Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Дмитрий Александрович Гурьев был убежденным противником крепостного права. В 1818 году он возглавил Секретный комитет, в задачу которого входила разработка проектов отмены крепостного права. По поручению Александра I Гурьев подготовил проект реформы состояния государственных крестьян и проект «Положения», предусматривающего отмену в их отношении крепостного права.

Первым делом в представленном документе определялся правовой статус государственных крестьян. По мнению Гурьева, необходимо было «даровать их сословию (т. е. государственным крестьянам. – Н.К.) твердое гражданское бытие, подобно как таковое установлено для дворянства грамотою, всемилостивейше оному пожалованною, а для среднего состояния – Городовым положением». Другими словами, Гурьев предлагал законодательно закрепить права государственных крестьян, предварительно соединив различные категории этого сословия в категорию «казенных поселян». Новому гражданскому сословию, казенным поселянам, предполагалось предоставить следующие права: свободный переход в другие сословия, право собственности на движимое и недвижимое имущество, свободу передвижения, полную свободу в частной жизни, при заключении брака и т. п. Но самое главное, что данный проект гарантировал строгий запрет на передачу казенных поселян в частное владение.

Для обеспечения этих прав, прежде всего права собственности на землю, необходимо было изменить систему общинного землепользования, заменив его «бессрочным содержанием» земельного надела. В проекте было подчеркнуто, что «сегодня все земли казенных поселян под их усадьбами, дворами и всякими сельскими устройствами, а также под пашнею, сенокосами, лугами оставались по-прежнему собственностью казны». После утверждения же предлагаемого постановления пашня должна была перейти в потомственное владение отдельных домохозяев. Остальные земли могли либо использоваться совместно общиной, либо быть разделены, как и пашенные земли. По мнению Гурьева, прекращение общинных переделов – главное условие для «усовершенствования нашего землепашества», потому что «одна только полная уверенность в нерушимом и спокойном пользовании полем навсегда или надолго может заставить земледельца употребить значительный капитал и труды на усовершенствование пашни и отправлять свой промысел на истинно хозяйственных правилах, без чего никогда не достигнет полного успеха земледелие». Для обеспечения подобной уверенности крестьянина в его праве использования земли в проекте давалось четкое определение того, что такое «бессрочное содержание казенной земли», которая должна быть предоставлена казенным поселянам, – это «наследственное право владеть, распоряжаться и пользоваться недвижимым имуществом». Кроме «бессрочного содержания» казенной земли, государственные крестьяне могли купить незаселенные земли в полную собственность. Строго запрещалось дробить наделы – как арендуемые, так и купленные; при наследовании имущества они должны были передаваться старшему сыну, а при отсутствии сына – дочери.

Д.А. Гурьев прекрасно понимал, к чему может привести планируемое им разрушение общинного землепользования и системы наследования земель. Более того, он считал крестьянское расслоение необходимым и стремился законодательно его закрепить. В предложенном проекте закона государственные крестьяне были разделены на две категории: «хозяев», владеющих землей на правах собственности, и «работников», не имеющих собственного земельного надела или не занимающихся промыслами и торговлей.

В своем проекте Гурьев предложил довольно стройную, хотя и несколько громоздкую систему управления казенными поселянами. Во главе ее предлагалось по-прежнему оставить Департамент государственных имуществ при Министерстве финансов, а на уровне губерний – Казенную палату. Хозяйственная экспедиция, непосредственно ведавшая государственными крестьянами, должна быть упразднена, а вместо нее образовано особое отделение из нескольких чиновников: советника, руководителя отделения, фортшмейстера, землемера, заведующего лесами и поверенного или юриста. Данное отделение получало название окружного правления и возглавлялось окружным начальником. На уровне волости для непосредственного управления казенными крестьянами на местах создавалась еще одна структура, названная автором проекта волостным приказом. Он должен был состоять из трех человек: председателя, обязательно дворянского происхождения, и двух его заместителей, – чтобы реально руководить казенными поселянами конкретной волости. Как рассуждал Гурьев, «вследствие определения управителя в казенную волость правительство приобретает местного начальника, посредством которого может иметь лучший надзор над имуществами своими, сохранить безопасность и благополучие казенных поселян и надеяться скорейшего, порядочнейшего и точнейшего отправления со стороны поселян государственных, земских и мирских повинностей. Но дабы волостной управитель не мог неограниченною властью угнетать казенные поселения, для сего даны ему для совета два заседателя из поселян, с которыми он решает дела и принимает всякого рода меры по единогласию или большинству голосов». На местах органами управления по-прежнему должен был остаться мирской сход и вновь образованный Сельский приказ, состоящий из выборных от крестьян. Таким образом, главной задачей в рамках предлагаемой системы управления государственными крестьянами было «повышение уровня доходности казенных поселян» и оптимальный сбор податей.

По мнению Гурьева, требовалось реформировать и принципы налогообложения, а также организовать охрану государственного имущества, которое не арендовано крестьянами: лесов, пашен, лугов, рыбных ловель и тому подобного, что и было предложено в проекте. Гурьев предлагал вместо подушной подати ввести уравнительное поземельное обложение, т. е. взимать налог не с человека, а с земли, исходя из ее качества и количества. При этом особое внимание автор проекта в этой части документа уделял вопросам контроля над сбором, хранением и расходованием получаемых от крестьян средств. Не менее важен был контроль и над государственным имуществом. Еще при рассмотрении вопроса о продаже части казенных земель выяснилось, что они зачастую даже не имеют внешнего и внутреннего межевания. А как можно охранять собственность, точное количество которой неизвестно? Поэтому Гурьев предложил провести ревизию казенных земель, включающую их межевание, измерение и описание, нанесение на планы. Только это позволило бы создать эффективную систему охраны этих земель, в первую очередь от самовольных захватов. Кроме того, государство могло бы организовать передачу в аренду и продажу таких земель, что было бы выгодно как самой власти, так и крестьянам, постоянно страдающим от малоземелья.

Конечно, в рамках своего проекта Д.А. Гурьев не предлагал наделить казенных крестьян гражданскими правами в полном объеме. Крестьяне не могли передать в аренду, подарить или заложить участки земли «бессрочного содержания»; несмотря на предлагаемый слом общины, сохранялась круговая порука. Сугубо сословный характер носил и сельский полицейский устав. Он строго регламентировал жизнь казенных крестьян. Сельский приказ в рамках полицейского устава мог осуществлять судопроизводство по незначительным делам, назначать и исполнять телесные наказания (от I до 20 ударов розог). Однако надо учесть, что все эти «пережитки» были естественны для своего времени, а многие из них сохранились и до конца XIX века. Гораздо важнее было то, что государственным крестьянам предоставлялась гарантия от закрепощения, передавался в аренду участок земли, не подлежавший общинному переделу. Проект Д.А. Гурьева стал своеобразным итогом реформаторской деятельности во времена императора Александра I по крестьянскому вопросу. Основные идеи этого проекта были учтены в дальнейшем П.Д. Киселевым при проведении реформирования положения государственных крестьян.

В 1817 году Гурьев представил в Государственный совет проект учреждения государственного Коммерческого банка. Согласно проекту, основной капитал банка – 50 млн рублей – должен быть сформирован из акций по I тыс. рублей каждая. Таким образом, новый банк был задуман как акционерный. Государственный совет после рассмотрения проекта Гурьева принял решение об открытии в Санкт-Петербурге Коммерческого банка с капиталом 30 млн рублей. Его устав был обнародован в манифесте от 7 мая 1817 года. В 1821-м Гурьев выступил со смелым проектом ликвидации Заемного банка и учреждения на его остаточных капиталах Государственной страховой конторы для кредитования отечественной промышленности. Увы, этот проект Гурьева был отвергнут.

12 декабря 1819 года Д.А. Гурьев получил титул графа Российской империи. С 26 января 1820-го он был назначен членом Комитета азиатских дел, а 28 июня 1821 года – Комитета для рассмотрения отчета М.М. Сперанского по обозрению Сибири и для обсуждения предложенных им мер для будущего устройства этого края. Граф Д.А. Гурьев был почетным членом Российской академии наук (с 10 июля 1818 года), Санкт-Петербургской академии наук (с 14 марта 1821-го) и Императорского Московского общества сельского хозяйства.

Гурьев был известным гурманом и знатоком кулинарии. Так называемая гурьевская каша стала любимым десертом императора Александра III. Известный писатель и журналист В. Гиляровский писал: «Петербургская знать во главе с великими князьями специально приезжала из Петербурга съесть тестовского поросенка, раковый суп с расстегаями и знаменитую гурьевскую кашу…» Надо только добавить, что рецепт гурьевской каши принадлежал не самому графу, а его крепостному повару Захару Кузьмичеву, которого Гурьев, отведав каши у соседа по имению майора в отставке Г.В. Юрисовского, выкупил вместе с семьей и потом возил повсюду, угощая всех его кашей.

Граф Д.А. Гурьев умер 30 сентября 1825 года в Санкт-Петербурге и был похоронен в церкви Спаса Преображения на кладбище Императорского фарфорового завода под Петербургом.

Вдова Д.А. Гурьева Прасковья Николаевна к коронации императора Николая I получила звание статс-дамы. Трое детей Гурьевых достигли высокого положения в обществе: сын Александр был председателем Департамента государственной экономии Госсовета, а сын Николай – послом в Париже; дочь Мария вышла замуж за государственного канцлера, министра иностранных дел, графа К.В. Нессельроде.

«Закон свободы во все времена и всеми законодателями признаваем был первейшим из законов…»

Николай Семенович Мордвинов

Дмитрий Тимофеев

Известный общественный и государственный деятель, автор более 350 разнообразных проектов реформирования России последней трети XVIII – первой половины XIX века, Николай Семенович Мордвинов родился 17 апреля 1754 года в селе Покровское Белозерского уезда Новгородской губернии. Его родители – Семен Иванович Мордвинов и Наталья Ивановна Мордвинова (урожденная Еремеева). Согласно семейным преданиям, история рода Мордвиновых началась с перехода на русскую службу в 1546 году Мурата Мордвинова, потомки которого, участвуя в многочисленных походах и войнах, доказали преданность российским государям.

Дед Николая Семеновича И.Т. Мордвинов погиб во время взятия Нарвы в 1700 году, а отец С.И. Мордвинов в юношестве был одним из двадцати лучших гардемаринов, отправленных в 1716 году на шесть лет во Францию для «усовершенствования в морском деле». По возвращении в Россию С.И. Мордвинов служил на Балтийском флоте, командовал эскадрой, действовавшей против Пруссии во время Семилетней войны 1756–1763 годов, участвовал в работе Комиссии по улучшению флота. Кроме того, он был известен как автор нескольких изобретений, работ по навигации и свода морских сигналов, утвержденного в 1756 году. Вероятно, столь славная история рода и пример отца, который на собственном опыте знал преимущества и «неудобства» жизни в странах Европы, а также неоднократно проявлял личную инициативу по службе, стали основанием для формирования у Николая Мордвинова и чувства собственного достоинства, и представлений о дворянской чести, и стремления активно участвовать в разработке проектов по реформированию отечественной действительности.

Как и многие дворянские дети того времени, Н.С. Мордвинов первоначально получил домашнее образование, а затем продолжил обучение в частном пансионе итальянца Вентурини в Петербурге. Однако в дальнейшем его воспитание заметно отличалось от «типичного сценария» получения образования выходцами из дворянских семей. В возрасте около десяти лет по приказу императрицы Екатерины II он был взят ко двору для совместного обучения с великим князем Павлом Петровичем. Позднее Николай был направлен в Морской кадетский корпус, по окончании которого в 1768 году произведен в мичманы и принят на действительную военную службу. С 1769 по 1770 год он командовал придворной яхтой «Счастье», потом был назначен на должность флигель-адъютанта в штабе своего отца, а с 31 марта 1771-го стал адъютантом при штабе командующего Дунайской флотилией в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов адмирала Ч. Ноулза.

По распоряжению великого князя Павла Петровича в январе 1774 года Н.С. Мордвинов получил чин капитан-лейтенанта и был для «усовершенствования в морских делах» командирован в Англию. Однако его обучение не ограничилось знакомством с особенностями организации морской службы в Англии. С 1774 по 1777 год Николай Семенович посетил Америку, Францию, Германию, Португалию, где не только обращал внимание на решение военно-технических вопросов, но и активно интересовался особенностями систем государственного управления и экономической политики правительств. На родине его военная карьера успешно продолжалась: осенью 1777-го он был назначен флагманским генеральс-адъютантом; в 1781-м получил чин капитана II ранга, а весной 1783-го – капитана I ранга. В 1782–1783 годах Мордвинов командовал одним из кораблей, участвовавших в «секретной экспедиции» вице-адмирала В.Я. Чичагова в Средиземном море. Вернувшись в Россию в сентябре 1785 года, он служил в Черноморском адмиралтейском правлении в Херсонесе, а в 1786-м стал его председателем. В начале Русско-турецкой войны 1787–1791 годов «за храбрость и умелое командование» Мордвинов был награжден орденом Анны 1-й степени и произведен в чин контр-адмирала.

Однако внешне благополучная карьера сопровождалась серьезными конфликтами и разочарованиями. Как человек принципиальный и во многом даже жесткий при отстаивании своих убеждений, Мордвинов неоднократно вынужден был подавать прошение об отставке. Первый раз это произошло в 1790 году в связи с острыми разногласиями между ним и командующим Черноморским флотом князем Г.А. Потемкиным. Только после смерти последнего Мордвинов представил императрице всеподданнейший доклад о состоянии Черноморского флота и лишь в феврале 1792 года был восстановлен в должности председателя Черноморского адмиралтейского правления. Вскоре Мордвинов был удостоен звания вице-адмирала и назначен командующим Черноморским флотом, а в ноябре 1792 года награжден орденом Св. Александра Невского. В 1793 году он был пожалован орденом Владимира 1-й степени, а в сентябре 1797-го именным указом императора Павла I произведен в чин полного адмирала.

Второй раз продвижение Н.С. Мордвинова по службе было приостановлено в 1799 году, после взрыва боеприпасов в порту города Николаева. Для выяснения всех обстоятельств он был вызван в Петербург, арестован, но вскоре оправдан. После этого инцидента он ушел в отставку и уехал в свое имение Суук-Сук в Крыму.

С приходом к власти молодого императора Александра I Мордвинов был вновь приглашен на службу и назначен вице-президентом Адмиралтейств-коллегии. Но главное направление его деятельности теперь было связано не столько с военной сферой, сколько с обсуждением и подготовкой либеральных реформ в России. С этого времени он в качестве эксперта-консультанта по финансово-экономическим вопросам несколько раз участвовал в работе «Негласного комитета», а с 25 сентября 1801 года стал постоянным членом Непременного совета (предшественника Государственного совета). С образованием в сентябре 1802 года министерств Мордвинов возглавил Министерство морских сил, но уже через два месяца, в начале ноября 1802-го, снова подал прошение об отставке, объясняя свое решение невозможностью вести работу в обстановке многочисленных интриг. Получив отставку, он жил в Киеве, затем в Москве, где был избран губернским предводителем народного ополчения. За работу на этом посту (с декабря 1806-го по сентябрь 1807-го) Н.С. Мордвинов был награжден Золотой медалью «Земскому войску».

В конце 1809 года, по личному приглашению императора Александра, он вернулся в Петербург и был вновь принят на действительную службу. В соответствии с указом от 1 января 1810 года Мордвинов был включен в состав Государственного совета, а 17 января 1810-го назначен на должность председателя Департамента государственной экономии. Одновременно Мордвинов активно занимался общественной деятельностью: с 1811 года – попечитель и действительный член литературного общества «Беседа любителей русского слова», а с марта 1812 года – почетный член Императорского Харьковского университета.

Однако, несмотря на благожелательное отношение к нему Александра I, 2 апреля 1812 года Николай Семенович подает новое прошение об отставке. Хотя формальным обоснованием для принятия такого решения было несогласие с подготовленным в Государственном совете проектом, согласно которому в условиях дефицита бюджета предполагалось увеличить объем ассигнаций, «бумажных денег», негласным поводом стало увольнение в марте 1812 года М.М. Сперанского.

После отставки с поста председателя департамента Н.С. Мордвинов формально остается членом Государственного совета, но на некоторое время уезжает из столицы. При этом он продолжает составлять различного рода проекты и записки по реформированию российской экономики. В письме В.П. Кочубею Мордвинов писал: «Я препроводил время мое не в праздности и приготовил много бумаг, которые рано или поздно, но могут быть полезными. Я представлял себе Россию готовою к принятию мер великих. Меры мои не насильственны и основаны на благомерном действии времени, которое малое зерно возводит и образует в великое и многополезное древо». Один из составленных им проектов «О мерах, какие нужно употреблять прежде, нежели приступить к нынешнему займу» он направляет Сперанскому, которого всегда считал своим другом и наиболее квалифицированным в России финансистом.

Возвращение во властные структуры произошло только в январе 1816 года. Указом императора Н.С. Мордвинов был вновь назначен на должность председателя Департамента государственной экономии Государственного совета. Проработав на этой должности два года, Мордвинов попросил императора предоставить ему длительный отпуск и разрешить выехать на лечение за границу. Александр I удовлетворил прошение, и Мордвинов два года жил в Германии, Франции, Англии, Италии.

Вернувшись в Россию в 1820 году, Николай Семенович вновь поступает на государственную службу. По распоряжению императора он включен в состав Комитета финансов и Комитета министров, а в период с июня 1821 года по декабрь 1838 года был председателем соединенного Комитета Департамента гражданских и духовных дел и Департамента государственной экономии Госсовета. Дважды – по указу императора Александра I (1823), а позднее и Николая I (1826) – в связи с отсутствием князя П.В. Лопухина и графа В.П. Кочубея Н.С. Мордвинов исполнял обязанности председателя Государственного совета. Признанием его заслуг стало награждение 12 декабря 1823 года орденом Андрея Первозванного. Одновременно с исполнением всех этих обязанностей Мордвинов продолжает активную общественную работу в Вольном экономическом обществе, президентом которого он был с мая 1823 года по декабрь 1840 года.

Следует отметить, что способности и высокий уровень квалификации Н.С. Мордвинова признавали не только в правительственных кругах. Либеральные взгляды на организацию экономических процессов, предложения о необходимости реформирования системы управления и проекты, направленные на смягчение межсословных перегородок, привлекали внимание членов различных тайных оппозиционных обществ. Возможно, именно поэтому в показаниях декабристов А.Н. Андреева, К.Ф. Рылеева, П.Г. Каховского и С.П. Трубецкого Мордвинов был назван в числе возможных кандидатов в члены планируемого Временного революционного комитета. Эта информация стала формальным основанием для проведения секретного расследования о его причастности к тайным обществам. По результатам работы следственной комиссии все обвинения против Мордвинова были сняты, а материалы расследования уничтожены по приказу Николая I. Более того, 1 июня 1826 года он был назначен членом Верховного уголовного суда по делу декабристов, но стал единственным, кто отказался подписывать решение о смертном приговоре нескольким участникам восстания.

В царствование императора Николая I Мордвинов продолжал оставаться на службе: до декабря 1838 года – в должности председателя Департамента гражданских и духовных дел Государственного совета, с 1833 года – в Комитете об усовершенствовании земледелия в России. При этом он активно участвовал в работе научных и «практических» обществ, деятельность которых была направлена на стимулирование экономики России: в 1827 году избран почетным членом Общества любителей коммерческих знаний; в 1828-м – почетным членом Императорского Московского общества сельского хозяйства; в январе 1829-го – действительным членом Российской академии наук и т. д.

Деятельность Н.С. Мордвинова была по достоинству оценена верховной властью: в 1829 году он был награжден Алмазным знаком к ордену Андрея Первозванного, в 1834-м ему был присвоен титул графа. Умер Николай Семенович 30 марта 1845 года в Санкт-Петербурге и был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Все вышеизложенное относится к внешней событийной канве жизни Н.С. Мордвинова. Однако для понимания места и роли этого человека в истории российского либерализма важно реконструировать процесс формирования его мировоззрения и определить содержание его проектов преобразований в экономической и социально-политической сферах.

На процесс формирования либеральных убеждений Мордвинова решающее воздействие оказал комплекс дополняющих друг друга факторов. Одним из них было неоднократное пребывание в ряде европейских стран и установление личных контактов с представителями европейской либеральной мысли второй половины XVIII – начала XIX века. Впервые посетив Англию в возрасте двадцати лет, Мордвинов познакомился с повседневной жизнью и законодательством этой страны. В дальнейшем поддержанию интереса к европейской культуре способствовало вступление Николая Семеновича в 1784 году в брак с дочерью английского консула Генриеттой Кобле в Ливорно. Многие иностранцы, знакомые ранее с ее отцом, посещали дом Мордвиновых и рекомендовали его своим друзьям и родственникам. Именно таким образом в городе Херсоне произошло знакомство с С. Бентамом, братом знаменитого английского философа И. Бентама. Позднее при его посредничестве Н.С. Мордвинов устанавливает дружеские отношения и с самим И. Бентамом. По свидетельству дочери, летом 1819 года он неоднократно встречался с ним в Лондоне. Обсуждение различных вопросов политической экономии и права было продолжено в личной переписке до конца жизни известного английского мыслителя (умер в 1832 году). В 1819-м Мордвинов также посетил Милан, где познакомился с еще одним выдающимся европейцем – автором первой «Экономической энциклопедии» (1815–1817) и «Философии статистики», итальянским экономистом М. Джойя.

Не менее важным фактором формирования мировоззрения Мордвинова стало участие в работе Государственного совета. На заседаниях общего собрания, а также департаментов государственной экономии, гражданских и духовных дел обсуждался широкий спектр как общих, так и частных вопросов. Наряду с поиском способов сокращения дефицита государственного бюджета и методов стимулирования производства, расширения права собственности на землю и свободу торговли рассматривались также конкретные жалобы и прошения представителей различных социальных групп. Все это сформировало устойчивое стремление перевести теоретические знания в практическую плоскость посредством представления в Государственный совет или лично императору многочисленных проектов, «особых мнений», «голосов» и записок, содержавших предложения по реформированию российской действительности.

Теоретическим основанием воззрений Н.С. Мордвинова на экономику были принципы свободы экономической деятельности и неприкосновенности частной собственности. Он выступал против установления каких-либо ограничений экономической свободы личности и прямо писал о том, что Россия не сможет стать в один ряд с развитыми странами Европы, «доколе у нас торговля и внутренняя промышленность не получат совершенной свободы, с предоставлением заниматься оными всем сословиям народа без всякого со стороны участия и притязания».

С этих позиций гильдии, цехи, монополии – все это создавало в России дополнительные препятствия частной инициативе. В «Записке по случаю издания дополнительного постановления об устройстве гильдий и прочих состояний» он высказался против установления зависимости между принадлежностью человека к определенной гильдии и суммой банковского кредита. По его мнению, необходимо было не только упразднить разделение купечества на гильдии, но и в целом значительно уменьшить количество регламентов, регулирующих экономическую деятельность. Нецелесообразность мелочной регламентации, по мысли Мордвинова, была очевидна, так как «узаконяемое где-либо от правительства разделение упражнений человеческих во все времена и от всех народов опытами было признано за главнейшую препону к народному обогащению».

Наряду со свободой экономической деятельности обязательным условием развития страны Мордвинов называл законодательное закрепление принципа неприкосновенности частной собственности. Право собственности – важный способ сохранения результатов труда человека, без которого он не имеет возможности передать их своим потомкам и поэтому не будет заинтересован в росте производительности. Исходя именно из этих соображений, Мордвинов в «Мнении по случаю поручения комиссии сочинения законов изложить правила для отобрания частной собственности в пользу общественной» писал: «Сочинение правил, разрешающих прикосновение со стороны правительства к частной собственности, причинить может более вреда, нежели пользы… более для частных лиц притеснения, нежели ограждения». Законодательному оформлению могли подлежать только правила разрешения экономических споров, возникавших по вопросам наследования или приобретения собственности.

Для защиты права собственности Н.С. Мордвинов в 1802 году предложил создать в России систему независимых от власти «коммерческих судов», в компетенцию которых входили бы гражданские и уголовные дела по искам кредиторов к должникам, дела о банкротстве или незаконном присвоении собственности. Они должны были, «отправляя правосудие во всех делах, до коммерции касающихся… давать защиту и покровительство каждому лично против всякого насильственного поступка власти». Подобные суды выступали бы в качестве независимого арбитра как в спорах между гражданами, так и в случае возникновения конфликтов между личностью и государством. Постановление коммерческого суда должно было быть обязательным для исполнения на всей территории России и не могло быть изменено, приостановлено или аннулировано даже по прямому указанию правительства.

Согласно проекту, коммерческие суды формировались по принципу выборности в два этапа. На первом из них в крупнейших городах Российской империи по согласованию с властями выбирался инспектор коммерции, который отбирал среди местных жителей трех граждан «из самых просвещенных и благомыслящих людей». Отобранные таким образом граждане становились членами коммерческого суда и поочередно, с периодичностью один раз в год, сменяли друг друга на посту председателя. Через шесть лет с начала работы коммерческого суда порядок формирования основного состава изменялся: должность «коммерческого попечителя» упразднялась, а все его члены, включая председателя, избирались общим собранием бывших и действующих на тот момент времени судей коммерческого суда.

Сегодня очевидно, что воплощение на практике проекта Мордвинова о коммерческих судах значительно укрепило бы экономическое положение и правовой статус тогдашних российских предпринимателей. Организационное оформление коммерческого суда, становление его как особого общественного института позволили бы сформировать новую категорию российских подданных – независимых от власти, но наделенных доверием общества судей. Однако данный проект, как и многие другие подобные предложения, стал лишь своего рода декларацией, обозначившей инструменты защиты прав личности. Созданные в действительности с 1808 года в Одессе, Таганроге, а в 1819–1820 годах – в Феодосии и Архангельске коммерческие суды были лишены многих предусмотренных первоначально полномочий: они не могли выносить решения о принудительном взыскании долгов и компенсации материального ущерба. В результате большинство постановлений имели, по сути, рекомендательный характер, что значительно искажало смысл деятельности коммерческих судов и превращало их существование в простую формальность.

Одновременно с установлением правовых гарантий неприкосновенности частной собственности важнейшая задача государства, по мысли Н.С. Мордвинова, – создание благоприятных условий для развития предпринимательской деятельности. Одним из обязательных элементов для решения этой задачи было развитие в России банковской системы, способной не только удовлетворять финансовые потребности предпринимателей, но и оказывать им необходимую информационную и организационную помощь.

В 1801–1803 годах Н.С. Мордвинов разработал и представил императору проект «О трудопоощрительном банке». Выполняя роль катализатора развития отечественной экономики, «трудопоощрительный банк» должен был быть не просто кредитно-финансовым учреждением: он задумывался как всероссийский центр экономического образования, развития производства и внедрения передовых технологий. Предоставляя кредит, банк обязан был оказывать квалифицированную помощь по организации производства. С этой целью он должен был привлекать к сотрудничеству специалистов самого широкого профиля: физиков, химиков, механиков, агрономов, минералогов, каменщиков и др. Необходимую информационную поддержку осуществляла бы собственная типография, в которой издавались бы различные периодические издания о последних мировых достижениях в области управления малыми предприятиями, сельского хозяйства и промышленного производства. Дополнительным стимулом для развития российской экономики должно было стать предоставление льготных условий кредитования проживающим в России иностранцам при условии, что они обучат новым технологиям двух-трех учеников из числа местного населения.

Потенциальный клиент «трудопоощрительного банка» должен был предоставить подписанный губернатором и двумя-тремя дворянами своей губернии подробный план будущего предприятия. Размер кредита и величина ссудного процента устанавливались в зависимости от наличия у предпринимателя собственности и опыта ведения самостоятельной хозяйственной деятельности.

В перспективе деятельность банка должна была привести к значительному подъему производства. Для обеспечения надежности и стабильности «трудопоощрительный банк» должен был находиться под патронажем государства: ежегодно из государственного бюджета на его счета предполагалось переводить до 2 млн рублей. Такая зависимость от государства имела вынужденный характер и была обусловлена отсутствием в России развитой кредитно-банковской системы.

Формообразующим элементом независимой от государства системы кредитования должны были стать частные губернские банки. В «Рассуждении о пользах, могущих последовать от учреждения частных по губерниям банков» (1813) Н.С. Мордвинов изложил проект создания в России разветвленной системы местных банков. Интересно, что по форме собственности и организации управления эти банки должны были быть и не государственными, и не частными в полном смысле этого слова. Весь капитал губернских банков образовывался бы посредством относительно небольших добровольных взносов населения, причем за крепостных крестьян взнос могли делать их помещики. Таким образом обеспечивались бы их самостоятельность и независимость и от крупных монополистов, и от государственных чиновников, так как губернские банки не являлись бы собственностью одного лица, а представляли собой своеобразные банковские кооперативы, в которых каждый вкладчик, пропорционально размеру его финансового участия, считался бы совладельцем банка. Существующие за счет финансовых вложений частных лиц банки стали бы, по мысли автора, местными центрами кредитования и взаимной финансовой поддержки граждан. По мере расширения географии сети губернских банков на территории России им могло быть предоставлено право эмиссии денежных ассигнаций, которые должны были быть обеспечены коммерческими векселями и свободно обменивались бы на серебро. Так одновременно с кредитованием частного предпринимательства банки могли способствовать восстановлению устойчивости национальной денежной системы.

Предложенный Н.С. Мордвиновым проект был одобрен императором Александром I. По его распоряжению в 1813 году для членов Государственного совета было отпечатано 25 экземпляров «Рассуждения о могущих последовать пользах от учреждений частных по губерниям банков», а в 1816, 1817 и 1829 годах «Рассуждение» было издано для широкого круга читателей. Однако препятствием для реализации этого предложения стала «особая процедура чтения» проекта в Государственном совете: окончательное решение могло быть принято только после составления всеми его членами письменных мнений. В результате рассмотрение проекта многократно откладывалось, а позднее вообще было снято с повестки работы Совета.

Еще один важный инструмент стимулирования экономического развития, о необходимости использования которого писал Н.С. Мордвинов, – налоговая политика. Вопреки устоявшемуся мнению о том, что в условиях роста дефицита государственного бюджета обязательно введение новых налогов и повышение уже существующих, он предлагал реформировать систему взимания податей таким образом, чтобы необходимые государству платежи не разоряли налогоплательщиков. Анализируя причины роста дефицита бюджета, Мордвинов подчеркивал, что «некоторые из существующих ныне налогов едва ли не составляют прямой причины оказывающегося у нас каждогодного недостатка государственных доходов». Именно поэтому в сложившихся условиях снижение налогов было выгодно не только налогоплательщикам, но и государству. Аргументируя свою позицию, Мордвинов писал: «Самая польза Государственного казначейства требует неукоснительного отстранения… налогов, кои препинают действия и успехи промышленности, торговли и заводского производства – сих трех главнейших источников народного богатства». В «Мнении о повышении доходов государства путем уменьшения налогов» он призывал при установлении суммы налоговых выплат учитывать «естественное городов различие между собою, по степени местных каждого удобства к стяжанию прибытков», а также фактический уровень платежеспособности как различных групп населения, так и отдельных граждан. Предлагаемая дифференциация разнообразных сборов и податей в соответствии с доходами российских граждан должна была повысить уровень собираемости налогов, а значит, увеличить общий объем поступлений в государственный бюджет.

В тесной взаимосвязи с вопросами экономики Н.С. Мордвинов рассматривал проблему отмены крепостного права в России. Размышляя о возможных вариантах освобождения крестьян, он подчеркивал не-тождественность права собственности на землю и права распоряжения людьми. В «Мнении по делу о продаже людей без земли» он писал: «Право собственности дает неограниченное обладание над вещами; право начальства имеет свои пределы и взаимное нравственное соотношение между повелителями и повинующимися, между господином и слугою». Подчеркивая условный характер личной зависимости крестьян, Николай Семенович утверждал, что поскольку «право собственности распространяется только на вещи, то человек не может быть собственностью другого человека». Таким образом, помещик мог быть собственником лишь земли, но не крестьян. Однако исторически сложившееся прикрепление крестьян к земле обусловило невозможность одномоментного их освобождения, так как помещичьи имения придут в упадок, а государство не сможет эффективно собирать подати. Именно с учетом этих обстоятельств, по мнению Мордвинова, необходимо было разработать проект отмены крепостного права в России.

В записке «Одна из мер освобождения крестьян от зависимости и с оною возбуждения народной деятельности» (1818) Н.С. Мордвинов предлагал развернутую программу поэтапного освобождения частновладельческих крестьян. Согласно проекту, крепостные освобождались постепенно по мере того, как крестьянин в денежной форме компенсировал помещику потерю рабочих рук. Сумма компенсации, которую помещики могли бы инвестировать в развитие отечественной промышленности и торговли, устанавливалась в зависимости от возраста и трудоспособности каждого крестьянина: дети до 2 лет и крестьяне старше 60 лет освобождались бы бесплатно; от 2 до 5 лет – 100 руб.; 5-10 лет – 200 руб.; 10–15 лет – 400 руб.; 15–20 лет – 600 руб.; 20–30 лет – 1500 руб.; 30–40 лет – 2000 руб.; 40–50 лет – 1000 руб.; 50–60 лет – 500 руб. Заложенная в проекте «растянутость» процесса раскрепощения во времени была необходима для того, чтобы крестьянин смог приобрести новые и, безусловно, необходимые ему после освобождения качества: бережливость, трудолюбие и целеустремленность. Предполагалось, что первыми получат свободу наиболее способные к самостоятельной жизни крестьяне, т. е. те из них, кто научится ставить перед собой цели и находить оптимальные пути их достижения законными способами.

Предлагаемые Н.С. Мордвиновым преобразования в политической сфере были направлены на достижение двух взаимосвязанных целей. Во-первых, необходимой признавалась реализация на практике принципов верховенства закона и неприкосновенности личности. Работая в Департаменте законов и Департаменте гражданских и духовных дел Государственного совета, он неоднократно лично участвовал в расследовании злоупотреблений со стороны местных властей или органов дознания. Многочисленные примеры нарушений закона в отношении подследственных актуализировали проблему обеспечения личной безопасности посредством юридического закрепления презумпции невиновности. С этих позиций в декабре 1821 года Мордвинов писал: «Свидетельство о невиновности всегда должно быть более уважено, нежели свидетельство о преступлении». Подобное правило должно было предотвратить использование закона для сведения личных счетов или преследования неугодных местным властям граждан.

Одновременно с законодательным оформлением презумпции невиновности Н.С. Мордвинов выступал за соразмерность наказания совершенному преступлению. Чрезмерная жестокость наказания не только противоречила общепризнанным нормам христианской морали, но и не обеспечивала достижение главной цели – предупредить повторение преступных деяний. В данном контексте малоэффективным средством предупреждения преступлений признавались телесные наказания и клеймение лица. Этот способ устрашения не останавливал человека от повторного нарушения закона, а напротив, вновь подталкивал его к совершению преступления, так как причиненные ему увечья формировали негативное отношение к нему окружающих. Подобным образом Николай Семенович критиковал и частичное восстановление практики вынесения смертных приговоров. Аргументируя свою позицию, он не только писал о несовместимости такого наказания с основными христианскими постулатами, но и подчеркивал невозможность с помощью смертной казни снизить количество совершаемых в России преступлений. По его словам, «лишение свободы, прав гражданских и каторжная работа составляют наказание, удерживающее людей от преступлений более, нежели смертная казнь».