 1975).] Когда пустят на общий экран – еще не решено. У сценариста и режиссера есть идея показать фильм в некоторых городах в конце мая и в начале июня. Это будут показы «по приглашению». Поскольку Маточкин ездил со съемкой на Алтай, он обязательно будет знать о дне и часе показа. Вы можете узнать от него. Познакомьтесь обязательно с режиссером Ролланом Петровичем Сергеенко и со сценаристом Ренитой Андреевной Григорьевой. Они прекрасные люди. Сошлитесь на меня, скажите, что именно я просил Вас познакомиться с ними и попасть на просмотр фильма. Маточкин их знает и поспособствует Вам во всем. На этих днях я постараюсь ему написать.

В скором времени смогу Вам послать два тома «Писем Е. И.». Я пошлю их посылкой, т. к. они довольно тяжелые для бандероли. Коля Речкин перешел на новую работу и очень сейчас занят, поэтому, полагаю, и молчит. Ко мне он собирался на следующей неделе.