По дороге со стороны города пыль поднялась – ханские воины мчались.
Прискакали к дому Меджида, стали спрашивать, где дочь его и сын хана?
– Не знаю, – ответил старик.
Обыскали воины весь дом, двор и огород и опять принялись допрашивать старика.
Молчал Меджид, и тогда один воин ударил его по голове кинжалом.
Сильный был удар, и старик мертвым упал.
– Вот как! – удивился воин. – Ведь и ударил-то я слабо, значит, голова у старика была плоха.
Потом подожгли воины дом, бросили в огонь труп Меджида.
* * *
В чужой стороне, в большом городе жили в бедности Аслан-Гирей и Гульнара. Золота не успел захватить с собой Аслан-Гирей и, когда были прожиты деньги, вырученные от продажи коня, пришлось жить трудами рук своих: на базаре Аслан-Гирей тяжести переносил, а Гульнара работала в богатых домах черную работу.
Но они были молоды, сильно любили друг друга, и бедность сначала не казалась им тяжкой.
На окраине города, в маленькой хижине рыболова жили они, и рабочий день их начинался рано утром и кончался ночью.
Усталые, обессиленные возвращались они в свою хижину и спешили броситься на жесткую постель, чтобы во время короткого сна набраться сил для предстоящего трудового дня.
Ладони рук Аслан-Гирея не раз покрывались кровяными волдырями, пока не затвердели и не покрылись твердыми, как дерево, мозолями. А нежную кожу на лице, на шее солнце сожгло, и из белой темная стала она.
Побледнели, осунулись розовые щеки Гульнары, и реже слышался ее счастливый смех.
Но бедность не страшила Гульнару, она и раньше знала ее, страшно было потерять любовь Аслан-Гирея: стала она замечать, что часто задумывался он и о чем-то тяжко вздыхал.
– О чем ты думаешь? – спрашивала она его и в глаза ему заглядывала, желая прочитать его сокровенную думу.
А он, не отвечая на вопрос, насильно смеялся, обнимал и целовал ее.
И тоска пала на сердце Гульнары, но она глубоко затаила ее.
Прошел год, у Гульнары родился мальчик, но он жил не долго, потому что в груди матери не было молока для него, а кормилицу не на что было нанять.
И плакала Гульнара над мальчиком, и от слез потускнели ее ясные, красивые глаза.
Аслан-Гирей наружно показывал вид, что тоскует по сыну, а сам был рад его смерти: лишняя обуза с плеч свалилась.
И Гульнара чувствовала это, и еще тяжелее стала ее тоска.
Проходили дни за днями в тяжелом труде, в бедности, доходящей до нищеты, и не было радости, не было светлого луча в этой жизни.
И угрюмее становилось лицо Аслан-Гирея.
Несчастье случилось с Аслан-Гиреем: тяжесть большую он поднимал, надорвался и упал. Сил у него не было добраться до хижины, и принесли его товарищи по работе.
И лежал он тяжко больной и медленно умирал.
А Гульнара с утра до вечера принуждена была работать, чтобы заплатить рыболову за хижину и купить хлеба.
Мало платили ей за работу, и часто этой платы не хватало и на зелень, а мяса давно уже не пробовала ни она, ни Аслан-Гирей.
С каждым днем таял Аслан-Гирей, и тоска камнем ложилась на сердце Гульнары.
Хозяин хижины сжалился над больным и привел к нему врача.
Тот осмотрел Аслан-Гирея, сказал, что вылечить его можно легко, но лечение обойдется в два золотых.
А где их было взять?
И ночью долго плакала Гульнара, а утром тщательно вымыла лицо, причесала волосы, починила платье и пошла в город.
Жил в городе один богатый купец; старый он был, а женщин очень любил и, чтобы казаться молодым, красил черной краской свою седую бороду.
Увидел он раз Гульнару, прельстился ее красотой.
– Женщина, подари мне свою любовь, а я подарю тебе золотой, – сказал он ей.
В то время Гульнара прокляла его и прочь пошла.
А старика еще сильнее охватила страсть к ней, и найдя ее на базаре, предлагал ей продать ему свою любовь и каждый раз увеличивал плату.
– Десять золотых, женщина, большие деньги, – сказал он ей в последний раз, а она проклинала его и плакала от обиды.
А в то утро она сама его искала и увидела его, покупающим мясо к обеду.
Он только взглянул на нее, позабыл о мясе, подошел к ней, тихо сказал:
– Женщина, двенадцать золотых – хорошие деньги.
Насильно усмехнулась Гульнара.
– Ты мне покою не даешь, – сказала она. – Что мне делать с тобой?! Жаловаться не хочу – боюсь сраму, но чтобы ты больше не приставал ко мне, я согласна продать тебе свою любовь за пятнадцать золотых.
Пошла, продалась и получила кошелек с золотом.
Прибежала в хижину и радостно воскликнула:
– Мой милый. Бог счастье нам послал: на базаре нашла я кошелек с золотом. Вот посмотри!
И высыпала перед Аслан-Гиреем золото, пересчитала.
– Пятнадцать золотых! – воскликнула она удивленно. – Есть чем заплатить за твое лечение!..