Королевский двор в Англии XV–XVII веков

Таблица 1. Данные словарей Promptorium Patvulorum и Catholicon Anglicum[168 - The Promptorium patvulorum…; Catholicon Anglicum: an English-Latin wordbook dated 1483 / Ed. by S. J. H. Herrtage. London, 1881.]

В то же время один раз составители регламента используют выражение «familiam et domum suam»[169 - BB. § 70. P. 147.], говоря о дворе Генриха IV. Исходя из данных словаря Promptorium patvulorum, термин «familia» означает «household», а термин «domus» – «house». Таким образом, зримым становится дистанцирование понятий «дом» и «хаусхолд». Как видно из анализа истории употребления этих двух терминов, проведенного Д. Херлихи, на протяжении античности и средневековья понятия то становились синонимами, то их разделяли как сказано выше[170 - Herlihy D. 1) Medieval Households. Harvard, 1985. P. 2–3; 2) Family // AHR. 1991. Vol. XCVI. № 1.P. 1-16.], вследствие чего в историографии эти понятия смешались. Так, например, Л. Стоун считает, что «familia» – это «представители одной семьи, которые живут под одной крышей», а «household»—«люди, живущие под одной крышей»[171 - Stone L. The Family, Sex and Marriage in England, 1500–1800. London, 1977. P. 21–30.]. То есть понятие «семьи» уже, чем «хаусхолд», так как исключает не связанных родственными узами людей из своего круга. Однако, скорее всего, авторы «Черной книги» употребляли их как синонимы и, говоря о «rex cum familia»[172 - BB. § 10. P. 88.], имели в виду короля и его хаусхолд, а не только семью.

От практики, зафиксированной словарями XV в., переходим к анализу частоты употребления этих понятий – «curia», «domus», «court», «houselling», «house», «household», «familia», «hostiel» – в тексте самой «Черной книги». Наиболее употребляемыми понятиями являются «household» и «court» (363 и 332 раза соответственно). Остальные – «curia», «domus, «house», «housellyng», «familia», «hostiel» – упомянуты 11, 59, 50, 1, 2 и 1 раз соответственно. Латинские термины «curia» и «domus» встречаются либо в латинских фрагментах, что легко объяснимо, а также в названиях некоторых англоязычных параграфов – «Domus regis Edwardi tercij» или «Domus regis Salamonis»[173 - BB. P. 76.], в которых с помощью латинского языка подчеркивается значимость названия и дальнейшего текста. Стоит заметить, что понятие «curia» ориентируется на пространственные очертания («infra et extra curiam»[174 - Ibid. § 10. P. 88.]) и человеческие отношения («Pro 1 personis suis infra curiam regis»[175 - Ibid. § 17. P. 94.]), а «domus» – на институциональные («domus Regis anglie»)[176 - Ibid, § 11. P. 89.].

Из английских понятий термин «housellyng» в одном из списков «Черной книги» использован в сочетании «for the kinges housellyng», при этом в некоторых других списках он был заменен словом «household»[177 - Ibid. P. 137. Note j.]. Неизвестно, по какой причине один из переписчиков решил заменить один термин на другой, однако возможно, что слово «housellyng» просто вышло из употребления.

Что касается достаточно часто употребляемого термина «house», то обратимся к подсчетам, основанным на данных текста регламента, и проанализируем, какие слова употреблялись в сочетании с этим понятием. В данном случае были упущены союзы и предлоги, а полученные данные обобщены в таблице 2.

Таблица 2. Слова, употребляемые в сочетании со словом «house»[178 - Слова со звездочкой (*) представляют собой лемму от всех производных слов, например, lord = lordes.]

Как видно из приведенных данных, в большинстве случаев речь идет об использовании устойчивых выражений наподобие «counting-house»[179 - Ibid. § 62. P. 148.] или «jewel house»[180 - Ibid. § 84. P. 178.]—данные словосочетания писались очень часто раздельно. Таким способом подчеркивалась обособленность, в том числе и архитектурная, служб Счетной палаты и сокровищницы Королевской палаты.

Кроме того, составители регламента употребляют понятие «house» в значении «household»: например, «new house of houses principall of Inglond.»[181 - ВВ. § 9. Р. 86.—В одном из списков переписчик заменяет слово «house» словом «housoldis» (Ibid. § 9. Р. 86. Note m).]. Достаточно распространены такие выражения, как «king’s house», «prince s house» или «queen s house» – «королевский дом», «дом принца», «дом королевы». Французский эквивалент термина для определения окружения короля или принца «house» – «maison» часто использовался и на континенте; наиболее ярким примером такого употребления может служить название трактата Оливье де ла Марша L’Etat de la Maison du duc Charles de Bourgogne dit le Hardi[182 - Marche О. L’Etat de la Maison… Vol. IV. Р. 1–94.]. Таким образом, стоит обратить внимание на формирование двух тенденций в употреблении понятия «house». С одной стороны, это определение всего института двора (king’s house), а с другой – указание на отдельную, архитектурно обособленную часть двора (counting house, jewel house).

Кратко проанализировав использование менее распространенных терминов для определения окружения короля, перейдем к часто встречающимся понятиям, использованным в регламенте, то есть к понятиям «двор» и «хаусхолд». Сразу же надо отметить, что в тексте «Черной книги» нет единого общепризнанного графического написания этих слов, поэтому для упрощения дальнейшего анализа сначала обратим внимание на встречающиеся различия. Речь идет о наличие или отсутствие буквы «е» на конце слова, использовании буквы «w» вместо «и» и других незначительных графических разночтениях. Слово «двор» имеет три графических начертания в тексте «Черной книги»: «corte» (72 раза), «court» (203) и «courte» (55). Что касается термина «хаусхолд», то здесь наблюдается большая вариативность: по одному разу встречаются написания «householdes», «housholdez», «householding», «housholding», «howsold», по два раза—«howsolde» и «housolde», по три раза—«howsholde», «housold», «housholdes», 25 раз—«householde», 54 – «household», 83—«housholde» и, наконец, 183 раза «houshold». Скорее всего, такое разнообразие графических написаний каждого термина является следствием того, что переписчик или составитель записывали слова так, как они их слышали. Очевидно, они не задумывались над какими-либо нормами орфографии, поскольку даже в одном предложении можно встретить различные написания одного и того же слова[183 - «MASTYR SURGEOUNE sitting in the hinges chaumbre, but most party in the hinges hall, with a person of lihe seruyce, as hnyztes lyuerey, tahing at nyzt j lofe, j quarte wyne, j gallon ale; and for wynter season j percher wex, ij candelles wex, iij candelles peric, j. dim. talwood; russhes and litter all the yere of the sergeaunt vssher of the hall and chambyr» (BB. § 45. P. 124).].

Для понимания использования слов «двор» и «хаусхолд» были проанализированы фразы регламента, содержащих эти два понятия. В данном случае применим тот же метод, что и в случае со словом «house», с той лишь разницей, что параллельно в таблице 3 были приведены данные о словосочетаниях как с термином «хаусхолд», так и со словом «двор». В данном случае можно выделить три группы возможных вариантов – с преобладанием какого-либо из этих двух терминов, а также равного употребления. Вторым отличием этого анализа стала более тщательная выборка словосочетаний, так как эти термины слишком часто употреблялись – 363 и 332 раза соответственно, были опущены артикли и предлоги, а также использованы лишь те слова, которые встречались больше двадцати раз.

Исходя из полученных данных, обобщенных в таблице 3, можно сделать вывод, что все вышеперечисленные слова в равной мере используются составителями регламента как в сочетании с термином «двор», так и со словом «хаусхолд». Тем не менее, отметим две особенности. С одной стороны, это доминирование фраз, содержащих слово «хаусхолд», в словосочетаниях, касающихся либо сферы финансирования придворных служб («Счетная палата», «казначей»), либо администрирования («часть» или «делить», «назначать»). С другой стороны, термин «двор» больше связан с сюжетами, включающими человеческий фактор («человек», «честный», «слуга», «грум»). В то же время оба термина одинаково часто используются с различными прилагательными.

Таблица 3. Слова, употребляемые в сочетании с терминами «хаусхолд» и «двор»

Полученные результаты уточняет график 1, в котором содержится информация о преобладании того или иного термина в различных частях «Черной книги», которую мы поделили на семь смысловых фрагментов, в соответствие с их значением, то есть на части, посвященные рассказам 1) о Королевской палате, 2) о Королевской капелле, 3) о Королевском гардеробе, 4) о финансировании, 5) о Холле, а также 6) прологу и 7) параграфам об английской титулатуре.

Рис. 1. Использование терминов «court» и «household» в различных частях «Черной книги»

При рассмотрении данного графика обращает на себя внимание то обстоятельство, что линии, отражающие использование обоих терминов, практически совпадают, за исключением лишь двух небольших отклонений. В первом случае это относится к прологу регламента, в котором отдается предпочтение слову «хаусхолд». Это отклонение объясняется тем, что в прологе излагаются история и традиции придворной жизни, преемственность в развитии этого института в историческом контексте. При этом именно слово «хаусхолд» употребляется во всех более ранних источниках, воспроизводимых в регламенте, за одним известным нам исключением, когда цитируется ордонанс Эдуарда I, в котором встречается слово «hostiel» «Senesshall tenez la baton du nostre hostiel»[184 - ВВ. § 42. Р. 168.].

Второе отклонение связано с доминированием термина «хаусхолд» в параграфах, повествующих о финансировании двора. Таким образом, приведенные на рисунке 1 и в таблице 3 результаты дают основание утверждать, что авторы регламента не дистанцировали кардинально два термина («двор» и «хаусхолд»), а использовали их как синонимы с небольшим уклоном в институциональную сферу при использовании понятия «хаусхолд» или в сферу человеческих отношений, если речь шла о термине «двор».

По отношению к придворным слугам авторы регламента «Черная книга» употребляли семь терминов, обозначавших различные категории людей, так или иначе связанных со службой в королевском хаусхолде (domestici officarius, minister, laborers, officer, seruantes – 9,1,9, 2, 107 и 61 раз соответственно). Частота употребления этих понятий в тексте «Черной книги Эдуарда IV» зафиксирована на рисунке 2.

Puc. 2. Наименование служивших людей

Приведенные данные свидетельствуют об употреблении как латинских (domestici, minister, officarius), так и английских терминов (laborers, officer, seruantes). Корреляция этих понятий со значениями, встречающимися в англо-латинских словарях XV в., дает следующие результаты, представленные в таблице 4.

Таблица 4. Данные словарей Promptorium Patvulorum и Catholicon Anglicum[185 - The Promptorium patvulorum…; Catholicon Anglicum…]

Следует отметить, что в имеющихся в нашем распоряжении словарях XV в. нет только термина «laborer», который употребляется в тексте регламента два раза, а однокоренное ему слово «labor» встречается лишь один раз. Остальные термины достаточно распространены.

Исходя из предположения, что «Черная книга» была скомпилирована из многих источников, попытаемся рассмотреть, в каких частях и параграфах употреблялись зафиксированные нами термины (рисунок 3).

Рис. 3. Распределение терминов по частям книги

Вполне объяснимо, что латинские термины (domestici[186 - «Vt omnes domestici eius se ocuparent…» (BB. § 6. P. 84); «Pro ccxl domes-ticis vltra…» (Ibid. § 18. P. 96).], officarius[187 - «Vnius officiary pistrine…» (BB. § 2. P. 81).]) употребляются в первой части источника, которая скомпилирована из латинских источников. Наличие термина «minister»[188 - «…to kepe the ministres thereof any breche…» (BB. § 29. P. 110); «Ministres of chamber…» (Ibid. § 22. P. 101, note a).] в первой части источника объяснить сложнее. Возможно, оно определялось его сходным написанием как в латинском, так и в английском языках. Другим объяснением употребления термина «minister» в регламенте может служить следование традиции – в документах об англо-саксонских хаусхолдах часто встречается именно это понятие, где оно означает человека, принадлежащего ко двору, владеющего землей и проводящего там политику короля[189 - Larson L.M. The king’s Household before the Norman Conquest//Bulletin of the University of Wisconsin. 1904. № 100. History series. Vol. I. N 2. P. 103.]. Кроме того, очевидно, что английское значение «minister» дистанцируется в тексте от термина «servaunt» и окрашивается дополнительным значением, связанным с особыми судебными полномочиями власти.

В отличие от «minister», термин «servaunt»[190 - «Не may haue in this court ii seruantez…» (BB. § 33. P. 113); «…to rewarde his household seruantes…» (Ibid. § 7. P. 85)] применялся для обозначения всех категорий королевских слуг и слуг вообще – в самом широком смысле. Этот термин вошел в употребление в Англии в XIV столетии и часто встречается в текстах завещаний[191 - Golberg P.J.P. What was a servant?//The Fifteenth Century. Vol. I. Concepts and patterns of service in the later Middle Ages / Ed. by A. Curry, E. Matthew. Woodbridge, 2000. P. 3.]. Что касается «Черной книги», то в ней «servaunt» больше используется в параграфах о Королевской палате, в отличие от термина «officier», который употреблялся чаще в разделе о департаменте Domus Providencie.

Слово «должность» (office) применялось тогда, когда подразумевалась какая-либо функция или обязанности, которыми господин наделял определенного человека[192 - Gabourdin G., Viard G. Lexique historique de la France d’Ancien regime. Paris, 2005. P. 243.]. Во французской традиции термином «officier» называли того, кто «действовал от имени короля и осуществлял часть его функций»[193 - Цатурова C. K. Офицеры власти: Парижский Парламент в первой трети XV века. М., 2002. С. 24.]. Более того, с нашей точки зрения, термин «officier»[194 - «…euery officer shall mowe sufficiently be of power…» (BB. § 9. P. 87); «…to all officers in this householde…» (Ibid. § 12. P. 89).]используется в том случае, когда речь идет о своеобразном контракте между господином и слугой, связанным с выполнением того или иного поручения. В отношении слуг хаусхолда это выражалось в принесении клятвы, так, например, лорд-камергер должен был «принести клятву королю и его совету»[195 - BB. § 27. P. 105.]. Впрочем, королю приносили клятву также некоторые государственные служащие и советники.

Среди королевских слуг, служивших при дворе Эдуарда IV, нами найдены в различных источниках, в основном в Календарях патентов и «закрытых писем»[196 - CPR, Calendar of the Close Rolls preserved in the Public Record Office, 1461–1468. London, 1949. (Далее – CCR).], 65 человек, должности которых никак не обозначены в документах. В этих случаях авторы документов использовали выражения на подобии «of household», «officer of household» и «servant of household», встречающиеся по 36, 25 и 4 раза соответственно. Таким образом, видно, что составители текстов патентов предпочитали избегать использования «servant of household» и употреблять термин «officer».

Кроме вышеупомянутых терминов, в тексте «Черной книги» два раза встречается слово «laborer.» в параграфах об одном из подразделений департамента Domus Providencie – пекарне. Уже в XV в. попытки определить значение этого термина сводились к указанию на определенную близость по значению с «servant», поскольку каждый человек, который служит, по определению может называться «servant»[197 - Morgan D. The household retinue of Henry V and the ethos of English public life // The Fifteenth Century. Vol. I. P. 64.]. Отметим, что близость «laborer» с «servant» не была буквальной, так как «laborer» мог, помимо обычного смысла, означать еще и того, «кто работает на земле, то есть крестьянина»[198 - Le Nouveau Petit Robert….]. Очевидно, употребленный в регламенте только дважды, этот термин мог означать королевского слугу низшего ранга. Подтверждением этого может служить фраза из регламента – «другие семь грумов, именующихся “laborers”, должны были быть назначены для уборки, ношения воды, поддержания огня и других необходимых вещей»[199 - BB. § 79. P. 169.]. Известно, что грумы в XV в. занимали низшую ступень в придворной иерархии, то есть стояли после клерков, секретарей и йоменов. Предположение, близкое к вышеизложенному, было выдвинуто П. У. Флемингом, согласно которому все слуги подразделялись на две категории: в одну входили камергеры, йомены, привратники, в другую – грумы и работники (laborers)[200 - Fleming P W Household Servants of the Yorkist and Early Tudor Gentry//Early Tudor England. Proceeding of the 1987 Harlaxton Symposium/Ed. by D. Williams. Woodbridge, 1989. P. 22.].

Департаменты и службы королевского хаусхолда

Благодаря регламенту «Черная книга Эдуарда IV» известно о делении королевского хаусхолда на два департамента—Domus Regie Magnificencie[201 - BB. § 8-66. P. 86–141.] и Domus Providencie[202 - Ibid. § 67–92. P. 141–197.]. Слова «magnificencie» и «providencie» в англо-латинских словарях XV в. имеют несколько переводов, представленных в таблице 5.

Таблица 5. Данные словарей Promptorium Patvulorum и Catholicon Anglicum[203 - The Promptorium patvulorum…; Catholicon Anglicum…]

Исходя из употребления слов в XV в., словосочетание Domus Regie Magnificencie означало «лучший, великолепный, бывший предметом гордости королевский дом», а Domus Providencie – «дом, отвечающий за снабжение и поставки [продовольствия]». В современном нам словаре «magnifentia» означает «великолепие», «пышность»[204 - Латинско-русский словарь / Под ред. И. Х. Дворецкого. М., 1976. С. 611.]. В. С. Ковин в своей диссертации «Королевские слуги и яковитский двор в Англии 1603–1625» термин Domus Regie Magnificencie переводит как «Департамент Королевской Палаты», а Domus Providencie—как «Департамент Дворцового Хозяйства». Если второе понятие, в целом, отражает действительность XV в., то Domus Regie Magnificencie при Эдуарде IV включал в себя наравне с Королевской палатой большое количество других придворных служб, которые, согласно регламенту «Черная книга», не входили непосредственно в состав палаты[205 - Ковин В. С. Королевские слуги и яковитский двор в Англии 1603–1625: Дис… канд. ист. наук. СПб., 1999.]. Из-за этого несоответствия и громоздкости вышеуказанного перевода мы предлагаем использовать в дальнейшем латинские варианты для названия обоих департаментов.

Таким образом, департамент Domus Regie Magnificencie, и, в особенности, одна из его служб – Королевская палата, служил средством демонстрации великолепия королевского окружения, а департамент Domus Providencie (и его центр – Холл) отвечал за хозяйственные вопросы[206 - Newton A. P Reforms in the Royal Household // Tudor Studies presented to A.F. Pollard. / Ed. by R. W. Seton-Watson. New York., 1969. P. 232.]. Как показывает Т. Ф. Таут, первоначально Domus Providencie и Domus Regie Magnificencie были известны как «aula regia» (Холл) «camera regia» (Королевская палата) еще в эпоху Меровингов, но не были кардинально дистанцированы до начала XIV в.[207 - Tout T. F. Chapters in the Administrative History… Vol. II. P. 248.] Историки отмечают, что такое деление основывалось на архитектурных особенностях жилищ, так как средневековые дома имели два основных помещения – палату и холл. К. Гивен-Уилсон так описывает эту структуру: «каждая резиденция лорда в Средние века имела два помещения, в которых были построены камины, – палату и холл». Они символизировали собой «высшие» и «низшие ступени» хаусхолда, то есть слуг, которые находились либо в холле, на первом этаже, либо в палате – на втором[208 - Given-Wilson С. The Royal Household and the King’s Affinity: Service, Politics and Finance in England, 1360–1413. New Haven; London, 1986. P. 29.]. Такое деление отвечало представлениям об иерархии: должности департамента Domus Regie Magnificencie были более привилегированными по сравнению с постами в департаменте Domus Providencie.

Однако далеко не все историки согласны с подобным делением хаусхолда на две части. Так, например, Д. Морган, тоже следуя архитектурно-пространственной теории, выделяет еще и третью часть двора – конюшню, которая, как правило, имела отдельное помещение. Служба конюшни занимала важное положение при хаусхолде, так как, с одной стороны, двор оставался кочевым, а с другой, конюшня была связана с устроением охоты, одного из самых распространенных развлечений знати[209 - Morgan D.A. L. The house of Policy: the Political Role of the Late Plantagenet Household, 1422–1485 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War/Ed. by D. Starkey. London, 1987. P. 31–32.]. Кроме трехчастного деления пространства дома, можно встретить и деление помещений на пять групп. Так, в трактате Александра Некама (1157–1227) De Utensilibus (около 1190 г.) разграничивается пять частей хаусхолда: холл (corpus aule, cors le sale), палата (camera, la chaumbre), погреб (celarium, celer), кладовая (dispensa, dispensatorium) и кухня (coquina, quisine)[210 - Blair J. Hall and chamber: English domestic planning 1000–1250//Anglo-Norman Castles/Ed. by R. Liddiard. Woodbridge, 2002. P. 312.]. В «Черной книге Эдуарда IV» все вышеперечисленные службы, за исключением палаты, относятся к департаменту Domus Providencie.

Королевская палата (Kinges chamber) при Эдуарде IV возглавлялась лорд-камергером (Lord chamberlain). Его многочисленные обязанности можно разделить на группы: с одной стороны, он был главой всех слуг департамента Domus Regie Magnificencie, назначал, судил и снимал их с должностей[211 - BB. § 27. P. 104–106.], а с другой – обладал государственными обязанностями— был членом Королевского совета, с третьей – имел церемониальные обязанности, например, при встрече послов. В непосредственном подчинении у лорд-камергера находились королевские рыцари (knight of the body), королевские оруженосцы (squire of the body), камергер-привратники (gentleman usher), оруженосцы хаусхолда (squire of household), йомены короны (yeoman of crown), врач (doctoure of physyque), хирург (surgeoune), цирюльник (barber), камергеры (gentlemen), грумы-привратники (groom porter). При этом многие должности Королевской палаты были привилегированными, предназначенными только для церемоний: так например тафельдекер (king’s sewer) и форшнейдер (king’s carver) прислуживали только королю, а остальную работу выполняли должностные лица из службы Холла.

В Королевской палате существовала своя иерархия должностей: на вершине служебной лестницы располагались королевские рыцари и королевские оруженосцы, далее йомены, грумы и пажи, а на низших ступенях— слуги вышеперечисленных должностных лиц. Каждой из этих должностей в «Черной книге» посвящено по параграфу, абзацу или его части, в которых четко регламентированы обязанности слуг, приводятся сведения о довольствиях как денежных, так и вещественных (топливо— russhes, tallwood и еда – messe, gallon [of ale]).

Кроме Королевской палаты, под руководством лорд-камергера находились службы Королевского гардероба (Kinges Wardrobe) и Королевской капеллы (Kinges Chapell). Ранее они обособились из структуры Королевской палаты. Этот процесс был назван Т. Ф. Таутом «go out of court»[212 - Tout T. F. Chapters in the Administrative History… Vol. IV. P. 181.]и подразумевал, что каждая из служб, ставших впоследствии государственными, выделилась из хаусхолда; в самом хаусхолде таким же образом происходило образование новых подразделений.

Гардероб выделился из Королевской палаты лишь в начале XIV столетия, что нашло свое отражение в ордонансе 1324 г.[213 - Ibid. Vol. III. P. 53.] Это было связано тем, что с того момента гардероб был разделен на две части. Основная часть вещей, постоянно остававшаяся в помещениях Тауэра, которую не брали во все разъезды все еще кочевого королевского двора, называлась «privy wardrobe within the Tower of London»[214 - CCR, 1461–1468. London, 1949. P. 25.]; в то время как меньшую часть, необходимую королю в обозримом будущем, перевозили вместе с переезжающим с места на место двором. Возможно, что служащие гардероба в Тауэре рассматривали свои должности как номинальные, так как они зачастую имели еще и другие посты в хаусхолде, обязывающие их переезжать вместе с королем, а не оставаться на месте своей службы. Так, Роберт Аллертон, привратник королевской палаты, начиная с 1476 г. был также смотрителем гардероба в Тауэре[215 - CPR, 1467–1476. P. 590.]. Кроме этого деления существовало еще одно разделение внутри гардероба – гардероб одежды (warderobe of robis) и гардероб постельного белья (warderobe ofbeddes). Среди должностных лиц Королевского гардероба числились хранитель гардероба (keeper of the great wardrobe), портные (tailor of the great wardrobe), скорняк (skinner of the great wardrobe), а также грумы и пажи.

Функции слуг Королевского гардероба не объяснены детально в регламенте «Черная книга Эдуарда IV», но есть информация об их оплате и о довольствиях, выраженных в раздаче ливрейной одежды. По цвету ливреи можно было определить хозяина хаусхолда, а из одного пункта ордонанса 1478 г. видно, что «каждый рыцарь, оруженосец, в том числе и королевские оруженосцы, а также и другие слуги хаусхолда должны были носить ливреи тех цветов, которые им распределили от имени короля. Те же слуги, кто нарушал это правило, должны были заплатить штраф»[216 - The Ordinance of 1478 from the Queen’s College Oxford MS.134//The Household of Edward IV: The Black Book… (Далее – O 1478). § 28. P. 217]. Ливреи выдавались секретарями-контролерами Счетной палаты[217 - BB. § 46. P. 125.] или слугами гардероба[218 - Ibid. § 57. P. 135.]. Некоторым категориям слуг наряду с ливреями выдавалась и другая одежда. Так, пажи Королевской палаты могли рассчитывать на получение рубашек и дуплетов[219 - Ibid. § 42. P. 121.]. Вполне вероятно, что подобного рода дополнительная одежда предоставлялась наименее имущим слоям слуг. Распределение одежды происходило два раза в год – зимой, в канун Рождества, и летом[220 - Ibid. § 33. P. 113.], скорее всего, в его начале, и ее хватало для ношения в течение полугода. Однако иногда осуществлялись и внеплановые раздачи одежды, считавшиеся подарками и приуроченные к каким-либо знаменательным событиям, вроде приезда в Англию в 1480 г. Маргариты, герцогини Бургундской, сестры Эдуарда IV, когда многочисленные придворные слуги короля, обязанные ее встречать и сопровождать в королевский хаусхолд, премировались новыми одеждами[221 - The wardrobe Accounts of King Edward the Forth, from the 18th April to the 29 September 20 Edw.IV, 1480 // Privy Purse expenses of Elizabeth of York: Wardrobe accounts of Edward the Fourth/Ed. by N. H. Nicolas. London, 1973. P. 163–166.]. Впрочем, служащие при дворе клирики, в силу своего церковного послушания, не нуждались в светской одежде, и поэтому им вместо выдачи ливрей выплачивались суммы компенсирующие стоимость одежды[222 - ВВ. § 56. P. 134.].

Клирики занимали посты как в штате Королевской палаты в качестве капелланов, так и в Королевской капелле. В Королевской палате числились капелланы «в количестве четырех человек или более, если пожелает король, двое из которых всегда должны были присутствовать в палате, а остальные – в Холле»[223 - BB. § 31. P. 111.]. Однако эти капелланы входили в штат Королевской палаты, в отличие от служащих Королевской капеллы.

Королевская капелла, как и Королевский гардероб, выделилась из Королевской палаты за счет разрастания ее штата. Первое упоминание о Королевской капелле датировано правлением Генриха I, окончательное выделение капеллы в отдельную службу произошло при Эдуарде III[224 - Grattan Flood W. H. The Beginnings of the Chapel Royal: An Unwritten Page of English Musical History//Music & Letters. 1924. Vol. V. N 1. P. 85–90.], а при предшественнике Эдуарда IV Генрихе VI за Королевской капеллой закрепилось значение центра английской музыкальной культуры.

Главой Королевской капеллы считался назначаемый епископом декан (dean), в подчинении у которого находились двадцать шесть капелланов (chaplain), два йомена, девять мальчиков-хористов (children of chapel) и два секретаря[225 - ВВ. § 56–60. P. 133–137.]. Королевская капелла, так же как и сам хаусхолд, постоянно переезжала вместе с королем. В этом смысле состав капеллы не следует ассоциировать только с капеллами Святого Георга в Виндзоре или Святого Стефана в Вестминстере, которые являлись лишь одними среди множества церквей, в которых происходили службы, совершаемые капелланами Королевской капеллы при переездах двора.

Кроме того встречались случаи, когда слуги Королевской капеллы обладали еще и другими постами. Так, например, Уильям Дадли, декан Королевской капеллы, в 1471 г. получил в дополнение пребенды капеллы Святого Стефана в Виндзоре и капеллы Девы Марии в Бригнорте[226 - CPR, 1467–1476. P. 274, 276]. Тем не менее, далеко не всегда была такая взаимосвязь: так, декан капеллы Святого Стефана в Вестминстере, Роберт Киркхем, не получил одновременно должность декана Королевской капеллы[227 - Ibid. P. 150.].

Кроме того, в изученных нами источниках много раз упоминается термин «свободные королевские капеллы» («royal free chapel of the household»[228 - CPR, 1476–1485. P. 341.]), то есть церкви, которые предоставляли на время место для церковного служения капелле кочевого королевского двора. Большинство «свободных капелл» располагалось в центральных графствах Англии, в которых, главным образом, и кочевал королевский двор; самыми известными из них во времена Эдуарда IV были капеллы Святого Георга в Виндзоре, Святого Стефана в Вестминстере и Святого Петра в Тауэре. Такие церкви имели особый статус, так как их главами являлись, в большинстве своем, королевские клирики, и они не подчинялись напрямую местным епископам, поскольку король имел право производить в этих капеллах все назначения[229 - Jones W R. Patronage and Administration: the King’s Free Chapels in Medieval England// JBS. 1969. Vol. IX. N 1. P. 2–3, 10.]. Как замечает Т. Ф. Таут, говоря о начале XIV в., существовала тенденция назначения клириков-слуг хаусхолда на должности в такие «свободные капеллы». Подобная политика наблюдается и век спустя при Эдуарде IV: Питер Кортни, королевский секретарь, стал деканом капеллы Святого Стефана в Вестминстере[230 - CPR, 1467–1476. P. 332.]; Эдмунд Элбон, королевский врач, получил пребенду в капелле Солворп в Вустершире[231 - CPR, 1477–1485. P. 163.], а Джон Ганторп, распределитель милостыни, – в капелле Святого Стефана в Вестминстере[232 - CPR, 1467–1476. P. 306.].

К департаменту Domus Regie Magnificencie примыкали службы, отвечающие за репрезентативные функции. Положение менестрелей при дворе было двояким. С одной стороны, они числились должностными лицами хаусхолда Эдуарда IV[233 - BB. § 53. P. 131–132.], а с другой, образовывали собственную организацию и назывались королевскими менестрелями[234 - CPR, 1467–1477. P. 153.], впоследствии, при Ричарде III, оформившись в гильдию. Вероятно, таким способом разграничивалась их оплата: когда они присутствовали непосредственно при дворе, их довольствие выплачивалось из казны хаусхолда, если же они были заняты другой работой, то хаусхолд уже не оплачивал эту работу. Как правило, менестрели присутствовали на всех торжествах[235 - BB. § 53. Р 131.], происходящих в хаусхолде, сопровождали короля в его торжественных выездах. В штат менестрелей входили глава менестрелей (marshal of minstrels), сержант менестрелей (sergeant of ministrels), менестрели (ministrel), трубачи (trumpeter).

Кроме менестрелей за репрезентацию королевской власти отвечали герольды (herolds) и их помощники – персеванты (pursevants), а также верховные герольды, получившие звание гербовых королей (kings of arms). Герольдов можно было узнать по одеянию – далматике, украшенном гербом господина[236 - Медведев M. Ю. Геральдика или истинная правда о гербах. М., 2008. С. 26.]. Изначально в задачи герольдов входили функции, связанные с ведением войны (узнавания гербов противников, переговоры о мире, декларирования решений), потом к ним добавились участие в дипломатических миссиях и ведение публичных церемоний, таких как посвящение в рыцари, а также коронации и похороны монархов и знати[237 - Ailes A. ‘You know me by my habit’: Heralds’ Tabards in the Fouteenth and Fifteenth Centuries//Tant d’emprises – So many undertakings: Essays in honour of Anne F. Sutton/The Ricardian. 2003. Vol. XIII. P. 1.]. Герольды и персеванты традиционно входили в королевский хаусхолд. В регламенте Эдуарда IV один из параграфов посвящен этим должностным лицам с подробной информацией об их довольствиях[238 - BB. § 51. P. 130–131.]. Из других источников известны названия этих должностей: гербовые короли Норрой (Norroy King ofArms), Глостер (Gloucester King ofArms), Подвязка (Garter King of Armes), Марш (March King of Arms), Ирландия (Ireland King of Arms), Йорк (York King of Arms) и Кларенсо (Clarenceux King of Arms); персеванты Красного креста (Rougecroix pursuivant), Сокола (Faucon pursuivant) и Голубой мантии (Blumantele pursuivant); герольды Ланкастера (Lancaster Herald), Лейстера (Leicester Herald), Йорка (York Herald), Леопарда (Leopard herald), Честера (Chester Herald), Ричмонда (Richmond Herald), Сокола (Faucon Herald), Кларенсо (Clarenceaux Herald), Виндзора (Windsor Herald).

В департаменте Domus Regie Magnificencie также числились посыльные (messagers), аптекарь (apotycary), личный духовник короля (clerk of the king’s closet), воспитатель почетных пажей (maister of henchmen), учитель грамматики (master of gramer) и многие другие службы, такие как служба по организации браков (At the Wardes Maryages), служба по раздачи милостыни (Office of king’s alms), ризница (Office of Vestuary).

Второй департамент Domus Providencie во главе с лорд-гофмаршалом (Lord Steward)[239 - BB. § 68. P. 142.] отвечал за хозяйственные нужды короля и его окружения; центром этого департамента считался Холл (Hall). В его штате числились сержанты (sergeant), секретари-контролеры (clerk), йомены. Кроме Холла было множество других служб – пекарня (panetrie), погреб (seller), кухня (kechyn) и др. К департаменту Domus Providencie примыкала также финансовая служба. К сожалению, дошедшие сведения о Холле достаточно ограничены, так как основной источник «Черная книга Эдуарда IV» неожиданно обрывается на параграфе, посвященном прачечной. В силу этого обстоятельства можно говорить с определенностью только о части его служб.

Необходимо отметить то, что все службы департамента Domus Providencie были очень специализированы. Например, существовало разделение на хозяйственные[240 - Например, кладовая посуды (ВВ. § 80. P. 169–172); кладовая свечей (Ibid. § 90. P. 190–192); кастелянская (Ibid. § 91. P. 192–195) и др.] и продовольственные службы, и последние, в свою очередь, подразделялись на различные службы напитков и продуктов (office of buttery)[241 - О 1418. § 68 (xxvi). Р. 226.], мяса (office of lardere)[242 - ВВ. § 68 (xxxvi). Р. 228.], специй (office of spicery)[243 - Ibid. § 88. Р. 186–188.], винный погреб (office of cellar)[244 - Ibid. § 84. Р. 111–180.]. Каждое из перечисленных отделений обслуживалось назначенными для этого слугами, воспроизводившими ту же унифицированную регламентом иерархию, что и в Королевской палате, – сержанты, секретари, йомены, грумы и пажи.

Кухня (Kechyn) также была разделена на несколько специализированных служб: сама кухня[245 - О 1418. § 68 (xxix). Р. 221] с разделением на две части – для короля (for the kings mouth) и для всех остальных, хлебопекарня (office of bakehouse)[246 - ВВ. § 19. Р. 165–169.], кондитерская по выпеканию вафли (office of wafers)[247 - Ibid. § 81. Р 112–114.], кондитерская по изготовлению конфет (office of confeccionarye)[248 - Ibid. § 89. Р. 188–189.], кухня для приготовления соусов (office of salserye)[249 - О 1418. § 68 (xxxv). Р. 221.] и буфетная эля (office of butelary of ale)[250 - ВВ. § 85. Р. 181–183.]. Такая же детальная специализация наблюдается и у других служб департамента Domus Providencie: прачечная (office of lauendrye)[251 - Ibid. § 92. Р. 195–191], посудомоечная (office of squillery)[252 - О 1418. § 68 (xli). Р. 228.], комната для кипячения (office of scaldinghouse)[253 - Ibid. § 68 (xxxviii). Р. 228.], котельная (office of boylers)[254 - Ibid. § 68 (xxxvii). Р. 228.], кастелянская (office of ewery and napery)[255 - ВВ. § 91. Р. 192–195.].